Мои женщины Сентябрь 1963 Мой сакральный мир

Мои женщины. Сентябрь 1963. Мой сакральный мир.

Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)

Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.

Иллюстрация: К сожалению автор не нашёл в сети Интернет книги или брошюры по половому развитию и воспитанию издания 60-х годов. Однако представленные обложки в иллюстрации соответствуют обложкам тех давних брошюр 1963 года из «сакрального схрона» моего старшего брата Юры. Брошюры: «О чём хочет знать юноша», Лопусский Януш, Москва. Медицина, 1967 г. и «О чём хочет знать каждая девушка», Эльжбета Яцкевич, Москва, Медицина,1966 г.

В конце сентября 1963 года как-то так получилось, что я обрёл свой собственный тайный или сакральный мир, мирок, который состоял из моих, только моих и ничьих больше, мыслей, образов, книг, учебников, рисунков, предметов и вещей, моего места в родительском доме, моей комнаты, кабинета-спальни, куда теперь наша мама, например, не входила без стука и без моего разрешения. Сначала это было для меня необычно, странно, но потом я принял эти новые правила домашнего общения и поведения. Я теперь ревностно охранял и ограничивал право папы и моего старшего брата без разрешения свободно входить ко мне в комнату без стука в любое время дня и ночи.

Я не возмущался, не орал, как это делал прежде мой старший брат Юра, я просто замыкался в себе, не особо реагировал на вошедшего папу и ворвавшегося ко мне Юру, делал паузы в словах, недовольно морщился, становился хмурым и неприветливым. Стоило папе или Юре покинуть мою комнату, я сразу же выходил к ним в зал и общался с ними по-доброму и приветливо, как ни в чём не бывало, отвечал на заданные мне ранее вопросы, поддерживал разговор и общение. Таким образом, я дал им понять, что было бы правильно и желательно, если бы они хотя бы предупреждали знаком или шумом, например, стуком о своём желании войти ко мне в комнату.

Наша мама полностью меня поддерживала в таком моём отношении и поведении с папой и Юрой и говорила им, что «Саша становится личностью и ему нужно помочь в этом становлении». Папа сердито говорил, что «это слишком рано», а Юра возмущался и требовал, чтобы и ему дома «предоставили отдельное помещение». Однако оба наших родителя, папа и мама, в отношении Юры пришли к единому мнению, согласно которому они «просили Юру уступить Саше кабинет-спальню, потому что он, Юра, всё равно делает свои уроки в зале перед включённым телевизором, а из габаритов нашего маленького школьного диванчика он уже вырос».

Юра, пылая ревностью и гневом, демонстративно вынес из кабинета-спальни все свои книги, учебники, тетради, оставил только в нашем маленьком гардеробе свои носильные вещи и бельё, и всё это расставил в зале в секретере и в тумбочке под телевизором. При этом он выговорил себе право в любой момент входить без стука в кабинет-спальню, «когда там нет Сашки», чтобы одеться, переодеться или отдохнуть «от дел праведных». Все, в том числе и я, согласились с таким правом Юры пользоваться кабинетом-спальней.

Тем не менее, я обрёл своё место, свою комнату и свой мир-мирок, в котором был почти полновластный хозяин. Мне такое положение вещей в нашем доме очень понравилось. С каждым днём я всё больше и больше погружался в этот свой мир, в котором, я это чувствовал, незримо поселились вместе со мной мои друзья. Это были внутренние голоса моего друга деда «Календаря» из деревни Дальнее Русаново, моей Феи красоты и страсти и… моего «сашка-дружка», голос которого «звучал» во мне всё сильнее и сильнее.

Это мамино «нововведение» в обустройство нашего семейного быта резко изменило все мои представления о своей роли и месте в нашей дружной семье. Если раньше, буквально, несколько дней назад сентября 1963 года я был общим членом семьи и моя территория была всей территорией нашего дома, зха исключением родительской спальни, хотя и там я знал каждый уголок и щёлочку, то теперь у меня была своя территория, в которой я чувствовал себя не только в безопасности вожделенного одиночества, но и несколько отчуждённым от остальных членов семьи.

