Р. Л. Стивенсон. Остров сокровищ. Глава 2

               

                ЧЁРНЫЙ ПЁС ПОЯВЛЯЕТСЯ И ИСЧЕЗАЕТ


     Спустя немного времени произошло первое из тех таинственных событий, которые избавили нас от капитана, но не от его тёмных дел.
     В тот год выдалась суровая зима, она принесла с собой крепкие продолжительные морозы и сильные шторма. Было ясно, что мой бедный отец не дотянет до весны. Он слабел с каждым днём; нам с матерью одним пришлось управляться с хозяйством, дел было много, и мы особо не общались с нашим неудобным постояльцем.
     Было раннее, мрачное январское утро, держался мороз, бухта покрылась седым инеем, волны неслышно накатывались на прибрежные камни. Солнце стояло низко, лишь касалось вершин холмов и освещало морскую даль. Капитан проснулся раньше обычного и зашагал к побережью, его абордажная сабля болталась под широкими полами старого синего кафтана. Из подмышки торчала медная подзорная труба, а шляпа съехала на затылок. Я помню, как его сопровождал пар от дыхания, когда он широко вышагивал. Когда он скрылся за большой скалой, я услышал громкое негодующее фырканье, словно он снова вспомнил случай с доктором Ливси.
     Мать была наверху, у отца, а я накрывал стол для завтрака, готовясь к возвращению капитана. Вдруг входная дверь открылась и в трактир вошел человек, которого я прежде не видел.
     У него было бледное, одутловатое лицо, на левой руке не хватало двух пальцев. Хотя при нём была сабля, устрашающе он не выглядел. Я насмотрелся на разных моряков, в том числе и одноногих, и помню, как вид вошедшего привёл меня в замешательство. На моряка он не походил, но всё же от него веяло морем.
     Я спросил, что ему угодно, и он затребовал рому. Когда я двинулся за ромом, он уселся за стол, и махнул рукой, подзывая к себе.
     — Подойди сюда, сынок, — сказал он, — подойди поближе.
     Я сделал шаг к нему.
     — Этот стол накрыт для моего приятеля Билли? — спросил он с хитрым прищуром.
     Я ответил, что не знаю никакого Билли, а накрыто для нашего постояльца, которого мы зовём капитаном.
     — Ну что же, — сказал он, — вполне возможно мой приятель Билли назвался капитаном. У него шрам на щеке и приятные манеры, особенно когда выпьет лишнего. Допустим, у него шрам на щеке, на правой щеке, правда? Ага, так и есть! Тогда скажи, здесь ли мой приятель Билли?
     Я сказал, что капитан сейчас на прогулке.
     — Куда? Куда он пошёл, сынок?
     Я показал скалу, где сейчас должен быть капитан, и сказал, что он, видимо, скоро вернётся. Пришлось мне ответить ещё на несколько вопросов.
     — Вот будет рад мой приятель Билли, когда увидит меня, прямо как дармовой выпивке, — сказал незнакомец.
     Слова эти он произнёс с таким невозмутимым видом, который давал все основания полагать, что он не ошибался насчёт того, о ком говорил. «Не моё это дело, — подумал я, — и, вообще, как мне быть в данном случае, неизвестно».
   Незнакомец встал в дверях трактира и принялся заглядывать за угол, словно кот, поджидающий мышь. Я решил сам выйти на улицу, поглядеть, но услышал громкий окрик. Стоило мне немного замешкаться, стоя на дороге, как выражение его опухшего лица резко сменилось на гневное, и он приказным тоном заставил меня вернуться, сопровождая это такой отборной бранью, что я подпрыгнул на месте. Когда я поспешно зашёл в трактир, то гнев сменился на милость, и он снова заговорил со мной в льстиво-шутливой манере, потрепал по плечу, сказал, что я отличный парень и сразу ему понравился.
