Француженка часть третья

          Катенька и Кирилл учились в одном институте, но на разных курсах и факультетах.
- Я буду учиться с Кириллом. – твёрдо заявила Катенька, едва окончив школу.
- Дома вместе, в институте вместе…Надеюсь, что хоть факультет другой выберешь! Должна же быть хоть какая-то индивидуальность!  – наставляла Наталья Михайловна.
Катенька нехотя согласилась, совершенно не понимая, зачем ей отдых от любимого мужа. Она хотела его видеть и дома, и в институте, и на общих вечеринках. Плюсы от материнского совета, она поняла значительно позже.
         Любовь, на первый юношеский взгляд, чувство окрыляющее, радостное, воздушное! А если приглядеться и прислушаться, то понимаешь, что оно гораздо сложнее и объёмнее, чем кажется поначалу. Всё сложное пугало и настораживало Катеньку. И первый взгляд на любовь, её вполне устраивал.
- Кирилл не такой как все! Он особенный! – при каждом удобном случае повторяла Катенька, растворяясь в любимом муже. Как и любому человеку, Кириллу было приятно, что его любят, если бы ни одно, но… Он устал от Катеньки, и от её тесной любви. “Хорошо хоть в институте редко пересекаемся”, подумал Кирилл, и ему тут-же стало неуютно от такой мысли. Его всё больше мучало ощущение, что как-то всё не так… “Со стороны посмотреть, вроде всё нормально. Не ссоримся, отношений не выясняем, Анюта подрастает… Тогда откуда это стойкое желание свалить из дома? Может тёща, и её постоянное недовольство? Нет, не в ней дело. А в ком? Во мне, или в нас обоих?” Кирилл не мог найти ответа на свой вопрос. День за днём, он понемногу, отдалялся от Катеньки, заполняя пространство другими девочками. Эффектная внешность в купе с харизмой делали своё дело! Кирилл привык быть принимающей стороной, и принимал талантливо. Его жизнь всегда была наполнена женским вниманием и обожанием. Именно это и настораживало его беспокойную тёщу. В отличии от своего мужа, она никогда не питала иллюзий по поводу этого раннего и нелепого союза.
- Наташенька, ну откуда такие мрачные мысли. Мы же с тобой уже тридцать лет вместе, хотя женились рано, и нам также говорили, не торопиться. Но мы же верили друг другу, и любили! И они любят!
- Алёш, ты мастер сравнивать не сравнимое! Ты любил меня, а Кирилл любит, себя! – недоумевала жена.
- Мне кажется ты преувеличиваешь. Кирюша очень хорошо относится к Катеньке.
- Вот именно, всего лишь хорошо относится, и то, пока с нами живут. И не забывай, мы с тобой сразу отделились! А им до взрослых отношений как до Парижа! Ой, Алексей, где ты витаешь? Мир тесен, и я в курсе какой он популярностью пользуется в их, практически женском институте. Я Екатерину предупреждала!
- Что за недоверие? Я за все годы ни разу ни на кого не посмотрел, только о вас и думал!
- Господи! Алексей, вот уж действительно, “смотрит в книгу, а видит фигу”! Посмотри на себя, и на этого смазливого красавчика! Ну неужели ты не чувствуешь разницы?
- Ну знаешь ли! На меня, в молодости, женщины тоже внимание обращали. – смущенно промямлил муж. Тут Наталья Михайловна спохватилась, и смягчив тон добавила:
- Алёш, я вовсе не это хотела сказать, а то, что нас вообще нельзя с ними сравнивать. Мы когда поженились, уже работали! А они, два избалованных подростка, женившихся, как сейчас говорят, “ по залёту”, и живущих с родителями, которые воспитывают их ребёнка!
- В чём-то я с тобой согласен. Но давай всё-таки дадим им шанс. Сейчас они окончат институт, устроятся на работу, все вместе поможем им с квартирой. Всё и образуется!
