Подруги. Глава 3

     Бабушка Ганна была полной противоположностью деда Василя – маленькая, шустрая, успевала всё приготовить, прибраться, почитать, чтобы потом рассказать внучкам. Готовила тоже очень вкусно.
– Бабуля, приготовь нам, пожалуйста, «картофельную бабку».– просила Любушка.
Это блюдо из тёртой картошки со сливочным маслом, тушилось в жаровне или запекалось в духовке на листе. Суп с галушками, тоже им с Верой нравился – картошку терли на мелкой терке, отжимали сок и бросали картофельные шарики в кипящий бульон.
     Надежда, сноха Ганны, тоже готовила  вкусно из всего, что было под рукой. Особенно получался вкусным украинский борщ. Он был обычным, но на сахарной косточке, с поджаренным отдельно лучком с томатной пастой, много овощей, свёкла тушилась отдельно – ложка в кастрюле стояла. Кто забегал в гости, голодным от них не уходил.

    Поскольку родители возили девочек каждый год на Украину, те понимали украинский язык. Полюбили Киев, город им казался самым красивым и самым зелёным в СССР, и Верочка мечтала жить в нём. После окончания школы она поступила в пединститут на факультет иностранных языков, учила немецкий и французский, а закончив, поехала в село работать преподавателем. Там встретилась со своим будущим мужем, высоким красавцем, только что пришедшим из армии, а вскоре они поженились. Через год родилась Оля.
     Переехали жить в Киев, там как раз набирали бригаду молодых парней на ремонт дорог, но... чтобы был ребенок. Они подходили по всем параметрам, и им выделили двухкомнатную квартиру на пятом этаже, в Дарнице. Это на левом берегу Днепра, (Левобережье) недалеко от центра. Место хорошее, садик, школа рядом, единственный минус – плохая экология после Чернобыля. Через три года родился Андрей. Сейчас, конечно, много трудностей из-за обстановки в стране, но... живут-выживают.

     Когда дети пошли в школу, Надежда стала работать почтальоном. Люди писали много писем, открыток, и еще в её обязанность входило разносить пенсии. Тяжелые сумки таскала – в каждую семью выписывали по несколько газет и журналов. Приятно было одно... как её ждали... Да и время позаниматься с детьми оставалось.
    Потом пошла работать в школьный буфет, там проработала несколько лет. Исаев Петр привозил булочки на лошади из столовой в школу, дети их любили с пылу-жару.
    Однажды Ирина Федоровна Шляпникова, учительница немецкого языка, зашла в буфет, купила литр молока и сдобную булочку.
– Надежда, если будет взрыв – это взорвалась я. – сказала она, выпив всё молоко.
Долго потом они смеялись.
    Вот такие были юморные учителя, простые и добрые, но в столовой началась перестановка, и Надежде пришлось уволиться. Пошла работать на Керамический завод, там проработала двенадцать лет, она всегда находила себе работу и никогда не унывала.
Последним местом работы стал детский дом для умственно отсталых детей, ей там нравилось, дети любили свою няню, ходили гуськом по пятам. Когда пошла на пенсию, часто вспоминала этих деток.
    Как-то в детдом пришёл в гости бывший воспитанник. Его после этого интерната определили в дом престарелых, он там мастерил гробы. Он подошел к своей любимой воспитательнице.
– Марья Петровна, ты когда умрёшь, позвони мне, я тебе гроб бесплатно сделаю. – сказал ей с улыбкой.
Воспитательница вначале опешила.
– Конечно позвоню.– нашлась всё же, что ему ответить.
Все остались довольны.

     Жили родители Любы и Веры смолоду дружно, не ссорились, отец любил мать. Оба были молодые, красивые и работящие. В 1960 году совхоз приобрел новую технику, и троих молодых парней послали учиться в Сысерть, в школу механизации: Ивана Компаниец, Василия Олиференко и Анатолия Смолина.
Там они жили и учились, а через полгода вернулись с дипломами механизаторов. Дали им новые трактора с тележкой спереди, они и овощи возили, и навоз на поля. Потом поставили трактористам бочки большие на трактора, и на тепличном комбинате они обрабатывали в теплицах ядами растения.
     Молодые были, глупые, респираторы не надевали, работали добросовестно с ядами больше пяти лет, и потом у них проявились болезни. Иван сильно кашлял –может, яды и повлияли – никто из них не дожил до 80 лет. Отец умер в 2004 году после инсульта.
Надежда ослепла. Год ничего не видела, жила через дорогу от дочери, Люба ходила к матери утром, в обед и вечером.
Не захотела мать к ним переезжать – «в своем доме и стены помогают». По стенке находила кухню и туалет. Матери не стало в 2012 году, ей было 85 лет.


