Глава 3. Сюзанна Сфоронти

Чтобы смягчить тоску дочери, ее отец хотел было поторопиться с замужеством. Ему казалось, что Сюзанна мается, грустит, но стоит ей только выйти замуж, как вся печаль развеется. Он показал ей портрет одного не очень старого купца, думал, что Сюзанна с благодарностью и радостью примет отцовское предложение, особенно учитывая последние два события ее жизни. Но девушка категорически отказала, заявив, что сбежит за море.
Отец уже готов был гневаться, но Сюзанна вдруг тихо подошла к нему, ласково заглянула в его потемневшие глаза, потерлась своей щечкой о его колючие бакенбарды и шепнула застенчиво, что лучше папеньки нет в мире мужчины, и что хочется ей подольше быть рядом с ним. И суровый грузный купец таял как кусок сахара.
- Ах ты, моя кошечка! – воскликнул он и рассмеялся. Любящим взглядом окинул единственную дочь, потом будто облачко закрыло солнце и бросило тень на его лицо. - Но постой! Надобно ведь и замуж тебя выдавать, время идёт, я не буду вечным. Повременим немного, - кивал он задумчиво. – Повременим.
Позже он рассказал своему слуге и другу о том, как дочка сумела его переубедить и что он, Джером, не станет насильно выдавать ее замуж.
– Говорит, что с папенькой хочется ей подольше побыть. Чувствует, может, что мне не так много осталось… - положив руки на колени, вздыхал он.
Старый слуга, которому от таких разговоров делалось больно на сердце, тоже вздыхал, он как сына родного любил своего господина. Между тем, Джером продолжал:
- Потом то я, непременно выдам ее замуж. А купец этот и правда ей не пара, для моей красавицы кого-то познатнее и побогаче надо.
Он замолчал, встал и подошёл к столу, где у него лежала начатая бутыль портвейна, разлил вязкую ароматную жидкость в два стакана.
- Мой дорогой синьор, вы ещё поживете, даст Бог…
Джером махнул рукой.
- Погоди! Я не кончил. Дай продолжу, - он украдкой полюбовался переливами темной жидкости, потом сделал добрый глоток. Лицо его мгновенно раскраснелось, он прокашлялся.
Старый слуга почтенно кивнул и что-то пробормотал о крепости напитка.
- Знаешь, Жак, а ведь я боюсь за нее теперь еще больше. Хрупкая она внутри какая-то, ранимая, это с виду то не заметишь, а вон погляди в глазищи. Я тут надумал: мало ли что… Слуга за ней присмотрит… вот. Скажу ему, чтоб день и ночь смотрел. Тоскливо ей без любви-то, да прихрамывает еще… нет-нет, да захромает, сам же вижу. Вдруг думаю, руки на себя… это самое... Слуга то он сильнее служанки, выручить сможет. Что ты мне скажешь на это, Жак? - он замолчал, и тут же продолжил, - Выпей портвейна, это тебе. Не отказывайся, сделай одолжение! Я тебя с десяти лет знаю, ты мне давно уже родным стал! Забудем, что мы господин и слуга.
- Благодарю вас, мой дорогой синьор. Правда ведь и надо отказаться от такого — пить с хозяином, да еще и такой старый портвейн, но от слов, которыми он сдобрен не смею отказываться и не хочу. Они дороги моему старому сердцу.
- Сколько тебе уже?
- В этом году около семидесяти будет.
- Да бежит время… я и сам-то уж не десятилетний мальчишка, - с чувством ответил Джером.
Оба молчали и смаковали портвейн. Потом, вспомнив, что господин задал вопрос, Жак поставил стакан на стол и крякнул, прочищая горло.
- У синьорины характер крепкий, как этот портвейн. Но присмотр он не повредит, конечно. Если слуга хороший. А может и подружку почаще приглашать, синьорину Марионе, чтоб разговоры вели, там и тоска пройдет. А может и развеяться не помешает, устроить, к примеру, конную прогулку и пикник на природе с девицами и юношами.
- Все сделаем, это ты добро говоришь. А слуга то хороший, рекомендации отличные, ведет себя в пример, тихий, скромный мальчишка.
- На Эрве похоже.
- Он и есть.
И с того самого вечера по распоряжению синьора Бизе Эрве стал приглядывать за Сюзанной. Его даже освободили от прежней работы, чтобы не отвлекать от новых обязанностей.

Продолжение тут http://proza.ru/2021/01/17/349