Откровенный разговор

  Вихрь налетел внезапно, и сразу же за ним дождь. Капли, тяжелые, огромные, больно били по голове и плечам. Сергей Михайлович заскочил в парковую беседку. Недалеко от центральной аллеи, увитая лианой кампсис, она была незаметна, и потому не подверглась разрушению молодыми дегенератами, которые самоутверждались, доламывая все, что еще сохранилось со времен Советского Союза. Гроза обещала быть долгой.
  На скамеечке в беседке лежал какой-то бомж, несмотря на лето, в черном плаще, обтрепанной шляпе и огромных растоптанных ботинках. Под головой у него была сумка, полная пустых бутылок и сплющенных пивных банок. Лицо заросло бородой, из–под шляпы торчали давно не мытые пегие волосы.
  – Мил человек, подай на пропитание! – бомж приподнялся, оперся на локоть и уставился на Сергея.
  – Подать-то можно, но ведь ты все равно пропьешь.
  – А может, и не пропью. А если и пропью, то мое дело. Твое – подать или зажилить.
     Сергей Михайлович хорошо помнил, что в бумажнике оставались последние две пятигривенные купюры. А когда раскрыл, его с удивлением увидел несколько пятисотенных банкнот.
  – Не жмоться, деньги – это зло.
  – Ну, точно: зайдешь в магазин – и зла не хватает.
  Сергей достал пятисотенную и протянул бомжу.
  – Не хило! А не жалко?
  – Знаешь, я не обеднею, ты не разбогатеешь, но, может, хоть поешь нормально. Держи! Тем более, что я не знаю, откуда взялись эти деньги…
  – Что ж, благодарствую… И послушай меня, мил человек. Я тебе правду скажу.
  – Да не напрягайся.
  – Э, нет. Ты ко мне по-человечески – и я к тебе. Ты не бери дурного в голову, все в руках божьих. Вот ты сейчас озабочен тем, что тебя опять задвинули. Плюнь. Главное – человеком остаться.
  – Обидно… Кстати, а откуда ты это знаешь?
  – Знаю, мил человек, знаю… Чувствую… Не парься, скоро твой начальник погорит на мздоимстве, и тебе предложат занять его место. Только бабла стребуют.
  – Не предложат, да и бабла у меня нет, и отрабатывать не стану. Я, как тот Верещагин, мзду не беру.
  – Ну, и не бери, и не надо. Но так и будешь на вторых ролях до пенсии!
  – Значит, буду!
  – И чем гордишься? Вон Василий Семенович занес чемоданчик – и уже вице-премьер… а ты так и останешься замом. Хотя по уровню интеллекта ты в разы его выше, да и опыт руководителя, и антикризисного управленца у тебя грандиозный!
  – Слушай, да кто ты такой, что бы меня носом тыкать? Что себе позволяешь?
  – А что, правда глаза колет? Я ж тебе добра хочу…– бомж кулаком вытер нос и улыбнулся.
  – Знаешь, поздно мне меняться. Не брал, не давал – и брать не буду, и давать тоже!
  – Ну, тогда обрати внимание на жену Василия Семеновича. Она на тебя давно глаз положила. Баба она влиятельная, мужем своим вертит как собака хвостом. Приголубь ее, потешь…
  – Да ты что? Совсем сдурел? Я своей жене ни разу не изменял! Да и люблю я ее. Еще со школы!
  – Ну, и люби на здоровье! Одно пойми: и в тебя тоже влюбиться можно. А баба, коль втюрилась, своего добьется. А если откажешь – уничтожит… Неудовлетворенная баба – она страшнее холерного вибриона! Кстати, а для чего ты уволил Аллу Анатольевну? Заместителя вашего Главного архитектора?
  – Так она же хапуга! Да еще и безграмотная, ленивая. Только и знает, что сплетни собирать да раздрай в коллективе устраивать! Совсем обнаглела: когда магазин в эксплуатацию принимали, она отказалась акт приемки подписывать, пока ей дачу не достроят!
  – Да, это перебор. Но ты, надеюсь, знаешь, что ее мать – заместитель республиканского прокурора? А сама она – любовница начальника городского ОБЭПа?
  – Знаю!
  – Плохо ты знаешь! Ее мамаша поклялась, что тебя в «бараний рог» скрутит. И скрутит. У нее есть возможность.
  – Не скрутит, ее на днях увольняют, на заслуженный отдых отправляют.
