Глава 5. Часть IV. Утопая в запруде

Рыхлые карандашные линии покрывало тушью. Излишки грифеля она не вбирала, да и могла ли? Что и говорить, бездумные штрихи не одна кисть не исправит.

Темпера, скажем о ней быстро, пахнет отвратительно. Масляная пастель относительно неплоха, пока не надоест. Акварель, в самом лучшем из появлений, ужасна. Цвета ей не передать, дорога каждая секунда. Эти постоянные подтёки… В конечном итоге, не счёте(какие счёты вы собрались сводить с краской?), следует заключить, что лучше обыкновенного угля никто ничего не придумал.

Супротив Арчибальда Торга сидел Генгель Ланер.

И рисовал. В рюмке неподалёку колыхалась сорокапятиградусная водка, а заказавший её гражданин мирно улёгся на скамейку. Пробуждения его не ожидалось. Хозяин открытого бара почувствовал неладное, когда, сделав один обильный глоток, известный гость, он же начальник военного склада, ослабел от лёгкого, по меркам Родеза, настоя. Подбежав ближе, хозяин понял: человек этот умаялся до такой степени, что и до утра не проснётся, даже не дышал. Закономерно, хозяин предложил выпивку сидящему ближе всех к уснувшему, человеку в тёмном пальто.

- Пить будете?

Гера отрицательно покачал головой, почти сравнявшись с поверхностью, намечая блики на рисунке.

- Он не проснётся. Накройте его чем-нибудь и ступайте.

Реальность дала знать о себе значительно раньше положенного. Мужчина умер. Около четырнадцати минут назад в результате паралича дыхательных путей его сердце остановилось. Тоже произошло и с хозяином заведения, правда, отпустило.

- К бокалу не прикасайтесь, не то ляжете вместе с ним. Это аконит. Даже при лёгкой дозировке во время приёма внутрь ваш рот онемеет. Тоже самое последует за глотком любого крепкого напитка, из чего выходит, что оба этих вещества являются ядом. Ступайте.

Прохрипы слышались в его голосе. Локоть сгибался на уровне шестого ребра. Гера предвкушал последние дни жизни здесь. После он обязательно вернётся домой. Разберёт усадьбу, похоронит Сион. Никто и словом не обмолвиться, что некогда на девять лет в этот мир с «небес» сошёл архангел. Но кто-то покинет захолустные земли раньше.

- Я не понимаю, как в такие моменты вы можете рисовать.

- В этом году мне исполнится сорок четвёртый год. Чему-чему, а рисовать я научился. В мои мученические ученические годы читали по триста страниц в день, и белые штрихи на грифельных тетрадках остужали голову.

- Вы, наверное, теперь и на книги смотреть не можете.

- Ну… – простой вопрос потребовал долгих раздумий. – Сейчас я читаю в два раза больше.

- И вы чувствуйте себя психически здоровым?

- Разумеется. Правда, вот, живые трупы начали посещать меня чаще обычного…

Гера держал при себе два листа, похожих на гербовые. Содержание их не оставило бы без внимания даже самого злостного попустителя. Годы судебной практики говорили «против», бумаги говорили «за». Но эти факты меркли пред моментом, когда «за» высказался и сам Генгель Ланер. Тогда уже и судьи, и власти, и чернь встали вместе, лишь услужливо пробурчав: «Иного быть не может».

«Арчибальд» понимал, приговор ему уже вынесен. Достопочтенный обладатель права на распоряжение его жизнью сидел рядом. И рисовал.

- Вы, видимо, думали, что я хочу причинить вам вред. Но ваш разум ошибся. Я хочу вам помочь.

- Мой разум никогда не ошибается. – ответил Гера, размечая линии. – Ошибаются руки, которые за ним не поспевают. Продолжайте.

- Я с женой хочу получить гражданство Юнтарда.

Человек с тростью оставил рабочие инструменты в стороне. Он замолк на некоторое время. Вздох сменился надрывным скулением. Точно криком умирающей собаки. Голова Геры вздёрнулась, на лице появился оттиск нормальной человеческой улыбки. Он смеркнулся не прошла и секунда.