По инерции, я ещё продолжал выходить в зал к папе и к Юре, на кухню в маме, «лез во все дырки», «путался под ногами», «приставал с расспросами», «мешал» и получал от Юры замечания типа: «Ходють тут всякие!». Однако за 2-3 дня всё кардинально изменилось. Теперь я редко выходил из своей спальни-кабинета, занимался там всё свободное время, учился, готовил без помех домашние задания, занимался своими поделками и мне теперь никто не мешал. Это было настолько здорово, что я возликовал от ощущения не одиночества, нет! а от понимания того, что я не один, что за стенкой папа, брат, мама, но я один, сам по себе и теперь сам за себя отвечаю.

Удивительно, но если раньше мама просила меня убраться в кабинете-спальне, навести порядок в шкафу, на полках этажерки с книгами, убрать всё лишнее, подмести полы, дорожку у дивана и протереть пыль с лампы, письменного стола и стульев, то я упрямился, капризничал, упрекал маму, что она мешает мне читать мои книги. Теперь же я сам, без понуканий и просьб, стелил и убирал в шкаф свою постель, ровно устанавливал диванные подушки и расстилал на них мамины красиво вышитые салфетки. Затем я брал в гостевой комнате из-за холодильника пылесос «Сатурн» на колёсиках, тащил его в мою комнату и пылесосил тщательно все углы, под письменным столом, диван, пространство под батареями центрального отопления, под диваном и даже под шкафом.

Мне чрезвычайно нравилось быть и жить в моей комнате. Некоторое время у меня в комнате был идеальный порядок и чистота, но потом, как всегда бывает, я «забарахлился». Теперь у меня на рабочем письменном столе был «рабочий порядок»: книги, тетради, альбомы, карандаши, чертежи, недостроенные модели, обрезки жести, винтики, гаечки и даже паяльник на подставке. На этажерке теперь лежали, стояли, торчали и наслаивались друг на друга книги, журналы, старые рисовальные альбомы, тетради, школьные пособия и справочники. Всё это было нужно, необходимо и на «своём месте», потому что легко находилось. Когда мама наводила у меня в комнате порядок, то всё менялось, исчезало и находилось потом с большим трудом и недовольством.

Со временем я освоился в кабинете-спальне полностью и эта комната стала моим любимым место в нашем родительском доме, в котором я мог часами быть, читать, работать, учиться, никому не мешая, и чувствовать себя счастливым. Именно в этой комнате с круглым стеклянным колпаком молочно-белого цвета потолочного светильника я узнал, что такое – удовлетворённое эгоистичное вожделение, то есть хотение для самого себя. Я не знаю, как и чем это объяснить, но возникшее по инициативе моей мамы моё острое желание «иметь свой угол», «свою светёлку», «своё гнездо», «свою комнату» было исключительно эгоистичным. Я хотел, желал, жаждал эту комнату только для себя, одного себя и больше никого. Мне было очень стыдно за такое желание-хотение, но я ничего не мог с собой поделать.

Вот теперь я очень хорошо понимал Юру, который так же, в своё время получил во владение и пользование этот кабинет-спальню и безраздельно и единолично «царствовал» в ней, всегда ревниво спрашивая меня на пороге комнаты: «Тебе чего? Что ты припёрся? Иди отсюда, не мешай». Теперь я мог с полным правом сказать эти слова моему старшему брату Юре, но я их не говорил. Наоборот, я всегда был рад его приходу, радушно встречал и, как бы ненароком, говорил ему: «Заходи, Юрок! Гостем будешь!». Юра морщился от таких слов, но заходил, потому что ему что-то нужно было от меня «позарез»…

Это не единичное изменение в моей жизни, в быту, в судьбе и в моём организме, которые начались с сентября 1963 года. Оставшись в комнате один на один с самим собой, имея на дверце маленького шкафа большое вертикальное зеркало, в котором я отражался весь, в полный рост, я начал разглядывать себя. Я не только смотрелся в зеркало, но тщательно, до мелочей и деталей, рассматривал, всматривался, вглядывался в своё отражение, в то, как я выгляжу, как одет, какая у меня причёска, какие у меня прыщики на лице, какое выражение лица, насколько приветлива моя улыбка. Я стал себя видеть.

