Глава 12. Одержимые

                Глава 12. Одержимые

       Поездка в питомник,  совместная посадка растений  и позднее чаепитие с шоколадками, которых у Ленки всегда завались  (а что поделать, если это единственный источник эндорфина),  способствовали некому сближению.

       Егоршин ни намёком не показал  своё особое к ней отношение. Каких усилий ему это стоило, знал только бес, отправленный хозяином ребра в тяжёлый нокаут.
Вопрос  надо – не надо тебе это, перед ним не стоял. Егоршин боялся себя. Он знал, что позволив   сейчас лишнее, остановиться  не сможет, дороги назад не будет.   

       В самой Ленке никакого интереса к себе он не заметил. Понятно, после красавчика Зотова, стареющему  ловеласу делать здесь нечего.  Придётся 
поддерживать добрососедские отношения, а там будем посмотреть.

       Гадкий бес же, тихонько подзуживал. Мол, и не такие крепости брали. О возрасте, семье и прочих доводах и слышать ничего не хотел, постоянно мучая хозяина.

       В отличие от беса Егоршина,  Ленкин был полупридушен и в кандалах прикован короткой цепью к каменной стене. Без еды и воды. Надёжно.

       Не знал этого не только Иван, но и Костян, прочно вошедший в Ленкину жизнь после загула в рыбацком ресторане.  Спасало её от его частых визитов лишь то, что жил он в другом районе, был обременён большой семьёй и крупным предприятием, руководителем которого являлся. Поэтому располагал Костян многим, кроме свободного времени. В связи с этим появлялся  в деревне не так часто, как хотел бы. 

       К тому же  с первой встречи с Ленкой успел понять склад её характера.  Вернее будет сказать, что склада – то как раз и не было.  Поэтому никто, а в первую очередь  и  она сама  не знали, что ждать от этого характера в следующую минуту.

       Костян в силу специфики своей длительной  работы с людьми, поневоле  стал тонким психологом.   Знал, кого, куда и насколько долго можно послать.  Знал, кто может послать его самого. Где надо брать нахрапом, а где нужна долгая прелюдия. 

       Но, как не примеривался к Ленке, ни один из известных способов не подходил.  Поэтому Костян, а в миру, уважаемый Константин Сергеевич, предпочитал с ней  пока быть тише воды, ниже травы, и не высовываться.

       Его бес решил брать этот бастион  ни мытьём, ни катаньем, а измором. Поэтому Костян в небольшом хозяйстве Ленки стал незаменим. Человек  от природы ленив. Как ни странно, но именно   лень и являлась тем двигателем прогресса, который обеспечивал человеку возможность лениться.
 
       Но Ленке  досталась лень особенно нахальная. Она даже часто морила её голодом.  Поэтому только с приездами Костяна Ленка могла питаться нормально. В остальное время забитый поклонником до отказа холодильник почти не открывался.

       Когда Ленка чувствовала, что умирает от голода, варила сосиски или суп из пакетика. В остальном перебивалась на помидорах , которые обожала с детства, фруктах и чае – кофе. Вот обезвоживание ей точно не грозило.

       К Костяну она скоро привыкла,  как к Квасе и Васе. Егоршин, сам того не подозревая постепенно становился в этом списке четвёртым номером. После Костяна, разумеется. 

       Потому, что Ленку всё второстепенное никак пока не волновало. Она  дописывала роман. И в один прекрасный день ручка и полпачки чистых листов  листов бумаги  торжественным фейерверком разлетелись по комнате.  Оставалось всё это  только набрать на компьютере. Фигня.   

       Ленка ткнула кнопку электрического чайника, подаренного  Костяном, во избежание пожара  с обычным, постоянно выкипавшим, и вышла во дворик, на лавочку. Конец мая. Тридцатого днюха.

       Напечатать роман и сделать себе подарок, она, конечно же, никак не успевает. Блин, есть же подруги! Ленка, забыв, как всегда о чайнике (хвала предусмотрительности Костяна),
схватила рукопись и  понеслась в  посёлок.  Честно разделив её на четыре части, раздала девчонкам,  заодно  прощупав почву для предполагаемой вечеринки.
 
       От Светки, правда, еле унесла ноги непобитой. Её муж  пока не простил им недавнего загула, совершенно точно зная, от кого в их компании все огни горят.

       Из гостей вернулась накормленной, и решила сесть за компьютер позже. Её уже давно раздражала  зимнее – весенняя одежда, грудой скопившаяся на вешалке в прихожей.   Поэтому загрузив машинку,  вытащила на  улицу ещё и груду  всевозможной обуви,  также обнаруженной под вешалкой.

