фото дома моего детсва, вызвала настальгию. 5

 .
 На фото  Памятник моему отцу, учителю-солдату ВОВ на кладбище деревни Черная.

Часть 5.

Наступила зима, учеба в техникуме  увлекла меня,   а в свободное время  я  тренировался  в 3-х спортивных   секциях: в стрелковой, лыжной и фехтования,  и везде  делал успехи.    К субботе уставал так,    что  дома у мамы  в Черной,  наслаждался  отдыхом, чтением  книг,    а вечера  проводил   в гостях  у  Мили  Старцевой.

С Томкой  отношения стали  ровными,  иногда она забегала на мой  2-й этаж, помочь решить задачку,  попросить книжку, но   избегала  остаться  наедине и тут же убегала  домой.

Однажды я задержал ее сам  и,  прочитав  ей ,  письмо Татьяны Лариной к Онегину,   спросил  не   напоминает-ли    ей    что-нибудь   этот сюжет?

Томка слегка покраснела,  и лукаво ответила: «Ты  знаешь, Женя,   все может быть,  вот я выйду  замуж, а ты будешь   об этом жалеть!».  Дала   мне понять,  что  знает продолжение, читала  роман в стихах   Евгений Онегин.

На следующий  год   мы  уехали из Черной ,  мама  перевелась работать  в Краснокамск, в город,  из  которого в первые месяцы войны мы с папой   всей семьей  приехали   Черную.   Теперь  на  кладбище  осталась  могила  отца, и я  стал  приезжать   проведывать   ее, когда бывал в отпусках.

Время   всегда  вносит    коррекктивы  во многие вопросы жизни.  Моя дружба с Милей постепенно переросла  в товарищеские   отношения и, хотя она провожала меня в армию, слово дождаться меня  из армии, я у нее   брать не стал.
 
Наша многолетняя  с Эмилией, дружба,   была чистой, целомудренной   и, хотя мы  не редко   касались    интимных  тем, наши   свидания  все-таки оканчивались лишь   невинными  поцелуями.
   
Помню, один раз, на ее дне рождения, после пары стаканов сладкой бражки, я пытался  шагнуть за поцелуями  дальше,  так получил от нее  достойный  отпор. Нет, не физический, а словесный.

И  где только она нашла такие хлесткие слова? Что  уши мои   стали гореть от стыда, и очень   усилили мое   чувство уважения  к ней.

Через год  она написала мне в часть, что  вышла замуж.   Вышла  замуж  за Вовку Старцева,   "первого парня" нашей деревни,   моего товарища по детским   играм.  Парня  красавца, -  его   Есенинским  русым  кудрям,   я в тайне завидовал.

Томку, - «Онегинскую  Татьяну»,  взрослой  девцей, я  встретил   лишь  один раз, где-то в 1957 году  будучи  уже  курсантом   военного  училища.   Она   осталась   жить  в  Черной   и работала,   на    кирпичном заводе.
 
Коротко стриженая, с  модной тогда  химической завивкой,   широкая  в  плечах,  с  сильными руками, с  плотной невысокой фигурой, -  она, как бы сошла  с плаката, на котором художники изобразили работницу с серпром и молотом.  Поговорить  нам не удалось, а больше   встречь  с ней   не случлось.

К сожалеию, не стало  в Черной и нашего  учительского  дома. На его месте я увидел пустырь, заросли  лопухов. Мне  сказали,  что дом моего  детства кто-то выкупил и, разобрав по  бревнышкам,  увез в Пермь.

На спутниковой карте   я вижу, что   уже давно  нет   и    того хлебного поля,  на его месте  новые дома улицы  Совхозная.   А   улица Центральная проложена  от самой  железнодорожной площадки «Увалы»   до самих  Увалов, (где  теперь лыжная турбаза). Улица Центральная       точно проходит   по той самой тропе, где среди поля  когда-то   стоял   тот  тракторный стан.

От 4-х школных   деревянных зданий  осталось лишь   одно,   на их месте выросла новая 2-х этажная  кирпичная  современная школа - 10-тилетка.
 
На стене  ее  красуется мемареальная доска в память о  пребывании  здесь в годы ВОВ   Ленинградского   детского лагея Литфонда. 

В школьном  музее  есть страничка посвященная  и моей маме, Шишкиной Наталье Анкиндиновне, в годы ВОВ работавшей одновременно и  в школе и в Лагере Литфода.  А  памятник  моему отцу,  учителю-солдату, школой взят  под  шефскую охрану.

В 2010 году мы с женой  последний раз были в Черной,    посетили  могилу отца  и  зашели  на минутку    к  Эмилии и  Владимиру   Старцевым.  Владимир в детсве имел русые  есеннские кудри, еще смотрелся  крепким  стариком, но  удивил меня    абсолютно голым  черепом.
А вот  моя,  подруга детства - Миля,  выглядела   плохо,  почти   потеряла  зрение и   с трудом узнала меня.
 
Рассказали  они , что  прожили эти годы дружно.  У них хороший ухоженный дом,   во дворе цветы.
Их  двое  взрослых сыновей,  с семьями,   живут   отдельно в  Краснокамске.  А это всего в 6 километрах по асфальтированной дороге.
Все у них хорошо, если  б не подводило   здоровье.

Как -то   я  написал им письмо, но они не ответили,  значит,   им было не до писем! Живы ли они сейчас?     Может,  прочтут    мои воспоминания и  свяжутся со мной.
Буду надеяться.
                14,01,2021 г.  Кривой Рог. Евгений Щукин.