Плохой хороший человек

 Эти слова из названия фильма по повести Чехова «Дуэль» как нельзя точно подходят к характеристике  моего героя. Он был  заведующим отдела в академическом институте,где я проработал почти 20 лет. В  этом человеке  каким-то образом сочетались несомненный талант и хитрость с коварством и бесчеловечностью.
Говорят, что гений и зло несовместимы. Но я не раз убеждался в  том, что они могут быть еще как совместимы.  Мой герой, Владимир, был, действительно, талантлив и находчив, но характер его был совершенно непредсказуем.
И за это его многие и в институте, и вне института недолюбливали. Вполне вероятно, что  эти отрицательные черты его характера сложились благодаря жизненным обстоятельствам. Вообще-то говоря, его биография — пример того как советская власть из относительно порядочного(а абсолютно порядочных в этой стране отродясь не бывало) человека  делала негодяя и подлеца.
   Своего родного отца Владимир не помнил — через год после его рождения  отец разошелся с его матерью, уехал из этого города и не подавал о себе никаких вестей.  Вскоре его мать  вышла замуж за человека, который был гораздо старше ее.
Он был сначала доцентом, а потом заведующим кафедрой местного медицинского института.  Отчим очень хорошо относился к Владимиру, в связи с чем тот после школы легко поступил в этот институт, закончил его с отличием  и был принят в
аспирантуру. Он довольно быстро защитил кандидатскую диссертацию.
Потом женился на девушке из Киева и переехал к ней. И тогда отчим устроил его в недавно созданный институт, где директором был его однокашник, академик.
В отделе этого академика Владимиру дали небольшую лабораторию и через несколько лет из этой лаборатории сделали самостоятельный отдел.
   Я пришел в этот отдел после защиты кандидатской диссертации — сначала младшим научным сотрудником, а через несколько лет — старшим научным сотрудником.
В академическом институте такая должность имела ряд достоинств — в два раза больше зарплата и двухмесячный отпуск, но и ряд дополнительных обязанностей — руководство небольшой группой(у меня было 7 сотрудников) с научными темами. Так как Владимир в институте появлялся не  каждый день, это была и еще должность заместителя заведующего отделом, официальная, с правом подписи. Сначала  это
тешило мое самолюбие,а потом доставляло немало беспокойства. Поскольку Владимир в основном занимался вне институтскими  делам отдела (договора, выбивание тем и денег, командировки),я должен был посещать заседания Ученого совета, институтские совещания и собрания, подписание табелей на зарплату и командировочных заявлений и, наконец, поддержание трудовой дисциплины в отделе. Но при этом я еще и руководил своей маленькой лабораторией и научными темами, а также ехал в командировки.
   Владимир сумел наладить творческие контакты с другими институтами Киева, с Медицинским управлением МО СССР, Ленинградской военно - медицинской академией.
Так что недостатка в научных темах и их ассигнованиях  мы не испытывали  и отдел постоянно рос.  Причем, Владимир брал на работу предпочтительно  родственников нужных людей. Так, у нас в отделе работали: сын ответственного сотрудника Госплана Украины,племянник председателя горсовета Киева и племянник Первого секретаря компартии Украины, сын сотрудника КГБ Украины. Нужно сказать, что все они оказались  хорошими ребятами, не кичились своим родством с сильными мира сего.
Но при этом придавали вес, авторитет  увеличивали возможности  отдела и его заведующего.
   Поначалу Владимир вел себя довольно просто со всеми своими подчиненными, за что пользовался авторитетом и даже любовью их.  Но постепенно  начали все более проявляться отрицательные черты его характера — прежде всего,его  пренебрежительное,  насмешливое и даже порой ехидное отношение к людям. 
Так, сын сотрудника Госплана влюбился  в референта отдела, женщину на 10 лет
старше его.  Узнав об этом, Владимир не преминул с ехидцей поздравить их.
