Француженка часть первая

- Я вообще не понимаю, что ты до сих пор здесь делаешь? Этот город так примитивен. - едко процедила Екатерина, усаживая трёхлетнюю дочь на качели. - Только посмотри на эту допотопные детскую площадку. О-о-о, и ещё мерзкий скрип в придачу! Когда их последний раз смазывали?
- Да ладно, перестань. Как будто с Луны прилетела.
Ирина внимательно посмотрела на заморскую гостью. “Да… прежняя Катенька испарилась.” Перед ней стояла Екатерина Моруа!
- Ир, ты заснула? Я с тобой разговариваю… Ты меня слышишь?
- Слышу… Просто задумалась. Кать, а у тебя не бывает желания вернуться?
- Ты что, с ума сошла?? Посмотри на эту грязищу. А эти грубые люди? Странно, что у тебя уже нет желания уехать отсюда. Куда улетучилась твоя мечта?
- Пока остаётся мечтой… Может я тебя удивлю, но во Франции, как и везде, тоже есть грязь. И грубых людей, я думаю хватает. Ты здесь тридцать лет прожила, и насколько я помню, грязь и люди тебя нисколько не смущали.
- А теперь смущают! Софи, хватит кататься на этой дурацкой качели! Екатерина попыталась высадить недовольного ребёнка. Софи явно не понравилась идея матери, она обиженно захныкала, и залопотала что-то по-французски. Чувствовалось, что её маленькой, французской душе совершенно безразлично, где находятся эти не эстетичные качели. В России или во Франции, скрипят они, или нет. У Софи отняли радость! Она протестовала!
- О, Боже! Софи, я устала от этого чудовищного скрипа! – сказала Екатерина, с явным недовольством. И выразительно посмотрев на подругу, добавила:
- А от твоего непонятного патриотизма устала ещё больше!
В тот же миг послышалось щебетание на божественном французском. Таким ласковым и сладким голоском могла говорить только Катенька, та далёкая и неподражаемая Катенька. Исчезли нотки брезгливости и пренебрежения. Взгляд стал доброжелательным и нежным, мышцы лица расслабились. Видимо в этот замечательный момент, Катенька рассказывала Софи о прекрасной и причёсанной Франции, с чудесными людьми и качелями. Девочка постепенно успокаивалась. Катенька определённо обладала даром убеждения, и смогла внушить Софи, чьим качелькам нужно отдать предпочтение. Ангелочек радостно закивал головой, дескать хорошо, уговорила, буду кататься в родной Франции. Французский патриотизм победил!

        Как всё быстро меняется… А ведь не так давно, Катенька, с неподдельным патриотизмом восхваляла совсем другую страну. Ту страну, в которой она родилась, и прожила тридцать лет своей жизни. Причём всегда осознавая, что живёт она в ней счастливо и радостно!
- Да что вам всем эта заграница далась! Помешались на ней! Я вот, обожаю свой город, и страну тоже! У нас между прочем, даже лес с речкой в городской зоне имеется. А уж если морей сильно захочется, то можно и в Сочи съездить. Там ничем не хуже. – задорно и наивно говорила всё та же Катенька, но только десять лет назад…
Но как сейчас выясняется, она просто не понимала, что такое настоящее счастье, и что оно возможно только там, где нет пыли, грязи и скрипучих качелей.
               
                *        *        *   

        Каждый безмерно рад появлению на свет своего собственного и неповторимого Продолжения. Своим рождением, Катенька осчастливила семью Менделеевых. Этот праздник жизни, многострадальные родители Катеньки ждали очень долго.