Главное, я почему-то, когда в доме уже все засыпали, я вставал с постели тихонько включал свет и смотрел на себя в зеркало, будучи совсем голым. Я смотрел на свои колени, ноги, плечи, руки, мускулатуру, живот и на то, что было ниже живота, на то, что я называл «мой сашок-дружок». Почему я так делал? Тогда я этого не знал, но догадывался, что стоя перед зеркалом на дверце шкафа, вглядываясь в своё отражение, я видел быстро растущего мальчика, отрока, подростка, который очень быстро рос и развивался, потому что практически каждый день на моём теле и в моём организме что-то менялось, добавлялось, происходило.

Такой жгучий и неудержимый интерес к самому себе голому в отражении в зеркале меня напугал. Пройдя «уличные университеты» я уже знал, что такое «нездоровый интерес взрослых дядь и тёть к мальчикам», поэтому с сильным сердцебиением и недоумением я смотрелся в зеркало и думал о том, что я «извращенец». Никто из моих друзей - внутренних голосов - мне ничего не объяснял и не советовал. Обратиться за ответом или советом к папе и Юре я не только не мог, но и не хотел. Оставалась только моя мама, которая, конечно же, знала ответы на мои мучительные вопросы, но мне было стыдно, неловко, к тому же я хотел сам разобраться во всём происходящем со мной. Должный и молчаливый ответ могли мне дать только книги…

Однако, как найти и где взять такие книги, которые помогли бы мне узнать, что со мной происходит? Почему у меня вдруг зашевелились кожаные мешочки, в которых спрятались два яичка и эти мешочки вдруг начали опускаться и подниматься сами по себе, без моего участия? Я пытался их остановить, приказывал им не шевелиться, но они меня не слушались, наоборот, они сами властно куда-то звали меня, чего-то требовали, хотели. Надо было что-то делать…

Тут я вспомнил Юру и его личную библиотечку, в которой были тонкие, особо охраняемые им, книжки. Когда я пытался их взять посмотреть, Юра беспощадно хлопал меня по рукам и строго-настрого приказывал их не трогать. Я вспомнил, как он говорил мне: «Тебе ещё рано эти книжки читать!». Теперь я догадывался, что в этих тонких книжках-брошюрах могут быть ответы на мои вопросы. Так оно и оказалось.

Я, конечно же, знал, где прячет Юра свою большую коробку из-под гаванских сигар, свои фотографии, игральные карты с голыми женщинами, открытки и письма его девушек, всякие вещицы и предметы, значки и деньги, а также «свинчатку» для драк и даже самодельный кастет с шипами. Там же, в прорехе задней обшивки основания большого дивана, на котором спал Юра ночью, а днём и вечером читал свои газеты или смотрел телевизор наш папа, Юра прятал свои «секретные» книги и журналы, маленькие «контрабандные» грампластинки с записями рок-н-ролла или «блатных» песен. Туда я и залез однажды днём, когда папы и Юры в доме не было, а мама «ковырялась» в огороде.

Точно! В «юркиной прорехе» в диване оказались брошюры по половому развитию и воспитанию детей, подростков и юношей. Причём в комплекте из двух тонких брошюр была одна о половом развитии и воспитании девочек и девушек. С замиранием сердца и с остановившимся дыханием я за один присест прочитал сначала брошюру о физическом и половом развитии мальчиков, а потом, на остатках моего безопасного времени, брошюру о девочках.

В тексте брошюр было много непонятных слов и терминов, не было рисунков, кроме картинки на обложках, и были таблицы с какими-то параметрами. Я читал торопясь, поэтому не всё запомнил и уяснил, но то, что я прочитал и усвоил, было настолько интересно и значимо для меня, что я многое запомнил фотографически и помню до сих пор. В этих брошюрах практически всё было написано про меня!

