Артюр Рэмбо Бал повешенных

В петле здесь пляшут, выгнув спины
В ряд вывешены у стены,
Потомки все Саллах-эд-Дина,
Все паладины Сатаны.

Бал правит Вельзевул он здесь  за кукловода.
А танца бурный ритм замедлится едва,
Марионеток тапкой по лбу лупит с ходу,
Чтоб радовались, черти,  песням Рождества!

Рук кости заломив и не издав ни стона,
Их тянет к рёбрам, где следа нет от грудей,
Целованных в любви в былое время оно,
Чтоб корчиться в пылу уродливых страстей.

Ура! Сгнила плоть, никаких помех движеньям!
Подмостки широки, гуляй во всю, коль влип!
И недомыслить, это танцам иль сраженьям
Из скрипок Вельзевул выскрёбывает скрип.

Уже не шлёпать пяткам в обуви по грязи,
И с кожей сбросил плоть свою,  головотяп!
Причин нет для стыда, отнюдь, ни в коем разе.
На черепах торчат цилиндры снежных шляп-

- Султаны и плюмаж - в дар принесли вороны.
Мясная гниль течёт по драным бородам.
В броне картонной яро бьются пустозвоны,
Не рыцарский турнир, а непонятный срам.

Ура! Ветра вовсю сквозят сквозь бал скелетов!
И перекладина  гудит органу в лад!
В ответ им волки воют в тёмных чащах где-то,
Пылает горизонт, небес багряных ад ...

Эй! Прочь гоните всю прислугу  ритуала,
Не чётки теребят любви, а  позвонки.
Все пальцы сломаны, а им и дела мало.
Не монастырский двор! Здесь трупы,  мертвяки!

О! В небо, позади оставив бала площадь,
Взлетел скелет, с ума сошедший, колесом.
Мчит к алым облакам, как вздыбленная лошадь,
Еще на шее ощущая след лассо.

Летит стрелою ввысь, сложив вдоль бёдер руки.
Вдогонку смех и лязг беззубых челюстей.
Всё возвращается всегда на свои круги,
И падает он вниз ядром под песнь костей.


Le bal des pendus

Au gibet noir, manchot aimable,
Dansent, dansent les paladins
Les maigres paladins du diable,
Les squelettes de Saladins.

Messire Belz;buth tire par la cravate
Ses petits pantins noirs grima;ant sur le ciel,
Et, leur claquant au front un revers de savate,
Les fait danser, danser aux sons d’un vieux No;l !

Et les pantins choqu;s enlacent leurs bras gr;les
Comme des orgues noirs, les poitrines ; jour
Que serraient autrefois les gentes damoiselles,
Se heurtent longuement dans un hideux amour.

Hurrah ! les gais danseurs, qui n’avez plus de panse !
On peut cabrioler, les tr;teaux sont si longs !
Hop ! qu’on ne sache plus si c’est bataille ou danse !
Belz;buth enrag; r;cle ses violons !

; durs talons, jamais on n’use sa sandale !
Presque tous ont quitt; la chemise de peau ;
Le reste est peu g;nant et se voit sans scandale.
Sur les cr;nes, la neige applique un blanc chapeau :

Le corbeau fait panache ; ces t;tes f;l;es,
Un morceau de chair tremble ; leur maigre menton :
On dirait, tournoyant dans les sombres m;l;es,
Des preux, raides, heurtant armures de carton.

Hurrah ! la bise siffle au grand bal des squelettes !
Le gibet noir mugit comme un orgue de fer !
Les loups vont r;pondant des for;ts violettes :
; l’horizon, le ciel est d’un rouge d’enfer…

Hol;, secouez-moi ces capitans fun;bres
Qui d;filent, sournois, de leurs gros doigts cass;s
Un chapelet d’amour sur leurs p;les vert;bres :
Ce n’est pas un moustier ici, les tr;pass;s !

Oh ! voil; qu’au milieu de la danse macabre
Bondit dans le ciel rouge un grand squelette fou
Emport; par l’;lan, comme un cheval se cabre :
Et, se sentant encor la corde raide au cou,

Crispe ses petits doigts sur son f;mur qui craque
Avec des cris pareils ; des ricanements,
Et, comme un baladin rentre dans la baraque,
Rebondit dans le bal au chant des ossements.

Au gibet noir, manchot aimable,
Dansent, dansent les paladins,
Les maigres paladins du diable,
Les squelettes de Saladins.

1870 - 187