        Семь неудачных беременностей, душевные травмы, боль, страдание и отчаяние пришлось пережить Наталье Михайловне. И ведь справилась! Выдержала! Дождалась! А вместе с ней ждал, верил и надеялся заботливый супруг. С рождением доченьки, жизнь Алексея Николаевича на уровне тела наполнилась дополнительными хлопотами и заботами, а на уровне души ещё большим смыслом и радостью, шутка ли, принцесса родилась! А когда выбирали имя для принцессы, Наталья Михайловна однозначно заявила: “Екатерина… Екатерина Алексеевна! Чем не царица? Она самая!”. Не зря говорят, что имя обязывает. Уже с детства Катенька прочувствовала энергетику своего царственного имени. Во дворе, школе, институте всем придумывали прозвища, только не ей. Катенька несла себя по жизни так, что её нельзя было называть иначе, как принцесса, королева, царица, Екатерина Великая, Венценосная. Спасибо любящим родителям, а особенно папульке, и его безмерной любви!
Наталья Михайловна, в силу своего командирского характера и перенесённых мучений, не стеснялась нагружать мужа всевозможными поручениями и обязанностями. На первый взгляд, Алексей Николаевич мог показаться человеком безропотным, мягким, и даже “подкаблучником”. А если приглядеться по внимательнее, то можно увидеть куда более достойные качества. И самым важным из этого списка являлось, умение любить. Да, он умел любить, по-настоящему, сердцем, и вопреки общественному мнению считал, что любви много не бывает, в особенности к собственной дочери. И любил, любил, любил… Катенька отвечала тем же, и любила папульку, больше всех на свете! Между ними существовала какая-то невидимая связь. Они чувствовали друг друга на расстоянии. Казалось, что уже с момента зачатия, Катенька ощущала невероятный поток любви, направленный на неё любящим отцом. Он знал, что такое любовь, и умел дарить её своим родным девочкам. Наталья Михайловна же, любовью и нежностью не разбрасывалась несмотря на то, что дочь была долгожданная, и прямо-таки выстраданная. У неё присутствовала какая-то особая логика, когда речь заходила о дочери. Её педагогическое образование наложило внушительный отпечаток на отношение к детям в целом! Строгая учительница географии умела держаться, и держать всех в “ежовых рукавицах”! Наверное поэтому, уже с малолетства Катенька привыкла любую ситуацию или событие сначала нести папульке, а уж потом, может быть маме, с которой у неё всегда чувствовалась дистанция. Но возможно, благодаря строгости матери, и был достигнут баланс в воспитании Катеньки. Папулька купал дочурку в любви и ласке, а мама педагогично разбавляла эти розовые чувства в процентном соотношении, при этом неустанно повторяя:
- Алёша, во всём нужно соблюдать меру, золотую середину! Ты слишком балуешь Екатерину.
На что Алексей Николаевич всегда деликатно и тихо отвечал:
- Ну что ты, Наташенька, она же девочка, как же иначе? – и как бы извиняясь, добавлял. – Я ведь обеих вас люблю!
- Это само собой Алёша, но ты ей слишком многое позволяешь! Такая вседозволенность может испортить Екатерине характер.
- Поверь мне, всё будет хорошо, я знаю! Его отцовское сердце, наполненное безграничной любовью, чувствовало это наверняка.

        И всё на самом деле, в жизни Екатерины Менделеевой, складывалось хорошо. Судьба благосклонно предоставляла ей всё самое лучшее! Лучшую колясочку, лучшее платьице, лучшие туфельки, велосипедик, саночки, коньки … А позже, лучший детский сад, школу, институт, работу! Папа с мамой старались!
        Как-то так случилось, что уже с детского сада Катенька определила для себя круг общения. И этот круг, странным образом, включал в себя только мальчиков. Она тянулась к ним всеми фибрами своей детской и чистой души! И мальчики отвечали ей взаимностью, безропотно подчиняясь местной принцессе, принимая “правила её игры”.  Выстраиваясь на прогулку, Катенька выбирала себе кавалера, брала его за руку, и вела к воспитателю. Даже опытные работники дошкольных заведений удивленно наблюдали за действиями чудо-девочки, и не могли объяснить этого феномена.
        Катенька всегда вела себя спокойно. Особая энергетика, исходящая от неё, проявлялась во всём: во взгляде, разговоре, улыбке, смехе. Ей уже с детства не требовалось привлекать к себе внимание, просить, требовать, доказывать. Всё как будто само шло в её цепкие и пухленькие ручки. Возможно, в небесной канцелярии определили, что Катенька Менделеева должна идти по жизни не напрягаясь. Может от того, что её прихода в этот мир очень долго ждали, а может просто от того, что у неё такая лёгкая судьба!
