Водка и иностранцы

Александр НИКИШИН

ВОДКА И ИНОСТРАНЦЫ

По числу водочных марок с русскими названиями Германия занимает сегодня первые позиции в мире. Германскими производителями вырабатываются водки «Москвич», «Николай», «Александр I», «Князь Игорь», «Петров», «Столыпин», «Водка на здоровье», «Толстой», «Батюшка», «Россия», «Пушкин» и другие. До 40% германского рынка крепких алкогольных напитков принадлежит водочной марке «Горбачев», имеющей давние русские корни: с 1921 года ее выпускала  осевшая в Берлине семья петербургского водочного промышленника Горбачева, в 1960 году передавшая семейное дело германским производителям. Широко известны русскими названиями также водки «Распутин» фирмы «Детлефсен» и «Романов», «Тройка», «Кутузов» фирмы СПС (SPS), вырабатываемые в Германии. Одна из последних разработок фирмы СПС – водка «Фаберже», названная в честь знаменитого российского ювелирного фабриканта.

С другой стороны, в сегодняшней России весьма популярны питейные заведения с германскими названиями. Здесь под звуки тирольских мелодий угощают блюдами германской кухни, германскими напитками и… русской водкой. Москвичи охотно посещают рестораны «Бюргер», «Бранд», «Мюнхенский дворик», «Фридрих II», «Савой», «Старина Мюллер», «Папаша Рейн», петербуржцы – рестораны «Саксония», «Швабский домик», «Варштайнер Форум», екатеринбуржцы – рестораны «Ганс», «Гессер» и т.п.

Но все это – современная картина русско-германского «братства» в сфере алкогольных напитков и приятных застолий. Корни же этого удивительного взаимопроникновения гастрономических культур уходят вглубь веков, к временам появления на Руси первых купцов из Западной Европы, прозывавшихся у русских, независимо от национальной принадлежности, «немцами», то есть «немыми» в разговорном общении с русскими. Это определение в равной степени относилось и к шведам, и к французам, и к наиболее многочисленным выходцам из германских и прибалтийских земель. С веками понятие «немцы» закрепилось в России лишь за германцами.

Уже с начала XVI века торговые гости из Гамбурга и Любека подолгу оставались в Москве, получали льготные грамоты на торговлю, в том числе и крепкими напитками. Бывавший в те времена в русской столице вестфальский бюргер Генрих Штаден засвидетельствовал наличие кабаков, содержавшихся «немцами» на московской Болвановке. При царе Василии III возникло целое поселение «немецких воинских людей» за Москвой-рекой, где не действовал тогдашний царский запрет на спиртное, и «немцы» охотно приобщались к русским крепким напиткам. Основание же в 1562 году в Москве Новой Немецкой слободы у реки Яузы положило начало приобщению русского царского двора к европейским застольным обычаям. Хорошо известны частые посещения Немецкой слободы молодым царем Петром I, питавшим страсть к юной немке Анне Монс, отец которой, Иоганн Монс, содержал там питейное заведение. Пригласив в 1709 году в строившийся тогда Санкт-Петербург германских мастеров по выделке колбас, царь Петр тем самым положил начало и ставшей традиционной в России колбасной закуске к русской водке. Бывая за границей, в том числе и в германских городах, Петр I имел обыкновение угощать хозяев привезенной с собой в изрядном количестве анисовой водкой, чем пробудил зарубежный интерес к русскому национальному напитку.

Традиций царя Петра не забывали и последующие российские монархи: императрица Екатерина II, немка по происхождению, считала за правило посылать в дар иностранным монаршим дворам, среди прочего, и русскую водку. Посылала она водку в штофе и французскому философу Вольтеру, с обязательной припиской: «Шлю тебе, дорогой Вольтер, лучшее, что есть в моей стране…».

В начале XIX века русскую водку подавали в немецких трактирах и ресторанах Френцеля, Юге, Клея и Отто в Санкт-Петербурге. Тогда же в городах России появились и ренсковые погреба, получившие свое название от германских рейнских вин. В 1850;е годы в российской столице большой популярностью пользовался немецкий трактир на Крестовском острове, одним из первых начавший культивировать в России немецкий горячительный напиток «глинтвейн». С не меньшей охотой жители Санкт-Петербурга посещали и ресторан немца Зееста, где подавались завтраки с русской водкой, называвшиеся «Krebs und Wurstessen», поскольку в числе закусок здесь всегда были немецкие сосиски и русские раки.

