Марлезонский балет

Марлезонский балет

Роза Львовна в ужасе смотрела на растекающуюся у ног лужу. Откуда она в городской квартире солнечного Израиля?! Холодная и необъятная. Вообще-то насчёт солнечного она погорячилась... Была зима, и ледяной дождь стучал по крыше, просачиваясь в комнаты сквозь рассохшиеся фрамуги... Посреди безбрежного моря белым айсбергом возвышалась стиральная машина... Солнечный Израиль? Скорее, Арктика с Антарктикой. Ледовитый океан.
Растерявшаяся хозяйка в панике не могла сообразить, как образовалась пугающая лужа. Натекла через оконную раму? Испортилась стиральная машина? Начался всемирный потоп?
О боже! Что же делать? Как остановить это светопреставление?! – Роза Львовна возвела очи горе и эффектно заломила руки, но это почему-то не помогло – бесстыжая лужа хладнокровно растекалась по балкончику.
Что ж... Если эмоции не помогают, будем действовать разумно.
Роза Львовна не зря занималась йогой в кружке для пенсионеров. Она глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Через три биения сердца в голове прояснилось, и она смогла проанализировать ситуацию.
Из фрамуги натечь не могло – далеко.
 Если это всемирный катаклизм, то ничего не поделаешь. Надо смириться.
Если испортилась стиральная машина... О нет! Только не это! Лучше потоп... Но, увидев взлетающие над урчащей машиной водяные фонтанчики, – и как это она их сразу не заметила? – Роза Львовна была вынуждена признать – дело именно в стиралке.
Машина много лет служила ей верой и правдой. Как она могла всадить нож в спину в столь трудное время – пандемия короновируса, всеобщий карантин и зимний шторм! Подобное поведение иначе, чем безответственным, не назовешь, судари мои! И кроме того, покорнейше прошу простить, но пустить лужу во время работы – это моветон! Даже для стиральной машины!
Роза Львовна прекрасно знала правила поведения в культурном обществе. Всю жизнь она служила капельдинером в Мариинском театре Санкт-Петербурга и держалась соответственно, помня, что «театр начинается с вешалки», а в её случае – с проверки входных билетов. Покойный батюшка тоже был капельдинером в том же театре, но его обязанности были шире – помогать почтенной публике ориентироваться в запутанном лабиринте лож, бенуаров и ярусов; а дед, основатель почтенной династии, ведал настройкой инструментов оркестра и раздачей партитур! Так что серьёзному отношению к делу потомственная билетёрша училась с детства, совсем как Галина Уланова, отец которой служил в Мариинке вместе с батюшкой Розы Львовны и великим балетмейстером Петипа. От славного времени остались воспоминания, нормы этикета и французский язык. Ни то, ни другое в Израиле не пригодилось.
Что ж, самое разумное – вытереть наконец лужу и позвонить зятю-электронщику, который разбирается во всём – от компьютера до сливного бачка. Как жаль, что дочка с семьёй живёт на другом конце света и помогать может только по телефону!
– Вода чистая или с пеной? – Голос у Сашки был подозрительно сонный. Вроде, в эту неделю он не в ночную...
– Александр, mon chere, откуда же я знаю? Вода как вода! Фонтанирует будто в Версале! Похоже на фонтан «Солнце». Помнишь, в Нижнем парке Петергофа струи из золотого диска как лучи... И поворачивается во все стороны!
– Что поворачивается? – мрачно уточнил дорогой зятёк, не знакомый с красотами Петергофа и Версаля. – Стиралка?
– Золотое солнце в фонтане, – терпеливо пояснила просвещенная тёща. – Струи бьют веером в разные стороны и поворачивают диск, а мраморная чаша фонтана, полная серебристой воды, отражает всё это великолепие... Вот и стиральная машина…
– Там слева краник из стены торчит. – Практичный зять перешёл к делу. – Перекройте его. И машину выключите... Сделали? Из розетки вилку выдерните, обесточьте машину. – Опять длинный собачий зевок. Ой, кажется, он в ночь работал... Анютка, дочка, опять будет ворчать, что бужу средь бела дня... – Сделали? Перестала течь вода?
– Ой, верно! Спаситель!
– Сколько лет машинке? Двенадцать?! – Зятёк сказал в сторону что-то неразборчивое, потом опять буркнул в трубку: – Столько не живут, уважаемая! Надо менять агрегат!