          Школа Катеньку как-то не впечатлила. Нет, училась она на “хорошо” и “отлично”, поведение само собой, примерное. Вот только фанатизм и чрезмерное усердие изначально отсутствовали. Никакие назидания и нравоучения Натальи Михайловны в отношении золотой медали, не смогли повлиять на Катеньку. Она смотрела на маму-учительницу своими распахнутыми глазками, и спокойно говорила:
- Наталья Михайловна, ведь я же хорошо учусь. Мне этого достаточно.
- Во-первых, прекрати меня называть Натальей Михайловной. А во-вторых, могла бы учиться на отлично!
- А зачем, мама? – она искренне не понимала, почему она должна быть отличницей.
- За тем, что твои способности позволяют тебе этого добиться! – в сердцах произнесла Наталья Михайловна.
- А для меня гораздо важнее удачно выйти замуж, мама. Я хочу “золотого” мужа, а не медаль!
- О, Господи! Ну откуда у девочки в четырнадцать лет могут возникать такие мысли? Ты перечитала романтической литературы.
Катеньку уже давно не трогали мамины наставления. Она уже всё для себя определила, и карьерные высоты её не прельщали. А вот читать она действительно любила, и читала постоянно, как говорят, “запоем”. Роман за романом, с радостью проживая жизнь любимых героев.
Но больше всего другого Катенька любила… общество мальчиков, и в нём она ощущала себя очень комфортно и органично. Она легко находила общий язык с сильной половиной человечества. Тянулась к ней, общалась, дружила, умело пользовалась. В хорошем смысле этого слова. Катенька никогда не стеснялась мальчиков, и не испытывала в их обществе страха и смущения, как некоторые девочки. Она их любила! И видимо на энергетическом уровне мальчики это ощущали, и тянулись к ней в ответ. Вот здесь можно заслужено вспомнить про Алексея Николаевича, и его безграничное внимание к дочери. Он учил её любви не навязчиво, не специально, на своём примере. А потом сам удивлялся, “…как такое могло получиться…может любвеобильность передалась ей по роду генетически?”. Только, эта самая любвеобильность совершенно не распространялась на женщин. Не то чтобы она их не любила, она их просто не замечала, а точнее сказать они её не интересовали, и в качестве подруг ей были не нужны. В классе, Катенька выделила для себя Лену Смирнову, и позволяла ей с собой общаться. Лена была обычной девчонкой. Красотой и умом не блистала, но умела слушать и слышать, и проявлять заботу, оставаясь при этом невидимой.
- Кать, а у меня яблоко есть, угощайся! – протянет яблоко, и отойдёт в сторону. Вроде и не было её вовсе. Никогда не приставала с глупыми расспросами и прочей несущественной ерундой. Ерундой, Катенька считала почти всё, что не касалось её жизни, и её интересов. Она знала, что вникать в чужую жизнь очень неразумно и энергозатратно, к тому же уводит от своих целей и желаний. Одним словом, Лена Смирнова подходила ей как нельзя лучше. Скромная, уравновешенная, в душу не лезет, о себе особо не рассказывает, взгляд, всегда преданный и полный обожания. Так и шла она рядом с Катенькой, молча и покорно, принимая её условия. Тихо наблюдала. Тихо говорила. Училась и перенимала опыт, являясь единственной хранительницей Катенькиных секретов и мечтаний. Само собой не самых сокровенных, потому что такого она никому не доверяла. Самое сокровенное она всегда оставляла для себя, и двигалась в этом направлении, плавно и женственно, походкой “от бедра”. Двигаться предпочитала исключительно в юбочках. Именно в них Катенька ощущала себя королевой! И неважно, что королевы носят длинные юбки. Королева-Катенька носила только короткие, и чем короче, тем прекраснее! “Такие стройные и красивые ножки надо держать на виду”, мило поясняла Катюша. А говорить о красоте и совершенстве своих частей тела она могла бесконечно долго, заботливый папулька и здесь вложился. Алексей Николаевич так тщательно пропихивал Катеньке мифы о её совершенстве, что у неё даже сомнений не возникало на этот счёт. Вот так и шагала Катенька Менделеева, своими красивыми и стройными ножками по жизни, не сравнивая и не сопоставляя себя ни с кем. Красивая и всё! Кто-то хочет сказать обратное? Нет, никто не хочет. Никому и в голову не придёт сказать такое. Так, разве что за её спиной, “…и что в этой Менделеевой такого особенного, что все мальчики возле неё вьются? Маленькая, щупленькая, из красоты только и есть, что копна густых и длинных волос…”. Не понимали девочки, девушки, женщины, что не красотой брала Катенька, а своей аурой ЛЮБВИ! Сколько их красивых вокруг и, если бы… счастливых! Увы…
Мальчишки продолжали водить вокруг неё хороводы. А Катенька продолжала их любить и боготворить.