Благодаря закупкам коньяков для российского императорского Двора, в германской Силезии Августом и Карлом Меуков в 1862 году был основана фирма, широко известная и сегодня своими выдающимися по вкусу и качеству коньяками.

В конце XIX века в Санкт-Петербурге наиболее состоятельными представителями местной немецкой диаспоры был особо любим ресторан Лейнера. Петербургские немцы с более скромным достатком посещали ресторан Гейде. В ту пору в основном для немцев работал в летнее время и петербургский ресторан «Бавария» на Петровском острове. Во всех этих заведениях непременно подавалась русская водка.

Осевшие в России выходцы из европейских стран не только охотно угощались и угощали русской водкой. Отдельные русские «немцы» стали осваивать ее выделку. Первое свидетельство такого рода относится к 1783 году, когда обрусевший «немецкий» барон шведских корней, уроженец Ревеля Александр фон Штритер занялся производством русских ликеро-водочных изделий на небольшом заводике в Санкт-Петербурге. В 1833 году на базе этого производства наследниками было основано «Товарищество спиртоочистительных водочных и ликерных заводов А.Ф. Штритера», располагавшееся на Обводном канале в доме № 90. Фирмой выпускались водки простые и специальные, наливки, ликеры и бальзамы. Продукция отличалась хорошим качеством и доступной ценой. Распробовав изделия фирмы, любители крепких напитков стали отдавать ей предпочтение перед другими водочными торговыми марками, число которых с середины XIX столетия множилось в России день ото дня. Товарищество «А.Ф. Штритер» обрело известность, объем производства неуклонно возрастал вслед за ростом потребительского спроса. Расцвету компании немало способствовал ее успех на международных выставках, где она не раз представляла русскую винокуренную промышленность. На выставках в Лондоне в 1860, 1861 и 1862 годах «Товарищество спиртоочистительных, водочных и ликерных заводов А.Ф. Штритера» получило малую и большую серебряные медали и медаль «Honoris causa».

Александр Федорович Штритер стал фигурировать в официальных документах как купец Первой гильдии и потомственный Почетный гражданин Санкт-Петербурга. В 1867 году его фирма была удостоена новой награды – Похвального листа на выставке в Париже. Среди экспонатов, представленных Штритером на этой выставке, были водка двойной очистки, горькие двойные водки «Померанцевая», «Полынная», «Английская», «Желудочная», «Доппельт-Корн», «Старо-Вятка», «Московитянка» и другие.

В 1869 году ликеро-водочное производство Товарищества открылось в Москве на Красносельской улице, в собственном доме. Там занимались выделкой водок, наливок, ликеров, очисткой вина и спирта. Производством заведовали два русских мастера, а управляющим был «немец» Карл Ледлоср. Число рабочих достигало 65 человек. Через десять лет годовой выпуск водок, наливок и ликеров составлял 250 000 ведер, дистиллированного спирта – 100 000 ведер, очищенного вина – 115 тысяч ведер. В рекламных проспектах фирмы значилось: «Столовое вино, водки, наливки и ликеры приготовлены их химически чистого спирта. Аппараты новейших усовершенствованных систем». За высокое качество продукции фирма одной из первых среди российских производителей крепких напитков была удостоена высокого коммерческого звания Поставщик Двора Его Императорского Величества.

После кончины А.Ф. Штритера Товарищество возглавил его сын Владимир. К этому времени фирма, награжденная уже двумя Государственными гербами, имела, кроме двух крупных винокуренных заводов, склады и магазины в Петербурге, Москве, Кронштадте, Нижнем Новгороде, представительства в Минске, Одессе, Екатеринославе. В 1882 году Товарищество было представлено на Всероссийской промышленной выставке в Москве, в главном зале которой размещалась его грандиозная витрина в виде арки, выстроенной из фирменных бутылок с напитками. В 1897 году владелец спиртоочистительных, водочных и ликерных заводов Владимир Александрович Штритер был удостоен звания мануфактур-советника. При нем фирма была награждена высшими международными наградами – «Гран-При» в Париже в 1900 году и в Лондоне в 1908 году.

