О просьбе матери

Каким давним событием казалась в детские годы Великая Отечественная война мне, родившемуся спустя неполных десять лет после её окончания… Каким же недавним ощущаю я его теперь, в год уже семьдесят пятой годовщины Победы…

Не знаю с каких пор, с чьей лёгкой руки появился этот термин - «дети войны», применяющийся к людям с украденным войной детством, в детские годы от войны пострадавшим, зачастую - безмерно… Никак не могу с этим привычным   для всех нас термином примириться - уж очень неправильным он мне, и не только мне, наверное, представляется… «Если б не было войны…» моя мама не потеряла бы любимых мужа, маленьких сына и дочь, была бы счастлива… Только одного из троих своих детей удалось ей уберечь, спасти от неминуемой уже, казалось бы, гибели… Если бы мне, рождённому мамой вопреки отговорам и пересудам от сумевшего отогреть её сердце человека, тоже сильно пострадавшего в войну красноармейца, послевоенному ребёнку, уже с молоком матери, довелось впитать её нестерпимую боль-печаль, осознать своё в жизни назначение... и все свои силы приложить к тому, чтобы хоть немного, хоть отчасти облегчить мамины безмерные горе, страдания… Многое тогда по-другому было бы… Может быть и не пришлось бы мне теперь обращаться к самому Президенту, чтобы попытаться попросить его выполнить мамину давнюю, не нашедшую прежде у властей отклика, просьбу… А раньше, при большей моей поддержке маме удалось бы  её материнское желание выполнить… Очень хотела мама, чтобы и её старшего сына - в полной мере ужасы военного времени испытавшего, наряду с его ровесниками, в детские годы пережившими блокаду или в рабстве на чужбине побывавшими, также как и их, власти вниманием своим не обделяли. Ведь в отличие от детей-узников, в Германию и в её страны-сателлиты врагами угонявшихся, дети узники лагерей, устраивавшихся на оккупированной территории, ни германским правительством с их «покаянными» деньгами, ни российским Правительством никогда привечены не были…

"Дети войны"... Разве могут у войны быть дети? Нет, у войны могут быть только жертвы. Уж скорее меня, и таких, как я, которых, если бы не война, не было бы вовсе, можно было бы так называть… Тех, которые были рождены своими матерями, в надежде хоть как-то утолить тоску-печаль о своих погибших в войну детях, войной убитых, нечеловеческих испытаний войны не выдержавших… Как же хотел бы я, чтобы не было у моей мамы этих потерь: что бы не погиб в самом начале войны с немцами, успевший повоевать и быть раненным ещё в войне с финнами, муж, имя и фамилию которого я ношу, чтобы не довелось маме хоронить в лесу у узкоколейки под Мясным Бором сына Славика, а в концентрационном лагере дочку Оленьку… Только старшего сына, Олега,израненного осколками, как и она сама, во время немецкой авиа бомбёжки коридора вдоль узкоколейки, удерживаемого красноармейцами в течение нескольких месяцев, ей чудом удалось спасти, вместе с ним бежать из немецкого плена...

Ещё раз, в 2006 году довелось маме спасать своего опалённого войной старшего сына… Её, первой заметившей надвигающуюся беду и забившей тревогу, молитвы; усилия внучки, хлопотавшей перед врачами за папу, чтобы взялись за предельно рискованную, но всё-таки дававшую шанс на жизнь, выздоровление операцию; талант и умения врачей – направившей на операцию Елены Андреевны Удовой, выполнивших сложнейшую операцию Ласло Дюловича Романа и Алексея Михайловича Карачуна – вот составляющие состоявшегося нового спасения…

Идёт семьдесят пятый, юбилейный год Великой Победы… Вот и решил я обратиться с вопросом маминым, при жизни её властями не решённом, к Президенту… Ввёл все запрашиваемые на сайте подготовки к Большой пресс-коференции В.В. Путина, намеченной на 17 декабря 2020 г. о себе данные, зарегистрировался. 140 знаков для краткого изложения вопроса и 1800 знаков для полного текста вопроса… Такие требования… Нелегко было уложиться в предписываемый регламент - только с нескольких попыток удалось это. Мелькнула совсем ненадолго на экране фраза – что-то вроде «Ваш вопрос будет передан волонтёрам». Ни регистрационного номера вопроса не было дано, ни копии принятого к рассмотрению текста не получено... Как в бездну... Почему бы не сделать доступными для просмотра все поступившие вопросы? Непонятно. Вот они, эти тексты…

«Почему к детям, выжившим в «Долине смерти» под Мясным Бором от государства нет такого же внимания, как к детям-узникам, к детям-блокадникам?»

