Рубеж. Ч 4. Версты. Г 8. Решающий шаг!

Рубеж.

Повесть.
Олег Русаков.

Часть 4. Версты.
Глава 8. Решающий шаг!

начало повести:    http://www.proza.ru/2019/07/07/1427   
начало 4й части:   http://proza.ru/2020/12/24/70   


            Было еще темно, но ночь уже очень хотела раствориться в заре, совсем не понятного, но мутного утра. Печка истоплена, странно - в доме не жарко… изба выстыла, и стены никак не хотели нагреваться, ни разу не топившись в страшную одинокую зиму, да видимо и осень, 1942го года, когда так вожделенно рвались немцы к Сталинграду, разоряя все на своем пути, не беря пленных, ни солдат, ни гражданских, за упорство первых. Не топилась изба уже после того как покинули Светлое хозяева… и не известно, на этом они свете, или на другом. Изба не хотела нагреваться, несмотря на то, что с двух часов дня до самого вечера Роза кормила печку дровами, благо их на дворе было много наколото в поленницах, рачительным был хозяин… «Дай Бог, чтобы был жив» - думала Роза, неся в дом очередную охапку дров. Замерзшая изба слишком быстро забирала в себя тепло, печка требовала новой закладки. Но стакан с водой на столе не замерзал, снимать же валенки совсем не хотелось.
            Раненные лежали на одной двухспальной кровати, накрытые несколькими одеялами, чтобы им было тепло: командир с краю, Трифонов у стенки, оба спали, Роза сначала лежала впереди командира третьей, пытаясь согреть его своим бабьим телом, она даже успела поспать часа три, когда вечером уже стемнело, из-за этого упустила печку. Разжигать поновой уже не стала, боясь не успеть истопить до утра, когда солнце вывалится из-за горизонта. Мишка похоже заболел, весь вечер у него был жар, хотя горячего кипятку, согретого на печке в чугунке, выпил много, да и сейчас он был в каком-то бреду, лоб горячий, горячий, да и озноб был во сне, когда Роза ладонью дотронулась до его лба, как проснулась.
            На столе лежали три автомата, два пистолета, у двух автоматов по два снаряженных магазина, кроме штатного, на полную зарядку штатного не хватило патрон, в автомате который Роза отложила для себя запасных магазинов не было, это не являлось ее штатным оружием, да и пользовалась она автоматом только в тире, пистолеты заряжены и по паре обойм дополнительно. Личный пистолет у Шеиной на ремне. На всех - четыре лимонки. Роза, сидя на стуле у кровати часов с трех от полуночи не отрываясь смотрела в окно, понимая, что по их следам должны идти немцы, значит рано, или поздно они появятся на хуторе. Но ведь наши об этом знают и наверняка спешат к ним на выручку.
            Роза опять сильно поморгала ресницами, стряхивая с глаз сонную пелену, встала и пошла к столу, сделать пару глотков воды. Неспеша затягивая время вернулась обратно. Но на стул сесть ей не удалось…

            Бросив взгляд на улицу, она увидела передвигающихся по снегу людей от опушки леса, в сторону сараев и мастерских, до которых от дома менее ста метров, а до леса от которого отделились движущиеся точки, по снегу ночи, раза в четыре поболе.
            «Наши?..» - мелькнуло у радистки в сознании: «…А если немцы?»
            - Вставайте… Немедленно вставайте… - она расталкивала капитана и сержанта. – гости к нам. Вставайте…
            Трифонов, с еле слышным кряхтением, начал перелезать через командира, но Васильев не стал этого дожидаться скинул ноги с кровати вниз и сел.
            - Роза… - он тяжело вздохнул, - оружие.
            Руки командира, как плети лежали на кровати, расслабленно свисая с измождённых плеч, и не казался Николай здоровым мужиком ростом почти метр девяносто.
            Встав на ноги, Мишка жестоко почувствовал, что его сильно штормит, неуверенно пошел к столу, где было приготовлено вооружение. Роза навстречу ему уже несла автомат и пистолет Васильева.
            - Офицер в фуражке… Это немцы. – Констатировал капитан, смотря за стекла окна. - Радист Шеина… приказываю, покинуть позицию. – глухо проговорил командир, забирая у Розы оружие. – Приказываю… добраться к нашим, доложить по форме о гибели в бою… героически… гвардии-капитана Васильева, гвардии-сержанта Трифонова. Быстро вперед марш… через двор из дома вылезай. – Он посмотрел Розе прямо в глаза. Она упрямо смотрела в глаза капитана. Васильев в ее глазах видел отчаяние, пустоту… и спокойную отрешенность, жесткую решимость. - Роза, так надо… я не хочу пропасть без вести.
            Роза молчала и смотрела командиру в глаза, поправляя обмундирование, одевая полушубок. Со стула подняла в каждой ладони по две лимонки, три положила обратно.
            - Вам три гранаты, одну себе оставлю. Раньше времени не палите.
            Волчком выскочила из избы.
            - Сержант, держи те два окна, мое окно это. Бой начинаем гранатой, когда к крыльцу подойдут, третью гранату взрываю в избе, когда войдут. – сказал Васильев, пересаживаясь на стул перед окном.