Последним главой Товарищества стал сын Владимира Александровича – Владимир Владимирович Штритер, получивший специальное образование и отличавшийся особым талантом в спиртовом деле. По семейным преданиям, именно он первым изобрел сухой спирт. Владимир Владимирович оставался на семейном производстве и после большевистской национализации фирмы в 1918 году, долгое время занимая должность главного инженера-технолога в объединении Главспирт.

Вот рассказ его правнучки Виолетты Штритер, проживающей в Екатеринбурге:

«…Возможно, прогулка по прошлому моей фамилии будет похожа скорее на перебежки под ливнем от одного навеса к другому, но, тем не менее, – это часть моей жизни и я горжусь тем, что ношу фамилию таких «смачных» дедов и прадедов. Про то, что мои корни явно не русские, и мой род по отцовской линии  происходит из Швеции, мне кажется, я знала всю свою жизнь. Но это было всегда так далеко, что не было похоже на правду. Повзрослев, я начала проявлять больший интерес к истории своей семьи, но дело никогда не доходило до серьезных поисков, «раскопок», все откладывалось до лучших времен. И вот однажды произошел интересный, на мой взгляд, случай. 28 августа 2002 года в мой День рождения я получила заказное письмо от Штритера Дмитрия Германовича. Родственников с таким именем и отчеством я никогда не знала. Смотрю на адрес — Тольятти. В нашей семье никогда не упоминалось о родственниках в этом городе. Меня это обстоятельство очень заинтересовало. Читаю. Какого же было мое удивление, когда я узнала, что меня нашли через сайт в Интернете (когда-то развлечения ради я поучаствовала в конкурсе «Мисс Бухгалтерия», проводимым фирмой СКБ-Контур, и мою фотографию наряду с другими разместили на сайте этой фирмы).

Затем — дело техники: Дмитрий Германович разузнал мой почтовый адрес и написал мне письмо, в котором он интересовался, не родственники ли мы. Вскоре между нами завязалась переписка через Интернет. Было очевидно, что тольяттинские Штритера очень серьезно подходят к вопросу о своих корнях, это-то меня и  подстегнуло более плотно подойти к изучению истории своей фамилии. Так сложилось, что с родным дедом, Штритером Александром Владимировичем, на эту тему мы общались совсем не много до недавнего времени. Я не преувеличу, если скажу, что толчком к сближению стало именно письмо Дмитрия Штритера. Дед очень любил рассказывать о том, как они жили в Москве, какая у них была семья, какими были его отец и мать. Он очень гордился своими родителями. Я говорю о нем в прошедшем времени, потому что, к сожалению, моего деда совсем недавно (9 августа 2004 года) не стало.

Но все-таки незадолго до его смерти мне удалось чаще с ним видеться и общаться. У меня даже сохранилась аудиокассета с его рассказами о своей семье – своеобразное интервью. Удивительно, но он мог не помнить, что с ним было вчера, но то, что было очень много лет назад, он помнил великолепно. К большому сожалению, мои сведения о происхождении фамилии, к которой я некоторым образом принадлежу, очень скудные. Может быть, еще не созрела, чтобы заняться этим всерьез, но так или иначе почему-то именно на меня возлагали эти надежды.

Первым в нашей большой семье этим вопросом начал заниматься брат моего родного деда Адальберт (дядя Адле). Именно от него в мои руки попало наше родословное древо. Оно, конечно, несовершенно и многое мне самой непонятно, кто — откуда, но смысл и связь уловить можно. Это древо нарисовано от руки, наверное, поэтому оно мне особенно дорого.

К сожалению, дядя Адле умер, и никто до сих пор не подхватил эстафету. Копии этой родословной есть почти у всех наших родственников. Следующий документ, который попал в мои руки – это журнал «Огонек» №51, декабрь 1990 года. А точнее, маленький кусочек в статье Рэма Петрова о выставке 1882 года, проходившей в Москве: «Петербургский завод господина Штритера существует с 1783 года и с тех пор постоянно находился в руках одной и той же фирмы: это самый древний завод водочных изделий во всей России».

По рассказам моего деда, Штритера Александра Владимировича, род Шритеров происходит из Швеции и обосновался в России со времен Петра Великого. Каким образом барон фон Штритер попал в Россию и почему его потомки занялись ликеро-водочным производством, к сожалению, на сегодняшний день восстановить не удалось.