                Рита

      Везде Люба с Ритой бегали вместе. В лесочке сосновом, что рядом был, земляничку на соломинку собирали, грибы какие-то приносили матерям, а те перебирали, какие съедобные, какие ядовитые. Осенью в листьях валялись, зимой – в снегу, летом – в жару у водокачки купались.
   И ещё они ходили в гости к одинокой старушке, которая жила на краю рощи в землянке. Она была всегда рада приходу девочек, угощала их парёнками из варёной моркови, и они с удовольствием ели, а бабушка радовалась, что не одна.
   С раннего детства Рита хорошо помнила березовую рощу, в которой стоял барак, а они с мамой в нем жили. У них комната была крайней, поэтому зимой они страдали от холода, дома не снимали валенки и пальто, в печке пекли картошку и грелись возле неё.

    Рита ходила в детсад. Туда приводили много детей, с которыми она играла, но самой закадычной подругой была в группе Таня Чиркова, такая же добрая, как Люба. С ней они проводили всё время в детском саду, Таня оказалась такой выдумщицей, с ней было весело.
Но всё когда-то кончается, и детство в роще закончилось – пришла девочкам пора идти в школу.
    Рита, как пришла в «А», так и учились в этом классе. Сначала никого не знала и всех боялась, она была большая трусиха... её пугали даже куры на улице. Но у неё была подружка, девочка такого же возраста, Люба Компаниец, с ней она не боялась ничего.

     Первую учительницу Риты, звали Тамара Сергеевна Тарасова. Она познакомилась с первоклашками, солидная такая женщина в очках и сиреневом платье. Она говорила им о том, как они будут учиться писать, считать, правильно сидеть за партой на уроках. Маргариту с Галей Селенских усадила на первую парту прямо перед собой, у той было плохое зрение, а Риту, потому что она была слишком маленького роста.
    Тамара Сергеевна первая открыла ей дорогу к знаниям, научила писать первые палочки, крючочки, буковки, она заметила в каждом из них, кто к чему склонен. Рита легко усваивала гуманитарные предметы, а математика упорно ей не давалась. В классе было тридцать пять учеников, Тамару Сергеевну дома ждали своих пятеро детей – два сына и три дочери, а она все дни проводила со своими учениками.
    Учительница была строгая, и запомнилась Рите по тому, как она к ней относилась. Могла своей требовательностью напугать, если Рита никак не могла понять задачу, а когда её сочинение нравилось, приходила в восторг и хвалила.
    Когда хвалила, Рита учительницу обожала, а когда сердилась – боялась. Может, Рита была сама вертлявая и беспокойная, поэтому была такая реакция.
    Дети быстро повзрослели, и в девятом классе «А» и «Б» объединили, Люба с Ритой стали учиться вместе. В «А» классе было больше парней, а в Любином – девчат. Учителя даже побаивались их соединять, уж больно девчата были активные. А получился на удивление такой дружный класс – до сих пор собираются вместе через каждые пять лет. Приезжают из всех городов, и такие все родные, как одна семья.

    Коновалова Екатерина Александровна с пятого «Б» класса была классной руководительницей у Любы.
– Мне тут умники дали прозвище – «костыль». Не советую вам его употреблять. – сказала она при знакомстве с учениками.
   И между собой они звали её – наша «Катя», с уважением. Она была совершенно одинокая и, скорее очень строгая, чем злая. Но... этот класс с ней дружил.
    Однажды она Любу с Галей Мининой выгнала из класса за то, что те смеялись. А как не засмеёшься, когда наша «Катя» за что-то прижала Юрку Крамского к стене, на которой висел классный уголок, где были написаны события класса. Доска упала, и Юрка пополз между рядами.
     Екатерина Александровна догнала его, и со стороны показалось, будто бы она на нём едет. Все, конечно, захохотали. Кто смеялся громче всех, она за шкирки выставила из класса. А те и в коридоре ржали, как лошади, и показывали друг на друге, как она ехала на Крамском.
    Учительница знала свой предмет на «отлично» и накрепко вкладывала знания ученикам в головы. За это её прощали.