Но они уловили этот оскорбительный тон и оба уволились. После этого былой блат в Госплане кончился. Спустя несколько лет из-за его насмешек ушли в другой институт  состоявшие в любовной связи сотрудница, которая фактически была его верной секретаршей, и руководитель  одной из групп отдела.
   От всех мало-мальски скользких дел Владимир обычно самоустранялся и поручал их мне.  Так было, когда к нам приехали на совещание директор  и главный инженер  машиностроительного завода из Днепропетровска. И это весьма ответственное совещание пришлось вести мне вместе с директором нашего опытного производства.  Или другой эпизод — Владимир принял на работу  младшим научным сотрудником женщину из другого института. Перед ее оформлением я позвонил в этот институт своей
знакомой и она дала ей отрицательную характеристику (не очень компетентна и склочница).  Я  сказал об этом Владимиру, но он отмахнулся: «в крайнем случае уволим ее». Через год, действительно, встал  вопрос об ее увольнении, но юрист объяснил нам, что научных сотрудников со степенью уволить можно  только по конкурсу.  И пришлось нам  терпеть  ее еще 2 года. На  общем собрании отдела
(Владимир на нем не присутствовал) был заслушан ее  отчет о проделанной за 3 года работе  и единогласно была дана рекомендация Ученому совету не утверждать ее кандидатуру на следующий срок.  После увольнения эта женщина забросала жалобами
(в основном, на меня) различные инстанции, начиная от Президиума Академии наук и кончая Верховным Советом и ЦК партии Украины.
Но специально созданная комиссия Президиума Академии все ее жалобы отклонила. Затем Владимир взял на работу старшим научным сотрудником явного алкоголика.  Работа у него не клеилась из-за частых запоев и он сам уволился. А ведь Владимира предупреждали не брать на работу алкоголика, но он отмахнулся.
  Руководство института его недолюбливало из-за его вздорного характера — и директор, и его заместители , и ученый секретарь.  И зачастую бывало, что они меня спрашивали, когда я приходил за подписью: «Это нужно тебе или ему?».
Если я отвечал, что мне, то подписывали даже не читая.
Как-то он грязной бранью оскорбил по телефону  академика, директора одного московского института только за то, что обещал, но не поехал с ним на международную конференцию на Кипр. Не удивительно поэтому, что меня предупредили не брать  Владимира научным консультантом моей  докторской диссертации во избежание черных шаров.
  Еще несколько нехороших фактов его характера. Все кандидатские диссертации, выполнявшиеся в отделе, независимо от того, под чьим руководством они фактически выполнялись, имели только одного официального научного руководителя — именно Владимира.
Когда он, наконец, оформил свою докторскую диссертацию ( по материалам наших работ) и защитил ее ( с большим количеством черных шаров), Владимир совсем  стал невыносимым, всем грубил, ехидничал. Нам стало ясно, что после защиты докторской диссертации мы ему уже не нужны. Но и он нам тоже был не нужен —  трое
из нас уже стали докторами наук  и у каждого была запланированная тема. 
И вот мы — 3 доктора наук, 6 кандидатов наук и 17 инженеров и лаборантов — объявили Владимиру, что уходим из его отдела и образуем свою лабораторию.
Для него это был страшный и неожиданный  удар, так как он планировал создать из своего отдела отделение, а отделение обычно превращалось в институт.
Владимир  ходил с нами к  директору (но директор его не поддержал), уговаривал наших сотрудников остаться, обещая зарплату в долларах, но  его старания были напрасны — никто не остался с ним.
  Вместо меня он назначил очень толковую женщину, старшего научного сотрудника, которая всегда послушно выполняла его указания. Но на этой должности она пробыла всего два года. У нее умер отец и она взяла  отпуск за свой счет.  Когда она вернулась из отпуска, оказалось,  что Владимир написал рапорт об ее увольнении — так он ее «отблагодарил» за ее работу.  Но дирекция не утвердила этот рапорт.