Спирто-водочный завод Штритера был основан в XVIII веке (ориентировочно в 1783 году) в Санкт-Петербурге. Возглавлял его Штритер Александр (не исключено, что Владимирович, поскольку по прямой мужской линии в роду Штритеров традиционно давались имена Александр или Владимир). Продукция этого завода славилась высоким качеством. В ту пору в России свидетельством высокого качества товаров было право поставлять  их к Императорскому Двору. Купцы, получившие право постоянно поставлять свою продукцию ко Двору, получали диплом и высшее предпринимательское звание-титул «Поставщик Двора Его Императорского  Величества».

Так вот и мой глубоко уважаемый предок имел почетное звание-титул Поставщик Двора Его Императорского Величества. После основания фирмы прошло чуть менее ста лет. Завод успешно развивался, появился филиал в Москве (1869 г.). 20 мая 1882 года завод Штритера стал участником Всероссийской художественно-промышленной выставки в Москве. В Главном зале выставки размещалась витрина фирмы Штритера с «ликерами, наливками и спиртами, расположенными с большим вкусом». Эта витрина представляла собой огромную арку, выстроенную из бутылок.

А в 1910 году завод Штритера участвовал в выставке в Париже, где его продукция была удостоена Золотой медали. Это было время развития  московского филиала фирмы. Ориентировочно в это же время произошел пожар главного здания завода в Санкт-Петербурге. Завод сгорел дотла и восстановлению уже не подлежал. Было принято решение всей семьей переехать в Москву. В Москве завод находился по адресу ул. Верхняя Красносельская, дом 16/А. По этому же адресу находился небольшой особнячок семьи Штритер. К этому времени во главе завода стоял Штритер Владимир Александрович.

У Владимира Александровича было пятеро детей: Александр, Эдуард, Альма, Владимир и Отто – но его дело продолжил только один из его сыновей — Владимир Владимирович, родившийся в 1882 году. Его второе имя было Рудольф, поэтому в семейном кругу его ласково называли Рудя. По рассказам деда это был удивительно талантливый человек. Якобы еще в 16 лет Рудя изобрел сухой спирт, но никто ему тогда не поверил. Некоторое время спустя его изобрел другой человек. У Рудольфа было два высших образования по части спиртового производства. Одно из них он получил в Риге, где и познакомился со своей будущей женой Ольгой Карловной Шварцесс. Также он был неплохим летчиком. Позже Владимир Владимирович возглавил семейное дело. После революции, когда все перешло в руки государства и обрело новое название, завод Штритера вошел структурно в объединение Главспирт, где мой прадед был главным инженером-технологом.

В конце 20;х – начале 30;х годов Владимир Владимирович опубликовал свои труды в книге, где были раскрыты секреты рецептов французских вин и коньяков. Владимир Владимирович был последним продолжателем дела Штритеров и с его уходом из жизни в 1936 году (некролог напечатан в журнале «Пищевик» от 3 июня 1936 г.) никто из потомков Штритеров не был связан по роду своей деятельности с ликеро-водочным производством. Хотя, справедливости ради нужно отметить, что его сын Александр Владимирович, мой дед, также был причастен к пищевой промышленности и всю свою жизнь посвятил производству молочной продукции.

Мой дед, так же как и его отец, был очень разносторонним и талантливым. Он всерьез обучался мастерству художника, музыке и  прекрасно танцевал, даже будучи уже пожилым, степенным человеком. В 1941 году, когда моему деду было 16 лет, семью Штритеров репрессировали и выслали из Москвы в Казахстан. Там он впоследствии и встретил свою будущую жену, мою бабулю, Пелагею (Полину) Терентьевну Крикунову – настоящую донскую казачку. В Казахстане родились мой дядя Владимир, мой отец Александр и моя тетка Татьяна. Судьба сложилась у всех по-разному. Судьба разбросала их по разным уголкам страны, но вот уже с добрый десяток лет живут они все рядышком в славном городе Екатеринбурге и его окрестностях. 

К сожалению, многие ценные документы, которые могли бы поведать об истории нашей семьи, бесследно утрачены: что-то сгорело, что-то было уничтожено сознательно (время-то было какое!). Поэтому и неудивительно, что были разорваны связи между родственниками. Особняк в Москве на Верхней Красносельской давно разрушен (якобы стали надстраивать верхние этажи и старинная постройка не выдержала). Дед говорил также о фамильном склепе Штритеров в Питере на Волховском кладбище, но туда я еще не добралась…».