     Когда-то, в другом классе, Екатерина Александровна вцепилась в пионерский галстук ученику и затрясла его за то, что тот ничего не понимал. Концы у галстука оторвались и остались у неё в руках. Тогда все переживали – её чуть не выгнали из школы, но она извинилась и купила новый галстук. Дело замяли. Как ей было жить без школы?
     Рите в школе было не до смеха. Математика – не её конёк, и нашу «Катю» она боялась. Екатерина Александровна часто чудила. Однажды схватила Гайнулина за рукав и испачкала форму мелом. Саша так возмутился, стал отряхиваться и выговаривать ей.
– Вы видите, что измарали мне форму? Она даже не отчищается... Меня мама наругает. – произнёс он громко и с большой претензией.
    Так язвительно сказал, что все засмеялись, и Галя Минина, которая стояла у доски, тоже не смогла сдержаться от смеха.
Наша «Катя» Галку, так сильно крутанула, что у той даже голубые рейтузы мелькнули, и вытолкала её за дверь.
– Ну зачем же так неаккуратно? Могли и руку вырвать. Да и чуть трусики не слетели у бедной девочки...– сказал Попов Вовка с ехидством.
Тут уже засмеялись все.
– Вон из класса! – закричала Екатерина Александровна.
В общем, культурно доводили человека «до ручки»...
 
     Любили дети всех классов ходить в походы с Дмитрием Шляпниковым, сыном учительницы немецкого языка, Ирины Фёдоровны. Он был писатель, как Лесков или Пришвин, и большой путешественник. Рассказывал о природе так, что дети заслушивались. Увёз однажды учеников на автобусе за сто километров в лес, встали все на лыжи и пошли по темноте. Сам шел впереди и торил лыжню, а вокруг... огромные сосны стояли, да лыжня скрипела.
     Парни убежали по лыжне, а девчонки плелись потихоньку. Жутковато было как-то, и вдруг впереди показался слабый огонёк, который приближался.
– Это свет в окне домика, в котором мы должны переночевать. Мальчишки печь растопили, ужин, наверное, готовят. – успокоила девочек Люба.
     Девчонки быстренько побежали на огонёк, оказалось, действительно, парни готовили еду. Когда девочки согрелись, они принялись их пугать – выходили втихаря на улицу и махали перед окнами горящими головешками.
– Волки возле окон! – кричали оставшиеся парни.
Но девочки не испугались. А утром проснулись, лица у них сажей вымазаны. Тоже постарались ребята.

     В поход ходила однажды с ними и Екатерина Александровна. Нормальная женщина – на лыжах по горам вместе со всеми гоняла. Смеялась! Классно было! Жгли костер в лесу, пили вкуснейший чай с травами. Повезло детям с Ириной Федоровной и её сыном.
    В другой раз Таня Гришенькина с Ритой Мазеиной снова пошли в поход и... «сбежали». Они сначала немного отстали, потому что ноги у Тани сильно замёрзли, и она горько плакала. Резиновые сапоги, что были на её ногах, подвели.
– Я домой хочу вернуться, а то ноги отмёрзнут, я их почти не чувствую. Потом отрежут... Но одна идти боюсь. – сказала сквозь слёзы.
Рите стало её жаль, она развернулась и пошла с ней обратно. Их потеряли, но невозможно было никак сообщить. Получилось, что подвели Дмитрия. И как только учительница это просмотрела – нельзя зимой ходить в поход в такой обуви.

                ***

     Мать Риты, Мазеина Анна Викторовна, всю свою сознательную жизнь трудилась на довольно тяжёлых работах, особенно во время войны в поле, где выращивали овощи, где было холодно и голодно. Война закончилась, а работать Анна продолжала всё в том же овощеводстве. Вскоре в совхозе появились теплицы, вырос целый тепличный комбинат, и она перешла туда, на закрытый грунт.
     Начальником тепличного комбината был в то время Найф Эдуард Михайлович – при нём тепличный разбогател. Там выращивали огурцы, помидоры, лук, сельдерей, укроп и всякую зелень, что хватало всему Свердловску. Рита приходила к матери в теплицу, когда та просила помочь при сборе огурцов или подсыпке грунта на грядки, которые со временем оседали. Это была самая трудоемкая работа. Тут-то дочка увидела, каков он, физический труд, как надо потрудиться, чтобы получить хороший урожай.

     Ей нравилось находиться в теплице – там было светло, тепло и даже жарко, много зелени. Стояла тишина, как в лесу, пчелки жужжали, опыляя жёлтенькие цветочки огурцов. Но работницам этим благоденствием любоваться было некогда, приходилось трудиться, не покладая рук.
     И все равно, работать в теплице было гораздо комфортнее, чем на полях. До самой пенсии Анна Викторовна работала на комбинате. За добросовестный и честный труд её много раз премировали, один раз даже отправили в Москву на ВДНХ, для вручения серебряной медали «За успехи в труде». И бронзовая медаль тоже была, и ещё фотография передовика производства висела на совхозной доске почёта.
     Рита гордилась матерью, настоящей труженицей. Они с ней жили вдвоём, Анна Викторовна, как могла, растила Маргариту, воспитывала, по-простому. Трудно ей приходилось. Хорошо, что дочь это понимала и жалела мать.

 Окончание - http://proza.ru/2021/01/11/839