     — У меня есть сын, — продолжал он. —  Ты сильно похож на него, я им очень горжусь. Но, что в первую очередь должны делать мальчики? Слушаться, сынок, слушаться!  Вот если бы ты походил по морям вместе с Билли, тебе не пришлось бы дважды выслушивать приказания. Билли никогда два раза не повторял, да и те, кто был с ним… А вот и он, мой приятель Билли, держит подзорную трубу, благослови Господь старика! Давай, сынок, спрячемся здесь за дверью, и устроим небольшой сюрприз для Билли, благослови его Господь!
     Говоря это, незнакомец затащил меня в залу, спрятал у себя за спиной, так, что я оказался в углу, и нас обоих заслоняла открытая дверь. Представляете, как я перепугался; к тому же я заметил, что незнакомец и сам порядком струхнул.  Он крепко взялся за эфес своей сабли, и немного вынул клинок из ножен. Пока мы стояли за дверью, он всё время двигал кадыком, как будто сглатывал комок в горле.
     Наконец явился капитан, захлопнул за собой дверь, и, не глядя по сторонам, зашагал к накрытому столу.
     — Билли, — произнёс незнакомец голосом, насколько возможно значительным и твёрдым.
     Капитан крутнулся на каблуках и уставился на нас. Его загар сразу полинял, даже нос посинел. У него был вид человека, увидевшего призрака или дьявола, или нечто похуже, если такое вообще возможно. Честное слово, мне стало жаль его, ведь он в одно мгновение превратился в немощного старика.
     — Ты же узнал меня, Билли! Ты и вправду узнал своего корабельного дружка, Билли! — сказал незнакомец.
     Капитан, казалось, начал задыхаться.
     — Чёрный Пёс…, — с трудом выговорил он.
     — Да кто же ещё? — ответил незнакомец более развязно. — Чёрный Пёс решил проведать своего старого корабельного приятеля, здесь, в трактире «Адмирал Бенбоу». Ах, Билли, Билли! Сколько же мы не виделись с тех пор, как я потерял пару когтей…, — он приподнял свою покалеченную руку.
     — Чёрт с тобой! — сказал капитан. — Ты вынюхал меня. Вот он я. Ну, зачем явился?
     — Сразу видно, что это наш Билли, — ответил Чёрный Пёс, — точно он… Сейчас этот славный парнишка, к которому я так привязался, даст мне стаканчик рому, и мы, с твоего позволения, посидим, поговорим, запросто — как старые приятели.
   Когда я вернулся со стаканом рома, они уже сидели за накрытым для капитана столом друг против друга. Чёрный Пёс сел боком ближе к двери, чтобы одним глазом наблюдать за своим старым товарищем, а другим видеть путь к отступлению — через дверь.
     Он велел мне отойти, но перед этим пошире открыть входную дверь.
     — Чтобы ты не подглядывал в замочную скважину, сынок..., — пояснил он.
     Я оставил их наедине и устроился за барной стойкой.
     Довольно долго, сколько бы я не напрягался, ничего из их беседы услышать не удалось, кроме неразборчивого бормотания. Но всё же один из голосов начал повышаться, и я смог понять пару слов — капитанских ругательств.
     — Нет, нет, нет! Хватит! — как-то раз вскрикнул капитан.
     Затем опять:
     —  Пускай тогда вздёрнут всех!
     И вдруг, неожиданно вспыхнул оглушительный взрыв грязной брани, стол и стулья кучей повалились на пол, зазвенела сталь, раздался крик боли, и, спустя мгновение, я увидел, как Чёрный Пёс несётся к двери, а капитан остервенело преследует его. У обоих в руках были голые сабли. Левое плечо Чёрного Пса кровоточило. Прямо у двери капитан замахнулся саблей, чтобы прикончить беглеца одним страшным ударом, который наверняка расколол бы его череп пополам, но сабля зацепилась за нашу большую вывеску. И сейчас на её раме, внизу видна засечка.
     На этом стычка закончилась. Чёрный Пёс, выбежал на дорогу и, хотя был ранен, стал так стремительно удирать от противника, что спустя полминуты скрылся за ближайшим холмом. Капитан стоял неподвижно, с изумлением глядя на вывеску. Затем несколько раз провёл рукой по глазам и вернулся в дом.