На водочном рынке дореволюционной России процветала и фирма, основанная в 1870 году предприимчивым и удачливым немцем Бекманом. Сумев присоединить к своему заводу в Санкт-Петербурге действовавший там с 1862 года «Питейный водочный завод», Бекман стал одним из крупнейших винзаводчиков не только в российской столице, но и во всей Российской империи. Начав с производства спирта и водок разной очистки, «Общество водочного и ликерного завода Бекман и К°» уже в 1879 году открывает отделения по выделке шампанских вин, минеральных, ягодных и фруктовых вод, а также оптовый склад русского коньяка.

Согласно данным 1887 года, на спирто-ректификационном, водочном и ликерном заводах компании «Бекман и К°» было произведено водок, ликеров и очищенного вина 340 000 ведер. Кроме собственной продукции, фирма успешно торговала алкогольной продукцией других русских и зарубежных фирм. Ассортимент собственных изделий включал около 100 наименований. Только раздел русских водок насчитывал свыше 30 сортов. В их числе значились: «Бекманская горькая оранжевая», «Бекманская горечь», «Карельская березовая водка», «Листовка», «Смородиновая почка», «Майский травник», «Пржепалянка», «Кола африканская горькая», «Английская горькая», «Турецкая желудочная» и многие другие. Разряд русских коньяков представляла марка «Гази-Бек», а лучшими ликерами фирмы считались «Какао Шува-Мараскино», «Кюрассо-Ванильный» и «Ай-Люли». Среди фирменных минеральных вод – сельтерская и содовая, среди вод фруктовых и ягодных – всевозможные виды лимонадов, клюквенных и прочих освежающих напитков. Все это изобилие успешно продавалось не только в фирменных магазинах «Бекман и К°» в Санкт-Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, но и в сети частной торговли по всей Российской империи.

У фирмы не раз менялись хозяева, но неизменным оставались ее название и символ – подкова, согласно русскому поверью, приносящая счастье. С 1880;х годов Общество «Бекман и К°» перешло в руки предприимчивого «русского немца» барона К.Н. Корфа, весьма приумножившего славу фирмы необычностью оформления товара. В продаже появились кувшины и графины всевозможных конфигураций, выполненные из богемского хрусталя. «Бекмановские» бутылки разной вместимости изготовлялись порой из дорогого стекла или фарфора, отличались причудливостью форм. На витринах фирменных магазинов можно было видеть бутылки всевозможных расцветок в виде медведя или девы, несущей на плече сосуд, бутылки в виде русского мужика с балалайкой, или младенцев, поддерживающих на плечах земной шар. Когда знаменитый российский ювелир Карл Фаберже создал серию золотых пасхальных яиц для царского Двора, фирма «Бекман и К°» не упустила случая выставить свою продукцию также в форме пасхальных яиц с изображениями цветов и птиц. Особым спросом у покупателей пользовались и «бекмановские» стеклянные плоские фляжки, легко умещавшиеся в карманах сюртуков и мундиров.

Общество «Бекман и К°» разделило участь всех частных водочных производств Российской империи: начавшаяся Первая мировая война, введение «сухого закона» в России и последующие революционные события поставили крест на некогда процветавшем предприятии.

В 1845 году осевший в Российской империи австрийский дворянин Альберт Вольфшмидт открыл в Риге водочный завод. Спустя годы успешно развивавшееся производство унаследовал его сын – Эрнест Альберт, обучавшийся искусству коммерции в московской конторе «П.П. Дюшен и К°». Вольфшмидт-младший постепенно расширил отцовское производство: добавил к водочному заводу винокуренно-дрожжевой и спирто-очистительный. Продукция фирмы отличалась высоким качеством и была удостоена золотых медалей на выставках в Риге (1865 г.), Вене (1873 г.), Париже (1876 и 1878 гг.), Лондоне (1884 г.). По данным 1887 года, на предприятиях компании было изготовлено 262 000 бутылок водок и ликеров, а также 635 000 бутылок рома, коньяка и арака.