– Это что – новую покупать?! Ты с ума сошёл! – Роза Львовна оторопела. –  Где? Как? Их же надо выбрать... Я же не технарь, не разбираюсь...
Опять тяжкий вздох в сторону от телефона:
– Анютище, объясни маман, как купить стиральную машинку. – Почему-то любящий зять всегда называл Розу Львовну «маман», с французским прононсом. Точнее – с рязанским, как про себя отмечала потомственная петербурженка, обиженно поджимая губы от развязности родственника. Впрочем, отношения у них были вполне конструктивными.
Дочка отличалась такой решительностью и бесстрашием в решении бытовых проблем, что гиперболический суффикс в имени был вполне оправдан. Пять минут сосредоточенной работы в поисковике – и маме был указан адрес магазина, марка нужной машины и даже цена:
– Судя по карте, магазин напротив твоего дома. Позвони, когда будешь оформлять заказ! Если что, я на иврите поговорю, не беспокойся, мам!
Да, иврит – это еще один камень преткновения. И почему у взрослых не идёт чужой язык? Вроде за двенадцать лет жизни в Израиле должна как-то освоить – ан нет!  И чувствуешь себя неграмотной, зависящей от всех дурой. Безъязычный инвалид.
«Цели указаны, задачи определены. За работу, товарищи!» – само всплыло в памяти, когда бывшая капельмейстер красила губы и подбирала сумочку в тон плащу. Нельзя позволить себе неаккуратно выглядеть даже в хозяйственном магазине через дорогу!
– Я сейчас, Примадонна, не волнуйся! – строго сказала Роза Львовна трёхцветной кошке, вопросительно глядевшей на её прихорашивание перед зеркалом. – Куплю стиральную машину, и тут же вернусь! Анюта сказала, что это не сложно. Я совсем ничего не боюсь! Не волнуйся и ты!
Кошка скептически выслушала хозяйку и уселась на подзеркальнике как лев на воротах. Бдить. Сторожевой зверь. Ответственный. Весь в меня!
В безлюдном из-за карантина магазине пугающий иврит оказался совсем не нужным. Любезнейший хозяин-продавец говорил на чистейшем русском:
– Пгошу вас, моя госпожа, – еврейская картавость ласкала слух как парижское грассирование, – вот здесь отдел стигальных машин. Какая вам нужна? Выбигайте, не тогопитесь!
Роза Львовна, волнуясь, произнесла указанное дочкой название как магическое заклинание.
– О, это отличная машина, – обольстительно улыбнулся продавец, одной рукой поддерживая пожилую даму под локоток, а другой делая широкий приглашающий жест в недра магазина. – Пожалуйте в отдел...
Ободрившаяся от такой галантности дама проследовала к стиралкам, выстроившимся во фрунт как солдаты на плацу, а мягко грассирующая речь продолжала колдовски обволакивать клиентку:
– Вот они все пегед вами, моя госпожа... Вот пгекгасная машина, выбганная вами. Отличная фигма, немецкая надежность, последняя модель... – Журчащий ручеек затих, перейдя на извиняющийся шёпот. – К сожалению, из-за эпидемии есть некоторые тгудности с доставкой. Данной машины сейчас нет на складе, а когда поступит новая пагтия из Евгопы, тгудно сказать... Извините, планиговать сейчас абсолютно невозможно...
– Как? – испугалась дама. Так она и знала, так и ждала какого-либо подвоха! И вот беспардонная ложь от столь воспитанного мужчины! – Как же вы говорите, что её нет, когда она здесь! Я же вижу её!
– На складе нет, – терпеливо объяснил торговец. – В магазине – только эта, гаспакованная… Я могу пгодать вам её со скидкой... – Продавец запнулся, судорожно прикидывая, как бы не упустить долгожданного клиента. Товара нет, спроса нет, а налоги плати! Эх, была-не была: – ...на полцены дешевле!
Ух ты! – про себя восхитилась покупательница, быстренько соображая, что машина – не заляпанное платье, которое все меряют. От распаковки она только выигрывает, поскольку – не кот в мешке, можно рассмотреть тут же в магазине...– Почтенная дама обрадовалась, оглядывая товар со всех сторон. – И такая скидка! Надо брать! Хорошо я его вывела на чистую воду! Сразу же цену сбросил!
