Мои женщины Сентябрь 1963 Сашок-дружок

Мои женщины. Сентябрь 1963. «Сашок-дружок».

Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)

Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.

Иллюстрация: Лето 1963 года. Город Суворов, ул. Белинского, д. 7 «а». Саша Суворов на крыльце родительского дома. Здесь он ещё в возрасте 10 лет 6 месяцев и всё ещё мальчик, даже ещё не подросток, потому что подростком, то есть отроком, он станет, начав учиться в 4-м «А» классе Суворовской средней школы №1.

Сентябрь 1963 года прошёл в трудном, но интересном привыкании к школьному режиму учёбы и расписанию режима дня подростка-школьника. За день я так уставал быть хорошим, правильным и прилежным учеником, что по вечерам просто валился с ног и засыпал сразу, без сновидений. Никаких позывов к чему-то иному, что не связано было с учёбой, я не испытывал и даже немного заскучал по моей Фее красоты и страсти, которая долго, очень долго не приходила в мои сны в обнажённом виде…

Даже новости из мира политики, в которых «купался» мой папа, меня особо не трогали и проходили мимо, слегка касаясь своими эффектными или значимыми «крылышками». Юра и я были поглощены учёбой, врабатывались в неё, и это нам давалось с трудом. Я продолжал читать учебники немного впереди тех уроков, которые нам задавали учителя. Это помогало мне в классе быть не только более внимательным, но и подготовленным для восприятия нового материала.

Практически я учился сам и только на уроках проверял своё видение предмета с тем, что преподавали нам учителя. Со стороны, особенно, когда я выходил к доске и отвечал, это выглядело так, будто я всё знаю и бойко отвечаю, потому что всё вызубрил наизусть, что для мальчишек в нашем классе, да и во всей школе, считалось «западло». «Зубрил» и «выскочек» в школе не любили и иногда им делали в туалете «стрелку» и «тёмную».

Я никому ничего не объяснял и ни перед кем не оправдывался в своей готовности к урокам, а просто однажды в туалете, стоя перед «авторитетами», которые «смотрели за порядком в школе», рассказал о своём методе и продемонстрировал, что я знаю немного, хотя бы поверхностно, тот материал, урок, который будет после перемены. Я рассказал то, что заранее прочитал в учебнике и на уроке ребята из нашего класса, которые были вместе со «смотрящими», убедились, что я говорю правду. После этого некоторые пацаны, и девчонки тоже, начали, как и я, заранее читать нужные главы и разделы учебников, таким образом, внутренне готовясь к предстоящему уроку.

Вот так постепенно я нарабатывал неформальный авторитет в классе и школе, зарабатывал его не шалостями, не наглостью и хамством, не силой и не выгодным применением уличных правил и законов уличной шпаны, а вдумчивым поведением, серьёзным отношением к урокам и к самому себе. Такое отношение к себе и к своей жизни я распространил и во внешнюю жизнь. Если Валя Архипова продолжала жить и учиться по принципу: «Пока я молода я беру от жизни всё, что мне надо», то я тихо, скромно, но с достоинством жил и действовал по принципу: «Всему своё время, место и срок».

Конечно, жизнь Вали Архиповой была эффектной, интересной, насыщенной приключениями, событиями, общением её ближних друзей в её компании. Моя жизнь внешне была скрытной, сакральной, тайной, одинокой, замкнутой, но не менее интересной и приключенческой, только о моих приключениях практически никто не знал.

После занятий в школе я никуда с одноклассниками не бегал и не ходил, потому что меня с собой не звали. Я шёл домой ещё и потому, что с некоторых пор я пристрастился к помощи маме по домашним делам, особенно, к помощи в приготовлении еды. Мне нравилось смотреть и наблюдать, как мама варит суп, как и в какой последовательности нарезает овощи, как снимает пену с мясного бульона, как жарит котлеты, рыбу и картошку, сколько времени она варит мясо, чтобы оно было наваристым, вкусным и мягким, но при этом не теряло своих питательных свойств.

Я помогал маме чистить картошку, стараясь срезать самые тонкие очистки, натирать морковь и свёклу на тёрке, очищать варёные яйца от скорлупы, перемешивать ингредиенты заготовки винегрета и салата и многое другое. Мама смеялась, папа усмехался, Юрка откровенно насмехался, а я упорно овладевал знаниями поварского искусства, я хотел научиться готовить так, как готовила моя мама.

