Искатель воды, in memoriam

(отзыв на книгу Ю. Юровского "Хроника пикирующего НИИ")

...Читая книгу Юрия Георгиевича Юровского, испытывал странное ощущение дежавю. Очевидно, многое из того зловещего спектакля в отличнейшем оформлении паноктикумов девятнадцатого века, что было развернуто показано потрясенным зрителям — так вот, многое из всего этого безобразия на просторах бывшей Совдепии лепилось по одним и тем же лекалам. И не зря: ведь организационная структура науки была одной и той же, почему бы ей не погибать по одним и тем же правилам? Автор сумел подобрать гениальную метафору существования научно-исследовательских институтов в теле загнивающей Империи: сначала бодрый набор высоты, потом уверенный полет, т.н. "болтанка"... раз, два, три! — и все, падение высоты, пике и жидкий столб дыма из тлеющих останков. Керосин разворовали, так что, не обессудьте. Троица летчиков спрыгнула с золотыми парашютами; к ним присоединились избранные стюардессы из числа самых мордастеньких; прочие же будут потеряно бродить среди обломков. "И живые позавидуют мертвым". Мне, собрату по несчастьям Юрия Георгиевича, пришлось пережить ряд этих фазисов. Увы, не всех: бодрый полет  — тем более, набор высоты я не застал. Молод есмь. Зато полностью насладился всеми прелестями "болтанки" и беспорядочного падения в лучших традициях "Крутого пике" в старом шоу "Каламбур". Правда, было не до смеха — хотя, комичного было много, много... Но о чем же я?

Вернемся же к книге! Если отбросить печальное вступление с весьма компетентным разбором причин возникновения, возвышения и предзакатного упадка — начинается эта книга удивительно солнечно. Автор, весь подтянутый и молодой вступает в своды некоего отраслевого НИИ геологического профиля. Коллектив тут весьма большой, более тысячи сотрудников — с приложением, разумеется, бюрократического бестиария, "бюстгалтерии" и прочих диковинных существ. Он полон идей и успешно их реализует. А дальше начинаются форменные приключения Синдбада-морехода в черноморском масштабе. Признаюсь, эта часть книги — самая увлекательная, потому что ваш покорный слуга — тоже бывший полевик. Нет ничего прекрасней моря, синего неба и пустыни у моря; тот, кто не верит, должен найти уголок нетронутой природы и провести вечер среди зарослей полыни, где громко поют осанну Господу миллионы тварей земных — а над головой раскинулось звездное небо. Прекрасна Тетис — с буйной гривой, вечно в движении, синеглазая, страстная, злопамятная и мудрая. Спуск в подземные пещеры, поиски пресной воды в морской пучине — что может быть благородней? Множество происшествий, забавных и милых; матерящиеся адмиралы, пойманная в шторм камбала, перепуганные девочки в кузове грузовика; так проходит жизнь настоящего труженика, которому не стыдно будет предстать перед Господом — этого я еще коснусь.

Картины в стиле in vino veritas вообще прелестны. Мне приходилось быть во многих странах, сидеть за столом с разными людьми; но нет ничего интересней разговора с ученым — особенно, если он благородно пьян. Я не зря употребил это выражение. Человек мыслей низменных и жалких и пьянеет отвратительно — но только повидавший многое и многих становится подобен Одиссею, рассказывающему пораженному царю свои истории. Не удержусь и процитирую знаменитые строки с восточной присказкой "как хорошо сказал поэт!":

Не стану отдыха искать от странствий; допью
Жизнь до конца; все что со мною было — было полным,
Страдал ли — сильно, радовался — сильно, один
И с теми, кто меня любил; на берегу
И в море, когда сквозь волны пенные Аид
В нас ливнем метил; я превратился в имя;
Скиталец вечный с жадною душой
Я много видел, много мне знакомо;
Людские грады, климаты, манеры,
Советы, государства, да и сам я
Почётом был отмечен среди них;
Я выпил радость битвы средь друзей
Далёко на равнинах звонких Трои.
Я частью стал всего, что мне встречалось;
Но встреча каждая — лишь арка; сквозь неё
Просвечивает незнакомый путь, чей горизонт
Отодвигается и тает в бесконечность.

Увы, конец у книги печален. Да, в нем есть надежда — но он печален. Злые ветры пустынь иссушили воды, солнце скрылось за горизонтом и в наставшей тишине зазвучало шипенье змей. Империя рухнула — а вместе с ней рухнул порядок, который быстро перешел в хаос, который тоже есть порядок; но иного рода. Здесь тащат вагонами — и родину продают распивочно и навынос; флот разграблен, наука разграблена, люди влачат жалкое существование в богатейшей стране, которой, весьма и весьма, скажем откровенно, не повезло с элитой, живо превратившей некогда развитую часть державы в то, что иронично именуется "руиной".

Грозным пророчеством звучат слова Юрия Георгиевича о том, кто есть истинный заказ такого волшебного превращения:

— В свете сегодняшних событий после Киевского майдана появляются мысли иного плана. Украина сырьевая страна, причем главным образом сырье добывается из ее недр. Следовательно, геологию зарубежным «друзьям» Украины надо было угробить на корню, чтобы украинцы даже не представляли что это такое. Потом, сменить существующую власть (она и так многих не устраивает) и привязать соглашением об ассоциации к Евросоюзу. И вот вам готовая колония типа любой африканской. В той же Африке абсолютно все геологические работы проводят иностранцы. В том числе Российские и Украинские геологи. Где вы видели геологов негров? Колонию удобно грабить так, чтобы аборигены даже не подозревали об этом. Тогда и Украине не нужна собственная геология, тем более всякие там НИИ. Будем считать, что на геологическую отрасль наехал асфальтовый каток.

Но сам автор, пережившей инфаркт, уже сильно сдавший и опечаленный — нет он не ломается. Еще будет накрыт стол с его любимым коньяком, есть надежда на возрождение — и он повторяет то, что могло бы стать его девизом:

А вот и порт; раздуло судно парус;
Лежат во мраке тёмные моря.
Матросы, трудились вы и мыслили со мной,
Вы с равной радостью приветствовали гром
И солнце яркое, на встречу выставляя
Свободные сердца — и вы и я стары;
У старости остались честь и долг.
Смерть скроет всё; но до конца успеем
Мы подвиг благородный совершить,
Людей, с богами бившихся, достойный.
На скалах понемногу меркнет отблеск; день
Уходит; медлительно ползёт луна; многоголосые
Глубины стонут. В путь, друзья,
Еще не поздно новый мир искать.
Садитесь и отталкивайтесь смело
От волн бушующих; цель — на закат
И далее, туда, где тонут звёзды
На западе, покуда не умру.
Быть может, нас течения утопят;
Быть может, доплывём до Островов
Счастливых, где вновь встретим Ахиллеса.
Уходит многое, но многое пребудет;
Хоть нет у нас той силы, что играла
В былые дни и небом и землею,
Собой остались мы; сердца героев
Изношены годами и судьбой,
Но воля непреклонно нас зовет
Бороться и искать, найти и не сдаваться.

И хоть судьба не дала ему выйти последний раз в море, все же думаю — ему не стыдно перед его Господом. Ведь он выходил в море, и любил синюю бездну, и пил коньяк, и засыпал под звездами, и писал книги и статьи, и думал... думал.

И что может быть благородней, чем искать воду? Ведь ищущие воду, несомненно, будут удостоены райских садов.

Dulce et decorum est.