Подруги. Глава 1

                Рассказ Любаши Компаниец - Пятыгиной


    Иван Компаниец родился и жил на Украине в Черкасской области. Во время войны территория была оккупирована немцами, его семья помогала партизанам скрывать раненых солдат на чердаке своего дома, а ночами мужчины вывозили их в отряд. Предателей среди них не было. Рискуя жизнью, они перерезали провода, которые тянулись от фашистского штаба. Причём, в отряде хорошо понимали, что в случае провала им грозит расстрел, а могли половину села уничтожить и дома сжечь.

    Проклова Надежда родилась в Черниговской области. После войны девчат из села вербовали для работы на заводах. Чтобы получить паспорт, Надя с подругой завербовались в «Дон. сод».
– В карьере будет тяжело, зато  на свежем воздухе. – посоветовал мужчина в отделе кадров.
Девчата на носилках выносили камни из карьера наверх, а на заводе надо было таскать и грузить мешки с содой.
Надежду пожалел кто-то свыше и перевёл в магазин разрезать карточки и развешивать продукты – там они и познакомились с Ваней. Надя работала, Иван служил, после войны он отдал пять лет армии. А через год дружбы и любви Надя уехала домой, Иван демобилизовался и отправился вслед за ней, и вскоре они поженились. 

    Жить было негде. Иван решил поработать на шахте в Волчанске, Свердловской области, где предоставляли жильё. Там Любочка родилась, и родители переехали в Пышму, прожили год, отец всё работал на шахте. Из совхоза «Свердловский» прибыл  по делам Невзоров Петр и пригласил поработать Ивана к себе, тогда посёлок  только начинал строиться, нужны были специалисты с умелыми рабочими руками.
   Отец у Любы работал плотником, строил дома. Иногда брал дочку на работу с собой, она бегала рядом. Иван Васильевич умел делать всё – строить, подшивать обувь, мастерить мебель. Дома всё было сделано его руками, кроме железной кровати. Еще он ходил в клуб, занимался художественной самодеятельностью – хорошо пел, участвовал в сценках, а дочка, как хвостик бегала за ним на все концерты.

   Родителям дали комнату в деревянном двухэтажном доме на улице Мраморной, сейчас она Европейская, к дому была приделана пристройка, раньше в ней хозяева держали корову. Родители всё вычистили, побелили, поставили печку, и... получилась чистенькая комнатушка.
   В ней они прожили около года, потом переехали в барак, что стоял за рекой Патрушихой в берёзовой роще. Из него выехала одна семья, и на их место стали переезжать они. Все жители помогали переносить вещи, и малолетняя Люба несла по тропинке свою любимую куклу, не доверяя её никому.
В бараке жило двенадцать семей, он был разделен перегородкой, входили в барак  с двух сторон. Комната им досталась метров двенадцать, узкая и длинная.

   Напротив семьи Компаниец жила семья Дуркиных с четырьмя детьми: Иваном, Лидой, Ниной и Мишей. Сейчас даже не представить, где они спали, но жили дружно.
Закадычной подругой Любаши стала Рита Мазеина. Девочки играли,  иногда ссорились, но всегда мирились.
   Однажды пошли в ближний лесок, набрали  грибов и принесли Любиной маме Наде (неизвестно, почему её звали Надей) по паспорту она была Анастасия).
– Потушить бы надо наши грибочки... – сказала  Рита.
Любили они с Любой грибы жареные в сметанке.
– Где тут грибы? Одних поганок притащили, только мухоморов не хватает. Помереть хотите раньше времени? – ответила  мать и выбросила грибы в помойное ведро.
Сели девочки на завалинку и загрустили. Им хотелось реветь от обиды.
– Надо было моей маме отнести. Мы так старались, а она выбросила. Наверное, ничего не понимает в грибах. А может чистить не захотела?– предположила подружка.
   
    Рита ходила в садик, а Люба сидела дома. Мать её работала – они с женщинами вязали маты из соломы, чтобы закрывать во время морозов рассаду в парниках. Иногда она брала Любашку с собой, но чаще оставляла одну дома. Народу в бараке было полно, присматривали. До обеда дочка спала, потом  мать приходила и кормила её.
Если Любашка просыпалась рано, брала отцовский молоток и вбивала гвозди в порог или в подоконник – это было её любимое занятие.
– Ах, доча, шо це тут наробив? Така роботяга, як пацан.– говорил со смехом отец.
Потом брал плоскогубцы и вытаскивал отовсюду гвозди, которые погнулись и торчали в разные стороны.

     Однажды Надежда засолила кастрюлю огурцов, а девчонки-соседки, Нина и Лида Дуркины, через окно пообещали Любе вкусную сладкую картошку в обмен на малосольные огурцы. Любашка передала им все огурчики из кастрюли, а они ей... подмороженую картошку из ямы. Откусила Любушка один раз и... плюнула – не понравилось. Мать пришла с работы и увидела пустую кастрюлю.
– Дочка! Где ж огурчики? – спросила с удивлением.
– Съела. – ответила Люба.
– Кастрюлю?
– Нет, кастрюля целая, вон же она, на столе.

    Бегали они с Ритой в берёзовой роще, где взрослые частенько устраивали танцы. Играла гармонь, молодёжь веселилась, танцевали – вальс, тустеп, польку, краковяк, танго... а дети мешались под ногами, будто тоже танцевали.
    Была У Ритиной матери коза, у Любиных родителей – тоже. Девочки сидели на заборе у Проскуриных и ждали, когда погонят стадо. Козочки, завидя своих хозяек, бежали навстречу. Люба с Ритой, угощали коз хлебом, который был уже обглодан ими до самой корочки, пока поджидали, и наперегонки с козами бежали домой, радостно смеясь.
    Частенько сидели девочки на этом заборе и ждали, когда солдаты на машинах поедут на полигон. Дорога была рядом, они с удовольствием махали им руками и косынками, и ждали, когда солдаты им помашут в ответ. Солько было счастья, когда это происходило! Девочки представляли, что провожают их на войну... тогда были разговоры среди взрослых о войне, а они подслушивали.

    Зимы в детстве были снежные, ребята рыли в сугробах ходы. И тут им взрослые сказали:
– Завтра уже наступит весна.
– Да... – подтвердили сёстры Дуркины – завтра первый день весны, первое марта.
Люба с Ритой перевалялись на всех сугробах, думая, что завтра всё растает. Снега прилипло и примёрзло к шароварам столько, что пришлось ножом отдирать.
    На следующий день девчонки проснулись, Люба забежала к Рите, выглянули в окно, а снег лежит, как ни в чём не бывало.
– Нас обманули. – сказала Рита.
Опять они сидели с Любашей обиженные и грустные.
– Где же весна? – развела руками разочарованная Люба.
– Где, где... В Караганде! – ответила расстроенная Рита.

Продолжение - http://proza.ru/2021/01/09/923