– А когда доставка? – Служительница Мельпомены удивилась собственной практичности.
– Да прямо сейчас, – обрадовался продавец и засуетился. Парижское грассирование перешло в местечковую картавость. – Вон мой грузчик тут же вам и отвезет! Берёте? Андрей, упаковывай её! – Он уже семенил к кассе, а дюжий парень шустро схватил рулон полиэтилена и принялся рьяно обматывать долгожданную продажу.
– Он же и всё сделает? – Роза Львовна с удовольствием оглядывала могучую палочку-выручалочку, сноровкой под стать умельцу-зятю.
– Нет, подключать должен техник от фирмы, иначе гарантия будет недействительна! – Заметив неприкрытое огорчение клиентки, продавец тут же вручил ей карточку с номером телефона: – Сегодня уже поздно, завтра вызовите мастера. – И, с ловкостью психотерапевта, закончил разговор на положительных эмоциях: – Вот, ваша машина уже едет к вам!
Бравый грузчик давно водрузил перепелёнатый агрегат на тележку и ждал в готовности номер один.
– Здесь через дорогу, – заторопилась счастливая покупательница, – дайте-ка я над вами зонтик подержу... Хлещет-то как...
– Я же на машине, – рассмеялся парень. – Садитесь, подвезу вас!
Добрый грузчик не только взволок тяжеленное приобретение на высокий этаж, но и, тронутый одиночеством пенсионерки, сам выволок сломавшийся агрегат на лестницу.
– Пользуйтесь на здоровье, – промолвил парень и, закрывая за собой дверь, неожиданно по-доброму улыбнулся клиентке, словно своей бабушке. – Если вам будет трудно заказать мастера – приходите, я помогу.
– Спасибо, – расчувствовалась Роза Львовна, неожиданно подумав, что скоро и маленький Лёвушка вырастет и будет заботиться о ней... Внучок любимый... И захотелось позвонить Анютке, поблагодарить за советы и успокоить, что всё хорошо, ведь они там, наверное, беспокоятся о ней? Но молодёжь вечно спешит, занята, на звонки отвечать некогда, «мам, ты напиши по вотсапу, я прочту, когда смогу» ... Вспомнился недовольный рык невыспавшегося зятя и краткие, в телеграфном стиле, указания дочки.
И она, запихивая внутрь невысказанную любовь и нежность, просто написала сообщение «Стиралку купила и доставила, спасибо!» и получила в ответ лаконичное «ОК» и нарисованный кулак с поднятым большим пальцем. Вот и всё общение...
А я делаю успехи, – с гордостью думала бывшая капельдинер, устраиваясь перед телевизором с Примадонной на коленях и чашкой костяного фарфора с цветочным чаем. – Сама выбрала и купила столь сложный агрегат, сама пообщалась в магазине...Это, конечно, было не слишком сложно, но ведь до сих пор кроме еды я ничего не покупала одна. А тут даже цену сбила, доставкой руководила, чек правильно выписала! – Она с удовольствием почесала треугольные мохнатые ушки. – Ай да я!
Чрезвычайно довольная вчерашними достижениями, Роза Львовна с утра смело позвонила в фирму. Но тут ждал облом – русскоговорящего служащего не было. Иврит, пожалуйста!
– Pardon, monsier, – от смущения все иностранные языки в голове смешались, и прорезался один, неожиданно оказавшийся французским. – Я... machine...
– O, madame! – Неожиданный восторг на другом конце провода. – Вы говорите по-французски?
Через пять минут счастливый француз-израильтянин на родном языке оформил вызов:
– Мастер может прийти к вам прямо сейчас, он рядом с вашим домом. Когда привезут машину?
– Она уже дома! Я жду! Merci! – Роза Львовна помчалась красить губы. Окрылённая театралка чувствовала себя как в родной Мариинке! Ах, любимый французский, галантность, лёгкость, успех!..
Через пять минут молчаливый молодой человек в синем комбинезоне сосредоточенно подключал новенький агрегат к электричеству и водопроводу. Он нажал какую-то кнопку, и приборная панель замигала новогодними огоньками. Другая кнопка заставила крутиться нутро машины как лотерейный барабан. Хозяйка возликовала душой! Кошка, по-балетному перебирая длинными лапами, подошла поближе и стала внимательно наблюдать за сверкающими бликами.
