А что потом? Потом суши с котом! Японская мистика

         Минору проснулся утром с тяжелой головой. Вчера опять началась снежная буря, снегу намело почти под самые окна и теперь надо искать большую лопату и отгребать завалы, чтобы просто выйти на дорогу и набрать в ведро уже не воды, а снежных кирпичей. Под теплым одеялом было так  приятно понежиться, но хочешь-не хочешь встать  надо, потому что мама тоже вчера жаловалась на головную боль и сердце у неё как она сказала, сжималось, в комочек, как пугливый зайчик.
Да как же не сжиматься, если пришел ответ из университета в Осаке, с короткой ужасной фразой: «Ваши тесты не набрали необходимого количества баллов. Сожалеем. Попробуйте еще раз сдать в будущем году. С уважением….» и печать профессора какого-то.
          Мама очень расстроилась. Столько сил и денег было положено на специальные курсы, на лекции и занятия в дзюку, где абитуриентов натаскивают на сдачу правильных тестов и экзаменов. Еще и букацу надо было посещать, он с воодушевлением ходил на занятия по биологии, потому что мечтал стать всемирно известным ученым, переехать в Осаку и дать своей милой матушке спокойную сытую и благополучную жизнь. Ведь ей после смерти мужа, отца Минору,  приходилось вертеться, чтобы находить деньги и для пропитания, и для учёбы.
А вчера вот всё рухнуло. А он так старался и был уверен, что университет у него в кармане. Конечно не тот, о котором с придыханием говорил их преподаватель японского, а самый обычный частный небольшой ВУЗ на окраине города. И деньги были готовы на оплату, а оказалось, что из-за нехватки субсидий часть факультетов закрыли и на тот, где  хотел учиться Минору, конкурс составил десять человек на место….
           В комнате было как-то слишком тихо и очень холодно. Наверное, дрова в ирори прогорели до конца и очаг погас. Пришлось Минору закутаться в одеяло, идти, дрожа от морозной свежести  в угол комнаты, вынимать из корзины ветки и солому и снова разжигать огонь.
Мама спала, натянув одеяло на голову, и была похожа на мягкий комок на старом узком  татами.
              Минору решил не будить её, пока не вскипятит воду и не приготовит хоть какое-то подобие нехитрого завтрака – вареный рис без соли, немного маринованных грибов и вчерашние лепешки, застывшие так, что им можно было бы спокойно играть в хагоита, перебрасывая воланчик друг другу. Они часто играли в эту игру, в  школе, называя её по-старому ханэцуки, и иногда Минору возвращался домой с разукрашенной чернилами физиономией. Потому что у него чаще, чем у других воланчик  падал на землю, а игрок, который позволит воланчику упасть, получает наказание: ему рисуют на лице чернилами кляксы и полосы.
          Так, размышляя о школе и стараясь не думать о письме из университета, он вышел из дома, отгреб лопатой снег от крыльца, посмотрел, что садик полностью покрыт снежным покрывалом, набрал в два ведра снега и вернулся в комнату. Дрова уже разгорелись, стало теплее и приятный запах еловых веток и утренней свежести потихоньку успокоил неудачливого биолога.
             Теперь, видимо, придётся терпеть насмешки знакомых, которые за глаза будут называть его «ронин» и злорадно улыбаться, что такой блестящий ученик, который всегда немного задирал нос перед однокашниками за свои слишком умные сочинения по биологии, теперь будет вынужден ходить в ёбико, т.е. на специальные курсы для тех, кому не повезло с первого раза поступить учиться. Да и денег тоже придётся выложить немало, ведь бесплатно никто учить не будет.
Минору опять тяжело вздохнул, подошел к матери и легонько коснулся плеча.
          - Мама, вставай! Вода вскипела и уже можно попить чаю и согреться, а рис я поставлю через пять минут.
           Однако мать не пошевелилась и ничего не сказала. Он снова погладил её по плечу, но ему показалось, что под рукой не мягкое человеческое тело, а твердое плечо манекена.
            С испугом он потянул одеяло и, когда оно сползло на пол, то увидел, что перед ним уже не живой человек.
           Он присел и стал трясти мать, чтобы она открыла глаза, улыбнулась и сказала: «Ой, я пошутила! Хотела немножко тебя попугать, как в мультфильме.»
Но шутки не получилось. Мама умерла ночью, тихо ушла, даже не позвала его, чтоб он подержал её за руку перед смертью.
               Вода в ведре  закипела и вдруг заворчала так громко, что Минору вздрогнул и оглянулся. Живые звуки немного отрезвили его.