  – Забыл, наверное, что бывших прокуроров не бывает. Связи-то останутся.
  – Ну, не все же в Прокуратуре такие, как она. Есть же и честные!
  – Есть! И много честных и порядочных. Но только негодяев хоть и мало, но жизнь испортить они могут очень многим.
  – И что делать?
  – Ты к своему Главе Администрации подойди и так ненавязчиво похвали его. Мол, Федор Макарыч, ты так все гениально продумал, все предусмотрел. Приглядись к своему коллеге Марку Вениаминовичу. Он без мыла в любую дырку влезет. Так ластится, так спину гнет, скоро большим человеком станет!
  – Да противно! Я как Чацкий! «Служить бы рад – прислуживаться тошно!»
  – Ну, и дурак! Спина не переломится, да и язык не сотрется.
  – Да пошел ты! Поздно мне в холуи записываться, я офицер. Знаю, что такое честь!
  – Слова! Все это слова. А вот денежки в кошельке – это реальность. Ну, да ладно, не хочешь – не надо! Оставайся самим собой! Но тогда не ропщи на судьбу.
  – Кто тебе сказал, что я ропщу? Просто обидно. И за город наш, и за страну!
  – Ну, раз обидно, тогда надо работать! А где ты видел, чтобы навоз в белых перчатках разгребали? Молчишь? Вот то-то!
  – Нет! Будем и навоз расчищать, и за чистотой рук следить. А то один раз запачкаешься – потом всю жизнь не отмоешься! Все! Разговор окончен!
     Бомж поднялся, набросил на плечо лямку от сумки, снял шляпу, поклонился Сергею Михайловичу и шагнул из беседки. Шлепая по лужам растоптанными ботинками, скрылся за струями дождя. Сергей еще около часа просидел на скамейке и все пытался понять, кто же этот всезнающий босяк. На кого он похож? Откуда у него такая информация?
       Дождь кончился внезапно, как и начался. Вода сбегала в ливневую канализацию, воздух очистился. Зачирикали воробьи. В просвете между деревьями блеснул золотой купол церкви. Надо бы зайти. Наплыли воспоминания, как давным-давно, с бабушкой, ходил в храм. Вспомнился запах воска, ладана, и еще чего-то непонятного и неповторимого.
     Подошел к церковной лавке, вынул бумажник, раскрыл – и увидел, что он пуст. Нет ни пятисотенных, ни последних двух пятигривенных. Едва наскреб мелочи на свечку и шагнул внутрь. В церкви было прохладно. Свет проникал через разноцветные витражи и делал полумрак каким-то таинственным и волнующим. Поставил свечку, постоял, повспоминал и направился к выходу. И в притворе встретил своего начальника. Тот, увидев Сергея, засмущался, потупил глаза и как то сжался.
  – Здравствуйте!
  – Доброго дня…
               
***
        Через три дня начальника арестовали. Взятка в особо крупном размере. Сергея Михайловича вызвали в Обладминистрацию и назначили исполняющим обязанности Главы Администрации района. А через неделю пригласили в Секретариат Президента в Киев.
Самолет, вылетал в 6 утра. Через час приземлились в Борисполе. Там уже ждал черный мерседес. По прекрасному шоссе быстро доехали до города, и через пол часа оказались на Банковской. Дежурный работник уже ждал с пропуском. Заместитель секретаря принял радушно.
  – Привет, Сергей!
  – Доброго здоровья!
  – Ну, как, готов район возглавить?
  – Всегда готов!
  – Ну, тогда с тебя сто тонн – зелененьких и ты в дамках.
  – Знаешь, нет у меня таких денег…
  – Ты что, опупел? Какого же хрена голову морочил? Все! Свободен!
       Сергей Михайлович вышел из кабинета и в приемной столкнулся с Марком Вениаминовичем. Тот немного смутился, но быстро пришел в себя и, гордо подняв голову, шагнул в кабинет заместителя секретаря…
       Обратно ехал на поезде. Билет купил в СВ. В буфете взял несколько бутербродов и бутылку пива. Поезд тронулся, и через несколько минут в купе вошел попутчик. Стройный, в хорошем костюме, голубой рубашке, коротко остриженный и чисто выбритый. От него пахло дорогим одеколоном и хорошим коньяком.
  – Здравствуйте. Меня зовут Михаил Сергеевич.
  – Здравствуйте, я – Сергей Михайлович.
