Ев. от Странника гл. 10. Душа

     Сергей сидел в темном кинозале – вспоминал, сопоставлял, думал. Явь насущная виделась ему одним из множества разных миров, наиболее существенным для живущих, но далеко не единственным. Сны, видения и галлюцинации, фантазии писателей и грезы ими навеянные, представлялись вполне осязаемыми, даже материальными… всего лишь иными ответвлениями бытия или неординарной реальности. Все это странное многообразие проявлений энергии жизни пересекалось, взаимодействовало, как круги на воде, отражаясь в бесчисленном многомерье, и варилось в одном общем бульоне эфира мультиверса.

      После случая в поезде, когда он простым убедительным утверждением превратил его в дирижабль, познавателю стало ясно, что галлюцинациями при желании можно-таки управлять. Пусть, лишь в некоторой мере и не всегда, затрачивая при этом немало психической силы... но шанс стать архитектором неординарной реальности более чем вероятен.

      Про осознанные сновидения он читал то же самое, но загвоздка была теперь в том, как, увидев красивый ясный и отчетливый сон, осознать себя в нем... без лишнего выноса мозга посредством разного рода предлагаемых всякими гуру нелепых и таинственных практик. Ко всему прочему, ученые мужи в своих «магнум опусах», помимо напускаемого ими обильнейшего тумана, местами явно грешили против элементарнейших истин. Так, например, – любой естествоиспытатель мог легко убедится, что «Дымок-союзник» не может обладать должным действием хотя бы вследствие того, что грибы, входящие в его состав, попросту теряют силу даже при не столь значительном нагревании, как сожжение. С другой стороны, – как и у Папюса, – искушенный читатель сможет почерпнуть для себя в исследованиях того же мистификатора Кастанеда и должную крупицу полезных – суть применимых на практике знаний.

      Однако... если в неординарной реальности Сергей почти всегда понимал, что галлюцинирует и осознавал это, то в его сновидениях дело обстояло гораздо сложнее. Раз или два ему действительно удалось осознаться. Например, однажды замерзнув ночью, он понял во сне, что для того, чтобы не погибнуть в снежном буране, надо лишь поднять одеяло. Больше этого, к сожалению, не повторялось. Существующие медитативные техники и тренировки для достижения осознанных сновидений были придуманы, скорее всего, шизофрениками, которых и так «прет по жизни». Занятия эти могли отнять массу сил, времени... и практически не работали.


      Достаточно минут пять пообщаться с каким-нибудь «потомственным колдуном», верховным медиумом, экстрасенсом, «дипломированным» народным целителем или «урождённой гадалкой», послушать радиопередачу с участием «астральных путешественников» или «великих импортных гуру», чтобы убедиться в их полной психической невменяемости и практической бесполезности. Таких большинство. Исключения... как бы возможны. Но процентов девяносто девять так называемых носителей знаний, а также проповедников и учителей просто-напросто заражают впечатлительных последователей своим сумасшествием.

      Осознанное сновидение возможно вызвать следующим способом: Поставив будильник на несколько часов раньше, проснуться, сделать несколько глубоких вздохов и выдохов, а затем снова лечь спать с работающим мозгом «наперевес». Правда, это не всегда сразу срабатывает, и сон получается на первых порах немного размытым – туманным и неглубоким, но результат практически гарантирован.


      Скорей всего, как это часто бывает в жизни, духовные наставники сильно преувеличивают значимость и фееричность своего бреда, превознося и обожествляя, подобно основателям доминирующих религий, те же видения Иоанна Богослова или осознанные сны и галлюцинации Карлоса, вызванные тошнотворным кактусом, но замалчивают при этом о родных славянских ведьмах и северных шаманах, посещавших иные миры с помощью снадобий из мака, белены и «ядовитых» грибов.

      Сергей вспомнил тогда и то, какие фантастические сны он видел после принятого на ночь отвара из мухоморов. «Должна существовать в мудрой природе какая-то дурь и для этого. По любому!», – сказал он тогда вслух сам себе*.

