Наши жены - пушки заряжены...

Владимир Сабиров
"Наши жены - пушки заряжены..."


Служба в Советской Армии составила очень важный этап в моей жизни, ибо именно там завязался первый провиденциальный узел моей судьбы: передо мной стали открываться горизонты новой жизни. В моей фототеке осталось совсем немного армейских снимков. К сожалению, не по моей вине пропали многие фото, включая и дембельский альбом, который каждый военнослужащий за несколько месяцев до увольнения из рядов СА любовно собирал, оформлял, порой придавая ему самый причудливый дизайн. Ну, как говорится, что есть, то есть, сокрушаться не будем. Даже по той небольшой коллекции фото, которая у меня сохранилась, пробуждаются не только личные воспоминания, но и то историческое время, свидетелем и участником которого был я сам.
Служить довелось на Южном Урале, в Чебаркуле, в учебном артиллерийском полку, где в течение полугода обучали молодых солдат азам воинского искусства. Затем принимали у них экзамены, присваивали сержантские звания и отправляли дальше служить в строевые части, в основном, в тогдашнюю ГДР. Выполнив все, что полагалось курсанту сержантской школы, я по приказу командования части, остался служить в «учебке», где теперь уже сам обучал молодых солдат.
Наш полк располагался в современной для того времени 4-х этажной благоустроенной казарме, первый этаж которой занимали учебные классы и медсанчасть, а в остальных квартировались батареи (роты) гаубичников, минометчиков, противотанкистов. Я служил в батарее безоткатных орудий СПГ-9, из которого мне довелось множество раз стрелять в качестве наводчика по движущимся мишеням на учениях и показательных стрельбах.
Надо сказать, что армия буквально в считанные недели-месяцы преображала гражданскую безалаберную молодежь в подтянутых, физически крепких и волевых воинов. Помню, в одном из взводов нашей батареи по прибытии в часть долго не могли подобрать шинель по размеру одному из вновь прибывших призывников, ибо он весил не менее 150 кг. Через 1,5-2 месяца этот «каплун» превратился в стройного красивого воина, который глубоко запахивал полы своей шинели, ибо в нее вполне могли поместиться два стандартных человека.
В нашу часть призывалась молодежь из разных концов большой страны. У нас в батарее перебывали призывники с Урала, республики Коми, Вятской, Курганской областей, из Туркменистана. Должен сказать, что в батарее вовсе не было пресловутой дедовщины, а дружба представителей разных народов составляла норму взаимоотношений военнослужащих. Помнится, как в соседний взвод прибыл несколько позже других молодой казах, ни слова не понимавший по-русски. Через 3 месяца он уже говорил вполне свободно, потому что окружен был вниманием своих товарищей, которые быстро его научили говорить по-русски.
Служба проходила в учебных занятиях в специально оборудованных классах, в полевых условиях, на полигоне, который носил негласное название «Даманский» (в память о советско-китайском конфликте на реке Амур), в нарядах (караульных, в столовой и др.).
Оставалось, конечно, и время для досуга: был свой гарнизонный Дом Культуры, куда приезжали с концертами разные певцы и артисты, был полковой кинотеатр, где каждую неделю показывали художественные фильмы. Многократно бывал в увольнительных, благодаря которым удалось полюбоваться красотами природы Южного Урала, в частности многочисленными озерами: Мисяш, Тобанкуль, Чебаркуль, Кисегач, Тургояк. Особенно красиво было последнее, которое запомнилось каменными глыбами островков с одинокими сосенками на вершинах. Иногда удавалось в нарушение устава съездить в Челябинск и Миасс, располагавшихся в часе езды от места службы.
Хотя в целом прослужил в армии с честью, за что имел некоторые награды и даже дважды удостаивался отпуска на родину (побывки), были и курьезные ситуации, как правило, сопровождавшиеся нарушением каких-либо воинских уставов. Так помню, как накануне 1971 года наш взвод оказался в карауле. Начальником караула был наш командир взвода, Николай Васильевич С. (призванный на два года после военной кафедры вуза, поэтому не имевший никаких карьерных военных замыслов и считавший с нетерпением дни выхода приказа об увольнении из СА), который после развода караулов на плацу части спрятал в снегу рядом со штабом части бутылку водки. Потом эту бутылку мы едва нашли. Искали каждые два часа во время смены караулов, перерыв весь снег рядом со штабом. К счастью, откопали эту промерзшую, студеную бутылку уже после наступления Нового года, который и отметили сержантский состав караула вместе со своим командиром.
Благодарю Бога и судьбу за то, что ни это, ни другие нарушения не были замечены воинским начальством, и я благополучно отслужил срочную службу, бонусом (как сказали бы сейчас) которой стало направление на учебу в подготовительном отделении УрГУ. Рабфак, как они назывались, открывавшиеся в то время во многих вузах страны, давали отличные шансы получить высшее образование демобилизованным воинам и молодым рабочим из провинции. Вот это и был тот ключевой узел в моей судьбе, который радикально переменил всю мою жизнь. Как бы сложилась моя судьба, если бы я не попал в армию, что для нашего поколения было большим позором; или бы отправился служить в Восточную Германию?! На память приходит рассказ Х.Л. Борхеса «Сад ветвящихся тропок»: очень легко в этом мире свернуть не на ту тропинку, которая уведет тебя от нужных людей и благоприятных жизненных путей.