То же самое я делал, помогая маме гладить постельное и нательное бельё и тогда впервые увидел, как выглядят женские трусы. Рука моя с тяжёлым, но скользким электрическим утюгом, дрогнула, но моя мама спокойно сказала мне, что тут нет ничего особенного, потому что она же «гладит наши мужские трусы и ничего, всё нормально». Вот и я подумал, что это «нормально», честно выгладил всё, что мне давала мама, но потом перестал ей в этом помогать.

Зато я научился гладить, выглаживать, мужские рубашки: сначала выворачивать рубашку наизнанку, потом гладить воротничок, потом один грудной отворот, потом один рукав, потом манжет, потом другой грудной отворот, рукав и манжет, потом спинку, потом спину и подол. Потом, опять вывернув рубашку «налицо», всё сложив вместе и даже застегнув пуговицы, ещё раз слегка гладить сверху всю рубашку, заглаживая «огрехи». К концу глажки одной рубашки я был мокрый и уставший, как будто весь день копал землю на нашем огороде… Да! Вот ещё что. Я долго учился прыскать водой на рубашки так, чтобы брызги получались не кляксами, а мелким туманом.

Также я учился гладить мужские брюки и теперь мой старший брат Юра деловито подбегал ко мне и просил, требовал, давал задание погладить ему брюки «как ты это умеешь», а то ему некогда, а надо уже бежать и он опаздывает. Сначала я с гордость, охотно и радостно гладил брюки моему брату и тем самым «благословлял» его на подвиги, когда по вечерам он убегал «на свиданку», но потом это у Юры вошло в привычку и я понял, что он меня просто эксплуатирует.

К концу сентября 1963 года я уже затосковал по моим ночным свиданиям с моей Феей красоты и страсти, потому что всё сильнее и сильнее мой «сашок-дружок» проявлял себя по вечерам, особенно, по утрам, неприлично напрягаясь в режиме «утреннего хотенчика». Я гасил его напряжение активными гимнастическими упражнениями, но он упорно не сдавался и почти каждое утро «поднимал головку» и напоминал о себе сильным напряжением.

Я не знал, что мне делать, но спросить совета у папы и у Юры я не мог и не хотел, стыдно было. Ещё более стыдно было идти к моей маме, которая, конечно же, знала всё и обо всём, что происходит в организме человека, но рассказывать маме о том, что творит по утрам мой «сашок-дружок», я тоже не хотел. «Это» было со мной, «это» было моё, «это» было моей тайной.

Мои друзья – внутренние голоса деда «Календаря» из деревни Дальнее Русаново и моей Феи красоты и страсти, которой я бы мог доверить мою тайну, молчали. Зато не молчал мой писюн, мой «сашок-дружок», который в одну из ночей, вместе с очередным бурным и безостановочным извержением «мужского сока», обрёл ликующий голос и завопил во мне: «Хорошо! Хорошо то как!».

От неожиданности и невозможности хоть как-то его обуздать и прекратить это ликующее излияние, я сначала опешил, потом рассердился, потом заразительно возликовал вместе с моим опавшим писюном, а потом смирился с тем, что у него возник свой голос моего теперь уже неотрывного «сашка-дружка». На многие годы, вплоть до окончания школы в 1970 году, мой писюн, с каждым годом становясь всё больше и сильнее, обрёл своё имя «Сашок», «Дружок», а иногда – «Дружбан», «Корень», «Кореш», «Корешок», «Друг», «Товарищ», «Брат».

Конечно, я знал, как называется наш мужской орган по-уличному, по фене, на блатном жаргоне и на матерном языке, на котором очень часто разговаривали пацаны на улице, слова и выражения которых уже иногда употребляли и мы, школьники 3-4-х классов. Конечно, я знал, что мой писюн, пиписка или писка назывался коротким матерным словом из трёх букв, но это название больше подходило к взрослым органам взрослых мужиков, а не нас, мальчишек. Даже мой старший борат Юра не называл таким словом свой «аппарат» или «агрегат», как он иногда называл своего «дружбана», а с этого 1963 года он всё чаще называл его солидно, по-научному, «пенис» или «член».