- Да, может и образуется Алёшенька. Я так устала. Давай сменим тему. Наталья Михайловна не хотела дальше продолжать эту бесполезную беседу. Алексей Николаевич только с виду казался мягким и не конфликтным человеком, но она то знала, что в некоторых жизненных сферах его невозможно переубедить. И нейтральное “невмешательство” в личную жизнь Катеньки, являлось его твёрдой позицией. Алексей Николаевич доверял дочери, и как всегда “ просто любил…”. Катеньке этот дар помогал каждую минуту. “А разве бывает по-другому? Как может отец, не любить своего ребёнка?”, по-детски удивлялась Катенька. Любовь и восторженное отношение папульки являлось для неё жизненной нормой. Её сердечко всегда чувствовало любовь. Оно также чутко ощущало и смену вибраций. Поэтому Катенька сразу уловила охлаждение любимого мужа. Оно пока никак не выражалось, но Катенька его уже поймала. Девочка, с младенчества выросшая в любви и обожании, гораздо острее чувствует утечку живительного эликсира. Она прекрасно знала, что Кирилл нравиться девочкам, но её самооценка позволяла смотреть на это “ сквозь пальцы”.   
- Кирилл очень умный, и он меня любит! Я вне конкуренции. – упрямо заявляла Катенька. – Мне даже льстит, что он такой заметный. Это лишний раз говорит о моём хорошем вкусе!
А на самом деле, это говорило совершенно о другом. И вскоре до Катеньки долетели слухи, которые касались её заметного мужа и его сокурсницы Оли Назаровой. В этот момент, как ни странно, она почему-то вспомнила пророчества своей матери, в которые никогда не верила. И даже успела пожалеть о своём хорошем вкусе. Будь он похуже, возможно и поводов для сплетен поубавилось. Ещё какое-то время Катенька помучила себя душевными рассуждениями, а потом сказала себе – СТОП! Страдания, не её стиль жизни! Она заточена под любовь! Конечно, грустно и обидно, что так случилось в её жизни. Что ж … Самое интересное, что ей не хотелось скандалить, ругаться, плакать. Катенька не ощутила даже и намёка на злость. Впрочем, ей такое поведение и не свойственно. Возникло только разочарование … и желание вновь влюбиться! Возможно, другая в такой ситуации стала бы разбираться, шантажировать, ревновать, только не Екатерина Менделеева-Красовская! Её всегда тянуло в ЛЮБОВЬ! Только там она ощущала гармонию и свет! Кирилл, как и прежде оставался для неё близким человеком. В жизни бывает всякое, и если уж закатывать истерики не в её характере, то переключиться на новую любовь всегда пожалуйста!
Родителей расстраивать не стала. Тем более, что мама с радостью вспомнила бы свои сбывшиеся предчувствия, чего Катеньки совсем не хотелось. В её душе уже звучали романтические мелодии. Приветливо улыбаясь, Катюша шагнула вперед. Перестала отказываться от институтских праздников и групповых походов в театр, кино, кафешки, если задерживалась дома, то постоянно щебетала по телефону.
С Кириллом перебрасывались лишь незначительными фразами. Такая сдержанность его устраивала много больше, чем её назойливость. И случайно зародившееся недоумение, тотчас перешло в радость от того, что его оставили в покое.
Каждый продолжал жить своими интересами. Кирилл вдохновлялся сокурсницей. Любвеобильная Катенька жадно вдыхала ароматы жизни, и пыталась наверстать упущенное.
Алексей Николаевич растворялся в маленькой внучке.
И только Наталья Михайловна не находила себе места. Её внутренний голос, постоянно что-то нашёптывал, и она с беспокойством поглядывала на подозрительную обстановку. Наталью Михайловну не покидало ощущение фальши и наигранности. Будто она сидит в зрительном зале. Идёт спектакль. На сцене актёры. Играют бездарно, даже невозможно вникнуть в сюжет. И эта игра настолько неестественна, что хочется уйти, но что-то не пускает. И она продолжала терпеливо наблюдать, и ждать. И со временем, ей стало очень любопытно, кто же из них допустит грубую ошибку, и эта пирамида лжи наконец-то рухнет.
