Тамаркины мытарства 57

Напротив них, на Машкино место сел Середняк. И немедля, бросив партнёра на середине медленного танца, возле него появилась Алла.
— Ну что, Плоха, выпьем, побазарим за наши дела? — предложил Середняк и налил водку в два стакана.
— Я вперёд с самым паршивым псом из одной миски отобедаю, чем с тобой выпью! — брезгливо поморщившись, бросил Серёга.
— Зря ты так. Я ведь к тебе по-людски, а…
Алка, своим смешком не дала бригадиру закончить мысль. Он осёкся на полуслове, а подвыпившая баба, подхихикивая, уже подначивала:
— Эх, Лёшка, завидую я твоей жене! До чего ж ты терпеливый! Будь я мужиком, так за такие слова уже бы полчаса дралась!
— Мне, Алла Батьковна, должность не позволяет язык этому говоруну вырвать. И наезжает он только при женщинах, да при начальстве, а как до дела доходит, так бежит жаловаться, что его могут побить. Так, Плоха?
— Я б тебе, чёрту позорному, утром и вечером профилактику устраивал, только где ж тебя поймаешь в безлюдном месте?
— Так устрой мне прям сейчас эту профилактику или слабо? Вот он я — бей, если реальным пацаном себя ставишь, а не чмырём. Или отдачи боишься?
— Не стоит людям настроение портить. А вот до леса пройтись, это дело.
Не на эту рассудительность рассчитывал Середняк, стараясь вывести из себя Плоху. Он нервно заёрзал на стуле, судорожно пытаясь найти выход из щекотливой ситуации. Пытать удачи в обоюдной драке ему не хотелось, а предупредить Рыбу теперь не было возможности. Последняя попытка должна стать верной, пусть грязной, но точной, такой, чтоб взорвался, слетел с катушек и подставился на глазах у всех.
— Эх, Агафонова, ехала оттопыриться в глуши с суровыми, могучими мужиками, а тут облом? Не перед тем стелешься, это же хряк кастрированный, а не бык осеменитель! Пойдём ко мне в вагончик, и ты узнаешь, как себя чувствует баба, переночевавшая в казарме пехотного полка! — Середняк задрав голову громко заржал.
Серёга аккуратно взял с края блюда оливу и точным, баскетбольным броском загнал её в широко разинутый рот бригадира. Хохот булькнул и затих. Он схватился за горло, захрипел, глаза выпучились, а лицо приобрело пунцовый цвет.
— Я тоже оливки не люблю, — глядя в выпученные глаза, спокойно произнёс Серёга. — Не вздумай издохнуть, гадёнышь, а то ведь всё веселье людям изгадишь.
Вовремя подоспевший Погода, со всей силы ударил Середняка по спине. Зелёная маслина вылетела из глотки и поскакала столу. Середняк глубоко вдохнул, вскочил на ноги и, сметя посуду со стола, заорал, заглушая музыку:
— Убью, сука, убью!
Музыка заглохла, танцевавшие в кухне вывалились в столовую и с интересом стали наблюдать за нешуточно разгоревшимся конфликтом.
— Наконец-то, слышу слова почти мужчины. Пойдём, покурим? — Серёга встал, щелчком большого пальца выбил из пачки сигарету и на лету поймал её губами.
— Я тебя так накурю, что курить не во что будет! — возопил Середняк и ударом кулака распахнул входную дверь.
— Ребята!.. Мужики!.. Прекратите!.. Так нельзя!.. — испуганно и растерянно взмолилась Юлька, закрыв собой выход.
— Сядь на место! — грубо приказал ей Серёга и, отодвинув в сторону, шагнул за порог.
— Пётр Андреевич! — отчаянно вскричала Юлька, ища поддержки у начальника участка. — Скажите им!.. Они вас послушаются!
— Юлия Владимировна, не стоит так переживать. Проветрятся на воздухе, поговорят, да и вернутся дальше праздновать, — успокоил её Мартынов. — Парни проследят, чтоб смертоубийства не случилось. А мы тут винцом, да коньячишком побалуемся. Так? — Он обвёл присутствующих за столом вопросительным взглядом.
Михайловна утвердительно кивнула, а Осетин в присущей ему манере провозгласил:
— Зачем мешать? Пусть мужчины темы разговаривают!
Юлька опустилась на скамью и выпила вино из первого попавшегося под руку стакана.

Не сговариваясь, они двинулись к поляне. Первым шёл Середняк, следом Серёга, а за ними тянулись с десяток наблюдателей-зевак.
Поглядывая через плечо, Середняк увидел, как Плоха остановился, чиркнул зажигалкой и наклонил голову, чтоб подкурить. Не преминув воспользоваться таким удачным моментом, с разворота ударил ногой, целясь в висок.
Серёга не видел летевшую в него ногу, сработала даже не реакция, а чутьё, вбитое ещё с малолетства в бесчисленных дворовых драках, он инстинктивно дёрнул головой и подошва ботинка, оцарапав висок, рассекла бровь. Плоха ринулся вперёд, сокращая дистанцию с более высоким, почти двухметровым, противником…

В гнетущем ожидании развязки шептались поварихи и работницы кухни, да выпивали мужики, перебрасываясь короткими фразами.  С улицы доносились возбуждённые возгласы, и Юлька всё порывалась выскочить, но её всякий раз осаждала Алла.
— Юль, сиди не гоношись. Сами разберутся.
— Но ведь мы можем это остановить!
— Остановить можем, но не закончить. Хуже будет, если это закончится после… без свидетелей.
Наконец послышался громкий топот шагов по деревянному крыльцу: в столовую начали заходить наблюдатели и молча рассаживаться по своим местам: Середняка и Плохи среди вошедших не было.

Продолжение: http://proza.ru/2021/02/01/1858