До и после. ч. 5 Мы в этом вместе

События наполняют жизнь смыслом и придают ей значение. Маленькие и большие, они складываются в жизненный путь, особенный и индивидуальный для каждого.

Но случаются в жизни происшествия грандиозного масштаба, вошедшие в судьбы народов и соединившие нас, их переживших, эмоциональной связью, сблизившие общим переживанием.
К такого рода событиям в моей жизни я могу  отнести два : аварию на Чернобыльской атомной станции и террористическое нападение на Америку одиннадцетого сентября.

Когда произошла авария в Чернобыле, я жила на Украине. Ещё ничего не зная о трагедии,  на следующий день мы поехали на запланированную экскурсию в Киев.  Нельзя сказать, чтобы Киев был намного ближе к месту события , чем мой город, но нам пришлось на себе испытать  всю нелепость скрывания от людей опасности происшедшего.  Позже, когда наконец было объявлено, что произошло,  помнятся последовавшие страх, нервозность, беспокойство. Люди стремились уехать, а главное, увезти детей куда нибудь подальше, в более безопасные места. Моя семья оставалась в городе. Сейчас мне кажется, что я и мои родные были в некой стадии отрицания. Враг был невидим и мы уговаривали себя, что его не нужно слишком бояться. Детей у нас не было. Родители ещё не были стары. Уровень радиации в нашем городе всегда был повышенным из-за гранитных карьеров. Нам хотелось  верить, что наши организмы с рождения привычны к этому. Было ли так, не знаю…. Но я думаю, что эта беда всё таки задела нас, когда по прошедствии лет от рака не стало нескольких близких людей.

Одиннадцатое сентября застало меня в Чикаго, городе знаменитых небоскребов. Обычно в них я и работала каждый день, обслуживая библиотеки крупнейших компаний. Но в тот день меня послали в дальний пригород. Вернувшись домой и весь вечер с ужасом видя по телевизору бесконечные повторы кадров с самолётами, врезающимися в многоэтажные нью – йоркские башни, я не могла не думать, что подобное могло ждать Чикаго, если бы террористов не остановили.  Было чувство беспомощности перед произошедшим, но и ощущение общности  - мы в этом вместе. На время забыты были политические разногласия. Трагедия сблизила.

Эти разные, масштабные, драматические события показали, как большое и непредвиденное, от нас независящее, неожиданно вторгается в нашу жизнь. Нам практически нечем ответить, остаётся сообща пережить.

Год назад мы все, теперь уже не как отдельная нация, а как человечество, оказались в одной большой беде. Причина, вызвавшая её, так же незрима, как радиация Чернобыля. Вирус может и не нов, но его разновидность вызвала эпидемию такого масштаба, какого мир не знал целое  столетие. Казалось бы, объединённые одной целью – не распространить и побороть болезнь – мы должны были бы сблизиться, забыть политические и международные распри и быть в этом вместе.

Но в отличии от трагедии одиннадцетого сентября, эта, похоже,  не сблизила ни Америку, ни весь мир. У меня сложилось впечатление, что каждый решает проблему отдельно, превратив её в своего рода соревнование. В Америке отношение к вирусу, а значит к мерам борьбы с ним, приняло политический характер. Только  болезнь к политике никакого отношения не имеет. Если её не остановить, она распространяется и поражает людей, независимо от их взглядов. Просто у одних она может пройти довольно легко, а для других оказаться смертельной.

Я стала замечать, что как я после Чернобыльской аварии, кое-кто находится в некоей стадии отрицания. Но в этот раз такое отношение несёт опасность не только для них самих. Всё , что требуется – не остановить жизнь – просто проявить осторожность, использовать меры защиты и главное, очень ограничить общение, передвижение и контакты. Делать это не только для себя, но и для окружающих. Может ты крепче, для тебя болезнь – только неприятность. Но ты, неососознанно, можешь заразить кого-то слабого. Принести трагедию в чью-то жизнь. Эта мысль преследовала и продолжает преследовать меня может ещё и потому, что я, несмотря на серьёзное хроническое заболевание, ставящее меня в зону риска, считаю себя самым крепким членом своей семьи. Не говоря о моей очень старенькой маме, для которой я являюсь опекуном, все мои близкие родные ещё более уязвимы, чем я.

В моём представлении пандемия – самое большое испытание, выпавшее на долю моему поколению. Мои родители не только пережили войну, но и очень молодыми людьми участвовали в ней. Их юность была приостановлена на долгих четыре года. От нас же не требуется никаких больших жертв, кроме соучастия. И ещё  может даже и необходимой для нас паузы в гонке за внешним. Возможности приостановиться и задуматься о том, что в жизни самое ценное...

Всё, что нам по прежнему остаётся – сообща пережить это огромное испытание. Но на этот раз нам есть, чем ответить. Многое зависит от нас самих.  Потому-что, несмотря ни на что, мы в этом вместе...