Отец. Первый жизненный опыт

Время шло быстро. Я уже учусь в 9-ом классе. В 1930 году было введено обязательное начальное образование, учителей стало не хватать. Для выполнения правительственной программы было решено досрочно выпустить наш класс. Нас направили учительствовать по всем районам Курской области. Я получил направление в Дмитриевский район в начальную школу села Генеральшино. Где находилось это село, как до него добраться я не знал. Не разу не ездил я и по железной дороге. Но как говорится язык до Киева доведет и в конце концов попал я в свое Генеральшино. Мои ученики поступили в школу в первый класс в январе 1930 года, а в феврале я приступил к занятиям. Жил я на квартире у одного крестьянина, там же питался, хозяйка стирала мое белье и за все услуги я платил 11 рублей, зарплата же моя была 32 рубля.

Работал я до каникул и успел научить своих учеников началу чтения, письма и счета. На летние каникулы я уехал в Рыльск и пробыл там до начала занятий. В сентябре моя работа продолжилась. Заведующим школы был Пахомов. Он и его жена вели первые четыре класса. Но уже осенью его перевели в другую школу, меня назначили заведующим и прислали ко мне учительницу. Учеников в школе было мало и школа была небольшая, всего три комнаты. Я вел одновременно занятия со 2-м и 4-м классом в одой комнате, а учительница с 1-м и 3-м в другой.

В это время шло активное раскулачивание крестьян и к нам в сад школы попали ульи крепких хозяев. Было еще в моем хозяйстве два огромных столитровых самоваров. Передали мне и мед для подкормки пчел весной. При нашей пасеке был и пчеловод, которому я этот мед отпускал. Был я молод, 19 лет, хотелось вкусного, думал, вот теперь объемся медом, но съел два раза и больше к нему не притрагивался. В это время в районе стали образовываться колхозы и наш сельский совет привлекал интеллигенцию для агитации населения вступать в колхоз. Осенью колхоз организовали. Во дворе школы были бывшие барские конюшни и амбары, куда и свели всю коллективную живность. На дворе хранился сельхозинвентарь, а в амбаре зерно для посева. Было запасено сено и солома.

Крестьяне не торопились вступать в колхоз, жалко было своего нажитого добра, да и ходили нелепые слухи, которым верили. А говорили, что обобществят и жен и все будут спать под одним общим одеялом. Как не объясняли людям правду о колхозе, они не верили. Из Москвы приехали рабочие-агитаторы. Они привезли радио, библиотеку, горн и пионерские галстуки в школу. Мы организовали пионерский отряд. Не все родители пускали туда своих ребят. В одном из кулацких домов сделали избу-читальню, где установили радио и устроили библиотеку. Там же проводились беседы с крестьянами. В церкви решили сделать клуб, сняли крест, стали выносить иконы. Собрались протестующие женщины, они как-бы шутя бросали в членов комиссии снежками, но в снежках были закатаны камни. Клуб открыли, но ходила туда только передовая молодежь. В весенние каникулы я уехал домой. В газетах появилась известная статья "Головокружение от успехов" о перегибах в организации колхозов. Когда я вернулся в школу, то колхоза уже не оказалось, в все его хозяйство было разобрано по домам. Избу-читальню кто-то поджог и она сгорела до тла, клуб закрыли, на церковь вновь воздвигли крест.

Пришло время сева, но крестьяне не знали, что делать, ведь земля то уже была общая. Один раз я вернулся из школы и застал у хозяина гостей. Это были крестьяне. Они сидели, выпивали и рассуждали, как жить дальше. Спросили меня, что такое все-таки колхозы, просили правдиво рассказать как в них устроена работа и жизнь. Я разъяснил им, как умел. Все крестьяне были крепкими середняками и выслушав меня, подумав, они попросили написать за них в сельсовет заявление о приеме в колхоз. Я написал. Хозяин потребовал у жены красной материи для флага. Жена нашла красную юбку. Он сделал из нее флаг и они гурьбой пошли в сельсовет. Колхоз был создан. За ними потянулись и другие. Весенне-посевные работы на земле были проведены уже колхозом. Мое участие в общественной жизни обернулось для меня неприятностью. Как-то поздно ночью я возвращался на квартиру с заседания сельсовета. Только я приблизился к развалинам избы-читальни, как кто-то с противоположной стороны улицы выстрелил в мою сторону. Я спрятался за дерево, посветил фонариком в строну развалин и выстрелил в ответ наугад, а затем быстро побежал к дому. По окончанию учебного года я уехал домой.

Моя старшая сестра Шура работала учительницей. К этому времени она уже была второй раз замужем, первый муж погиб в гражданскую. От первого брака остался сын Митя, 1919 года рождения. Учительствовала она в 20 километрах от дома, где она и познакомилась со своим будущим мужем, учителем Шпилевским. Узнав его она решила выйти замуж и было это в 1924 году. Вместе с будущим избранником Шура приехала домой, к маме и попросила у нее благословения. Митя жил у нас дома. Мама спросила будущего зятя, а не помешает ли их жизни неродной сын. Шпилевский достал из своей сумки большое яблоко, подал его Мите и сказал, что Шурин сын будет теперь и его сыном. Но не прошло и года, как Шура приехала с сыном к нам домой. Маме она сказала, что у нее конференция и пусть Митя пока поживет у бабушки. Шура уехала, а Митя так и остался жить в нашей семье, а бабушку стал звать мамой. Так он прожил у нас до окончания педтехникума, после чего уехал учительствовать. Из Рыльского района Шура с мужем перевелись в Глушковский район и с 1931 года работали в селе Мордок в начальной школе. Летом Шура приехала в Рыльск и пригласила меня погостить у нее. Я поехал. На квартире у нее проживала девушка Эля, практикантка Сумского педучилища. Она проходила практику в детском саду. Однажды из любопытства я пошел к ней в детсад. Уже в садике, из окна, я увидел, как кто-то подъехал на вороной лошади. В садик вошел мужчина, в котором я узнал бывшего председателя Дмитровского райисполкома Иванова, которого я хорошо знал по делам коллективизации. Он узнал меня и поинтересовался моими делами. Выслушав, он предложил мне работать в районе в новой школе рабочей молодежи, где директором был Шпилевский. Я его спросил, а как же быть с прежней работой. Он сказал, что о моем переводе он договорится, а мне надо дождаться сообщения в Рыльске.