Парень что-то пробормотал на непонятном иврите, нажал на еще одну кнопку, машина забулькала водой, но вдруг взвыла нечеловеческим голосом и брызнула хрустальными струями, прямо как петергофский фонтан «Солнце»!
Примадонна с мявом взвилась под потолок.
– Дежавю... – ошарашенно пробормотала Роза Львовна.
– Яп-понский бог! – закричал мастер, вследствие шокового состояния мигом освоивший иностранный язык. – Бьюф забит! Бьюф, канализация, а не машина! Вызывайте инсталлятора! – Подобно тигру он бросился на уже знакомый краник и перекрыл его. Расписался на какой-то бумажке и исчез.
Просто какая-то полоса препятствий, – горестно думала Роза Львовна, вытирая новую лужу. – Значит, та, старая, не виновата. Оклеветала я ее. Стыд и позор! И зря новую купила. Старая гвардия умерла, но не сдалась, как у Наполеона!.. Но боже, боже всемогущий! Еще одна напасть... Где же мне взять водопроводчика?
Нетерпеливый грохот в дверь заставил её очнуться от горестных переживаний:
– У вас что – труба лопнула?! – ворвался в прихожую нижний сосед. – Какого лешего вы нас заливаете?! Брысь! – заорал он на перепуганную кошку и кабаном вломился в кухню. – У вас же пробка! В сливной трубе! Вы что – ослепли?! Ицика вызывайте! Второй день дурью маетесь, а Ицика не вызвали! Интеллигентка! – Он дёрнул могучим плечом, разгоняя ненавистных старух с их паршивыми кошками, вывалился на площадку и дробно застучал коваными ботинками вниз. –  Очкастая! – глухо запрыгало по лестнице.
– Стойте! Погодите! – Роза Львовна бросилась вслед. – Какой телефон у Ицика?
Сосед затормозил.  С минуту висела гнетущая тишина, потом голос снизу проревел ряд цифр. Память на длинную последовательность была у капельдинера профессиональной. Через пару минут она уже набирала нужный номер.
– Шалом, – ласково ответила трубка. – Я – Ицик. Я не говорить русский. Адрес?.. Ты дом?.. Щас буду. Окей?
Маленький человечек словно сошёл с картины Шагала. У него были огромные грустные глаза и мудрая улыбка. Чутьем опытного мастера он тотчас определил место аварии и быстро прошёл на кухню. Опрятная пожилая женщина, доброжелательно провожающая его, видимо ни слова не говорила на иврите, хоть и была знакома с местными обычаями – тут же предложила кофе.
– Спасибо. Нет. – Он сноровисто снял с плеча свой инструмент и стал разматывать длинную чёрную кишку, заканчивающуюся ручкой и каким-то экраном.
Розе Львовне этот аппарат напомнил жуткий шланг для колоноскопии, который она видела у проктолога, и один вид которого заставил её наотрез отказаться от осмотра. «Лучше умереть стоя, чем обследоваться на коленях!» – высокомерно заявила старая большевичка ошарашенному врачу и вышла с гордо поднятой головой.
Маленький Ицик стал ввинчивать жуткий шланг в задний отвод сливной трубы – и несчастная труба захлюпала и закашляла настолько по-человечески, что Розе Львовне стало дурно. Она быстренько присела на табуреточку, подальше от операционной, и закрыла глаза, чтобы не видеть, как маленький человек сноровисто ковыряется, ищет и опять возится – будто иглой в вене. Но под ловкими опытными руками труба ожила, разразилась серией булькающих звуков и вдруг блаженно затихла, расслабившись.
Роза Львовна облегчённо вздохнула, поняв, что операция прошла успешно, открыла глаза и увидела, как Ицик аккуратно свёртывает свой аппарат. При этом глаза его стали ещё грустнее, а улыбка – добрее:
 – Финита, – ласково произнёс он, глоточками пробуя остывший кофе. – Двести пятьдесят.
– А как стиралка? Работает? – После колоноскопии можно говорить лишь на родном языке.
– Да. Смотреть! –  Тощая лапка нажала кнопку «Ожим», и вода весело заструилась из блестящего нутра в трубу.
