Мой Гафт. 2

Гафт  долго менял театры.     Бывало,   не находил своего места. Или ссорился  с режиссерами и актерами. Уходил чаще сам, иногда - выгоняли. Случалось,  возвращался.
В его послужном списке Театры:  Моссовета,  Гончарова на Спартаковской,  Ленинского комсомола,  Сатиры,  На Малой Бронной.
Не остался даже у  Анатолия  Эфроса, хотя работу с ним позже  считал  едва ли не самой важной.

  Успешными стали  роли Евдокимова в пьесе «104 страницы про любовь», Маркиза д’Орсиньи в «Мольере», Василия Соленого в «Трех сестрах»,  Колобашкина  в «Обольстителе Колобашкине.»

А в 1969-м случилось то, чего  так долго желал.  После блистательно сыгранного      графа Альмавивы в «Женитьбе Фигаро»  Олег Ефремов  пригласил его в  «Современник». Легендарный  театр, так близкий Гафту  по духу, стал  родным домом  на пятьдесят лет.

В золотой фонд «Современника вошли его  Гусев в "Валентине и Валентине" , Глумов в "Балалайкине и К "  , Адуев-старший в "Обыкновенной истории", Хиггинс в "Пигмалионе" , Лопатин в «Из записок Лопатина», Фирс в «Вишневом саде», Вершинин в «Трех сестрах», Городничий в «Ревизоре»,  Джордж в «Кто боится Вирджинии Вулф?», Людовик XIV в «Кабале святош»,  Рахлин в «Коте домашнем средней пушистости».

Почему ему удавалась каждая роль? Сам, большой любитель и знаток хоккея и футбола,  говорит:  - Актерский труд похож и на спорт, особенно на футбол. Сколько надо готовиться, чтобы, выйдя на поле, не растеряться, видеть партнера, в одну секунду поймать ситуацию. В театре нужно играть так, как будто не знаешь конца; футболисты ведь действительно не знают, чем закончится игра.

А вот объяснение Константина Райкина:
 «Он был человеком исключительно художественного мышления. Образного мышления. Он всю жизнь, которую видел, всю перерабатывал в художественные образы. Он творил и занимался искусством ежеминутно. Он так был устроен, он был весь заточен на творчество.»

В двухтысячных  Гафт  начал писать пьесы и  пробовать себя в режиссуре.
В 2009-м   написана, на первый взгляд, неожиданная для него   пьеса о Сталине. 
Её  лейтмотив  — невозможность однозначного отношения  к «Вождю народов». Заслуженная тайная ненависть одних,  и сознательное, беспрекословное подчинение и верноподданическая любовь большинства переплетаются  в сознании советских людей.
Сам автор   объяснил позднее, что  на размышления о Сталине   его натолкнули результаты  интернет-голосования  в рамках проекта "Имя России", когда  жители нашей страны выбирали величайшую личность.
Александр Невский получил 524 575 голосов, Петр Столыпин - 523 766, Иосиф Сталин  - 519 071.
А в одном из   из интервью  добавил: - Мой отец, прошедший войну, однажды  вдрызг разругался с родным братом. Тот выступал против Иосифа Виссарионовича и в пылу ссоры выбросил с четвертого этажа статуэтку Сталина. Это отца ошеломило. После этого он больше не пожелал знать брата. Как видите, лезвие непонимания этой личности даже семьи разрезало!
После смерти отца я открыл его стол. А там — пятнадцать портретов Сталина. Вырезки из газет и журналов, хорошего качества портреты...
Он никогда  не обрушивался на систему, и не поддерживал ее. И тема эта дома не обсуждалась. Всё было известно, конечно, и про допросы, и про расстрелы. В этом смысле, кстати, у нас счастливая семья — никого не расстреляли. Но эти портреты… Он мне ими попал куда-то, понимаете? Саднило так, что...
Нужно, чтобы мы все осознали сталинский путь.

В 2010- м "Современник" показал по этой пьесе спектакль  «Сон Гафта, пересказанный Виктюком», где  главные роли сыграли  Гафт и  Филипенко.

Что сказать? К своему жизненному финишу  он пришел с огромным запасом  мудрости. А смелости ему было никогда не занимать.
 
   Зимой 2018 года   вместе с  Саидом Багитовым они  поставил    и сыграли спектакль-притчу « Пока существует пространство» Это  размышления о  месте человека в мире, о власти и морали.
Эпиграфом стало стихотворение живущего в восьмом веке  буддийского монаха Шантидевы:
 «Пока существует пространство, 
Пока живые живут,
  Пусть в мире и я останусь
Страданий рассеивать тьму».

Репетиции шли на даче  Гафта . Он уже тогда был тяжело болен, пытаясь  жить  вопреки.  Это его слова: - Даже если нет сил, они появляются, когда появляется работа.
Однажды приехавший Багитов увидел  его лежавшим  на полу. Он неожиданно упал и не смог подняться.
 «- Ничего, ничего. Щас поднимусь» - сказал Валентин Иосифович  и лёжа начал репетировать.

Спектакль шел два сезона. А потом — инсульт и то,  что несовместимо с его образом -   молчание и неподвижность...

Продолжение:http://proza.ru/2021/01/20/520