Пьеса закончилась беременностью Ольги Назаровой, и спешным разводом Катеньки и Кирилла. Катенька и это приняла ровно, с самообладанием. На тот момент у неё уже имелись утешители. А Наталья Михайловна торжествовала, и возносила свою интуицию до небес. Анечка вообще ничего не поняла. Для неё мама и папа это дедушка, а у дедушки ничего не поменялось, он по-прежнему с ней!
Алексей Николаевич виду не подавал, но в душе загрустил. Не ожидал. Не думал, что жена окажется права. Наталья Михайловна даже не стала язвить на эту тему. И Катенька мысленно поблагодарила мать за молчание. Она догадывалась, чего стоит Наталье Михайловне такая жертва. Но дочь ошибалась. Своё благородное поведение, Наталья Михайловна посвятила Алексею Николаевичу. Уважение к чувствам мужа пересилило её жгучее желание самоутвердиться, практически в ясновидении. Но как только в свободном времяпровождении дочери появились отблески богемной жизни, мать напоминала ей о прошлом. К каждому загулу, ночному свиданию, невинной прогулке прилагалась воспитательная лекция на тему нравственности. Плюсы совместного проживания стремительно уменьшались, во всяком случае для Катеньки. И если жизнь с папулькой доставляла ей только радость, то общение с мамой у Катеньки вызывало обратные эмоции.
И судьба снова заботливо подстелила соломку своей любимице. Неожиданно, в мир иной отошла бабушка Катеньки. В память о себе, она оставила добротный деревенский дом. “Память, конечно, хорошо, рассудила Наталья Михайловна, но живём то мы сейчас.” И через законные полгода дом выставили на продажу. И вскоре Катенька переехала в новую двухкомнатную квартиру. Новоселье отмечали шумно и весело! Тёплыми словами вспоминали бабушку, и благодарили за своевременный подарок.
Жизнь Катеньки засверкала разноцветными огоньками. Диплом, начало самостоятельной жизни, свобода от родительской опеки! Внучку, на семейном совете, порешили оставить с дедушкой и бабушкой.
- Анечку же в сад утром нужно водить. Будешь на работу опаздывать. Готовить не умеешь. Ребёнку нельзя на подножном корме! Из сада забирать вовремя нужно. – старательно и взволнованно перебирала Наталья Михайловна.
- Ты, как всегда, права! – соглашалась дочь, даже не думая сопротивляться. Она и мечтать о таком не смела! Всё для неё! Свободная и счастливая! Это прекрасное новое забавляло и веселило Катеньку.

                *          *          *
       От внезапно обрушившейся вседозволенности у неё закружилась голова! Многочисленные гости. Бесконечные праздники, настоящие и выдуманные! Дружелюбная Катенька заполнила свою территорию весельем. Как и прежде, предпочтение отдавалось мальчикам. Поэтому на её вечеринках мужской пол всегда преобладал над женским. Она купалась во внимании и комплиментах! Её лёгкий характер и кокетливые ужимки всегда притягивали мужчин. А свежеприобретённая привычка к необременительным и недолгим отношениям усилила это притяжение.
Первое время Наталья Михайловна добросовестно контролировала жизнь дочери. Под предлогом материнской заботы, приносила домашнюю еду, и между делом, опытным учительским взором, выискивала интересное, и тотчас учиняла допрос. Эти шпионские замашки совсем не радовали Катеньку. Но вступать в пререкания с матерью не хотела. Поэтому старалась перед работой заметать следы ночных “преступлений”. Пустые бутылки и окурки выкидывались поздним вечером, или ночью, а утром выравнивалась мебель, и проветривалась квартира. И если вдруг, Наталья Михайловна, в порыве нежности наносила визит днём, то в большинстве случаев, там царил порядок. Но случались и осечки. И в такие моменты Катеньке гарантировалось путешествие в прошлое, с обязательным прослушиванием маминой коронной фразы:
- Разве так можно, Екатерина?! Хорошо, что этого не видит папа … и твоя дочь!
