Ревность с риском для жизни

Закончился спектакль в маленьком городском театре, загрохотали аплодисменты. Актеры кланялись, в первом ряду раскланивалась исполнительница главной роли.
– Браво! Браво! – прорезал аплодисменты восторженный мужской голос.
Расталкивая зрителей и стулья, к сцене пробился мужчина в военной форме, с огромным букетом алых роз. Присутствующие восторженно ахнули. Мужчина поднялся к актрисе, протянул ей букет и, встав на колено, поцеловал руку.
Зрители захлопали в ладоши с новой силой: это было так трогательно, так волшебно – улыбающаяся красавица, широкоплечий военный с мужественным лицом. Сильнее всех аплодировали завсегдатаи театра. Многие видели это не впервые, кое-кто даже знал, что молодого полковника артиллерии зовут Александр. Теперь они с любопытством вытягивали шеи – что же будет дальше? Как отреагирует актриса на такое щедрое открытое ухаживание?
Веронике было двадцать пять, из них главные роли она играла всего полтора года, в театре дневала и ночевала. На личную жизнь времени не оставалось совсем, а сцена была центром ее Вселенной. Но теперь, благодаря восторженному поклоннику, она вспомнила о том, что женщина. Александр присылал ей цветы и подарки, говорил изысканные комплименты, дожидался у служебного входа в автомобиле с неизменным сопровождающим восточной наружности – то ли охранником, то ли заместителем.
Устоять было невозможно. Этот гордый профиль, пронзительный взгляд, сильные руки. Ну как в такого не влюбиться?
– Я увезу тебя в столицу, – говорил Александр, покрывая ее руки и лицо поцелуями. – Там и театров больше, сможешь блистать, где захочешь.
Но со столицей не получилось. После свадьбы Александра отправили служить на Дальний Восток. Он просил жену потерпеть несколько лет. Ее разочарование очень быстро растаяло: в городе оказался неплохой театр, ее взяли на работу. Почти все время она проводила на репетициях, потом и спектакли начались.
Только вот Марат, охранник, всюду ходил за Вероникой по пятам. Даже у гримерной стоял и никого к ней не пускал. Оказывается, у мужа ужасно ревнивый характер! Александр уезжал на свои стрельбы с таким угрюмым видом, будто подозревал жену в легкомысленном поведении. А вернувшись, расспрашивал Марата, допрашивал ее, даже соседей по офицерскому городку. Это было унизительно.
После рождения сына муж сделался еще ревнивее. Хорошо, что Вероника смогла найти няню и через год вернулась на сцену – сидеть дома было невыносимо. На работе она погружалась в репетиции, дома старалась посвятить все время сынишке.
Зачем муж пришел на премьерный спектакль – непонятно. Скорее всего, заскучал в части и решил развлечься. Вероника не знала, что он в зале, а если бы даже и знала – что бы поделала? По роли она должна была поцеловаться с партнером, и, когда их губы соприкоснулись, из партера послышалось рычание. Это Александр вскочил, как раненый медведь. Артисты не могли видеть, что происходит в темноте, и продолжали играть.
Дома после спектакля Александр устроил дикий скандал. Он бешено кричал, вытащил из шкафа Вероникины платья и принялся рвать в клочья, а когда она со слезами на глазах хотела их отобрать – вдруг выхватил пистолет и выстрелил в нее.
Вероника очень испугалась и, вероятно, ненадолго отключилась, потому что плохо помнила, что было дальше. Врезалось в память: перебинтованное плечо, знакомый полковой доктор хмурится, у двери мрачный Марат сует доктору деньги, выталкивает его, муж стоит на коленях возле кровати и плачет.
– Прости! Милая, дорогая, прости меня! Но я же так тебя люблю! – Он целовал ей здоровую руку. – Ну хочешь, возьми пистолет и застрели меня! Если ты не простишь, я не хочу больше жить! Я не могу без тебя!
Кто знает, может, такая неописуемая, с риском для жизни ревность может женщине понравиться? Служит верным признаком безумной любви? Во всяком случае, Вероника простила. Тем более что пуля лишь оцарапала плечо, и страха было больше, чем собственно ущерба здоровью.
Некоторое время в семье было тихо. А однажды Вероника раньше ушла из театра: сын покашливал, она беспокоилась. Недалеко от дома, за углом, в тени деревьев она увидела знакомую спину. Александр? Муж разговаривал с какой-то девушкой, а потом... Поцеловал ее. В губы.
Она не стала досматривать страстные объятия. Щеки горели огнем, сердце стучало, в ушах еще звучали мольбы о прощении. Еле дождалась ночи. Тихонько встала, одела сонного сынишку, собрала самое необходимое и вышла на улицу.
До железнодорожной станции было недалеко. Куда ехать, она не знала, лишь бы подальше отсюда. Первым же поездом. Она сидела на пустой платформе и ждала.
Послышались шаги. Господи, да это Марат!
Вероника сжалась от страха и крепко прижала задремавшего сына к себе.
– Я не вернусь, – сказала она твердо.
Марат молчал, только смотрел на нее своими темными глазами. Боже, как его уговорить?!
– Он чуть не убил меня! – крикнула Вероника. – А сам изменяет!
Марат медленно покачал головой.
– Чуть не убил? А как же несколько призов за отличную стрельбу? Он никогда не промахивается. Если бы хотел убить – убил бы.
Вероника в отчаянии закрыла глаза.
– Не бойся, – сказал Марат. – Я ему не скажу. Помогу только в поезд сесть. И будь счастлива.