С 1898 года фирма именовалась «Акционерным обществом дрожжево-винокуренного, спирто-очистительного и водочного заводов А.Вольфшмидта в Риге». Здесь трудились 300 работников, производство было оснащено новейшим европейским оборудованием и осуществлялось по самым современным на ту пору технологиям. Фирма имела свои магазины в Риге, Санкт-Петербурге, Москве и даже в Гамбурге. В ассортименте продукции значились водки, настойки и наливки — «Хинная», «Английская», «Зубровка», «Редловка», «Циклистовка», «Лифляндская горькая», «Лифляндская рябина», а также «Настоящий Рижский Кунценский травный бальзам», тминный ликер «Кюммель», коньяк, ром, арак и другие напитки.

За превосходное качество продукции и достижение больших успехов в области винокуренной промышленности фирма «А.Вольфшмидт» дважды удостоилась самой высокой коммерческой награды – Государственного герба Российской империи: на Всероссийской промышленной выставке 1882 года в Москве и на Всероссийской художественно-промышленной выставке 1896 года в Нижнем Новгороде. На Всемирной промышленной выставке 1900 года в Париже был завоеван и «Гран-При». Высокого положения и авторитета в российском обществе и за рубежом заслужил и владелец фирмы: Вольфшмидт получил титул мануфактур-советника и звание потомственного Почетного гражданина. В 1895 году его назначают главой Нидерландского консульства, а в 1902 году голландская королева награждает его орденом Рыцаря Оранжносовского. Занимаясь делами фирмы, Вольфшмидт одновременно являлся вице-председателем Магнусготской мореходной школы, директором Металлического завода «Этна», членом и председателем многих городских, общественный и благотворительных учреждений Риги,  занимает пост директора Рижского тюремного комитета.

Фирма Вольфшмидта значительно опережала российских конкурентов в экспорте алкогольной продукции, успешно поставляя ее не только в страны Европы – Германию, Англию, Францию, Испанию, Италию, Португалию, Австрию, но и в Америку, Индию и Египет. Первая мировая война и последующие события в России вынудили Вольфшмидта перевести производство за границу, где наследники знаменитой российской фирмы успешно продолжают спирто-водочное дело и поныне.

В 1863 году рижский гражданин немецкого происхождения Иоганн-Генрих Ион зарегистрировал в Санкт-Петербурге Товарищество Рижского ликерного и водочного завода «Ион и К°». Рига присутствовала в названии лишь фигурально, поскольку завод Иона размещался в тогдашней российской столице, на Невском проспекте. Дело же в том, что фирма вырабатывала, помимо водок, наливок и ликеров, рижский черный бальзам. Закупоренный в кувшины разной емкости, этот густой напиток со своеобразным вкусом и ароматом прекрасно сохранялся и пользовался неизменным спросом. Его оригинальность и качества высоко ценились не только покупателями, но и специалистами: уже в 1865 году черный «Рижский бальзам» фирмы Иона удостоился Большой серебряной медали на Мануфактурной выставке в Москве.

В 1867 году компания Иона успешно представляла русскую винокуренную промышленность на выставке в Париже. В ассортименте выставочной экспозиции фирмы значились: спирт очищенный, мятная водка, водка горькая, водка сладкая, водка полынная, водка очищенная, водка померанцевая, кюммель, рижский бальзам, киевская наливка и ликеры.

Фирма процветала, и в 1870 году ее владелец перевел производство в новое помещение на том же Невском проспекте. Завод вырабатывал уже не 200;300, а 700 ведер продукции в день. Последовали новые победы: почетные дипломы и похвальные отзывы на престижных российских выставках в Санкт-Петербурге в 1871 году и в Москве в 1882 году. Завоевав прочные позиции на российском алкогольном рынке, Ион преуспел и на рынке мировом: черный «Рижский бальзам» удостоился почетного диплома и двух золотых медалей на Всемирной промышленной выставке в Новом Орлеане в 1884;1885 годах.

В 1891 году Ион переводит завод в собственный дом на Лиговке, что позволило увеличить ежедневный выпуск водок, вина и наливок до 900 ведер. В отличие от других российских водочных фирм, компания «Рижский ликерный и водочный завод И.Иона» не имела своих магазинов и вела исключительно оптовую торговлю продукцией. Склады готовой продукции фирмы находились не только в Санкт-Петербурге, но и в Москве – на улице Маросейка. Там интересы хозяина представлял немец из Риги Георг Карлсен.