Оказалось, что виной всему, что происходит в моём организме – это было развитие каких-то гормональных органов. Они вырабатывали активные биологические вещества (секреты, гормоны), которые активизировали развитие моих костей скелета, мышц, сухожилий, внутренних органов и половых органов. Половые органы - так назывались: мой «сашок-дружок», мои яички, спрятанные в кожаном мешочке, вернее, мошонке и ещё какие-то внутренние органы с непонятными наименованиями. Мошонка! Теперь я знал, что это слово означает в разговоре уличной шпаны.

В брошюре точно было сказано, что форма тела мальчиков и девочек младшего школьного возраста (1-3 классы) почти одинаковая и отличий, кроме писек, практически нет. Единственное внешнее различие может быть в росте: иногда мальчики выше девочек, а иногда, например, как Люба Мишина, девочки выше и крупнее мальчиков. Точно так оно и было в нашем классе. Потом, с началом какого-то «пубертатного периода физического развития» под действием половых гормонов начинают  формироваться мужской и женский типы телосложения у мальчиков и девочек. Именно это я заметил, когда мы пришли в школу 1-2 сентября 1963 года. Точно! Мальчишки внешне стали мальчишками, а девчонки – девчонками. Книжка не врала…

В брошюре про мальчиков было написано, что «у мальчиков ширина плеч будет превышать ширину таза, а у девочек всё будет наоборот», то есть ширина таза (из маминой книги про анатомию человека я знал, что так называются кости скелета, к которым крепится позвоночник и ноги) будет шире ширины их плеч. Потом мальчики будут крупнее девочек. Интересно, когда это «потом»?

В обеих брошюрах было написано, что «под действием половых гормонов детский организм бурно растет и развивается, девочки на глазах превращаются в девушек, а мальчики становятся юношами». При этом было сказано, что «физическое развитие девочек и мальчиков происходит с разницей в темпе», что «у девочек половое и физическое развитие происходит быстрее, чем у мальчиков, и скачкообразно». Иными словами, девочки скачками, как-то сразу, раз! два! И тут же переходят на другой уровень или стадию развития, становятся сначала молодицами (то же самое, что отроки), потом девицами (то же самое, что юноши), а затем девушками (то же самое, что парни). При этом физическое и половое развитие мальчиков осуществляется менее интенсивно и заканчивается позже, чем у девочек. Этот процесс развития и называется «пубертатным скачком роста».

Почему «пубертатным»? Что такое «пубертатным»? Много позже, работая над этой книгой, я узнал, что слово «пубертатный» происходит от латинского «pubertas» — возмужалость, половая зрелость и этим словом-термином учёные медики обозначают период полового возмужания, то есть обретения половой зрелости, половозрелости человека, мальчика-юноши, девочки-девушки.

В брошюрах было сказано, что интенсивность и продолжительность пубертатного скачка роста у каждого подростка и молодицы своя, что во время этого пубертатного периода длина тела или рост за год может увеличиться на 7–12 см. Причём мальчики максимально быстро растут весной, а прибавляют в массе тела – осенью. Оказалось, что девочки растут и округляются в теле раньше мальчиков – в возрасте 10-11 лет от роду, а скачок физического и полового развития мальчиков происходит только в 12-13 лет от роду. При этом девочки пубертатно развиваются до 16 лет, то есть до 10-11 класса, а мальчики продолжают пубертатно развиваться до 18-20 лет. Так что я был прав, у меня всё ещё впереди!

Мне понравилось это слово «пубертатный» и я его начал часто мысленно произносить, тренируясь в произношении. Это было «взрослое» слово и я хотел его произносить без запинки, осмысленно, спокойно и уверенно, как будто я знаю, о чём говорю…

В юркиных брошюрах было написано, что «мальчики «догоняют», а иногда опережают девочек в развитии, как правило, только к последним классам школы, при этом юноша 17–18 лет всё ещё растет, а девушка того же возраста уже остановилась в росте». Не знаю, так ли это, но я заметил по поведению девушке в юркиной компании, что они все сплошь уже хотели выйти замуж, а парни, друзья моего старшего брата Юры, всё ещё были взрослыми мальчишками и увлечённо играли, баловались, шутили и даже не помышляли о женитьбе. Это точно!

