6

               
     Сначала избавились от потенциальных ябедников и нарушителей дисциплины, выпивох и временщиков, которым сейчас бы перебиться все равно где, хапнуть денежку, а потом пропасть. Потом, в точках общепита, находящихся под их охраной, принадлежащих кавказцам, договорились с обслуживающим персоналом, состоящим тоже из выходцев солнечных и горных стран о более уважительном отношении к русским охранникам и обедах для них за счет этих заведений. Способы договоренностей были разные, в зависимости от обстоятельств и характеров людей. Кого-то припугнули, кого-то принудили, кому-то предложили по взаимовыгодной дружбе. Здесь особенно помогло знание Михаилом чеченского языка и других кавказских наречий. Южные гости любили кучковаться и все обсуждать на своем языке, тут же рядом, немало не стесняясь, уверенные, что их никто не понимает. Тем самым, охранники сумели избежать многих подводных течений, камней преткновения, хитростей и каверз, готовящихся им. В кафе, находящихся под охраной данного ЧОПа, прекратились драки и конфликты, и посетителей со временем прибавилось. И только после этого Роберт с Михаилом пошли к директору и твердо попросили прибавки к зарплате. Директор долго сопротивлялся, но в итоге, опасаясь, что они могут уволиться и увести большую часть работников за собой, согласился.
     Роберт теперь работал на двух работах. Он без труда освоил курс обучения в частной компании и подвизался в одном грандиозном проекте по автоматизации одного известного и богатого топливного предприятия. С течением года парень так продвинулся и зарекомендовал себя, что теперь ему позволяли набирать и обучать новых людей, а потом контролировать качество их работы.
     Однажды его вызвал директор охраны и молча, вместо руки для рукопожатия, сунул плотную стопку денежных купюр и глазами указал на дверь. Роберт, однако, не струхнул, а не торопясь пересчитал деньги. Там было вдвое больше, чем ему причиталось. Он удивленно уставился на начальника, давая понять, без объяснения не уйдет. Директор – грубый, контуженный человек в Афгане, по грузу лет и житейскому опыту за плечами уже и не мужчина, а практически дед, похожий на орангутанга –громилу,  со вздохом опустился в удобное, дорогое, вертлявое кресло. Он слыл ярым безбожником, знал слабость к молитве у Роберта, посмеивался над ним за веру и частенько выбрасывал иконки, живущие на тумбочке парня в мусорное ведро, объясняя все просто – у охранника в его подчинении, как и у солдата личного и лишнего барахла не должно быть.
- Благодарю за работу, - видимо, не зная, как начать разговор, сказал он и сделал длинную паузу, видимо по старой армейской привычке ожидая от Роберта привычной ответной реакции подчиненного, типа: «Служу России!» Но вспомнив – они не армии, продолжил:
- Слушай меня! Я не знаю, как ты это делаешь, и меня, бывалого не соблазнишь дешевыми фокусами, но признаюсь, у тебя почти получилось удивить меня.
Роберт продолжал молчать, так как не мог уловить смысл сказанного ему.
Директор повернулся к нему спиной, и парень увидел сзади на до, этого совершенно лысой голове (по слухам, волосы у того вылезли после подрыва на мине), кучерявившееся волосики.
- Теперь, понял? – устало спросил он Роберта и развернулся к нему лицом.
Парень ничего не понял, открыл рот, но кивнул.
- Я не знаю, как ты этого делаешь, и не хочу, чтобы так продолжалось! Поэтому – вон!
Роберт по-военному развернулся кругом и замаршировал к выходу, отчасти пытаясь придать комичность странной и остававшейся неразъясненной для него ситуации, а отчасти еще больше насолить начальнику. Второе ему удалось вполне, потому что в спину ему врезался, сорвавшийся на петуха крик:
- Вооон!!!
     Событие, происшедшее в кабинете у директора реальному и логическому объяснению не поддавалось. Да, если честно, Роберту и не хотелось ничего понимать. За несколько лет, начиная с крещения, с ним произошло достаточно чудес, которые лично для себя он устал уяснять, исходя из земных правил и законов, понимая, что сие, скорее, находится за пределами не только этой планеты, но и всей физической Вселенной, в совершенно ином, непохожем ни на один открытый учеными-астрономами и философами мир. Единственное, что до него дошло – вокруг парня развернулась какая-то нешуточная возня на Земле и на Небе. И он зачем-то нужен и тем, и другим. Это, конечно, не могло не льстить его самолюбию и тщеславию. Он представлялся самому себе важной персоной и втайне гордился этим. А еще - пугало. Так Роберт понял: Бога лучше не тревожить и не роптать на Него, а то как-бы Он снова ему не ответил. Хотя в Его ответе и голосе не было ничего страшного, отталкивающего и опасного, но само по себе, что Господь вдруг сподобился снизойти до него, нагоняло уже не гордость, а животный, нутряной ужас. И Роберт согласился бы лучше перенести испытаний втрое больше, опуститься на дно и жить на помойке, чем снова испытать подобное своеобразное общение с непонятным, могущественным и таинственным Существом не от мира сего. Да и есть ли Он?! Несмотря на то, что доказательства были  явлены ему, верилось как-то мало. Страшно впасть в руки Бога Живаго.