            …Роза выскочила на мост избы, сбежала по лестнице в четыре ступеньки на нижний мост, выскочила в хлев, вылезла из маленького оконца в огород, стекло было выставлено ранее, вчера. Пробежала по снегу на угол огорода находясь за сараями и дровяником от немцев, перелезла через прясло ограждения забора… может быть загона, выскочив на луговину, отчетливо увидела фигуры немецких солдат. Дала по ним короткую очередь от груди, побежала дальше. Пробежав с десяток метров, опять дала по ним короткую очередь, не целясь. Немцы начали ее преследовать, постреливая видимо в воздух, выстрелив прицельно остановить ее опытному солдату было не сложно. А Шеина, не спеша, чтобы немцы ее не потеряли, периодически оборачивалась и посылала в их сторону несколько патрон. Она не заметила, как один фриц, всё-таки упал в снег…
            ……………………………….

            …Немцы уже подходили к хозяйственным постройкам хутора, Васильев рассчитывал, как он будет выбивать стекло, чтобы правильнее бросить под ноги солдат лимонку, понимая, что у него есть еще несколько минут… но вдруг! Васильев четко услышал выстрелы ППС. Фрицы побежали в сторону русского автомата. Васильев опустил голову, до скрежета сжав челюсти, почувствовав боль в висках. Он понял, что Роза… что Роза отвлекает фашистов на себя…
            ……………………………

            …Очередное нажатие на курок дало осечку. Магазин был отстрелян. Она бросает автомат. Немцы неизбежно догоняли Розу. До ближайшего фрица оставалось метров двадцать, Шеина остановилась и хладнокровно, секундой прицелившись из пистолета – выстрела… фашист споткнулся на очередном шаге, ткнувшись каской в снег, испуская неприятный звук: «H;ndin». Роза целится во второго, но до него метров на пятнадцать дальше, глаза застилает слеза, она стреляет, вновь бежит. Перед ней одинокое дерево. Прислоняется спиной к его стволу, целясь в следующего фрица. До леса много меньше ста метров. В это время пуля попадает ей в ногу. Больно… очень больно. Ни звука… пистолет продолжает искать цель!
            Розу не отвлекает снайперская пуля – она валит второго фрица, ничего не слыша вокруг, стреляет вновь… вновь, пока пистолет тоже не дает осечку. Магазин пуст. Чудо! Немцы пятятся!.. Младший лейтенант роняет пистолет, сползает по замерзшей каре дерева в снег, доставая гранату, указательным пальцем ЧК на рывок, в горле комок, глаза застилают слезы…
            ………………………………

            …Немецкий снайпер нажимает на курок… отдача!.. целясь в ногу партизанке. Убивать нельзя, приказано взять живой… Но в следующий миг голова чуть дернулась, пуля пробивает его лоб… тело безвольно змеёй валится в снег… из леса навстречу немцам выскакивают наши бойцы, завязывая встречный бой.
            Немцы откатываются к хозяйственным постройкам занимая позиции для обороны, но по ним открывают огонь из дома. Несколько немецких солдат падают в снег, окрашивая его красным. Другие пытаются скорректировать свое положение в обороне, из-за поленниц с дровами в них летит граната, затем из-за дров по ним открывается огонь. Оставшиеся на ногах враги бегут в сторону леса, не находя защиты от жалящих выстрелов красноармейцев со всех сторон. Наши их не преследуют, провожая отдельными выстрелами, хотя Сиротин сокращает их количество еще на две единицы…
            ……………………………..