        На столике оказалась бутылка коньяка, резаный лимон в пластиковой коробочке, мясная нарезка. Выставил свои запасы и Сергей. Пока располагались, тайная мысль тревожила Сергея: «Где я мог видеть Михаила Сергеевича? А ведь видел. И видел недавно…»
  – Не напрягайтесь. Помните дождь, беседку в парке? Бомжа?
  – Не может быть!
  – Как видите, бывает!
  – Так кто же вы такой?
  – А что, это так важно? Важно иное: не кто я, а кто вы! Ладно, разговоры после, а сейчас давайте выпьем!
  – Что ж, выпьем… Но за что?
  – А не все ли равно? Давайте за ваши успехи!
  – Какие успехи? В должности мне отказали. Заявление, без даты, об увольнении лежит в отделе кадров. Так что все успехи в прошлом…
  – А давайте сперва выпьем, а потом посмотрим.
           Поезд прибыл рано утром, вышли на перрон, где Михаила Сергеевича уже ждал молодой человек в хорошем светлом костюме и белой рубашке с черным галстуком.
  – Куда вас подвезти?
  – Не надо, я к дочери заеду. Тут недалеко.
  – Потом к дочери, сейчас едем. С вами хотят поговорить интересные личности.
  – Это обязательно?
  – Обязательно. И в ваших интересах.
  Ехали недолго. Современный офисный центр, емкая парковка, пара клумб у центрального входа. Поднялись на лифте на шестой этаж. В просторном холле стоял диван, несколько больших вазонов с цветами, а за барьерчиком две девушки о чем то шушукались.
  – Привет! Сам  у себя?
  – Да, ждет вас!
  – Так доложите.
       Через пару минут дверь открылась, и они прошли в просторный кабинет. За столом сидел маленький, толстенький человек с седой шевелюрой, в очках и дорогом костюме.
  – Проходите, присаживайтесь.
  – Иван Иваныч, вот, познакомьтесь. Это и есть тот самый Сергей Михайлович!
  – Рад знакомству.
Хозяин кабинета поднялся из-за стола и подошел к гостям. Протянул руку и улыбнулся.
  – Наслышан о вас… Наслышан. В наше время – и такой человек! Редкость!
  – Обыкновенный человек… Что во мне такого необычного?
  – Ну, вы и даете! Человек с такими моральными качествами, как у вас, да еще и с таким интеллектом, работоспособностью, решительностью! Вы уникум!
  – Слушайте, вы меня засмущали. К чему эти комплименты?
  – Это не комплименты. Это констатация факта! И вы не смущайтесь, присаживайтесь. Разговор у нас будет хоть и не долгий, но серьёзный!
  Открылась дверь, в кабинет впорхнула девушка-секретарь с подносом, на котором было несколько чашек и горячий чайник.
  – Мы предлагаем вам должность директора-распорядителя нашего фонда «Гениальные дети»! Оклад три тысячи долларов США в месяц, квартальные премии и годовой бонус как доля из неизрасходованных средств.
  – Что ж, заманчиво. И чем же занимается этот фонд?
  – Мы ищем талантливых детей, проверяем их интеллектуальный потенциал, уровень дисциплинированности, – и направляем в специализированные школы в США, по окончании которых их ждет обеспеченное будущее.
  – Экспортируете мозги?
  – Ну, можно и так выразиться. Что их ждет в этой стране? Нищета, наркотики, ранняя смерть… А там – перспективы.
  – Нет! Не могу я себе позволить обкрадывать свою страну. Предложение ваше интересное, но не для меня. Прощайте.
Михаил Сергеевич развел руки и виновато взглянул на Ивана Ивановича. А Сергей Михайлович поднялся с кресла и вышел из кабинета.

  ***
        Прошло около полугода. Сергей стоял на учете в городском центре занятости. Пособие по безработице с каждым кварталом уменьшалось, а предложений не было. Директор центра, Виктор Иванович, как-то пригласил к себе в кабинет. Угостил чаем и с виноватой улыбкой сообщил:
  – Есть указивка вас не принимать на работу. Мстят вам. Хотят сломать, мол, голод не тетка. Не покорится – сдохнет…
  – Что ж, спасибо, я это предполагал, но не знал.
  – Хотели и вашу жену уволить, но она работает в госпитале Черноморского Флота, и у них руки оказались коротки, тем более, что она там на хорошем счету…
  – Что ж, еще раз спасибо, друзья познаются в беде. Прощайте!

