Псалмокатара - один из страшнейших церковных ритуа

Христианство - это не только про мир и любовь. В арсенале христианских  церквей есть ритуалы не уступающие самым чёрным магическим проклятьям. 

Итак, Псалмокатара это особый вид анафемы, когда виновного не только отлучают от церкви, но и буквально проклинают делая жизнь человека невозможной. "Да будет он все лета жизни своей на земле страдать и трястись, как Каин…"

Считается, что после проведение этого ритуала человек в течении нескольких дней - чернеет, вспухает и умирает в страшных муках. Но тело его не разлагается, а остается нетленным в обезображенном виде. Согласно греческой традиции, подобный вид должен соответствовать образу упыря.

Ритуал записан в византийском сборнике церковных правил в 1528 году. Ритуал проводится в действующем христианском храме и его исполняют 7 священников. По принципу, это перевёрнутый ритуал елеосвящения - но если тот призван лечить - то ритуал "Псалмокатары" призван забирать здоровье.

На мой личный взгляд перевернутые церковные ритуалы - это один из основных признаков Сатанизма, поэтому я удивлен, что его проводят христианские священники. Впрочем, согласно смыслу ритуала виновный как раз и передается в руки Дьявола

«Падут на них углия огненная»

В 1912 году профессор церковного права Московского университета Александр Алмазов (1859–1920) выпустил на русском языке небольшую книгу под названием «Проклятие преступника псалмами. К истории суда Божьего в Греческой Церкви», где содержались выписки из греческого номоканона 1528 года и греческого рукописного сборника 1542 года. Внимание исследователя привлек особый церковный чин, существовавший в Византийской Церкви по крайней мере с XIII по XVII век, носивший название «Псалмокатара» (в переводе с греческого буквально «проклятие псалмами») и применявшийся в отношении преступников – как церковных, так и уголовных, скрывающихся от правосудия.

Существование самого «чина проклятий» в христианской Церкви уже само по себе интригует. «Не клянитесь», «молитесь за проклинающих вас», «любите врагов ваших» – так учит Евангелие. Целью же рассматриваемого обряда является не только отлучение проклинаемого от Церкви и «предание его в руки диавола», но и призвание на него всевозможных пагуб вплоть до физической и духовной смерти.

Порядок Ритуала

Ритуал одобрен церковью и в настоящий момент является действующим и легальным: Священники совершают литургию, при этом когда вспоминают мёртвых первым делом упоминают имя виновного, после чего одевают свою одежду на изнанку а обувь меняют с левой ноги на правую и наоборот. На алтаре должен стоять сосуд с уксусом, 7 чёрных свечей. В сосуд с уксусом кладут ложку извести, что приводит к бурной реакции наподобие кипения,испуская газ и оставляя уродливую массу, зажигают свечи и начинается ритуал.

Ритуал Псалмокатары проводят священники в чине в действующем храме
7 священников (все числа здесь не случайны) становятся вокруг алтаря с бурлящей жижой, берут по одной чёрной свечи читают псалтырь из "Тропаря Иуды", затем по очереди читаются 7 отрывков по 10 строк из трёх Псалмов: 34, 108 и 139 (разрешите мне не приводить их всех, так как это простые и общеизвестные псалмы но по содержанию это, довольно сложные формы проклятий, вот отрывок для понимания)
....Да будет он, как прах пред лицом ветра, и Ангел Господень да прогоняет его; Да будет путь его темен и скользок, и Ангел Господень да преследует его, Да будут дни его кратки, и должность его да примет другой; Да будут сыновья его сиротами, и жена его – вдовою...Да будут чада его в погубление, в роде едином да потребится имя его. Да воспомянется беззаконие отец его пред Господем, и грех матере его да не очистится» (Пс. 108); «Падут на них углия огненная, низложиши я в страстех, и не постоят. Муж язычен не исправится на земли: мужа неправедна злая уловят во истление» (Пс. 139).

И каждый священник, читая свой отрывок лишает виновного одного из 7 даров Святого Духа человекам : дар Разума, дар, Твёрдости, дар Благочестия и т. д.. Когда каждый священник прочитал свою часть псалтырей - виновный предается в руки Дьявола, подвергается анафеме(читаются молитвы отречения). 7 свечей гасятся в чаше со смесью, чашу переворачивают вверх дном и оставляют на ночь или разбивают по другой версии.

7 священников по числу 7 смертных грехов и 7 даров. 10 строк по числу 10 заповедей, 3 псалма по числу троицы
И напоследок, напомню, данный ритуал не имеет никакого отношения к магии или колдовству. Это древний христианский ритуал анафемы, известный с XII века в Византии, одобренный Всеми Соборами и церквями. И если это вам напоминает чёрный ритуал - это всего лишь значит что вы еще многое не знаете о нашей религии и Церкви...