      Окончание киносеанса и последовавшее вслед за этим движение прервали meditatio* доморощенного мыслителя. О чем был фильм, – он так и не понял. Теперь же настала пора куда-то идти и что-то изобретать. «Думай, не думай – три рубля, не деньги», – пришел студиозус к неожиданному для себя выводу и вместо того чтобы намутить что-нибудь интересное в ближайшей аптеке или купить себе пива, он настрелял у друзей недостающую сумму, приобрел бутылку сухого вина и отправился встречать продавщицу хозяйственного магазина.



                ******



      Лена жила в общежитии вместе со своим маленьким ребенком, в комнатке с диваном, детской кроваткой и телевизором, работавшим только после семи ударов по нему кулаком. Еще на этаже располагалась общая кухня, к которой нагрузкой шли: странный запах, – распространяющийся из-за дверей кошмарного туалета, пропахшего самогоном подъезда и не бог весть откуда еще, – пара облезлых голодных котов да неизменно подвыпившие соседи. Но все это безобразие даже радовало почему-то молодого странного гостя. Немного освоившись и разговорившись, он почувствовал себя очень уютно. Особенно это ощущение усилилось после распития бутылки вина и домашней настойки, которой его угостила новая знакомая.

      В первую ночь у них ничего не получилось. Сергей лишь изучал ее прекрасное тело – глазами, руками, губами. Лена не рвалась в бой и только успокаивала незадачливого любовника. Зато утром уже все было отлично... Проводив девушку в магазин, Сергей, пребывая в наипрекраснейшем расположении духа, отправился в гости к Масакре. В одном неряшливом парне, шедшем по тротуару где-то вдали, ему почудился силуэт Панка, но догонять его почему-то совсем не хотелось.


                ******


      Панк блуждал по тайге. Очнувшись от наваждения, он увидел окровавленный труп тетушки и орудие убийства в своей руке. После этого ему не взбрело ничего более путного в голову, кроме того, как отправиться за вожделенным дурманом.
      Сперва он выбежал из дому и пошел на ручей, стараясь идти огородами и быть незаметным. Действие минутки, и без того скоротечное, исчезло бесследно. Зато теперь его рассудок, казалось, окончательно повредился. Сначала перед глазами пронеслись сны и воспоминания, смешавшись в жуткий видеоролик, и Панк неожиданно понял – осознал в полной мере, что... это все он уже видел! Истончившуюся за время токсикомании зыбкую грань, отделяющую его туманный умственный взор от сумбурного подсознательного, в котором таились, дожидаясь своего часа, кошмарные монстры, окончательно разрушил вызванный стрессом и ужасом демон безумия.

      Оступившись и угодив ногой в какую-то гнилую канаву, Панк услышал странный звук, похожий на хруст ломаемой ветки, и чей-то жалобный стон. Под ногой шевелилось что-то живое. Оглянувшись, Панк увидел странную змееподобную тварь с перепончатыми светящимися синими крыльями, – абсолютно реальную, но не вписывающуюся в мир земных обитателей. Тварь больно хлестнула его по лицу длинным холодным хвостом и жалобно заскулила. Тысячи голосов зашептали во тьме, ставшей вдруг осязаемой – вязкой, густой и пугающе-мерзкой. Ночь наполнилась тихим шумом, движением; все вокруг ожило и начало шевелиться. Присев на корточки у ручья, бедолага хотел умыться холодной водой, но в ручье явно кто-то присутствовал. Желтые глаза светились, глядя на него из под черной блестящей поверхности.

      «Человеческая жертва открыла дверь в другой мир», – отчетливо прозвенела мысль в голове Панка.

      Странно, но это понимание помогло ему внезапно очнуться, взять себя в руки и принять все случившееся. Ступая теперь осторожно, содрогаясь от ужаса, Панк вернулся домой и убедился в том, что ему кошмар ему не привиделся. Поштё лежала на полу в луже крови. В соседней комнате валялись тюбики из-под «Минутки».  Прибрав за собой улики, вытерев тряпочкой отпечатки пальцев, Панк оделся и, разговаривая о чем-то с невидимым собеседником, отправился на юг по железной дороге. Подхлестываемый отчаянием и страхом, словно плетьми, Панк шел, сбивая ноги, туда, где он мог, укрывшись от всех, напрочь задурить себе голову, раствориться в спасительных грезах, спрятаться от кошмара, залечь на дно, а может быть, и обдумать свои дальнейшие действия, но... в первую очередь, конечно же, просто забыться – унять, насколько это возможно, дикую боль внутри.