В брошюрах было написано, что низкорослые мальчики и девочки в пубертатный период переживают из-за своего роста – высокого или низкого. Однако в итоге рост девочек будет почти равен росту их матерей, а рост мальчиков – росту их отцов. При этом было добавлено, что рост мальчиков и девочек зависит от условий жизни, питания и полового развития – кто быстрее развивается, тот становится выше, стройнее, массивнее, здоровее и энергичнее. Я сразу же подумал, что мне надо развиваться в половом отношении, чтобы стать таким же сильным, ловким, стройным и красивым, как мой старший брат Юра. Так вот почему он так страстно и мокро целуется! Это он так развивается в половом отношении!

Далее в юркиных брошюрах почти одинаково было написано, что «форма тела и темпы созревания репродуктивной системы определяются половыми гормонами». Что такое «репродуктивная система» я не знал. Далее было написано, что «у мальчиков это тестостерон, вырабатываемый яичками». Это слово-термин «тестостерон» я уже слышал и не раз в разговорах моих родителей, а однажды услышал из уст нашего папы, когда мы всей семьёй лепили пельмени и он сказал нам с Юрой: «Главное, сынки, чтобы в пельменях меньше было теста и больше стерона, тогда жизнь будет развиваться стремительно и вперёд!». Мама тогда шутливо и ласково хлопнула ладонью по губам папы, а он на это озорно засмеялся.

Оказалось, что этот тестостерон «вызывает развитие гениталий и физические изменения в организме подростка, в том числе увеличение мышечной массы и созревание костей». Я должен был поверить на слово этой брошюре, потому что совершенно не знал, как это какой-то гормон вызывает сразу и физические изменения в организме, и увеличение мышечной массы и созревание костей. Но если это так то, что надо делать, чтобы у меня было больше этого тестостерона? Кушать больше пельменей?

В брошюре было написано, что от тестостерона, вырабатываемого в яичках, у меня будет «типично мужское телосложение - широкий плечевой пояс и узкие бедра, рельефные мышцы груди и спины, мужская форма ягодиц и т.д.». Эх. Скорее бы! Так вот почему мои яички шевелились в мошонке! Это они так вырабатывали, замешивали, перемешивали и перекатывали гормон тестостерон! Любопытно, какой он из себя этот гормон тестостерон? Я уже начал представлять этот гормон в каком-то отдельном героическом виде, например, как герой-богатырь или красавец Геракл…

В брошюре было написано, что во время пубертатного скачка в развитии у мальчиков «может наблюдаться временное набухание грудных желёз и сосков с последующей пигментацией ареолы». Что такое «молочная железа» и «ареола» я точно не знал, но по слову «соски» догадался, что речь идёт о женской груди, сосках и круглом участке кожи вокруг соска, но более тёмного цвета, чем кожа женской груди. Я тут же бросил чтение и кинулся к зеркалу на шифоньере, чтобы посмотреть, не набухли ли мои соски и сиськи. Нет, не набухли и цвет ареолы вокруг моих маленьких пупрышков-сосков не изменился. Жаль, значит, я ещё только в самом начале пубертатного периода.

Точно, в брошюре далее было написано, что «развитие вторичных половых признаков у мальчиков (что это такое я ещё не знал) в среднем охватывает период от 10,5 до 18 лет». В сентябре 1963 года от дня рождения 7 января 1953 года мне было ровно 10 лет и 9 месяцев, то есть я уже 4 месяца был в пубертатном скачке роста и полового развития! Это открытие меня сильно взволновало, возбудило. Я даже вскочил с дивана, отбросил в сторону брошюры и опять воззрился на самого себя в зеркале с выпученными глазами. Тут же, забыв об опасности, я скинул майку, спустил штаны и трусы и начал смотреть, в каком состоянии у меня находятся мои первичные и вторичные половые признаки…