       Всю в пене,   с массой расставленных по стульям и лавкам  тазов и обнаружил её  Егоршин.   Весело болтали ни о чём, вспоминали не общее детство. В силу возраста у них были разные компании. И вдруг Ленка, мечтательно замерев с намыленным ботинком в руке, выдала.

       - А знаешь, Вань,  я ведь была  в тебя влюблена…

       Бес Егоршина так и присел, прикрыв  ладошкой  клыкастую пасть. Вот это номер!  Да у нас есть шанс! Ну-ка, ну-ка, девочка, с этого момента поподробнее.

       - Да! Чего ты уставился? Знаешь, как я ревела под ригой у Федосовых, когда тебя в армию провожали?

       - Да ладно, Лен, правда, что ли?

       - Вот видишь, а ты даже не подозревал.

       - Слушай, а сколько тебе тогда было? Лет 10-11?

       - Наверно,  где-то так. Мне так обидно было, ужас. Ты там с девчонками обнимался. И  даже целовался с кем-то за баней, не помню уже с кем. А на меня ноль внимания!

       - Кошмар. Какой же я подлец, оказывается.  Надо исправляться.

       - Поздно. Надо было ковать железо, пока горячо. – Ленка бросила ботинок в чистую воду  и  вытянула  из таза  мокрую  куртку.

       - Лена, помилуй.   Меня бы сразу посадили, за малолетку… - Просто давился от смеха Егоршин. Бес его плясал, громко хлопая в ладоши.

       - Ну, да.  Сейчас бы уже как раз вышел… - Ленка встряхнула куртку и перекинула через верёвку. В это время бес Егоршина со всей дури  пнул его по почкам.

       Очнулся Иван, только оторвавшись от Ленкиных губ. Её голова оказалась в его левой руке, а правой он так прижал  к себе мягкое тело, что ощущал каждую косточку.  Большие Ленкины глаза стали просто огромными. И не предвещали ничего хорошего.

       Один бес  на всякий случай присел, и прикрыл лапами рогатую макушку. Второй, звеня кандалами, озадаченно чесал свою.

       Руки разжались и упали. Ленка вернулась к куртке и уставилась  на неё, пытаясь вспомнить, что собиралась с ней сделать. 

       Егоршин  плюхнулся  на лавку и схватил кстати подвернувшегося Ваську на колени.  От нечаянных грубых мужских ласк с  вообще-то  давно перелинявшего бедняги  клоками полетела шерсть.  Ну, и сколько старый кот мог вытерпеть мощных поглаживаний в направлении от хвоста к макушке?

       Правильно.  Потому  Егоршин был сразу укушен  за руку и окарябан в живот.  А   растопырившему лапы и  истошно горланящему коту пришлось срочно учиться летать.  На  сравнительно небольшой высоте, но через штакетник.

       Ленка решила не драться до выяснения всех  обстоятельств случившегося. Поэтому, пока не вспомнив о своих намерениях в отношении куртки, просто разглаживала на ней складки. Рука наткнулась на что-то твёрдое.

       За столько лет  семейной жизни Ленка так и не научилась проверять карманы перед стиркой.  Сколько всего таким образом было постирано – не счесть.  Вот и сейчас она  озадаченно держала в руках  тонкую металлическую полоску.

       - Вань, посмотри. Я ж совсем забыла. Я нашла её около оврага, где труп.

       Егоршина  приподняло со скамейки.  На Ленкиной ладони лежала  странная, вся испрещенная рисунками  крошечная ложечка.

       - Блин, очки в машине.  А когда нашла?

       - Я не помню уже.  Давно. Куртка зимняя.  Там снег по краям  обтаянный был, и она на траве валялась. 

       - Быстро  садись. Покажешь место. Что за украшение такое, ни петельки не застёжки.

       - Ты что? Это не украшение. Это ложка  - загребуха. Амулет, для привлечения денег.  Его в кошельке держат, подальше от чужих глаз.   Вань, ну прости. Я, когда её нашла, сразу Диме отдать хотела и забыла.

       - Да что теперь. Просто если и были отпечатки, то после стирки…

       - Какие отпечатки? Она вся ребристая. И сколько она там пролежала? Снег по ней стаивал.  А может вообще сто лет там валялась.

       - Лен, ты не поняла? Злодей клал монетки на глаза.  Значит, выронить мог только он.  Показывай, где.

       Но точного места Ленка, конечно, найти не смогла.

       - Вань, ну где-то здесь. Я помню следы оставались там, где труп лежал. Их тогда  внизу, на снегу хорошо видно было.  А она, прям, на краю лежала,  на траве.

       Домой он привёз её, всю дорогу виновато молчавшую. И прежде, чем открыть дверцу машины  легонько поцеловал. Не в щёчку.
                11.12.2021 

http://proza.ru/2021/01/11/2059