Пожилая женщина вручила ему деньги с такой откровенной радостью, что Ицику захотелось сказать ей что-то доброе, но знакомых русских слов не хватало. Поэтому он стоически допил неправильно приготовленную холодную бурду, взял деньги и ласково похлопал старушку по руке:
– Карашо? Окей! Звони! – и неслышно прикрыл за собой дверь.

Итак, день прошел в трудах и в поте лица, как и велено в «Писании».
Роза Львовна устало опустилась в кресло и прислушалась к шуму дождя, по-прежнему поливающему грешную землю. «Разверзлись хляби небесные...»
Антракт. Примадонна утомлённо привалилась бочком к её коленям.
– Первую часть Марлезонского балета мы одолели, – хозяйка ободряюще погладила тёплое тельце. – Отдохни малость. Перед вторым актом. – Кошка приподняла треугольную головку и недоумённо посмотрела в голубые старческие глаза, увеличенные толстыми линзами. – Теперь надо подумать, что делать со старой машинкой.
Кошка тут же потеряла всякий интерес к разговору и демонстративно свернулась клубочком. Всё, что за пределами квартиры, меня не касается, – откровенно говорил её спокойно дышащий бок. «Ты права!» – согласилась хозяйка и задумалась, что делать? Извечный русский вопрос. Может, в этой стране его всё-таки можно решить?
– Мам, чё проще? – изумилась продвинутая дочка. – Сфоткай её и запости на «Барахолке» Фейсбука с подписью «самовывоз». У тебя оторвут с руками через час!
Вы что-нибудь поняли в подобном объяснении?
– Чаво? – съязвила «необразованная» мать. – Анютка, пожалуйста, повтори, но помедленнее, подробнее и по-русски. И погоди, я возьму ручку и бумажку, чтобы записать всё, что ты скажешь.
Решительное дитя немного подумало, прониклось ситуацией и приняло верное решение:
– Окей, мам! Я сама всё сделаю! Сфотографируй старую машинку и перешли фото мне по Вотсапу. Ты это умеешь. Не волнуйся! У тебя всё получится! В объявлении я дам твой телефон. У меня куча дел, ты сама договаривайся с людьми.
– Зайка, я же иврита не знаю...
– Я напишу по-русски. И помещу в русскую «Барахолку». Повторяю – я напишу твой номер телефона, чтобы тебе звонили. Окей? Жди звонков.
«А все, чего требует дочка, должно быть исполнено. Точка». – Классика, даже детская, всегда утешает в трудной ситуации.
Хорошо, что я научилась фотографировать на телефон, пересылать фотки, пользоваться вотсапом. Что глаза ещё видят махонькие буквы, а руки не трясутся, попадая в них, – думала Роза Львовна, готовясь совершить очередное трудное деяние. Она переложила безмятежную Примадонну с колен на диван и вышла на лестницу. – А ведь многие, очень многие мои подружки или не видят, или не умеют и уже не могут научиться... Старость приходит, технологии мчатся вперёд, и как за ними успеть, как приспособиться к новой жизни, немыслимой без этих новых штучек?..
Через полчаса её объявление красовалось на страничке в Фейсбуке. Еще через час начались звонки.
Знакомая по йоговскому кружку позвонила первой:
– Розочка, дорогая, купила машинку? Поздравляю! Вот умничка! А старую моей сватье отдашь? – Умильные интонации лисы Алисы, выпрашивающей у Буратино золотой. – Только она заберёт через две недельки, пусть пока машинка у тебя постоит... Ладно, душенька?..
А еще через полчаса незнакомый мужской голос с надеждой прохрипел:
– Вы действительно отдаете стиральную машину?
– Да! Но у меня уже просили...
– Ради бога, отдайте её нам!
– Но я уже обещала... Через две недели...
– Я приеду сейчас! Я уже в машине! Сбросьте адрес для навигатора! Мне ехать всего час, прошу вас!
– Она вам так нужна? По такому ливню вы поедете в другой город?
– Умоляю! Мы чуть ли не в тарелке стираем! Руками! В такой холод! – Голос почти шептал в трубку. – Мы не можем купить новую! Пожалуйста...