В рукописном греческом сборнике 1542 года из собрания Ватиканской библиотеки излагается еще более впечатляющий чин проклятия. Судя во внешнему виду этой тетрадки, замечает Алмазов, она, несомненно, была в большом употреблении. Здесь мы видим уже не перевернутый обряд елеосвящения, а по сути – настоящую «черную мессу» (вернее – «черную литургию»). К проклятию начинали готовиться уже за вечерней службой. К совершению «литургии» полагалось приготовить известную уже нам священную утварь, а созывать на службу народ полагалось ударами в било левой рукой. Священники, приступающие к служению, должны были вывернуть свои одежды наизнанку и переменить обувь с левой ноги на правую. Устав предписывал во время Великого Входа зажечь черные свечи, влить уксус в сосуд с известью и в клубах черного дыма и распространяющегося смрада читать псалом: «Суди Господи обидящыя мя». Затем полагалось погасить свечи, опустив их в сосуд с уксусом, разбить сам сосуд, причем «все это сделать так, чтобы никто не понял, что делается». Устав обращал внимание и на другой важный момент: если целью обряда полагалась смерть проклинаемого, его следовало помянуть в числе мертвых, если же только страшная болезнь – в числе живых.

Считалось, что проклятый по такому чину спустя несколько дней должен почернеть, вспухнуть, рассесться и подпасть гневу Божию, проще говоря – умереть. При этом тело умершего не должно было подвергнуться тлению. В отличие от Русской Церкви, где нетление тела считается свидетельством святости, в Греческой Церкви нетленность считалась признаком особой греховности преступника (то есть грешного настолько, что даже земля его не берет). Не подвергнувшийся тлению мертвец становился вуркалаком (вампиром) – так учили свою паству греческие священники.

Духовные основания для введения в богослужебную практику «института проклятий» были найдены, естественно, в Библии. Псалтирь – самая авторитетная после Нового Завета христианская книга. Помимо псалмов, изобилующих жалобами на притеснения и призывами Всевышнему покарать врагов, в Библии можно найти и немало других рассказов, на которые могли опираться апологеты «Божьего суда» (как еще называют псалмокатару). Например, рассказ о пророке Елисее, который именем Всевышнего проклял дразнящих его детей, после чего тех разорвал медведь (II Цар. 2:24).

Эта древняя ближневосточная традиция, между прочим, перекочевала и в средневековую иудейскую практику. Здесь издревле существовало понятие «херем» – отлучение от синагоги (херему был подвергнут, в частности, в XVII веке философ Бенедикт Спиноза). У хасидов существует также понятие «кфида» – «гнев праведника». Человека, которого поразил сей «гнев», должны постигнуть беды, если он не исправится. К началу XX века совмещение традиций кфиды и херема получило известность под именем пульса де-нура (арам. «удар огня») – страшного проклятия, которому могли быть подвергнуты особо провинившиеся перед ортодоксами индивиды. Уже в наши дни ультраортодоксальные хасидские группировки дважды объявляли о наложении ими проклятий пульса де-нура на премьер-министров Израиля Ицхака Рабина и Ариэля Шарона (соответственно в 1995 и 2005 годах). Угрозы оказались нешуточными. Первый буквально через месяц был убит религиозным фанатиком, второй менее чем через полгода впал в кому, в состоянии которой находится и поныне. И хотя пульса де-нура считается достаточно поздним явлением, его каббалистические корни, возможно, весьма древние. В Талмуде можно встретить описание духовного мира, имеющего вид царского двора Вседержителя, в котором ангельские чины занимают места министров и царедворцев. Ангелы здесь часто подвергаются «телесным» наказаниям, которые описываются как порка «огненными розгами» (таким наказаниям, по мнению талмудистов, подвергался, например, архангел Гавриил и даже пророк Илия).

Не исключено, что две эти средневековые традиции – иудейская и христианская – могли подпитывать друг друга. Мимо столь действенного «духовного оружия» трудно было, конечно, пройти византийским императорам. И дело, думается, не только и не столько в уголовных преступниках. Хотя проблемы с коррупцией в Византийской империи были болезненны не менее, чем у нас сегодня, вряд ли лишь необходимость покарать скрывающегося от правосудия вора могла заставить византийские власти пойти на столь серьезную «редакцию» православной литургии и самих нравственных принципов христианства. Но Византийское государство постоянно подвергалось угрозам завоевания извне, и это уже было серьезно! Не вправе ли мы предположить, что изначально практика наложения проклятий использовалась в моменты особо страшной опасности, угрожающей империи? Известно, что за тысячу лет своего существования Византия много раз спасалась буквально чудом. Вот только самые выразительные примеры. В 600 году союзное войско авар и славян подступило к Константинополю, однако внезапно вспыхнувшая эпидемия чумы вынудила их подписать мир с Византией. В 626 году Константинополь вновь осаждают авары, славяне и персы, но город спасает конфликт, неожиданно вспыхнувший между союзниками. В 668 году Константинополь впервые осаждают мусульмане. Внезапно вспыхнувшая эпидемия вынуждает их снять осаду. В 813 году предводитель болгар Крум во главе огромной армии чуть было не взял Константинополь. Лишь внезапная смерть болгарского царя спасает Византию от неминуемой гибели. Во время III Крестового похода (1189–1192 годы) византийский император Исаак Ангел заключил союз с султаном Саладином, пообещав ему задержать и уничтожить армию Фридриха Барбароссы, приближавшуюся к Константинополю. По странному стечению обстоятельств, переправляясь через речку, Барбаросса тонет, а германская армия, лишившись императора, поворачивает домой. Сепаратные договоры с султанами не спасли, правда, Византию от захвата Константинополя крестоносцами в 1204 году. Но в 1355 году сербский царь Стефан Душан, провозгласив себя «императором сербов и греков», затеял грандиозный поход на Константинополь. Никогда мечта о славянской империи на месте Византийской не была так близка к осуществлению. Но; вновь (в который уж раз!) Византию спасла лишь неожиданная смерть грозного врага.