«Уважаемый Владимир Владимирович!

В «Долине смерти» под Мясным Бором, в течение нескольких месяцев окружения, под открытым небом, под обстрелами и бомбёжками, потом во вражьем плену только одного из трёх детей – четырёхлетнего сына Олега удалось уберечь женщине-учителю-поэту-партизану Ксении Трофимовой (Деяновой) – автору на «Стихи.ру». Не вынес непосильных испытаний двух лет от роду Славушка, в лагере пленённых немцами военных и населения оборвалась жизнь трёхлетней Оленьки. Во время остановки на станции Батецкая при перевозке немцами в другой лагерь, измождённым, раненным матери и сыну, удалось бежать - вставший на пути беглецов немец-конвоир посмотрел на них и... пощадил - не выстрелил, не ударил, даже подсказал как обойти бывший впереди патруль, отпустил...Восемьдесят километров пешком измождённые, израненные дошли они к родителям, бабушке и дедушке. Жизнь в оккупации, встреча с партизанами, работа матери литературным сотрудником газеты «Партизанская месть», шитьё маскхалатов из парашютного шёлка. Эвакуация по Приказу Штаба партизанского движения на Большую землю - перелёт в наружном отсеке У-2 – сорок горящих деревень насчитал пилот за пару часов полёта. Потерявшая в войне мужа и двоих детей, женщина-мать прожила долгую, до 98 с половиной лет, жизнь, пыталась хлопотать, чтобы её сына, также как и его друзей, одноклассников, коллег - блокадников и узников, поздравляли в День Победы, не получилось... Немало, конечно, в стране таких, как её сын Олег, не угонявшихся врагом в рабство на чужбину, не блокадников, но также тяжело пострадавших от войны детей военного времени, живых участников и свидетелей ужасающих событий, также достойных и внимания, и заботы, и наград... Может быть теперь, при Вашей поддержке, пусть и не при жизни уже, но всё-таки сбудется просьба матери?»

Но… «не показался», наверно, волонтёрам этот вопрос, утонул во многих многих других… Вот одно из стихотворений мамы, посвящённых прошедшему вместе с ней через страшные испытания сыну:

Фронтовик

Ксения Трофимова Деянова

Во время детских довоенных лет
Отец сыночку прочил университет.
Ну а потом пришла жестокая война,
В её пожаре запылала вся страна.
Погиб отец на дальней на сторонке,
А голод взял и братца, и сестрёнку,
А тот сыночек, раненый, больной
С трудом дополз до бабушки родной.
Рос в нищете послевоенных лет,
Но всё ж окончил университет
И в дружеском геологов собратстве
Искал страны несметные богатства.
И часто средь походов и чудес
Парнишке снился тот далёкий лес.
Где всей семьёй под пулями лежали.
И лагерь тот, откуда убежали,
И партизанские землянки на опушке,
Откуда видно, как фашисты жгут избушки.
И понял сын: хоть был он невелик,
Что по судьбе — законный фронтовик.

19 февраля 2001 г.


Не так много времени прошло со дня Большой пресс-конференции Президента… А сколько ещё пришлось преодолеть спасённому мамой в войну её первенцу: переболеть корона вирусом, вместе с родными и близкими отстоять, выходить, вернуть к жизни побывавшую на грани жизни и смерти супругу...

Вот уже подходит к концу юбилейный год, скоро 76-я годовщина Победы в Великой Отечественной войне, наш «Праздник со слезами на глазах»...