Но все равно она не захотела больше работать с таким коварным человеком и  перевелась в другой отдел, где и защитила докторскую диссертацию.Кстати, когда стало известно, что вводится должность ведущего научного сотрудника, директор
института сказал Владимиру, что он должен одну ставку ведущего дать мне. И тогда
Владимир велел, чтобы она предложила эту ставку другому сотруднику, с которым
мы давно были в дружбе. Он наотрез отказался. Но когда мы ушли от него, я получил
эту ставку. Заметьте - он не сам эту подлость сделал, а поручил заместительнице.
Это была его черта - скользкие вопросы решать поручал другому.
  И вот что мне стало известно, когда я уже не работал в этом институте. Владимир
вызвал к себе двух молодых сотрудниц, у которых он был номинальным научным
руководителем кандидатских диссертаций, заявил им, что в отделе стало сложно
с финансовыми делами и потому он переводит на 0,5 ставки. Они согласились, но
вскоре узнали, что их 0,5 ставки он отдал  для увеличения зарплаты своей бывшей
любовницы и ее мужу, которые тоже работали у него в отделе. Эти женщины этого
так не оставили и пожаловались в президиум Академии наук. Там этого Владимира
недолюбливали и приказали ему вернуть этим женщинам их 0,5 ставки. Через некоторое время они вынуждены были уйти из отдела. В свое время он присвоил себе
авторство нового метода применения разработанного нами сорбента, который придумал
и проверил на себе и на больных сотрудник, который был тогда его заместителем.
Этот сотрудник обиделся и ушел на пенсию.
  Свою непорядочность Владимир проявил и в личных делах.  Со  своей женой, благодаря которой он переехал в столицу, он прожил всего 5 лет. Вдруг он влюбился в новую сотрудницу и оставил жену и сына. Но эта сотрудница вовсе  не собиралась выходить за него замуж.  Но через пару лет он все же женился на девушке, студентке университета. Он взял ее на работу, помог ей сделать сначала дипломную работу, а потом и кандидатскую диссертацию. Несмотря на то, что он был женат, Владимир
не отказывал себе в удовольствии «ходить налево» в своем отделе.  Однажды его секретарша выдала его — в коридоре, на весь отдел она кричала: «Он думает, что если переспал со мною, так может мне командовать!»  Вскоре она ушла из института «по собственному желанию».  Потом он завел роман с девушкой, пришедшей в отдел после университета, и всячески продвигал ее. А вот молодая замужняя женщина, которая отказала ему, даже после защиты кандидатской диссертации еще долго оставалась младшим научным сотрудником. Его законная жена, в конце концов, не смогла выдержать его характера, познакомилась с французом ( а французский язык она хорошо знала) и уехала с ним в Париж.
  Вот еще один факт к характеристике Владимира. Когда умер его бывший сотрудник,
племянник Первого секретаря ЦК компартии Украины(уже, правда, бывшего) он даже
не пришел на похороны и не выразил соболезнования его жене, которая, кстати,
работала у него в отделе.
  Настали лихие девяностые. Но,несмотря на то, что от когда-то крупного института вскоре остались лишь несколько небольших отделов, Владимиру удалось остаться на плаву — у него есть маленькая группа и он избран членом-корреспондентом   Национальной Академии наук.
  А вот и финал его любовных похождений. После отъезда жены с французом, Володя
через некоторое время взял в отдел студентку университета. Она была из села со
всеми данными сельской простушки. Он женился на ней и после защиты диплома
родила ему двойню. И всюду говорила, что это от него и даже на него похожи. Это
был явный обман. Дело в том, что зимой 1975 года(через год после моего прихода
в институт) он сильно простыл в командировке и эта простуда дала осложнение на
его половые органы. Он долго лечился в институте урологии и диагноз был такой,
что исключал его возможность иметь детей. К тому времени, когда он женился в
третий раз, об этом диагнозе почти никто уже знал: все кто знал или поумирали,
или уехали в другие страны. Единственный человек знающий об этом получил свой
отдел в институте и его совершенно не интересовали дела в отделе Володи.