Любовь бывает разная... 8

---Фрагмент повести Веры Протасовой "КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС"---


Жил-был в одном большом городе инженер Алёша.
Как многие провинциалы, он почитал себя абсолютно счастливым, закончив школу на «отлично» и поступив туда, где мечтал учиться с детства - на факультет радиоэлектроники технического университета одного из красивейших городов страны.
Получил красный диплом, поступил в аспирантуру, изобретал, творил, публиковался, и в результате защитился и преподавал там же, продолжая научную работу, а потом женился на милой девушке Гале, работавшей на кафедре.

Алёша приносил новую кандидатскую зарплату тёще, в доме которой они с Галей жили, помогал в ремонтах родственникам жены, и продолжал посвящать своё свободное время научной работе.

Грохнула перестройка, и зарплата молодого учёного превратилась в весьма условную.

Тем временем народ покупал и продавал, кидал и был кинутым – люди упорно искали финансовый смысл жизни, расселяя коммуналки и скупая земельные участки у соседей по даче или серебро и ордена у пенсионеров.
Крутились, как тогда говорили.

Но все это шло мимо Алёши, так ему необычайно повезло: он занимался любимым делом.

Бедненько одетая и потому немного потерянная Галя, жена Алёши, попала в поле зрения их с Алёшей начальника, имеющего должность заместителя заведующего кафедрой и занимающегося преимущественно личными хозяйственными делами, масштаб которых в ходе перестройки и приХватизации быстро рос.
А главное – в поле его зрения попал большой земельный участок, прилегающий к дому Галиной матери.

Михаил Петрович, рослый сорокапятилетний кудрявый красавец и зам.зав. кафедрой, решил убить несколько зайцев сразу. Ему не нравился ушлый, как он считал, провинциал Алёша.
Ишь ты, в институт поступил без армии и без партбилета, красный диплом, диссертация... Шляется по коридорам университета с задорными глазами, учёный, мать его. Ещё и женился на девчонке с большим домом и участком!
Оценить-то удачу не в состоянии, не то что использовать.
Лох.

Прсмотрелся к жене инженерчика, секретарше босса. Смазливая, тихая, никуда не ездит-не ходит.
И за месяц уложил её в постель.

Цветы, концерт, ресторан, кулончик с цепочкой, полушубок, сапожки, сумочка, опять цветы. Потом санаторий выходного дня, а потом и Кипр.
Специально тогда на кафедре лотерею устроил, чтобы она «выиграла» путевку.

Можно было, конечно, и быстрее в постель, но Михаил Петрович смотрел далеко, и потому ухаживал красиво. Частный дом и большой участок в десяти минутах езды от центра того стоили.

Миша старался, и Галя скоро рассмотрела в нём перспективного мужчину.
 
Он потихоньку показал ей не только класс в постели, но и свои новенькие жигули, ключами от которых он небрежно поигрывал, поджидая её после работы, и двухэтажную дачу, всю в коврах и карельской берёзе, и квартиру матери, которую он отремонтировал на институтские деньги почти под евроремонт, а также несколько пар золотых часов, дублёнок и кожаных курток, носить которые он умел непринуждённо, с лёгкостью и шиком красавца.

Старался он не зря, и вскоре Галя стала сначала смущённо подумывать, а потом во всё более конкретных образах мечтать соединить свою судьбу с надёжным, зажиточным и солидным Мишей.

Временами Галя думала, а как же Алёша – но эта мысль не занимала её дольше нескольких секунд.
Алёша был удобным мужем: неприхотливым, всегда занятым своей наукой, ночными сменами в компьютерном зале или просмотром новых публикаций в патентном фонде.

Даже когда он обнимал её в постели, Галя чувствовала, что думал он об очередном уравнении или сложном процессе, пока не поддающемся описанию, а не о ней. Когда-то это обижало её до слёз, она бурно возмущалась, назврыд плакала, и тогда Алёша как будто пробуждался от своих постоянных учёных грёз, просил прощения и сладко мучал её ласками почти до утра.

В одну из таких ночей они и зачали свою Маришку, которой сейчас было уже десять лет. Чёрненькая в маму, большеглазая в папу, умненькая, спокойная и послушная.
Прилежно учила уроки, играла на пианино, аккуратно складывала вещички и любила читать книжки, которые тёща, работник крупного издательства, приносила ей в бессчётном количестве.

Когда в жизни Гали появился Михаил Петрович, сначала она уговаривала себя, что это в результате её усердной работы немолодой зам.зав.кафедрой начал почти по-отечески её опекать и осыпать сначала небольшими, а потом всё более существенными подарками. Время от времени он просил её что-нибудь напечатать, найти какой-то редкий журнал или статью или сходить на почту, подчёркивая, что это для него лично, а не по работе.

И только когда как-то Михаил Петрович пригласил её на концерт, а потом в ресторан, она вынуждена была признаться себе, что это не просто благодарность за административно-секретарские услуги, а явно нечто бОльшее... и она поняла, что хочет продолжения.

