Волшебные силы искусства. 5

5                ———-ПАМЯТИ АЛЛЫ ГУДКОВОЙ-ПРОКОПОВИЧ————-

(Начало повести здесь: http://proza.ru/2021/01/29/213. )

-Вот это история, прямо кино, - промолвила Лора, когда Милка сделала паузу в своём рассказе о Ксене и занялась кофе, и задумалась.

Сотни, тысячи таких ксень по всей стране бьются в непосильной борьбе за что-то хорошее.
Одни становятся добычей бандитов и негодяев, другие из страха перед переменами продолжают тянуть лямку, а третьим перемены удаются или кажется, что удаются, и они гордятся и торжествуют – чтобы со временем понять, что их новая жизнь – не что иное как более высокая производная той же лямки, которая издали кажется лёгкой, красивой и манящей....

...Алла Григорьевна Гудкова, приятельница Лилии Васильевны, сначала усадила обеих за красиво сервированный стол. Время было обеденное, и у Ксени при виде еды начала кружиться голова.

Дымящийся суп в супнице, ветчина на плоской тарелочке, хлеб в плетеной корзиночке, розоватый морс в прозрачном кувшине.
Белая скатерть в представлении Ксени ассоциировалась со свадьбой  – либо, странным образом, с рестораном и бандитами, как в сериалах, за исключением того, что в ресторанах скатерть была грязноватая, с остатками сигаретного пепла, а у Аллы Григорьевны – белоснежная, с вытканными на ней ландышами, белым по белому.

Хозяйка, голубоглазая рыжеволосая женщина, чётким профилем и острым взглядом похожая на молодую Людмилу Чурсину, весело улыбалась и рассказывала гостьям, какой симпатичный у соседской кошки родился котёнок. Полосатый, а лапки и хвост белые. Лилия Васильевна расспрашивала, насколько удобно устроен полосатик, и предложила Алле забрать у неё  несколько подушек, оставшихся от её кошки.

Кошкам подушки шьют, с быстрым удивлением подумала Ксеня и обнаружила, что белые-белые руки Аллы уже ставили перед ней невиданную перламутровую тарелку, ярко-оранжевую, в которой плескался прозрачный, судя по запаху, куриный, бульон с укропчиком, морковью и редкой вермишелью.

Глядя на тяжёлые, чернёного мельхиора ложки, вилки и ножи, Ксеня подумала, что из этого набора можно было бы понаделать разных колец и браслетов всем девчонкам их ансамбля, на все три состава, и ещё осталось бы на брелок для ключей обоим руководителям.

...Откуда-то появилось масло.
Казалось, оно пахло вкуснее всего на свете, но Ксеня привычно сказала себе «нет». Лилия будто прочитала её мысли и взглянула на Аллу. Алла улыбнулась и намазала маслом тонкий ломтик хлеба, положила сверху ветчину и пару листиков петрушки и придвинула тарелочку Ксене.

Та скромно приступила к трапезе, как будто стыдясь предстоящего удовольствия от еды.

Окно было открыто, и на подоконнике вместо пепельницы и остывающего утюга, к которым Ксеня привыкла в детстве, она увидела керамический горшок с буйно цветущей фуксией, а рядом с ним – цветное фото молодой смеющейся Аллы - как будто страница из журнала «Экран».

Чуть пахнущий лимоном воздух этой квартиры казался пропитанным радостью жизни. Об этом свидетельствовало всё, начиная от самой хозяйки, её живого лица с косметикой в виде отсутствия косметики, зелёного платья из марлёвки, украшенного мережкой, бархатных домашних туфель на каблучках, при виде которых немедленно хотелось выйти замуж за принца, - до высокого фикуса в углу, около книжной полки, где стояли иностранные книги. На самом верху полки красовалась модель Эйфелевой башни с полметра высотой, а внизу – квадратная корзина с журналами мод, клубками и начатым вязаньем.

Ксеня догадалась, что платье и туфли на Алле заграничные, потому что она не видела такого ни у кого, ни в кино, ни в журнале – нигде, ни разу в жизни.

На кушетке, рядом со светлым лёгким пледом, лежал открытый журнал, и по его особенному глянцевому блеску Ксеня поняла, что и журнал был тоже не наш.