              Покойники в их посёлке не были редкостью. Молодежь уезжала в столичные города, а старики оставались и доживали свой век, помогая друг другу, особенно, когда наступала пора сеять рис или перекрывать прохудившуюся соломенную крышу. Некоторые не выдерживали одиночества и умирали даже от обычной простуды. И каждый год приходили соседи в те дома, где умер очередной старый человек, чтобы помочь и поддержать оставшихся живых.
           Минору тоже помогал в похоронах, поэтому слово «смерть» не было для него чем-то необычным.
           Но ведь мама не была старухой. Ей едва исполнилось пятьдесят. Они отмечали юбилей летом, она тогда приготовила моти и другие сладости и позвала всех соседей. Было весело, играла музыка, старушки за столом пели старинные японские грустные песни, а потом смеялись и рассказывали всякие смешные истории из своей жизни.
           Минору оделся, на ноги обул широкие соломенные дзори, взял лопату и вышел на улицу.
             Пришлось прокладывать себе путь по глубокому снежному полю к дому ближайшей соседки тётушке Харуми. Что еще можно сделать, когда сердце разрывается от боли и трудно дышать.
            Он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа,  вошел в дом, сняв предварительно дзори. Харуми-сан сидела у очага и ела из маленькой пиалки рис с рыбой. Она приветливо помахала ему рукой и пригласила сесть возле огня. Потом внимательно вгляделась в лицо Минору и увидела, что на щеках замёрзли слёзы.
           - Что случилось, маленький сирокума?  - шутливо спросила она. – Какие-то неприятности из-за учебы? Ты плакал?
           - Да! Это даже не неприятности, а страшная беда. Мама умерла ночью!
           - Оя, оя! Да как же это? Она ведь у тебя нестарая! А ты знаешь, как это случилось? Ты говоришь ночью, значит, ты спал и ничего не слышал? Ах, Боже мой, да как же теперь тебе жить одному? Вот несчастье! Подожди, я оденусь и пойду к вам. Надо бы и Фумико позвать, она ведь тоже близкая подруга твоей мамы. Давай, пока я одеваюсь, сходи за Фумико. А может быть даже надо в дзайсанку  сходить и полицейского позвать, раз она скончалась так быстро и не болела.
          Дальше всё было как во сне. Пришли соседки, пришел староста и полицейский, всем было понятно, что женщина умерла по своей причине, все знали, что Минору любил мать, и что они жили всегда в мире и согласии.
Тётушки подготовили тело к погребению. И Минору как во сне ходил из угла в угол, и всё повторял: «Мама, мама, как ты могла меня оставить?»
          По традиции, особенно важной  в таких маленьких городках, где все знают друг друга, вначале все пошли в буддийский храм. Это посещение и чтение специальных сутр было обязательным, ведь именно буддизм исповедует  обязательную сансару, то есть переселение душ умерших в один из шести миров.
Нашли приготовленное мамой белое кимоно кекатабира, в которое обычно облачают умершую женщину. Надели его по традиции Сакигото в обратном порядке, чтобы было отличие от живого человека. Кимоно в этом случае запахивается справа налево, для того  чтобы отделить мир мертвого от мира живых. На ноги натянули гетры  и соломенные тапочки. Положили тело в гроб на расстеленное белое полотно, лицо немножко  подкрасили, а потом  закрыли косынкой,  в руки вложили четки, а через плечо надели специальную для покойного матерчатую сумку. А в ней соломенные сандалии и шесть монет, для того, чтобы пересечь реку Сандзу. Даже не забыли для отпугивания злых духов положить на грудь нож)
               Гроб поставили рядом с семейным алтарем головой на север, у изголовья гроба по традиции разместили перевернутую ширму и особый столик с ладаном и другими благовониями в курильницах, цветами, водой и рисом в чашке с воткнутыми в него вертикально палочками для еды. На стену  повесили  рисунок с портретом мамы, потому что фотографии использовать нельзя. Священник выбрал посмертное каймё, новое имя. И мама отправилась в мир иной как покорный ученик Будды, с новой судьбой и с другим именем.
           А  потом добрые тётушки организовали поминки. На столе не было ничего  мясного, только сладости, чай и сакэ.
            На следующий день все отправились на кладбище, ближе к горам, туда где обычно хоронили всех усопших жителей посёлка. Как всегда одежда у провожающих была черного цвета и каждый дарил Минору специальный конвертик с деньгами.
