Звонок от Лукавого

               
               
               
     Они возникли вдруг и сразу в районном поселке городского типа. Еще с утра о них среди местного народа не было ни слуху, ни духу, а ближе к обеду весь поселок гудел от рухнувшей на головы новости.
     И каждом маленьком населенном пункте необъятной нашей державы обязательно присутствует своя баба Катя, которая даст сто очков наперед любым СМИ, хоть бумажным, хоть электронным. Такая баба Катя и всполошила-то ранним утречком местный "толчок". Собрав округ себя несколько теток с кошелками крыжовника, помидорков и огурчиков, вынесенных на продажу, баба Катя, юркая, востроносенькая старушка маленько за семь десятков лет зазвенела неожиданно для незнакомых молоденьким звонким голоском:
     - Бегу это я, девки, на рынок-то мимо нашей церкви, да и думаю: дай-кось заскочу, свечку Николаю Угоднику поставлю, чтобы, значит, смородинку мою помог продать. Забегаю, а там, девки, ангелы поют! Два мальчика-близняшки постарше и две девочки, тоже близняшки годков пяти от роду. Да так, девки, поют, что прямо будто Господь босыми пяточками по душе прошелся. А душенька-то, душенька млеет слезьми благостными и голубицей в небушко порхает, порхает...
     Домик на окраине отец близняшек, нехилый, двухметрового роста широкоплечий мужичок с пудовыми кулачищами, Яков Федорович Башкатов прикупил по объявлению, не запариваясь выбором местности, а по сему семейство его и он сам оказались именно в означенном поселке. И первым делом знакомство с новыми местом жительства семья начала с местного храма, в лихие годы превращенного в Дом культуры, а затем вновь отданного православной Церкви.
     Новые жители умилили не только местного батюшку, но и весь поселковый народ. Они, ни в коем случае, не пропускали ни единой церковной службы. К восьми часам утра семейство шествовало по главной улице в центр, где обретался восстановленный верующими православный храм. Возглавляла цепочку мама, женщина, о которой говорят "хорошего человека должно быть много", широкая в стане, идеально круглолицая, с неизменной благодушной улыбкой под лучистыми глазами. Следом чинно шли девочки-близняшки в белых, как и мама. платочках с разбросанными по ситчику синими василечками, в светленьких кофточках и юбочках до щиколоток. Мальчики-близняшки в черных брючках и белых рубашечках, застегнутых на все пуговки, тянулись за сестрами. Замыкал цепочку папа, Яков Федорович.
     Во время службы, когда подходит их очередь, мальчики начинают хвалебный акафист Господу нашему Иисусу Христу, либо Богородице, девочки сладчайшими трелями подхватывают. и молящиеся будто возносятся невесомыми пушинками над миром. суетой и тревогами. На лицах людей  умиление, слезы радости и восторг в глазах. В общем - полет ввысь и растворение в эмпиреях.
     Так продолжалось два года. Народ местный настолько привык к новым землякам, что уже и не мыслил остаться без них. Люди шли в храм послушать действительно ангельское пение близнецов. Приходили раз. другой и становились без агитации и какого-либо принуждения истинными христианами.
     Закончилась идиллия в конце  двадцатого несчастливого високосного года, в момент второго глобального витка короновируса. Мама близняшек, женщина тихая, фанатично набожная, исподволь принялась убеждать прихожан отправиться в паломничество на Урал, к батюшке Сергию, схиигумену Среднеуральского Сретенского женского монастыря. Дескать, истинная вера и настоящее православие именно там, у отца Сергия! А еще, мол, и президент и патриарх - заблудшие души, за которых надобно молиться денно и нощно, дабы вразумить их отдать власть светскую и духовную новому посланнику Бога на земле, лучезарному отцу Сергию. (Дважды судимому допрежь за убийство бывшему гаишнику. Между прочим странно,  каким образом мужчина мог стать руководителем женского монастыря?)
     Супруге принялся вторить и глава семьи, Яков Федорович, обычно молчаливый, ибо глотал окончания слов, ставший вдруг ярым поборником чистоты и нерушимости установленных правил богослужений. Первым делом сцепился с батюшкой акккурат после проповеди, когда народ из храма еще не разошелся. Принялся поносить патриарха  и всех его "прислужников и подпевал" за принятую оными сторону властей в вопросе противоковидных ограничений. Якова Федоровича возмутил указ дезинфицировать лжицу(ложечку) для причастия за каждым причастником отдельно,  носить маску в храме и т.д.    
     По осени, ближе к зиме, пошли разговоры о противиковидной вакцине и скорых прививках всего населения страны. Тут подключилась и супруга Якова Федоровича. Куда делась благожелательная улыбочка. Женщина прямо-таки заголосила с пеной на губах о происках дьявола, заключившего контракт со светской властью, обязавшуюся вместе с прививкой вводить в каждого человека чип, лишающий свободы воли.
     Батюшка, как мог, пытался вразумить заблудших, но папу и маму понесло не на шутку: они орали на священника, плевались ему под ноги, и только потом всем семейством покинули храм.
     Куда делись? Никто, даже баба Катя, так и не поняли. Одним днем снялись с  места, закрыли дом и пропали, будто их никогда и не было.