Екатерина всегда молча наблюдала. Она, как и Наталья Михайловна думала о забытой бутылке/банке/пепельницы с окурками, или чего-то ещё, и также, мысленно, спрашивала себя “…Как же так Екатерина? Позволить такой досадной мелочи разрушить идеальный сценарий твоей пуританской жизни…”.
        Так продолжалось три года. Мама следила, и контролировала. Дочь оправдывалась, и заметала следы. И со стороны казалось, что такая игра всех устраивает.

        Катенька неустанно кружилась в непрекращающимся потоке поклонников, возраст которых плавно снижался. И когда на празднование очередного дня рождения она представила семнадцатилетнего Костика, собравшийся народ смущенно переглянулся. На что невозмутимая именинница, лишь задорно хихикнула. Она наслаждалась жизнью, и никогда не упускала прекрасное “сегодня”. С каждым новым кавалером, её мир наполнялся пикантными сюрпризами. В такие минуты, Катенька особенно любила жизнь! Она не боялась ошибок и разочарований потому, что за ними приходил опыт, и новые подарки. И её не волновало, сколько лет этому “подарку”, сорок или семнадцать. Её всегда тянуло на молоденьких мальчиков. А что в этом плохого, Катенька всего лишь следовала за желаниями, и не хотела разочаровывать своё сердечко, и… судьбу. Но жизнь не однозначна. И порой наши мечты не дают покоя ближним, которые без особого стеснения корректируют чужую жизнь.
         Наталья Михайловна считала священным долгом держать свою надёжную руку на пульсе Екатерины. О юном Костике, Наталье Михайловне поведала подрастающая Анечка, гостившая на выходных у мамы. Она взахлёб рассказала бабушке о новом мамином мальчике, с которым ей очень понравилось играть.
- Какой ещё мальчик, Анечка? Правильно говорить, дядя! Как его имя? – в педагогическом стиле поинтересовалась бабушка.
- Костик…тогда дядя Костик. – исправилась Анечка.
- Хмм…и он тебе понравился?
- Да, очень! Но он не старый, и на дядю совсем не похож!
- А на кого-же он похож? – еле сдерживая удивление спросила бабушка.
- На мальчика! - игриво пропела внучка – Хо-ро-ше-нь-ко-го! Мама говорит, что он хорошенький. - влияние мамы, хоть и воскресной, уже ощущалось в этой маленькой, но уже женщине.
- А ты не спросила сколько лет, этому мальчику? – продолжала осторожно выпытывать бабуля. Материнское чутьё подсказывало ей что-то неладное.
- Спрашивала. Как и маме…
Наталья Михайловна облегчённо выдохнула. “Видимо молодо выглядит!”.
- Мама сказала, что им по семнадцать! – наивно добавила внучка.
Наталья Михайловна почувствовала дрожь в коленях, и медленно опустилась на диван. Одновременно кольнуло сердце и задергалось правое веко. “Не может быть! Докатилась! На детей замахнулась…”.
- Бабуля! Ты что мне не отвечаешь? Можно я пойду погулять, во двор?
Наталья Михайловна очнулась, и строго ответила:
- Так, Анна! Внимательно послушай бабушку! Твоей маме двадцать семь лет, а не семнадцать! Запомни это, ты уже большая девочка. И давно ли этот мальчик-дядя ходит к маме? – ехидно спросила разведчица.
- Не знаю! – обижено ответила внучка.
“Надула губы. Теперь вообще замолчит. Яблоко от яблони…”, бабушка хорошо знала свою внучку. “Такая же строптивая, как и мать!”. Информации явно не хватало, а ситуация складывалась очень щепетильная. Наталья Михайловна решила на прямую поговорить с дочерью.

         По грозному виду матери, Катенька сразу поняла, что её что-то обеспокоило. Скорее взбесило! Заявиться в понедельник вечером, без предупреждения. А ещё и открыть дверь своим ключом. Такого ещё не бывало! Хорошо, что по понедельникам Катенька не принимала.