     — Джим, — прохрипел он, — рому!
     При этом он слегка покачнулся и прислонился рукой к стене.
     — Вы ранены? — воскликнул я.
     — Рому! — повторил он. — Мне надо отчаливать отсюда. Рому! Рому!
     Я бросился за ромом. От волнения я разбил стакан и с трудом закрыл краник бочонка, и пока прибирался, услышал звук тяжелого падения, вбежал в залу и увидел капитана, во весь рост растянувшегося на полу. Мать, встревоженная шумом и криками, сбежала вниз, мне на помощь. Мы вдвоём приподняли голову капитана. Он дышал тяжело и громко, глаза были закрыты, лицо приобрело жуткий оттенок.
     — Боже праведный, — воскликнула мать, — какой позор для нашего трактира! А твой бедный отец, как назло, болен!
     Мы растерялись и не знали, чем помочь капитану. Мы были убеждены, что он нашёл свою смерть в схватке с незнакомцем. Я принёс рому и попытался влить ему в рот, но не смог разомкнуть челюстей, они были словно железные. По счастливой случайности, к нам, отворив дверь, вошёл доктор Ливси, чтобы посетить моего больного отца.
     — Доктор, что делать?! — в один голос закричали мы. — Куда он ранен?
     — Ранен? Глупости! — сказал доктор. — Он также ранен, как вы или я. У него просто удар, я ведь его предупреждал… Миссис Хокинс, возвращайтесь наверх к мужу, и лучше ему ничего не рассказывайте о случившемся. А я попробую спасти трижды никчемную жизнь этого типа. Джим, неси таз.
     Когда я вернулся с тазом, доктор уже распорол рукав капитана и обнажил его крупную мускулистую руку. На ней в нескольких местах расположились татуировки. На предплечье были такие: «На счастье», «Попутного ветра» и «Удачи Билли Бонсу». Ближе к плечу была наколота виселица, на которой болтался человек. Я отметил про себя, что нарисовано было весьма искусно.
     — Провидческий сюжет, — сказал доктор, потрогав рисунок. Ну что же, капитан Билли Бонс, или как вас там, поглядим, какого цвета ваша кровь… Джим, ты крови не боишься?
     — Нет, ответил я.
     — Прекрасно, тогда держи таз.
     Доктор взял ланцет и вскрыл вену.
     В таз натекло довольно много крови, прежде чем капитан открыл глаза и посмотрел вокруг затуманенным взором. Он узнал доктора и сразу нахмурился. Потом его взгляд упал на меня, и он вроде успокоился, но потом внезапно побагровел, попытался встать и выкрикнул:
     — Где Чёрный Пёс?
     —  Здесь нет никаких собак, только та, что у вас за плечами. Вы пьёте слишком много рому, поэтому вас хватил удар — как я вас предупреждал. Мне очень не хотелось, но я вытащил вас из могилы. Итак, мистер Бонс…
     — Это не моё имя, — спешно прервал доктора капитан.
     — Мне всё равно, — сказал доктор, — так зовут одного моего знакомого пирата, для краткости я вас назвал эти именем. Слушайте меня внимательно: один стакан рому вас не убьёт. Но после вам захочется ещё и ещё. Ручаюсь своим париком, если вы срочно не бросите пить, вы умрёте. Вы поняли? Отправитесь туда, где вам уготовано, как сказано в Библии. Сделайте над собой усилие! Ладно, я помогу вам добраться до кровати.
     С большим трудом нам удалось затащить капитана наверх и бросить на кровать. Он упал головой на подушку в полуобморочном состоянии.
     — Итак, запомните, — сказал доктор, — я вам говорю для очистки совести: «ром» для вас означает «смерть» и наоборот.
     Сказав это, он взял меня за руку, и мы пошли к моему больному отцу.
     — Ничего страшного, — сказал он, как только закрыл дверь. — Я выпустил из него столько крови, что он не скоро очухается. Отлежится с неделю, так будет лучше для него и для вас. Но ещё один удар — и ему конец.