С разворота журнала – на них смотрела изящная темноволосая девушка в чёрных брюках и простой,свободной белой блузке, как Ксеня мысленно обозначила это воздушное ... творение? - простое, элегантное... Тут она догадалась, что это и есть офисный стиль, а свежее лицо Аллы, на котором лишь вблизи еле-еле заметны крем, румяна и помада, и демонстрируют «дневную косметику».

Так просто!..
Она почувствовала себя пристыжённой, нерешительно посмотрела на обеих наставниц, не зная, как вести себя дальше. Они с улыбкой на неё поглядывали, и Алла решила, что пора подавать кофе.

Они пересели за столик около софы. Ксеня медленным, робким движением взяла журнал. Ей почудилось, что девушка в чёрно-белом наряде – это она сама, и нереальность происходящего снова охватила её, как в тот момент, когда ей сообщили о её предполагаемой первой клиентке.

Они посидели ещё с полчаса, потом Лилия распрощалась, сославшись на дела, и Ксеня осталась наедине с этой волшебной, умной, красивой женщиной, каких она ещё не встречала в жизни – и которые, может, не подозревали о существовании ксень...

-Так, бырышня моя, - светло начала Алла, - я вижу, ты сама всё поняла, правильно?- и она дерзко и весело взглянула на Ксеню. Та чуть покраснела, не зная, как ответить, но кивнула, и снова опустила глаза в журнал, который притягивал её как магнит.

-Лилия Васильевна права, ты всё быстро схватываешь. С косметикой дневной тоже, думаю, моя презентация ясность внесла, так? –

Ксеня согласно улыбнулась в ответ, подумав, что на рынке продают только яркое, где ж взять дневное? Может, поискать тёток, что в Турцию ездят, заказать им?

Дорого запросят, наверное.
Сначала походить по рядам, поспрашивать. Вдруг где и найдётся для Ксени наборчик дневной косметики.

В этот момент Алла достала свою голубую атласную косметичку, в винни-пухах и воздушных шариках, и извлекла оттуда несколько вещичек, от изящества которых у Ксени захватило дух.

Две помады, одна в зеркальном тюбике, другая в золотистом, обе розовато-бежевых тонов, одна с перламутром, другая матовая; крошечная мисочка с закручивающейся крышечкой – прозрачный блеск для губ; румяна едва заметного, приглушённого персикового оттенка, и маленькая, с половинку обычной шариковой ручки, махровая тушь для ресниц.

Алла деловито разложила всё это богатство рядком на столике, на месте кофейных чашек, и весело посмотрела на разрумянившуюся от волнения Ксеню.

-Хотя зачем тебе румяна? Вон какое личико розовое! – и Алла рассмеялась глубоким грудным смехом красавицы. Из той же косметички с винни-пухами она достала маленький полиэтиленовый пакетик и сложила в него все эти прелестные мелочи, заметив Ксене, что тушь не чёрная, а тёмно-коричневая.

Ксеня была поражена: она знала, что бывает тушь, например, голубая - их худрук в ансамбле требовал, чтобы девчонки со светлыми глазами красили ресницы голубым, если выступление было в маленьком помещении, - но не подозревала, что есть тушь и коричневая.

Слушая наставницу, она с восторгом заметила, что ресницы Аллы покрыты тушью шоколадного цвета, эффектно «игравшей» с её блестящими тёмно-рыжими волосами, как водопад играет с вечерними лучами солнца.

Ксеня открывала новый мир, чувствуя, что способна прижиться в нём, стать своей, и вот эта чудесная, мудрая женщина вместе с её любимой учительницей балета Лилией Васильевной помогает ей словом и делом. От волнения у Ксени защипало в носу и задрожали губы.

Алла заметила это и сказала с небрежной хлопотливой теплотой хорошего человека:
-Так, деушка, а не попить ли нам травяного чайку да с импортной шоколадкой, а? Молочной, с орехами и подсушенным виноградом? Что скажешь, юная бизнес-леди? Заодно обсудим наряд и обувь.

...Чай успокоил Ксеню – и одновременно взбудоражил.
Она ожидала вкуса мяты, ромашки – чего угодно, но не мандарина, лимонной травки, едва уловимой перчинки и запаха лесной клубники, и ещё чего-то, неизвестного, непонятного, но ароматного и неизъяснимо прекрасного.

Всё новые и новые открытия в этом другом мире, который одни называли хорошо оплачиваемой любимой работой, другие - обществом доброжелательных образованных людей, третьи - мечтой о счастье и покое, базирующемся на уважении и стабильности, которых у Ксени никогда, никогда в жизни не было – все эти многочисленные маленькие открытия находили яркие отклики в её душе и уме, подобно тому как жаркая баня раскрывает все-все поры на коже, после чего наслаждение тела жизнью становится так велико, что мозгу требуется отдых.