Роза Львовна задумалась. Философский вопрос – кого осчастливить?  Она почувствовала себя вершителем судеб. Верховным судией. Ответственным. Как на работе, когда ей совали в руки двойные билеты на одно место и с тревогой ждали своей участи – наслаждаться благодатью партера или карабкаться на третий ярус, проклиная всё на свете. И она всегда поступала по справедливости! Ни одна старушка не полезла на галерку, и ни один чиновник не занял чужое место в царской ложе!
Если люди готовы немедленно ехать в далекий город под проливным дождем – значит, стиральная машина им действительно нужна. Точка. Сватья лисы Алисы найдет себе другую. Роза Львовна отчётливо продиктовала свой адрес.
Потом позвонила знакомой и объяснила причину отказа. Вытерпела ушат холодной воды, щедро опрокинутый на неё, и стойко пережила кровную обиду, высказанную в нелицеприятных выражениях. Хладнокровно повесила трубку, заварила чай и села ждать. Она был уверена в справедливости принятого решения.
Тихонько тренькнул телефон. Пришло сообщение. От неизвестного. «Тот Валера, который сейчас просил вашу машинку, – торговец подержанными стиралками. Не отдавайте ему. Дайте лучше тому, кто действительно нуждается». – Почтенная капельдинер не верила своим глазам. Ну и ну! Анонимка! Интриги! Драмы судеб! Почти шекспировские!
Чай остывал в чашке.
– И что нам теперь делать? – спросила Роза Львовна у кошки. – Отказать тому, который стирает в тарелке? Поверить презренному анонимщику?
Примадонна пренебрежительно прищурилась на беспокойный телефон и недовольно вильнула хвостом. И правильно! Надо верить людям. Даже если простуженный Валера – торгаш, это для него кусок хлеба. Честно заработанный по такой погоде. Особенно во время пандемии, когда люди теряют работу, болеют, оказываются в непредвиденной ситуации и выкручиваются, как могут. Кошки всегда правы!
Через час на пороге стояла пара – молодой человек с замотанной шарфом шеей и симпатичная девушка. Она с восторгом оглаживала стоящее на лестнице сокровище, он тоскливо оглядывался на двери лифта.
– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась девушка. И радостно сообщила: – А у вас лифт не работает!
Роза Львовна изменилась в лице. Это было последней каплей в злоключениях со стиральной машиной.
– Ничего, – бодро прохрипел парень, с нежностью глядя на сияющую спутницу. – Тележка есть. По ступенькам спустим, мигом домчим до дома! Подсоби-ка, лапонька!
– Настираюсь... – мечтательно промолвила девушка, помогая пристёгивать тяжеленный агрегат к багажной тележке. – Завтра солнышко обещают, всё высохнет! Вот счастье-то! Спасибо вам большое! – Они оба впряглись в тележку и бережно, со ступеньки на ступеньку, повезли вожделенное сокровище вниз.
Роза Львовна опустилась в любимое кресло.
– Вот и вторая часть Марлезонского балета закончилась благополучно, – объявила бывшая капельдинер вернувшейся на колени кошке. – А ты знаешь, что такое «Марлезонский балет»? А, Примадонна? – Умное животное сочло вопрос риторическим, а потому, не отвечая, продолжило устраиваться на ночлег. – Это танцевальное действо со сложными «па», которое очень любил Людовик Четырнадцатый, он же и режиссировал, и сам танцевал в нём.
Роза Львовна помедлила, наблюдая за грациозными движениями длинных лап, изящными изгибами мохнатого тельца и тощего хвоста...
– А ведь я сегодня не уступила Его Величеству ни в решимости, ни в исполнении важных задач! – удовлетворённо решила старая петербурженка. –Чем я не Людовик Четырнадцатый?  Ни одного лишнего движения, всё продуманно и благородно! Не попалась на козни анонимщика, одарила по справедливости. Скольких людей осчастливила за два дня? – Она задумалась, вспоминая любезного продавца, умелого водопроводчика и влюблённую пару. И хама-нижнего соседа, который, несомненно, тоже счастлив, что потоп сверху прекратился. – Король-Солнце оценил бы!
Старушка взяла кошку на руки и прошла в кухню, полюбоваться на новое приобретение. Круглая дверца сияла как дневное светило.
– Похоже на фонтан «Солнце»... Плеск воды, брызги, солнечные блики... Может, идея водных каскадов осенила Короля, когда он засматривался на хорошеньких луврских прачек?