Тогда Галя не задумывалась, почему это было так.
Ведь Алёша был более пылок и совсем не безразличен ей, к тому же он был намного моложе.

Но новая, блестящая жизнь, на которую Галя с восторгом смотрела из окон новеньких жигулей Михаила Петровича, освещённые яркими огнями входы в дорогие рестораны, двух-трёхдневные вылеты «на семинары» в Прибалтику, Москву, Ялту, а потом и на Кипр и в Турцию не оставила в её душе времени и сил на мысли об Алёше, который ничего этого не замечал и продолжал усердно сидеть над статьями за своим письменным столом, сооружённым из двух старых чертёжных досок и нескольких ящиков, в «кабинете», не превышающем размерами большой шкаф, поднимая голову, только когда тёща звала обедать или когда он видел только что вернувшуюся с очередного «семинара» жену - тогда он радостно бросался ей навстречу, хватал на руки и нёс в спальню.

Галя сначала чувствовала себя гадко, закрывала глаза и готова была разрыдаться и покаяться перед легковерным супругом.
Потом она привыкла и даже стала видеть в этих супружеских соитиях элемент разнообразия и особого, острого удовольствия, уговаривая себя, что получает наслаждение не потому что хочет продолжать изменять Мише, а потому что стремится загладить свою вину перед Алёшей.

Постепенно двойная жизнь стала для неё нормой.
Она перестала об этом думать вообще, всё чаще приезжая слегка навеселе, и падала в постель к Алёше чуть ли не час-два спустя после того, как её обнимал Миша.
 
Она не заметила, как в лице Алёши стала появляться задумчивость, что он уже не подхватывал её на руки, глядя блестящими от желания глазами, и проводил с ней в постели не два-три часа, как раньше, а укладывался в полчаса, равнодушно чмокал и снова уходил в свой кабинет, где сначала вздыхал, стиснув зубы, а потом обувал кроссовки и бегал, сбрасывая стресс и унижение, и лишь после бега, приняв холодный душ, снова садился за свой стол из ящиков в кабинете-шкафе.

Так Галя из скромной девушки превратилась в богато одетую сластолюбицу, искренне считающую себя мученицей, поскольку она не знала, как же завершить весь этот неудобно затянувшийся обман, и теперь обвиняла во всём равнодушие мужа, а не свои измены...

...Миша тем временем видел, что пришло время для ответственного шага, пока оживлённую, хорошенькую, одетую на его деньги Галю не перехватил кто-нибудь другой. Как говорится, не тот снимает яблочки, кто яблоньку окучивает, а тот, кто первым к ней протянет руки.

Все этапы романа пройдены – цветы, театры, духи, курорты, жаркие объятия в гостиницах, даже поездки за границу.

И снова цветы и особые,дорогие подарки, показывающие серьёзные намерения: дублёнка, натуральная шубка, серёжки с брильянтиками, кожаный костюм необычного лимонного цвета.
Галя тогда просто растаяла, а её двоюродные сёстры и подружки на кафедре вообще поразевали рты.
До чего же легко бабам головы кружить, когда есть деньги, усмехался Миша.

Он был наблюдательным - жизненный опыт и должность обязывали - и заметил, что мать Гали, всё ещё красивая немногословная женщина, не слишком жаловала голодранца-зятя, хотя относилась насторожённо и к Мише.
Не понимает, чего хочу. Опасается, что дочка так и заклякнет в любовницах начальника, понял он.
Значит, тут надо ещё немножко удобрить почву.

Не забыть спросить Галю – так, невзначай – о чём её мать мечтает. Может, о машине? Тогда не знаю...
Ну а если всего лишь о швейной машинке «Веритас» - так нет проблем. У Миши в гараже штуки четыре в упаковках ещё остались, так и так продавать надо.
 
А может, и не узнавать ничего, а просто подарить швейную машинку на следующий день рождения или восьмое марта, смотря что раньше наступит.
И букет тёмно-красных роз.
Тётки этого возраста усматривают в них особое уважение и шик.
Сразу поймёт, что Миша хочет на Гале жениться.
И поддержит его.

Тут, вообще-то, ещё одна закавыка.
Ну вот женится Миша на Гале.
По-хорошему, надо бы сразу начать и ремонт, и стройку, не теряя времени.
Но что делать с этим зятем-провинциалом, с Алёшей этим?

В свой городишко Алексей не вернётся, вон и братца своего младшего, афганца, уже в институт пристроил на подготовительное, место ему в общежитии выбил.
Миша думал об этом с некоторым удивлением и досадой: провинциал начинал что-то соображать и делать, а не только писать свою научную цифирь.
Это настораживало.

Ведь сначала Гале надо будет с ним развестись.
А если инженерчик своего братика не привёл жить к тёще, хотя бы на первый институтский семестр, значит, не такой уж он и лох.
Как тогда от него избавляться?
По закону-то он будет иметь право жить, где прописан...

Начало и продолжение повести здесь: http://proza.ru/2020/11/02/1962