Потом я опять то читал строчки в брошюре, то бежал к зеркалу, чтобы проверить на себе истинность написанного там. Например, в брошюре было написано, что «в первую очередь в возрасте 10,5–12 лет у мальчиков увеличиваются яички». В зеркале я увидел только одно изменение в моём организме, если раньше яички были в кожаном сморщенном бугорке под писькой, то теперь они опустились в кожаном мешочке-мошонке вниз и постоянно сокращались – вверх-вниз, вверх-вниз. При этом одно яичко было выше другого и я заметил, что моё чуткое прислушивание к шумам на кухне и в прихожей вызывает ответную реакцию у яичек в мошонке – как только я слушал подозрительный звук, мошонка тут же подскакивала вверх и старалась спрятать мои яички внутри моего тела.

Я ту же вспомнил, как стоял мокрый и холодный после купания в Оке в доме отдыха. Вспомнил, как девушки на пляже держали и прикрывали меня своими полотенцами от нескромных взглядов. Вспомнил, как мой папа растирал моё озябшее тело жёстким вафельным полотенцем, а мой старший брат Юра всё время громко спрашивал то ли меня, то ли девушек, то ли папу, то ли ещё кого-то: «А где сашкины кокушки? Где его яички то?!». Тогда же открылось, что мои яички вместе с кожаным бугорком под писькой полностью спрятались от холода внутри моего живота…

Дальше в брошюре я прочитал, что «в 12–13 лет начинается рост полового члена у мальчиков, одновременно появляются волосы на лобке, после чего последовательно возникают другие вторичные признаки полового созревания: смена голоса с детского, звонкого на мужской, с хрипотцой (13-14 лет), рост щитовидного хряща или кадыка (14-15 лет), возникновение угрей на щеках и на носу, оволосение подмышечных впадин и появление характерного запаха пота (14 лет), а также начало оволосения лица (14-16 лет)». Что такое «оволосение» я точно не знал, но догадался, что это появление волос, как у Юры вокруг корня его полового члена, остро пахнущих волос в подмышках и сначала тонких пушистых волосиков на верхней губе, а потом и жёстких волос на щеках, подбородке, шее и на верхней губе. Юра уже был почти как настоящий мужчина. Неужели и я когда-нибудь буду таким, как мой брат?!

Далее в брошюре было написано, что «рост наружных мужских гениталий завершается обычно к 17-18 годам, хотя возможно продолжение их роста до 20–25 лет». Тут я немного успокоился и понял, что всё у меня идет «по писаному», как в книжке написано. Видимо, её писали настоящие учёные, исследователи, умные и опытные люди, врачи, а я, наученный моей мамой, изначально привык доверять и верить врачам-докторам.

Что же, первая брошюра кончилась, мне оставалось только посмотреть таблицу роста и веса мальчиков в период пубертатного развития и сравнить данные в таблице с моим фактическим ростом и весом. В комментарии к таблице было сказано, что «показатели для каждого конкретного подростка индивидуальны, но общие или нормальные параметры в таблице даны для ориентации степени физического и полового развития подростка». Я немедленно сбегал в зал, взял из секретера папин толстый справочник для изобретателей, встал к дверному проёму, где мой старший брат ежемесячно отмечал свой рост, приложил книгу к своей макушке и выскользнул из под неё, придерживая книгу, прижатую к дверному косяку на уровне вершины моей головы. Там уже были юркины отметки роста и даты, когда он это отмечал. Мой рост в сентябре 1963 года был около 150 см! По таблице это был рост «выше среднего»!

У меня не было возможности немедленно измерить свой вес, для этого надо было пойти в школу, прийти в кабинет к медсестре и взвеситься на больших медицинских весах. Там же можно было на специальном станке точно измерить свой рост. Мне не терпелось узнать свой вес сейчас, немедленно, но я уже догадывался, что мой вес будет не соответствовать моему росту, потому что я был не просто худой, а ощутимо худой. Наверно я весил 34,5 – 36,5 кг, то есть мой вес был в лучшем случае «средний». Что это значило для меня, я не знал, но примерно, догадывался.