Она отпила ещё глоток, потом ещё один, и в смятении посмотрела на Аллу:
-Как вкусно...не знала, что так можно сказать о чашке чая. -

Алла чуть улыбнулась, грациозно встала и достала лёгкую белую блузку, висящую на боковой стенке книжной полки. Ту самую, из журнала...
Ксене с трудом удалось подавить вздох восхищения.

-Не пугайся, Ксюша, эту блузку я сшила сама.
Долго колдовала, пока лекало подогнала! – и она снова засмеялась своим воркующим, грудным смехом красавицы. – У нас с тобой один размер. Я не надевала её с полгода. Примерь! Если подойдёт, она твоя.

От всех этих новостей у Ксени разболелась голова.
Она плеснула воды на своё пылающее лицо и надела блузку, чёрные брюки, сшитые в десятом классе, взглянула в узкое длинное зеркало  - и ахнула.

На неё смотрело худенькое, взволнованное личико той самой девушки из журнала, только с длинными волосами.

Я на неё похожа, думала Ксеня и не верила своим глазам.
Я похожа на манекенщицу из настоящего французского журнала - привезённого из Франции! - а не купленного на рынке или в киоске.

-Как ты там, подружка моя юная! – раздался бодрый голос Аллы, и Ксеня поспешила  выйти из ванной.

-Отлично, как и ожидалось, - деловито пробормотала Алла. – Для завершения образа... вот мои туфли, похоже, тоже твой размер.

Ксеня покраснела. Незнакомая женщина отдаёт ей половину гардероба, дорогую косметику. Как неловко...

-Не стесняйся, Ксюша! Неужели ты не видишь, что нам с Лилей доставляет удовольствие помочь тебе? - и она улыбнулась так по-доброму, что Ксене не оставалось ничего другого, как взять коробку.

Классические лодочки оказались обычными на вид туфлями на среднем каблуке, никто из знакомых Ксени на такие даже бы и не взглянул: ни тебе прозрачных бантиков, ни золотых шпилек, ни серебряных «молний».

Ксеня обула туфли – это был её размер, тридцать седьмой, и встав на обе ноги, сразу поняла, почему такая фея как Алла их купила.
Туфли будто исчезли – настолько они стали частью Ксени, частью её ноги, фигуры и всего её нового облика, что она бросила беспомощный, уставший восторгаться взгляд на Аллу, а та лишь довольно рассмеялась произведённому эффекту.

-Прекрасно! Прекрасно, – и фея Алла уткнулась в шкатулку, которую перед этим достала с полки из-за большой импортной книжки, похожей на словарь.

-Ой, а сколько они стоят? – пискнула Ксеня нерешительно, - скажите, я Вам деньги отдам...

-Никаких денег. Я  надевала эти туфли два раза, в прошлом году, и за мою жизнь у меня таких было вагон и маленькая тележка, и еще один вагон других туфель у меня сейчас есть в шкафу, так что не переживай.

...Ксеня не спорила, но про себя решила, что узнает стоимость лодочек у Костика и каким-то образом отдаст Алле деньги, и за косметику, и за рубашку.

Алла наконец подняла голову от шкатулки. В руках она держала короткую золотую цепочку.

-И не спорить! Золото дешёвое, старое, куплено в семьдесят-лохматом году у торговца на алжирском рынке. Работа хорошая, застёжка прочная. Я носила эту цепочку сто лет! Так что если ты её потеряешь, только спасибо скажу, новую себе куплю! – Алла снова засмеялась своим удивительным, перламутровым смехом красавицы-чужестранки.

- На собеседования не принято надевать громоздкие украшения, - продолжала она, -  Выглядеть следует просто - но не примитивно. Ты молодая женщина, и у тебя только один шанс произвести хорошее ПЕРВОЕ впечатление, только один...
 
...Вечером, когда после круговерти дел Ксеня облегчённо коснулась головой подушки, ей почудилось, что какой-то неведомый, душистый, золотисто-кружевной ветерок увлекает её в другой мир, а Алла и Лилия, две феи, несут её вместе с этим тёплым, ласковым потоком, как несла в тот счастливый новый мир дюймовочку ласточка.

(Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/09/19/220)