      Адреналин, поступающий в его кровь в огромных количествах, сделал дорогу длиною в двадцать с небольшим километров легкой и быстрой. Почти пробежав все это расстояние и, даже не запыхавшись, Панк обнаружил, что полупустая бочка с БМК все еще там.
      Вокруг не было ни души. Только ветка на ели согнулась под тяжестью огромной белой полярной совы. Она смотрела на него и... беззвучно смеялась.
      На черном звездном небе, растворяя собою часть тьмы, висела начавшая недавно свой рост, подруга наркомана – Луна. Серебряного тревожного света ее вполне доставало.
      Лес вокруг выглядел мрачно, пугающе и враждебно. За каждым темным кустом или елью, казалось, подстерегала опасность; в каждой тени чувствовалось присутствие чего-то приторно-сверхъестественного, не инфернального, но явно недоброго. Слух улавливал десятки разных, непонятных, не слышимых ранее Панком таинственных звуков.
      Невидимая разумная жизнь кишела вокруг в этом глухом, обжитом лишь лесными обитателями да военными месте. Но все они, похоже, прятались по ночам в свои человеческие и звериные норы, чувствуя присутствие чего-то зловещего.
       Несчастный парень ощутил себя центром внимания невидимых призраков ночи. Казалось, что все, включая сохраняющую грациозное спокойствие сову, чего-то от него ждали, – если не действий, то смерти. Его смерти. Панк не без труда открутил дрожащей рукой непослушную железную пробку и наполнил пакет вожделенной, похожей на нефть, резко пахнущей жидкостью.
      Минуту спустя все вокруг ожило "на самом деле". Шевеление чуроты, что Панк видел и чувствовал на более тонком уровне сенситивного восприятия, было вытеснено из сознания стремительной черной волной. Мерзкий липкий животный страх, доселе сковывавший по рукам и ногам и заставлявший, подобно вселенскому холоду, трястись бедолагу, сдался под натиском токсичного кайфа и медленно отступил.

      Панк до сих пор никого не увидел, хоть вдыхал едкие, отравляющие мозг пары уже довольно долго. Его тревожили лишь неясные силуэты, человекообразные тени, иногда движение где-то сбоку и... шепот. Некоторые фразы звучали довольно отчетливо. Кто-то настойчиво звал его за собою вглубь леса, называл по имени, по прозвищу. Голоса принадлежали разным людям – знакомым и родным, чужим и мертвым. Казалось что все теперь позади.

      Внезапно Панк ощутил, как кто-то положил ему на плечо маленькую худую ладошку. Он вздрогнул, согнул спину и, наклонив голову, медленно обернулся. Невидимая ледяная лапа схватила его за сердце; новый страх, словно удар тока, прошил все тело насквозь. Рядом стояла бабулька Поштё.
      — Теперь все по настоящему будет, – сказала она помолодевшим красивым голосом, ласково провела мягкой прохладной ладонью парню по волосам, по лицу, и начала медленно таять.
      Панк, охваченный нечеловеческим ужасом, бросился было бежать, но потом резко остановился, опустился на колени и горько заплакал. Ему не было жалко бабульку, его не мучила совесть, просто где-то глубоко, в оскверненной  убийством близкого и родного человека, отравленной оболочке, рыдала маленькая, не имеющая права голоса человеческая душа. Именно она ощутила прикосновение, только ей дана способность видеть и чувствовать по-настоящему.


                ***WD***

      
    
      *Спустя лет двадцать, таковая, под названием «Калея закатечи», действительно появилась в интернет-магазинах, торгующих энтогенами.

      *Мeditatio – размышление.

                ******

      Следующая глава - http://proza.ru/2021/02/26/860

      Предыдущая глава - http://proza.ru/2021/02/25/1359

      Начало повести - http://proza.ru/2021/02/24/1297