- Вижу, у вас не возникало желание быть услышанным и понятым?

- Больше того, что меня не услышат и не поймут, я всегда боялся только того, что меня уже услышали и уже поняли. – с расстановкой закончил Гера. – Поспорим, вы даже не видели существ, которых сюда привели? Ещё скажите, что они пришли вслед за вами, всего ничего.

- Знаю, вы о скалькарах, особо дерзких акконтов. Обычная банда наёмников, шага не сделает без приказа из Нома-Ариентарда. Я выдал вам мои тайны, господин Генгель. Разве вы можете уйти просто так теперь? У вас есть семья, и у меня есть. Нужна только помощь госпожи Рахель.

- Нет, – ответил Гера, перейдя на штриховку, его пальцы оказались в белилах. На чёрной бумаге отпечатывались белые линии, – Рейчел не займётся беженцами без подписи главы таможенного контроля. Благо…

Из кармана чёрного пальто Гера вынул невзрачный квиток. Так обычно и выглядят билеты в жизнь. Не успел Гера протянуть бумажку, Арчибальд её выхватил.

- Он перед вами. У вас тридцать минут на сборы. И чтобы я больше не видел вас за пределами Второго Академического квартала, даже если увижу.

- Господин Гера! Не забуду, обещаю, не забуду!

- Забудете, не сегодня так завтра. Утром вышел новый выпуск вашего «Весёлого Вилли». Не желаете прочесть? – указал человек с тростью на журнал у соседнего столика.

- Спасибо, уже читал. – решил распрощаться Арчи. – Но, говорят, на вещи нужно смотреть дважды. Я возьму.

Арчибальд, и правда, читал утреннюю газеты, где из выпуска в выпуск появлялся герой всея Франции – Весёлый Вилли. Человек, сокрушающий зло на страницах графических рассказов. Ходячая добродетель, никогда не проигрывающая врагам.

Но когда дедушка Арчи снова открыл свой любимый журнал с историями о Весёлом Вилли, его лицо окаменело. Лишь спустя одну двенадцатую от минуты он понял, что газета потяжелела страниц на двадцать, а сцена внутри началась непонятно с какого момента. События в итальянском пивном баре, где Весёлый Вилли нокаутировал банду мошенников, менявшей драгоценности на чистое стекло с примесями, словно кто-то выдрал.

Комикс начинался с эпизода во дворе неназванного города. Первые шесть картинок описывали положение солнца в небе без признаков жизни на улице. И когда солнце осветило ранее затемнённую её часть, Арчибальд схватился за сердце. Находясь в каком-то чане, схожим по размерам с бочкой, кверху задом вовсю дрых толстый мужчина. И только по штанам, надетым намного выше положенного, Арчи опознал в нём Весёлого Вилли, не поверив своим глазам.

На следующей странице вдруг появился ранее неизвестный персонаж. Ходил он в длинном пальто и, приложив к бочке трость, стащил с Весёлого Вилли куртку, принявшись вытрясать все стекляшки, напополам с настоящими полудрагоценными камнями, попутно читая речитативом: «Мы рассудим вас по сути. Движимы душами вашими будем».

Затем, поставив бочку набок, неизвестный мужчина скрылся вместе с бочкой и закатанным в неё Весёлым Вилли. После же… «La fin».

Арчибальд мигом отпрянул от газеты, решив глотнуть воздуха. Собеседник, казалось, сидел рядом. Арчибальд не смог его отыскать, сколько не смотри, сколько не старайся. Пред ним – пустой стул да стол. И обдувающий их ветер. Свечи погасли, лавки закрылись. На центральную площадь люди сходились посмотреть, что творилось на севере.

Они глядели на родной город, словно на лес. Без внимания гуляющих не оставили. Сначала одна пара огоньков, затем две. Ну, а после огоньки начнут множится с такой силой, что и не уследить. Архангел больше не ответственен за эту грешную землю.

Послышался первый выстрел.