После смерти Иоганна Иона в 1892 году дело перешло к его малолетним наследникам, чьим опекуном и управляющим компанией, согласно завещанию, стал рижский немец Карл Брандербург. Фирма просуществовала вплоть до Первой мировой войны.

В 1863 году в Санкт-Петербурге гражданином немецкого происхождения Келлером был основан водочный, ректификационный и искусственных минеральных вод завод под фирмой «Келлер и К°». Уже через 4 года завод удостоился чести представлять российскую винокуренную промышленность на международной выставке в Париже. Среди выставочной продукции фирмы значились: спирт хлебный, водки – мятная, анисовая, померанцевая, английская горькая, настойка очищенная, доппель-кюммель, абсент, а также «ликеры империальные».

К 1880;м годам уже два завода Келлера – водочный и ликерный – производили более 100 наименований различных напитков. За качество продукции фирма была отмечена высшими наградами на выставках в Вене (1873 г.), Филадельфии (1876 г.), Москве (1882 г.), Антверпене (1885 г.), Ливерпуле (1886 г.), Тулузе (1887 г.), Брюсселе, Барселоне и Остенде (1888 г.), Люксембурге (1889 г.), Мадриде (1890 г.). А на Всемирной промышленной выставке 1889 года в Париже сам глава фирмы Келлер был награжден высшим французским орденом Почетного Легиона. За заслуги в винокурении фирма Келлера дважды удостаивалась права отмечать свою продукцию Государственным гербом Российской империи, а в 1895 году ей было присвоено высшее коммерческое звание Поставщика Двора Его Императорского Величества.

По данным 1892 года, на предприятиях Общества «Келлер и К°» работали 380 человек. В тот год заводами фирмы было произведено 703 000 ведер спирта, водок и ликеров и 37 000 ведер ректификационного спирта. В числе фирменных водочных напитков, помимо традиционных значились «Оранжевая (Келлеровская горькая)», «Турецкая», «Морская водка горькая», «Аллаш», «Эккау», «Шведский пунш», «Померанцевая эссенция», «Киршвассер», «Швейцарский бальзам» и многие другие.

Общество «Келлер и К°» имело 5 фирменных магазинов в российской столице, а также магазины в Кронштадте и Царском Селе. Согласно выставочным каталогам, фирма продавала свою продукцию не только в России, но и за границей.

В 1912 году Общество «Келлер и К°» было удостоено «Гран-При» на международной выставке в Турине. Эта награда оказалась для фирмы последней в преддверии «сухого закона», введенного в России в год начала Первой мировой войны.

К крупным производителям этилового спирта и многих вин в России конца XIX-начала ХХ столетий можно отнести выходца из Пруссии Карла Феррейна и его наследника Владимира Феррейна – владельцев крупнейшей в мире аптеки на Никольской улице в Москве. Помимо великолепно организованного фармацевтического дела, их фирма славилась так называемыми медицинскими винами собственного изготовления. Среди наиболее популярных фирменных вин значились «Херес», «Пепсиновое Феррейн», «Крушина на малаге», «Кондуранго», «Гваяколовое», «Кока на портвейне», «Кола на хересе» и другие.

 Напитки настаивались на лекарственных травах с собственных плантаций, размещавшихся под городом Молога Ярославской губернии. В разработке и производстве винной продукции Феррейны использовали собственные фармацевтические лаборатории и свой стекольный завод. Занимались они также розливом и продажей заграничных вин и коньяков, изготовлением ягодных и фруктовых эссенций для ликеров и водок. Общее количество таких эссенций составило в 1913 году 106 наименований. Кроме того, Феррейны разливали и продавали 43 вида натуральных минеральных вод.

В 1918 году повальная национализация частного капитала привела к исчезновению всемирно известной торговой марки «Феррейн». В конце ХХ века в России появилась фармацевтическая компания «Ферейн-Брынцалов», которая стала владельцем фармацевтического завода в Москве, принадлежавшем когда-то Феррейнам, а также выпускала водку. Русский предприниматель В.А. Брынцалов предлагал заграничным потомкам Феррейна продать ему брэнд знаменитой когда-то фирмы. Однако стороны не смогли договориться, в результате чего из названия возрожденной компании выпала одна буква «р».