- А как ты свою писюньку, своего писюнка кличешь? – спрашивал меня мой брат Юра. – Писюн-писюнище?
- Нет, - отвечал я как можно спокойнее. – Просто, «сашок-дружок».
- Так тоже можно, - разрешающе говорил мой брат. – Так пойдёт, так и называй.

Ребята в нашем классе по-всякому называли или упоминали в разговорах о своих членах и пенисах, потому что откровенно, открыто и громогласно на эту тему никто не говорил, только в самых интимных условиях, например, в туалете. В школьном мужском туалете был ряд настенных писсуаров и ряд открытых кабинок с напольными унитазами, над которыми надо было сидеть на корточках и хочешь - не хочешь, но «справлять нужду» или осуществлять свои малые и большие естественные потребности в прямом или косвенном присутствии других ребят. Поэтому неизбежно кто-то видел размеры, формы и состояние половых органов, по-научному, гениталий.

Именно в школьном туалете я наслушался массы названий, наименований и эпитетов, образно описывающих мужские половые органы – от самых грубых, до самых пикантно-ласковых. Я опускаю перечисление самых грубых, матерных, ругательных названий мужских половых органов, но оставляю те названия, которые соответствовали моему самосознанию почти 11-летнего подростка, мальчишки, советского пионера.

В 1963 году мальчишки, парни, юноши и молодые 16-летние парни-школьники, а также уличные пацаны, шпана и хулиганьё называли свои и чужие мужские половые органы так:

Афиноген, Афиген, афигенный;
Балда;
Балун, балун-шалун, балунишка, балунишка-шалунишка;
Банан, бананчик, банановоз;
Блуд, блудила, блудильщик;
Бур, буровщик, бурильщик, буром прущий;
Беспредельщик;
Боец, боёк;
Болт, болтик, болтище;
Боря, борец, борец-молодец;
Бравый, бравый солдат Швейк;
Брат, братан, братанец, братанчик;
Брелок, брелок-писюнок;
Брызгун, бразгалкин, брызгунец;
Бумеранг, бумер, супер-бумер;
Вал, валик, валунок, валунишка;
Великан, великан с ноготок, величина, величество;
Волшебник, волшебная палочка;
Волхв, волховатый, волховатый-мохнатый;
Гагарин, гарунок, шах Гарун, Халиф Гарун аль-Рашид;
Гвоздь, гвоздик, гвоздяра;
Геркулес, геркул, гер-хер, герунок;
Гипс, гипес, гипенис, гиперпенис;
Глеб, глебаный, глебаныч;
Голый, голышок, голый слон, голодный;
Горбун, горбунок, конёк-горбунок;
Горец, гордец, гордец-молодец;.
Дениска, писка-дениска, дениска-пиписка;
Дикий, Дикий Билл, дикий медвежонок, дикой, дикой-малой;
Доктор, докторишка, докторская колбасина;
Дракон, дракоша, Дракула, драчун, драник, драник-краник;
Дрот, дрот-задрот, дротик;
Дурак, дурень, дурашка, дурила, дурище;
Дядя, дядя Саша, заядлый дядя;
Зверь, зверюшка, зверюга, зверозавр;
Звездун, звездун-игрун, звездунчик, звездунишка, звездунишка-шалунищка;
Змей, змей-горыныч;
Иван, Ивашка, Иван Иваныч, Иван Иваныч Иванов;
Кабан, кабанчик, кабанюка, кабанище;
Капитан, капитанчик, капитоша;
Клык; 
Кол, колышок, колище;
Конфета, конфетка;
Копьё, копьище;
Король, королевич;
Красавец, красавчик;
Крот, кроток, кротище;
Кузя, кузнец, кузнечик;
Кукурузка, кукурузина, кукурузный початок;
Кум, кумир;
Малыш, малышок, малой, малец, малец всюду игрец;
Мартын, мартышка;
Мистер, мистер-пистер;
Мой, мой худой, мой малой, мой большой, мой не твой, мой ласковый и нежный зверь;
Мон, мон-пустозвон, монах, Моня;
Мужичок, мужичок с ноготок, мужичище;
Мыс, мысок, мысок под поясок;
Нос, гулькин нос, носик, носяра, носорог;
Неудержимый, Неудержимый Джо;
Один, одинокий, одноразовый;
Одноглазый Джо; Одноглазый змей
Палка-выручалка; палочка-выручалочка;
Пень, пенёк, пенище;
Пенис, пениска, пенисще;
Перец, перчик;
Первый, первейший;
Пест, пестик, пестун;
Пётр Первый, Петруха, Петрушка;
Петя, Петя-петушок, петух, петух гамбургский;
Пип, пипка, пипетка;
Писка, писька, пися;
Пистон, пистун, пистунишка;
Писюн, писюнец, писюнец-молодец;
Писа, писявка, писявкин;
Писарь, писарчук;
Писун, писунец, писунявка;
Поц, поцан, поцанчик;
Разин, разунец, разунец-молодец;
Сарделька;
Свин, свинтус, свиняра;
Сексот, стукач, сексуальный начальник;
Сосиска, сосун, сосунчик, сосунок;
Сопля, сопляк, соплякса;
Сосулька, сосулец;
Сперман, спермач, спермогон;
Торпеда;
Уд, удав, удавка, удило;
Хрен, хреновина, хренодар;
Хавальщик, хавалец, хавалец-молодец;
Хаджи, Хаджи-Мурат;
Царь, царевич, царь-царевич – везде королевич;
Червь, червяк, червячок;
Чёрт, чёртик, чёртище;
Чудак, чудище;
Шиш, шишка, шишкарь;
Штука, штукарь, штучка-дрючка.
Яр, ярило, ярило-дурило.