Наталья Михайловна как фурия, облетела все комнаты, и остановилась возле шкафа. Бросила подозрительный взгляд на дочь, и распахнула дверцы. Убедилась, что там никто не спрятан, двинулась на кухню. Катенька решилась “разбить лёд”, и разрядить затянувшееся молчание.
- Мам, привет! Ты что-то ищешь? Или кого-то? – иронично спросил она.
- Смешно ей! Где этот подросток? Я надеюсь, у тебя хватило ума, чтобы не поселить здесь несовершеннолетнего реб…
- Мама, успокойся! Может ты прекратишь кричать? Это уже слишком! Я уже не девочка-школьница! – неожиданно для себя, повысив голос, сказала дочь.
- Позволь не согласиться! Твоя дочь сказала, что тебе семнадцать! Ты уж определись, школьница ты, или взрослая женщина!
- Ну хватит. Ворвалась! Кричишь! Что ты от меня хочешь? – Катенька держала оборону.
- Действительно, хватит! Хватит с меня твоих вольностей, и твоих бесконечных мальчиков! Я простила тебе одноклассника-уголовника, которого ты тут тогда поселила! Смирилась с полу-разведённым Павлом, и нигилистом Димочкой! Но это…!!! Это уже не в какие ворота! Подумай о дочери! О нас, с папой, наконец! – и Наталья Михайловна демонстративно заплакала. “Вышло несколько театрально, но для профилактического шантажа в самый раз.”, подумала Наталья Михайловна, шмыгая носом.
- Не совсем понимаю о чём ты… сказала Катенька, не обращая внимания на истерику матери.
- Какая же ты чёрствая! Тебя даже материнские слёзы не трогают! – и тут же поменяв тон, продолжила, - И так! Ты не помнишь, что тебе двадцать семь лет? Когда ты уже прекратишь своим возрастом морочить голову Анне?
Что это за семнадцатилетний Костик? Ты хочешь сесть за растление малолетних? Когда ты уже повзрослеешь? – вопросы вылетали из Натальи Михайловны безостановочно. Долой этику и психологию! Да здравствует истерия! – Чему ты учишь дочь? Страшно представить последствия, живи она с тобой постоянно! Как можно быть такой безответственной? Ты вообще думаешь о будущем? – на этом вопросе она резко остановилась. Выдохнула, и нащупав рукой спинку кресла, присела.
- Это все вопросы? Или будут ещё? – холодно спросила Екатерина.
- Всё будет зависеть от твоих ответов! – мать не собиралась сбавлять боевой натиск.
- Мама успокойся! Костику на следующей неделе исполняется восемнадцать, вопрос с судимостью отпадает. Ты рада?!
- Чему тут радоваться? Восемнадцать!!! Тебе не стыдно?!
- Ты же переживала за растление малолетних! Опять не по-твоему…
- Не ёрничай! Попрыгаешь вот так до сорока, а потом кому ты будешь нужна? В сорок уже сложновато будет сочинять, что тебе семнадцать! Что тогда делать будешь?
- Мамулечка, я никогда не перепрыгиваю через настоящее. А уж в призрачном будущем вообще не зависаю. Мне сейчас хорошо. Напрягает только твой бесконечный контроль.
- Да где бы ты была без моего контроля? Что стало бы с твоей дочерью?
- Я в любой момент могу забрать Аню к себе.
- Куда? В “ гнездо разврата”?
- Не надо преувеличивать. Можно попробовать.
- Ты для начала нормальным мужчиной обзаведись! Ответственным и серьёзным, а не подростком желторотым!
- А я и не собираюсь за Костика замуж. Он мой младший друг. Мы с ним просто дружим.
- О-о-о! Лучше молчи про дружбу! Ты уже дружила с одним в школе! Дружи осторожнее!


Продолжение следует   http://proza.ru/2021/01/14/612