            …Трифонов быстро хромает к гранатам.
            - Я ей сейчас помогу, командир!
            - Стоять! – Васильев бросает на сержанта изможденный взгляд. – Рыпнешься… ее жертва будет напрасной. – Капитан опять повернул свой взгляд на улицу, поправил автомат. – Она их на себя увести хочет, – пауза, - ради нас... сержант…
            ППС захлебнулся… кончились патроны. Заговорил ТТ,
            - …Два, - считал капитан, опять небольшой промежуток между выстрелами, - три, - хлестко ударили, один за другим, два выстрела немецкой и советской снайперских винтовок, - четыре… - в стрельбу начали вплетаться звуки до боли знакомого вооружения, только ППШ имели такую скорострельность, - наши… Наши Трифонов, – Вот теперь давай!.. только из-за укрытий… из-за укрытий…
            Трифонов схватил две лимонки и выскочил на улицу. Немцы пятились, отстреливаясь к хозяйственным постройкам по заснеженному полю, занимая оборону за деревянными укрытиями, где попали под огонь Васильева, который срезал группу вражеских солдат длинной очередью.
            Подбежав к сараю, Трифонов сходу бросает гранату в скопление пятящихся немецких солдат, из-за угла сруба открывает по ним огонь из автомата…
            ..........................

            …Боец видел взведенную лимонку в руках девушки. Медленно подходил к ней ближе.
            - Милая… Милая. Я свой… свой я, мы за вами пришли… - он нежно положил свои ладони на ее руки, опасаясь, чтобы она не сделала последнее отчаянное движение. Руки разведчицы вдруг потеряли силу. Роза глядела в родные глаза усатого не молодого солдата, начала шмыгать носом. Боец аккуратно вытащил ее палец из кольца ЧКи, разжал ее пальцы на лимонке. Из-под короткого полушубка, галифе быстро наполнялось кровью. Девчонка вдруг заревела… тихо, по-прежнему, стараясь не нарушать стреляющую тишину, как настоящий… опытный разведчик:
            - Там на-хши… в доме… - опять шмыгнула носом…

            Группа, где Снайпер Сиротин был проводником, по слегка запорошенной лыжне, проложенной ими утром, быстрее подошла к хутору Светлому, слегка заблудившись под конец, может быть из-за ночи, а может быть потому, что не заходили они в этот хутор, когда вытаскивали языка на линию фронта.
            Спасители находились совсем близко, когда услышали выстрелы Розы, тут же выскочив из леса на хутор, внезапно опрокинув немецкое преследование разведчиков.
            Пока собирались на эвакуацию, подошла и вторая группа. Было принято решение, в связи с тем, что состоялся бой, одна группа остается в прикрытии, вторая, вместе с раненными выдвигается в обратный путь. Прикрытие обеспечивается в течении часа, затем полная эвакуация.

            К своим вышли примерно через четыре часа, преодолев порядка пятнадцати километров лыжами. Раненных, в том числе и Розу, перемещали на салазках из лыж.
            Сначала всех в медсанбат, где после осмотра, операции, пуля чуть задела кость, оставшись в бедре, и перевязки Роза прилегла на пружинную кровать, надеясь чуть-чуть полежать… отдохнуть, пока, не сдавая рацию в особый отдел. Ее одетую накрыли ватным одеялом, когда она, уже через пять минут, уснула.
            Часа через два, вынув из тел капитана Васильева и сержанта Трифонова все лишние металлические предметы, разведчиков отправили в тыл… в госпиталь, специально для них снарядив теплушку.
            Опять, как и год назад, под подмосковной Тарусой, Роза проспала капитана. Куда его увезли – кто скажет?.. кто знает? Их военные дороги вновь разошлись в стороны. На долго-ли?.. на всегда-ли?.. не расскажут об этом долгие военные версты, тем более младший лейтенант Шеина сладко спала под теплым одеялом, на ватном матрасе, пружинистой койке в двух метрах от горячей, щелкающей дровами, буржуйки… которая точно не погаснет… до ее пробуждения. А нечеловеческое, по напряжению, сложности, тяжести задание – было выполнено.


Продолжение:       http://proza.ru/2021/02/11/1335
начало повести:    http://www.proza.ru/2019/07/07/1427   
начало 4й части:   http://proza.ru/2020/12/24/70   


19.01.2021
Русаков О. А.
г. Тверь