         В девятом классе Катюша заскучала. Однообразие плохо сказывалось на её полёте. И она невольно засмотрелась на старшеклассников.
- Надо расширять горизонты! – решительным тоном оповестила она Ленку. - Тебе как Вадим Зайцев, из десятого “А”?
- А кто это? – виновато спросила Лена.
- Ленусь, ты меня разочаровываешь. Нужно же по сторонам смотреть. Вокруг столько интересного, оглядись!
- У меня тройка по физике выходит за четверть...
- И что? Физика для женщины не главное, пусть мальчики в ней разбираются.
- А у тебя четвёрка твёрдая! Ты всё успеваешь!
- Я, это я, а ты, это ты! Не сравнивай. Ищи свои плюсы! - тихо и ласково подсказала Катенька. Она всегда говорила нежно и доброжелательно. Казалось, что не говорила, а щебетала. Собеседник даже не замечал, как мягко менялся вектор беседы, и он незаметно вовлекался в сферу её интересов. Она не любила говорить о плохом, грустном, не красивом, поэтому неудачная тема постепенно перенаправлялась Катенькой в нужное для неё русло. И это не выглядело грубо и невежливо, напротив, её милое щебетание и уменьшительно-ласкательные суффиксы располагали к тёплому общению.
- А Кирилл Красовский, неужели ты и его не знаешь? Ну, Ленусь, такой хорошенький, с большими глазками, из десятого “В”?
- Вроде поняла про кого ты. Высокий?
- Да! Ну и как он тебе?
- Он слишком заметный. Не ты одна на него засматриваешься.
- Пусть засматриваются. А если я захочу, то он будет только на меня смотреть!
- Я, конечно, понимаю, что он тебе нравится, но мне кажется, что он будет постоянным магнитом для всех девчонок. Ну зачем тебе такое напряжение?
- Ой Лен, ты молчишь, молчишь, а потом как выдашь что-нибудь эдакое… Прямо философ! Сразу и не подумаешь, что ты такая мудрая. Я всегда твою глубину чувствовала!
- Кать, я просто наблюдательная.
- За кем наблюдаешь?
- За умными людьми, и… за тобой, ты тоже хороший пример.
- Не логично Ленусь! Мне же хорошенькие мальчики всегда нравятся, а это, как ты сказала может создавать лишнее напряжение.
- Я просто своё мнение высказала. Ты же всё равно поступишь по-своему, я же тебя знаю. К тому же это дело вкуса, кому-то напряжение не нравится, а кто-то без этого жить не может.
И ведь действительно, общение с красивыми и интересными мальчиками для Катеньки Менделеевой являлось жизненной необходимостью. И уж если к дружбе с ними прилагается напряжение, то она потерпит. В этом вопросе она не могла с собой совладать, и при виде “хорошеньких”, растворялась и таяла.
- Какая же ты умничка, всё то ты понимаешь! А по поводу Красовского, я уже всё решила!
- В каком смысле?
- Во всех смыслах!


Продолжение следует http://proza.ru/2021/01/14/600