Наташа

О чем бы мы не говорили с женой в последнее время, наш разговор, в конце – концов, переходит на тему – «Наташа».

Наташа – Димина жена. Когда она у нас появилась два с лишним года назад, она была тиха и незаметна как мышка. Все больше спала днем, а ночью бодрствовала, что и стало нас удивлять – ведь нельзя проспать всю жизнь! Дима был без ума от своей избранницы, они целовались и обнимались на всех углах. Дима был опьянен от хлынувшей на него неведомой ранее нежности, и свободы бодрствовать по ночам, когда другим положено спать. Потом была свадьба, и начались странности. Мы видели Наташины нервные срывы, приступы мигрени и желудочные колики, бросались ей помогать. Мы видели, что она неглупа, умеет шить и делать другие домашние дела, но безумно ленива и медлительна. Мы стали замечать, что она эгоистична, импульсивна, что она одновременно и инфантильна (до сих пор читает детские книжки, мыслит и выражается как подросток) и цинична, как человек, видевший в жизни много плохого. Мы видели ее нерешительность, как в самых простых ситуациях, так и в более сложных и одновременно агрессивность к окружающим, чтобы скрыть свои комплексы. Думаю, и ее ночной образ жизни, это результат действия комплекса неполноценности – хочется убежать из этого враждебного мира, выключить его, как непонравившуюся передачу в телевизоре. А ночью это мир спит, его как бы и нет. Мы удивлялись, как она с практически готовой кандидатской диссертации буквально прячется от своего руководителя. Мы слышали ее экстремистские речи, что жизнь ей недорога, но и видели, как она заботится о себе любимой – бесчисленные кремы, йогурты, фрукты и пр. пр.

Мы долго гадали с женой – «откуда все это?», но так и не пришли к определенному выводу. Семья Наташи – мама, уже пожилая женщина, уравновешенная, работящая, энергичная, немного «повернутая» на здоровье близких, что и понятно. Она уже двадцать лет живет с мужем инвалидом. Жена считает, что жизнь с инвалидом нанесла свой непоправимый отпечаток на позднего ребенка, родившегося незадолго до катастрофы. То ли Наташу «залюбили», забаловали, то ли наоборот ей не хватило родительской любви и ласки, все силы уходили на больного отца. Из-за всех семейных сложностей дочка росла домашним ребенком, не знающим и не видящим ничего кроме дома и родителей и слышащей их постоянные нравоучения. А какая дома была в это время атмосфера, можно только догадываться, например, по виду отношений Наташи и мамы, которые можно назвать «любовь-ненависть» или по тому, как неохотно общаются родители, да и Наташа с семьей брата (он, впрочем, платит им той же монетой). Дима открыл Наташе новый мир и, наверное, на первых порах, она ему была за это благодарна.

Но начались будни. Дима работал, уставал, а ночью Наташа ему не давала спать. Выспавшись днем, она требовала к себе внимания. Начались ссоры по поводам и без поводов. Потом родилась дочка, заботу о которой почти полностью взяла на себя Наташина мама, Аля. Дима, придя с работы, готовил себе ужин, стирал пеленки, а Наташа страдала, ревновала к девчонке на Диминой работе, болела, отдыхала. Все это естественно, не укрепляло семью. Дима стал замкнут, нервен. С нами своими проблемами сын не делится. Жена считает, что ему стыдно за такую жену, и он не видит выхода из создавшейся ситуации. Иногда Дима срывается и при нас, но никогда не хочет обсуждать свои проблемы. Чем дальше, тем больше мне кажется, что жизнь наших детей похожа на нелепую трагедию, вроде той – кирпич неожиданно упал на голову прохожему, а поведение Наташи – на жизнь пьяницы упивающейся все большей и большей ненавистью к окружающим «козлам», которым она еще «покажет». Обычное состояние Натальи – хмурое недовольство окружающей жизнью и своим здоровьем. На вопрос – Как живете? от нее получаем неизменный ответ – Хреново. Главная беда Наташи, в общем – то неплохого и несчастного человека, это неумение видеть себя со стороны, неумение оценивать свои поступки.

2010 год