  ***
       Настала осень, работы так и не было, выживали на жалование жены. Слава Богу, дети были взрослыми и самостоятельными. Иногда присылали родителям переводы. Но это было так унизительно, что Сергей не находил себе места. Пробовал подрабатывать, но в провинциальном городке все друг друга знали, и одни с радостью и скрытым презрением пытались его унизить, мстя бывшему начальнику, другие с жалостью в глазах пытались помочь. И все это было так противно и больно, что выходить из дома не хотелось. Спасал компьютер. Сергей еще в юности начал писать стихи и рассказы. А тут свободное время, и никто не мешает. Талант проявился, и через год  на одном из литературных сайтов появилось более сорока его произведений: рассказы, очерки и две повести…
  Все это было прекрасно, но семейный бюджет оставался все таким же скудненьким. Задолжали за коммуналку, отказались от покупки одежды и даже начали экономить на питании. И это было невыносимо. Все чаще и чаще в голову лезли дурные мысли. Лезли и отравляли существование.
           ***
       Сергей Михайлович шел по набережной. Море штормило. Волны налетали на бетонные укрепления и с грохотом и фонтанами брызг разбивались в дребезги. В море вдавался старый пирс. Перила давно съела ржавчина, бетонные панели едва держались, стальные стойки тоже все были бурыми от ржавчины. Волны, одна за одной, перекатывались через него, оставляя пенные лужи. И так его вдруг потянуло туда… Да… Ноги сами понесли на бетон. Шаг, другой, третий… Вот уже и ботинки полные воды, еще шажок и…
И вдруг чья-то тяжелая рука легла ему на плечо.
  – Стой! Ты что задумал?
Сергей обернулся и увидел Михаила Сергеевича.
  – Да ничего не надумал. Просто хочется поближе к волнам…
  – Э нет, дорогой. На каждое хотение есть терпение. А, ну-ка, пойдемте со мной.
Они зашли в маленькое кафе на набережной. Михаил Сергеевич заказал чайник чаю и бутылку коньяка. Попросил бармена принести бумажные полотенца и заставил Сергея разуться и вытереть ноги насухо. А ботинки попросил поставить возле электрокамина.
  – Что, совсем жизнь допекла?
  – А вам-то что?
  – Да ладно, не хорохорьтесь. Знаю, что дошли до крайности… И не жалеешь?
  – Нет! Не жалею. Да и жалей не жалей, а прошлое не вернуть, единожды сделанный выбор не изменишь…
  – Да вы философ, уважаемый! – Михаил налил коньяк и поднял свою рюмку. – Давайте за все хорошее!
  – Что ж, давайте… Только где ж оно то хорошее?
  – Верьте, все будет отлично! – вынул из кармана мобильный телефон и позвонил. – Мы сидим в кафешке на набережной. Да! И он со мной! Ждем!
        Через полчаса в зал вошел высокий мужчина средних лет. В черном плаще и широкополой шляпе.
  – Привет! Меня зовут Виктор Степанович!
  – Присаживайся! Коньяк будешь пить?
  – Не откажусь... Не буду тянуть, у меня есть предложение снять фильм. По вашей, Сергей Михайлович, повести. Предлагаю написать сценарий.
  Предложение казалось нереальным, но сделано было без иронии.
  – Ну как, согласны?
  – Согласен.
  – Миша мне много рассказывал о вас. И рекомендовал ознакомиться с вашими произведениями. Повесть «Терновый венец для поэта» меня поразила. Я давно связан с кинематографом, и знаю, что фильм будет интересен и рентабелен. Тем более, что главным режиссером будет один из современных мэтров.
       Они еще долго сидели в кафе, допили бутылку коньяка, взяли еще одну. Ботинки высохли, от дурных мыслей не осталось и следа. В бумажнике появилось определенная сумма, выданная в счет будущего гонорара за сценарий. На завтра было назначено подписание контракта с определением условий работы, оплаты и защиты авторских прав.
        Когда все формальности были соблюдены, документы узаконены нотариусом, Сергей Михайлович обратился к Михаилу Сергеевичу.
  – Так кто же вы такой?
  – Неужели не догадался?
  – Нет. Не догадался.
  – Ну, и ладно! Главное, что я в тебе не ошибся. Приятно хранить такого Человека как ты. Что ж пока прощай, будет трудно – сам найду…

08.01. 2021