Хоть и курьезно подобное объяснение событий прошлого, но из истории даже ее самые невероятные листы не вырвешь...

Греческое наследство на Руси

Замечательный российский филолог Борис Успенский в статье «Эпизод из дела Патриарха Никона. Страничка из истории греческо-русских церковных связей» также исследует феномен псалмокатары, делая вывод, что с этой практикой были знакомы и в Русской Церкви. В 1663 году Патриарх Никон, к тому времени уже опальный, был обвинен в том, что, используя тексты псалмов, проклинал царя и его семейство. Дело было тщательно расследовано и столь же тщательно задокументировано. В ходе следствия Никон признался в произношении колдовских клятв, отрицая, правда, что направлены они были против царя. Никон утверждал, что возносил проклятия на стольничего Боборыкина, с которым у Патриарха вышел земельный спор о селах, окрестных патриаршей резиденции в Новом Иерусалиме. В ходе разбирательства выяснилось, что псалмы с проклятиями разным обидчикам и врагам в никоновской обители читались регулярно. Сам Никон даже упорно защищал свое право «молиться на обидевших», ссылаясь на разные священные тексты, и без устали угрожал своим многочисленным врагам ниспослать на их головы Божьи кары. Побывав на одном из таких «молебнов», Боборыкин заметил новоиерусалимской братии: «За такой молебен, какой вы служите, следовало бы вас сжечь», а вернувшись в Москву, донес царю о безобразиях, творящихся в резиденции Патриарха. Правда, колдовские практики последнего приносили ему мало пользы. Многочисленные обидчики Никона не «распухали» и не «расседались», так что ему даже приходилось оправдываться за малодействие своих ритуалов. Так, в челобитной 1665 года Никон объясняет, что отсутствие Божьих кар еще вовсе не означает, что его «молитвы» не действенны, поскольку наказание должно последовать не на этом, а на том свете.

Борис Успенский приводит еще один замечательный пример чернокнижия, описанный в мемуарах архимандрита Лазаря (в миру Луки Заленского, 1729–1807), настоятеля русской посольской церкви в Константинополе в 1766–1799 годах. Архимандрит Лазарь рассказывает о некоем греке, решившем перейти в ислам, но неожиданно скончавшемся, так и не успев совершить задуманного. Возник вопрос – как его хоронить? Турки, признав грека недостойным погребения по исламскому обряду, принудили похоронить его греческого священника. Греческий священник, «возложив себе на шею; епитрахиль наизнанку, взяв в обе руки превеликое кадило с курящимся черным ладаном, употребляемым в поветрие (то есть как средство от эпидемической болезни)», принялся им размахивать, читая во все горло по-турецки и по-гречески: «Не наш, не ваш, приди черт, возьми его, сотворив ему вечную память».

В свою очередь, Александр Алмазов цитирует документ Собора Русской Церкви 1689 года, в котором проклинается бывший инок Сильвестр Медведев. Причем форма проклятия явно восходит к греческим образцам: «И да будет отлучен и анафематствован от Отца и Сына и Святого Духа; ныне и по смерти не прощен; и тело его не рассыплется; и земля его не приемлет;» Так, через двадцать лет после колдовских манипуляций Никона практику проклятий вполне усвоил целый церковный Собор, позабыв даже об собственной отечественной традиции, согласно которой нетленное тело всегда признавалось признаком святости.

Все последующие знаменитые церковные отлучения и проклятия на русской почве имели, как правило, политический подтекст. Таковым подвергались Степан Разин, Емельян Пугачев, Иван Мазепа, Лев Толстой. В 1911 году саратовский епископ Гермоген предложил предать анафеме «явного еретика Василия Розанова». Дело, однако, затянулось, и к 1917 году разрешилось само собой. Вмешался суд истории, отлучивший от власти и самодержавие, и саму Русскую Церковь. Но тысячелетний опыт церковных проклятий не забыт, как видим, и сегодня.