Не забыли тётушки приготовить и маленькие мешочки с солью, ведь смерть – это всегда осквернение жизни  живых людей, она неприятна и жестока. Поэтому надо быстро отделаться от неё, а соль – самое действенное средство. Всем, пришедшим на похороны, раздали мешочки, и по традиции, вернувшись домой, они вначале разбросали соль у входа, наступили на неё, а потом  посыпали себе плечи, стряхнули её и  как будто освободились от  тяжести пережитой трагедии.
             Всё это случилось в среду, а в пятницу Минору пошел в банк узнавать, есть ли какие-нибудь деньги на счете и как можно их забрать.
           К его удивлению оказалось, что денег достаточно, чтобы купить билет до Осака, снять там не большую квартирку и записаться на курс для подготовки  в университет на следующий год.
            Наскоро собравшись, он затолкал в рюкзак несколько рубашек, маек и брюки, небольшое одеяло и плоскую подушку, кое что для легкого перекуса, фотографии, и документы.
            Потом заглянул к соседям, попрощался с тётушками, записал им номер своего телефона, чтобы звонили, если вдруг он кому-то понадобится  и рано утром отправился на вокзал.
             Поезда до Осака ходили часто, поэтому он, не торопясь, купил билет в автомате, прошелся по улице возле железной дороги, а потом спокойно уселся в мягкое кресло у окна и стал думать, как теперь жить, когда нет никакой подпорки и надо самому придумывать себе цели, искать какую-то работу и начинать жизнь взрослого человека. К чему он не был готов, потому что почти всё за него решала мама. Она давно заметила, что он любит животных, бережно относится к природе, всегда помогает птичкам, если они вдруг прилетают из леса с поврежденным крылом или связанными лапками. Недалеко от их дома начинался лес, а там всегда было много певчих птиц, которых ловили подростки и продавали их в зоомагазины.
По какой причине эти несчастные птички, попавшие в силки, но успевшие освободится и убраться подальше от опасности, прилетали именно к Минору, мама не знала, но видела, что возня с живностью нравится её сыну, поэтому посоветовала ему записаться в кружок биологии и экологии, а потом радовалась, что у её ребёнка доброе и отзывчивое сердце.
             Именно она нашла университет в Осака, где плата за учебу была не слишком высокой, это она настояла на том, чтобы он послал запрос в этот университет и заполнил специальные листы для участия в тестировании. И всегда говорила Минору, что он станет выдающимся ученым и объездит весь мир! И даже получит за это награду. И много денег!
             И хотя Минору был довольно робким, мамины слова давали ему уверенность в своих силах. Он много читал про исследования и японских академиков, и английских естествоиспытателей и всех, кто занимался биологией, и был очень воодушевлен, считая, что сможет придумать что-то гениальное, так что мамины слова и на самом деле превратятся в реальность.
              То, что университет не захотел принять в свои ряды выдающегося натуралиста, было и для Минору,  и для мамы в особенности настоящим жестоким ударом.
             Но делать нечего, если ты жив, здоров, можешь думать о высоких целях и рисковать, то мечты исполнятся обязательно.
             Пока он сидел, глядя в окно на зимний пейзаж за окном, в вагон постепенно на каждой станции входило всё больше народа. Рядом с ним сел такой же худой и лохматый парень, достал из рюкзака журнал и стал читать. Минору мельком взглянул на страницу и увидел, что парень изучает героев анимэ. «Наверное, у этого непричесанного балбеса всё хорошо, он не думает, где заработеть, где жить и как пристроиться на курсы, чтобы уж точно на будущий год поступить в университет.
            Дверь вагона открылась и вошел проводник в белых перчатках, с большим металлическим бейджиком на груди, со спокойной улыбкой на смуглом лице. Он громко сказал: «Добрый день, дорогие пассажиры, позвольте поблагодарить вас за то, что вы выбрали именно наш поезд и таким образом проявили своё высокое уважение к нашей железной дороге. Будьте добры, приготовьте ваши билеты для проверки. Буду вам благодарен, если вы сделаете это заранее, чтобы проверка прошла быстро и никому не пришлось ждать своей очереди»
           Он низко поклонился и стал обходить пассажиров, весело щелкая контроллером. И каждому он кланялся и просил прощения за беспокойство.
             Сосед Минору вдруг встал и пошел в другой вагон, при этом на его лице появилось такое выражение, как будто он увидел призрак – испуг, отвращение и желание как можно скорей убежать, чтобы не столкнуться с чудовищем лоб в лоб.
Минору только пожал плечами: понятно, что поезд не остановится посреди дороги, а будет двигаться к следующей станции и за это время кондуктор дойдёт  до последнего вагона, и бежать будет некогда.


Не удивляйтесь коту, они у меня во всех моих историях как эпиграфы.

Продолжение: http://proza.ru/2021/03/10/495