Ольга Кузнецова. Конкурс Рубцова. Поэзия. Рецензия

Была весна, орали соловьи,
не чуют, дурачки, чужих насмешек.
Чай, надсадили горлышки свои,
катая в них горошину-орешек.

А мы брели к невидимой реке,
травою, поднимавшейся из тлена,
она была без цвета, налегке,
невысока – едва ли до колена.

Торжествовала жизнь: весь мир пропах
зеленым и безудержно нахальным,
что даже кладбище в подножии холма
нам миражом казалось беспечальным.

Копилось дня тепло в густых кустах,
и доказательств не было преданью,
что бытовало в этих вот местах:
черемуха цветет к похолоданью.

Затем мы шли по кромке синевы
и не хотели видеть рыжей мели…
Зачем мы шли – ни соловьи, ни мы
озвучить не могли или не смели.

Ни слова о любви, но любовным напряжением пронизано стихотворение Ольги Кузнецовой. В бессчётный раз упомянуты все атрибуты: «весна», «соловьи», и «река», и «трава», и «черёмуха» – как без черёмухи, если любовь и весна! И можно бы поёрничать, но автор упредил: соловьи у него «орали… дурачки», и трава «из тлена», и «мир пропах… безудержно нахальным». Ольга Кузнецова – поэт не сентиментальный. Она первая же посмеётся над всеми штампами! Но как без соловьёв, которые «не чуют… чужих насмешек» и даже «надсадили горлышки свои, катая в них горошину-орешек»?! Торжествующей жизни плевать на штампы – она преодолевает и прах, и тлен, и миражи, и преданья.
Мастерское использование антитезы подтверждает искусство автора. Но главное здесь – не отвлечённая игра на грани утверждения и отрицания, а живое и явно пережитое страстное чувство, возможно, юношеское, когда мир так ярко объёмен и предметен, а чувства тем более скрываемы, чем сильнее переживаются: «…ни соловьи, ни мы озвучить не могли или не смели».
Поэту Николаю Рубцову приписывается фраза: «Есть стихи, а есть поэзия» - тоже антитеза. Утверждаю, что произведение О. Кузнецовой именно поэзия. И дело не в ритмике и рифме, а в эмоциональной наполненности стиха и в нарастающем нервном натяжении, которое передаётся читателю.