Я вспомнил как наш папа измерял наш рост и отмечал его на дверных косяках двери в общую комнату-зал. Тогда я рос со скоростью 2-3 см в год, а Юра – стремительно вырастал, набирая по 5-7 см в год. Может быть, теперь моя очередь пришла, потому что ежегодно юркины вещи – одежда и обувь – становились ему малы и переходили ко мне «по наследству». Теперь я буду скачками расти, но кому достанутся мои рубашки, кофточки, брюки, ботинки?

В брошюре было написано, что правильный рост подростка зависит от правильного рациона питания, от правильного подбора количества, качества и ассортимента продуктов питания, что для роста нужно кушать то-то, то-то и в таком-то количестве. Например, было написано, что «для 6-летнего ребёнка нужно около 2000 ккал, в 7-10 лет – около 2300 ккал, в 11-13 лет – 2500 ккал, 14-17 лет - около 2800 ккал». Что такое «ккал» я не знал, но догадывался, что это параметры измерения пищи, её жизненной энергии, которая необходима для человека. Сколько же мне ещё предстоит узнать нового о себе и о жизни!?

Я прочитал брошюру и о физическом и половом развитии девочек, но об этом я расскажу позже, а пока я закончил чтение, спрятал обе брошюры в юркину коробку из-под сигар и положил её обратно через прореху в обивке дивана поглубже к диванной раме. После этого я с усилием придвинул большой диван в зале к стене, удовлетворённо оглядел место своего «преступления» и пошёл на улицу, проведать, что далет в огороде моя мама и, может быть, помочь ей.

Вечером, распахнув тяжёлые шторы в дверном проёме между общим залом и моей комнатой, в мой кабинет-спальню ворвался мой старший брат. Лицо его пылало гневом, яростью и обидой.

- Какого чёрта ты брал мою коробку!? – шипя от злости, шепотом заорал на меня мой брат. – Что ты там видел?

Я в это время проверял выполнение своих домашних заданий и повторял-читал свои учебники на завтрашние уроки, поэтому был несколько отвлечен от всего вокруг происходящего, но тут же «шестым» чувством инстинктивно и интуитивно понял, что Юра обнаружил, что его коробку, его схрон, его тайну кто-то обнаружил и нарушил.

Я невольно и естественно сделал паузу в ответе на яростный наскок моего старшего брата и также естественно и недоумённо спросил его: «Какую коробку? Ты чего?». В следующее мгновения я увидел, как меняется выражение лица моего брата, как он ещё пылает гневом, но во взгляде уже появилась тень сомнения.

- Никакую! – выпалил он невпопад. – Но если ты будешь трогать мои вещи, я тебя в бараний рог согну!

С этими словами мой старший брат Юра, не грубо, но решительно и настойчиво, как бы шутя и играя, стащил меня со стула, вскинул себе на плечи и начал сгибать меня, но не вперёд, а назад, загибая мне голову и ноги за спину. Это было больно, очень больно, а Юра ещё чуть-чуть медлил, не ослабляя «загиба» и добился того, что я заверещал «благим матом». Только после этого мой немного удовлетворённый брат отпустил меня, сбросил на пол и толкнул на мой диванчик.

После этого Юра погрозил мне пальцем и ушёл к себе в зал. Больше его тайной коробки, его «сокровищ» и тех брошюр о физическом и половом развитии подростков, юношей, молодиц и девушек я не видел. Не видел не потому, что не знал, куда Юра перепрятал свою коробку с «сокровищами», а потому, что больше я её никогда не трогал.

Того, что я прочитал в тех тонких брошюрах мне было больше, чем достаточно, потому что впоследствии я уже сам доставал в библиотеках нужные мне книги и брошюры и сам добывал нужные мне знания о половых органах, о половом развитии, о секретах и тайнах половых отношений и половой жизни. Мне только всегда и до сих пор было смешно и непонятно почему учёные назвали близкие интимные отношения между мужчинами и женщинами «половыми», неужели из-за того, что они совершались на полу?