О чувстве локтя в час пик

Картина  часа пик на транспорте советской эпохи  сегодня  покажется фантастической: «сплочённость» людей в автобусах и трамваях сравнивали с селёдками в бочке.
Чувство локтя иногда обострялось. И не только локтя.
В   тесноте и в обиде  все старались не опоздать на работу.
Порванные пуговицы, чьё-то дыхание в затылок с табачным или винным перегаром, нечаянная, а иногда и преднамеренная  близость мужских и женских тел  - всё это на протяжении многих лет проходило под знаком терпения временных недостатков.
Преобладающее молчание было не знаком согласия,  а следствием осознанной необходимости.
В знак протеста многие не передавали за проезд…

       Наконец,  проблема часов пик исчезла. Вместе с предприятиями.
Тысячи людей, которых возили на работу переполненные трамваи, автобусы и электрички, исчезли. 
         Люди,  которые сегодня едут на работу и с работы в заказном транспорте, смотрят в окна на прохожих свысока и с оттенком надменности, а прохожие на них – с завистью.
За рулём машин, в которые пересела часть трудящихся, заметную долю составляют женщины. Общественный транспорт не пустует. Смотреть в лицо чужим людям и раньше считалось неприличным, а сейчас к этому  элементарному приличию, кажется, добавилась какая-то отчуждённость, будто люди боятся смотреть друг другу в глаза.
Будто, каждому  из нас  за что-то стыдно.
              Соседи по дому, в основном, не знакомы друг с другом, во всяком случае, не общаются так, как это было в  прежние времена между соседями.
Что было приметой всех дворов? –  Играющие дети, столики, за которыми по вечерам мужчины  играли в домино, лавочки у подъездов, на которых заседали женщины ещё не преклонного возраста, но уже  не бальзаковского… 
               Иногда  случается, что о смерти одиноких россиян соседи узнают только по специфическому запаху.
Междоусобные войны за место стоянки машин во дворе стали обычным явлением.
Эти войны заложены в проекты жилых районов, там же предусмотрена невозможность проезда машин скорой помощи и пожарных.
А есть ещё  проблемы любителей собирать в квартире мусор и давать приют  всем  кошкам  или собакам.
Даже занятия детей музыкой в доме становятся причиной неразрешимых конфликтов.
Кто-то скажет, что  это пустяки,  «дело-то житейское»…
             Конечно, нельзя требовать от жителей высотки того общения соседей, которое было обычным у деревенских жителей.
Отчуждённость   проявляют себя всё чаще. Нередко она переходит в озлобленность.
 
              Известно, что селёдки в море  живут большими стаями. В одиночестве даже в просторном аквариуме они могут прожить всего несколько суток.
Стаи скворцов   - это вообще удивительное явление: они кажутся огромными тучами, которые на глазах меняют свои формы и направления полёта.
Но такой сплочённости мы не завидуем.
Хотя и хочется, чтобы  национальная  идея имела силу инстинкта.   
Люди тоже пытаются демонстрировать сплочённость: шествия, марши, крестные ходы,
синхронное плавание, танец канкан…
    «Как стадо баранов» - это обидный упрёк людям, которые слепо подчиняются вожаку или обычаю.
Отчуждение – это защита от всего, что загоняет нас в «стадо».
И в то же время, люди, словно пытаясь преодолеть отчуждение, всё с большим размахом празднуют и Новый год, и День города, и даже «хэллоуин» с Днём влюблённых.
 Иллюзию общности народа насаждают и подпитывают всеми средствами от задушевного голоса дикторов ТВ до новогодних поздравления президента.             
Притворной задушевности вокруг так много, будто  хотят взломать те двери и замки, на которые люди закрываются друг от друга. 
Кто-то поддаётся уловкам, а кто-то ещё крепче сжимает створки  своих раковин.
На  поверхности:  «Возлюбите друг друга…», «Стяжи дух мирен…», «Будьте друг другу солнышками…».
А  внутри :  «Остерегайтесь людей…».  И даже: «Враги человеку домашние его…».
   Может быть, отчуждённость - следствие усталости?
 Но нельзя же сказать, что  всем так закрутили гайки  на работе. 
Та самая «среда», которая заедала героев «ненашего»  времени, теперь заедает нас?
   «Как стадо баранов…» - в этой фразе есть презрение к толпе, которая слепо повинуется вожаку.
Уже нет сомнений, что «великая общность советского народа» - это большое преувеличение.
Наша разобщённость иногда так бросается в глаза, что мы уже завидуем тем народам,  которые сберегли свои добрые и строгие традиции  организованности и сплочённости.
            Отношение к инакомыслящим двойственное:
их сравнивают с «паршивыми овцами»,  с уродами, без которых не бывает в семье.
Но  прогресс определяют гениальные «отщепенцы»!
Способность мыслить самостоятельно, не поддаваться психозу и наивности толпы – это доблесть, которая не всем по силам.
Борьба за территорию, когда каждая особь метит и охраняет  границы, уходит в прошлое.
А борьба за личное пространство обостряется. «Не всякого пускай в дом свой» - это тоже заповедь!
      
Если  на каком-нибудь саммите или форуме кто-то заявит об оскудении любви по причине множества беззаконий, ему не поверят.
- Не придумали ещё методики измерения любви и беззакония.
              Известно, что скворцы уничтожают саранчу.
Когда скворцы досаждают человеку, их уничтожают.  В результате может иметь место ещё более лютое нашествие саранчи.
Благие намерения издавна имеют дурную славу.
В древних книгах встречаются утверждения, что законы природы будут написаны на сердце человека. Может быть, они уже написаны.  Но так неразборчиво…

Во многом мы есть то, что хочет сделать из нас пропаганда.
Прививка недоверию всему, что ей противоречит, делается с детства и повторяется.
Почему здоровая конкуренция влечёт за собой столько нездоровых явлений?
Никто не отрицает, что социальные болезни  и уродства проявляют себя всё чаще.
Или это нам только кажется? Или плохое старое, уходя, сопротивляется хорошему новому?
- Поддались голливудским и советским сказкам, напридумывали себе райских и коммунистических утопий, а теперь пелена с глаз упала?
              Мы можем стойко держаться атеистического здравомыслия, можем снисходительно  или воинственно отрицать религиозные идеи, но отрицать факт исполнения многих библейских пророчеств можно только на уровне мракобесия.
Может быть, в оценке происходящих перемен и можно обойтись без риторики о наступающем конце света и борьбе добра со злом.
Но никуда не деться от той реальности, что суть событий последних десятилетий  представляет собой отрицание вековых представлений об истине. Это больше, чем революция.
                Вера в  формулу  «Деньги - товар - деньги»  была государственной.
А в то, что  «беззаконие поставляется на большой высоте», в то,  что  «… по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь», государство не верит.
Символом государственного цинизма стали слова одного политика: «Государственная Дума – не место для дискуссий!».

Есть разделение, как средство подчинения людей.
Есть разобщённость, как затишье перед построением в ряды.
Посмотришь сообщения о погодных аномалиях, и покажется, что слишком часто бури стали срывать крыши с домов и ломать деревья в городах. Даже от снега стали обрушиваться крыши…
А кто же такой беспечный, что не ждёт ни бурей, ни снегопадов?
   «Остерегайтесь  же людей…
Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч…».
-  Это совершенно не то христианство, которое купается в проруби на Крещение, наряжает ёлки на Рождество и красит яйца на Пасху!