Есть и другие названия, синонимы названия мужского полового органа, в том числе специальные термины, профессиональные понятия, а также сленговые названия, но они уже более позднего современного времени, поэтому я их не привожу в этой новелле. Могу только добавить, сославшись на опубликованное в сети Интернет социологическое исследование того, как современные девушки и женщины (545 опрошенных, 100%) называют мужской половой член:
1% (4 девушки или женщины из 545-ти) так и называют «половой член»;
20% (163 из 545) – член; 20% (109 из 545) – шифруют его так – МПХ; 1% (8 из 545) – хер; 1% (7 из 545) – хрен; 2% (10 из 545) – хвост; 4% (20 из 545) – пенис; 0% (одна из 545) – фаллос; 5% (25 из 545) – болт; 1% (3 из 545) – орган; 5% (27 из 545) – никак не называют и 16% (88 из 545) называют мужской половой орган по-своему, как им хочется, в том числе – бог, мой бог, божок и т.д. Только 2% (9 из 545) не смогли, затруднились ответить. У 1% (5 из 545) нет своего названия, у 12% (64 из 545) девушек и женщин есть другие, отличные от всех существующих, название мужскому половому органу, в том числе самые уничижительные и грубые. Вот так, делайте выводы…

Из всех перечисленных названий мне лично нравилось только то, что придумал я сам – «сашок-дружок». Остальные названия были только с виду шутливые и насмешливые, а на самом деле блудливые и пошлые, это я уже сам понимал, ощущал и чувствовал на своём жизненном опыте, потому что ребята, как правило, использовали все эти названия в пошлых и грязных рассказах, анекдотах и историях, свидетелями которых они были. Я тоже уже многое видел, знал и о многом догадывался, но не смел даже думать об этом пошло, низко, мерзко.

Мне было просто противно от пошлости и гадостности ребячьих матерных рассказов «про это» и, да! я хотел увидеть вблизи сокровенное тайное место моей Феи красоты и страсти, но только для того, чтобы познакомиться с ним, узнать его облик, насладиться его живой красотой, потому что я уже много раз видел это место, защищённое и скрытое трусами, плавками, полупрозрачными платьями, даже видел обнажённым это место, но только на копиях греческих статуй и на картинах.

Я также видел сокровенное женское тайное место у девочек на пляже и в детских яслях, когда нас всех перед сном нянечки сажали на горшки пописать, а мы по очереди вставали и показывали друг другу наши письки. Но это всё было в детстве, а теперь мне хотелось большего. Вернее, хотелось не мне, а моему «сашку-дружку», потому что он всякий раз возбуждался, поднимал голову, твердел и напрягался до предела, когда мне во сне являлась моя Фея красоты и страсти в полуобнажённом виде.

Странно, но при виде наших девочек из класса, одетых в спортивные костюмы или в школьные форменные платья, мой «сашок-дружок» никак не реагировал…