Крыша дома

  Я родилась в деревне, как я уже где-то писала, в семье рыбака. Мой отец потом стал рыбаком, как переехал жить в рыбацкую деревню Заплавье. Родился он в десяти километрах от Заплавье в деревне Красуха.   В рыбаках не так долго проработал и ушел лесником в лесничество с мамой.

  Много он умел делать с детства и хорошо освоил профессию плотника. Не знаю, то ли в армии подучился.  Отец работал с хорошими мастерами того времени и  прошёл отличную школу плотницкого мастерства. В лесу ему работать больше нравилось, чем рыбу ловить.

  В Заплавье приехал жить к своей жене, которую, считай в окно увел от бабушки (украл). Потом моя бабушка согласилась на их брак. Зятя она любила за его золотые руки, но не любила когда он громко пел, после выпивки.

  Моя мама была женщина строгая и отец позволял ей над собой командовать, уважал, хорошо относился. Он смеялся и звал её командиром. Хорошие люди были мои родители(царствие им небесное).

  Мама затевала постройки, отец подчинялся. Они выписывали лес по лесо-билету и спиливали деревья на дрова или на хозяйственные нужды. А когда пилы были ручные, приходилось нелегко заготовить дрова.

   Двое мужчин спиливали деревья обыкновенной пилой с двумя ручками. Я тоже пилила с отцом деревья на дрова. Отец знал сколько надо не допилить, чтобы дерево сразу не упало и направлял рукой в сторону, куда ему надо падать. Я всегда смеялась, что ветер сам поправит, а он злился, что я говорю под руку.

  Если дерево было крупное, то пользовался шестом со специальным наконечником и толкал с напором. Так дров напилили.  Пилили средней толщины еще нестарые сосны на лучинку. Так называли щепу, которую расщепляли из рюшков сантиметров под 40.

  Эту лучинку отец щепал на специальном приспособлении. На берегу озера у  бани стоял, как бы станок- прямоугольная рама деревянная высотой по пояс среднего человека.
 
  Где-то не середине станка вставлялся в углубление небольшой рюх сырой сосны и зажимался металлической гребенкой с двух сторон, как в когтях и отводился рычаг, стягивающий его, он как-то крепился надежно уж не помню, а над рюхом был настроен как бы нож.

  С одной стороны закреплен ремнями к раме и длиной 2,5 метра.  С другой стороны две ручки на расстоянии 40 см друг от друга.   На середине над рюхом был приделан этот нож, который сбивал с рюха щепу при размахе,скалывал (отщеплял).  Нож, сделанный кузнецами в деревенской кузнице.

  Эта секира отводилась на расстояние взмаха руками, ну как при косьбе сена, только тут на уровне живота и с силой сбивала (отщепляла лучинку от рюха и на одном расстоянии). Толщина всегда была одинаковой. Чуть меньше сантиметра. Лучинка(щепа получалась ровной и гладкой и строго одинаковой по толщине.

  Когда на десятом взмахе уже показывались зажимные когти. Их разжимали и вываливалась стылка (остаток) который использовали на дрова.
Другой человек (это были дети в основном) быстро  отбирал из приспособления
двигающуюся на них щепу,складывал одну лучинку на другую на руку себе строго в порядке и шустро, чтобы успеть отобрать и положить на свое место.

  Потом эти пучки,  аккуратно сложенные в поленницы, перевязывали алюминиевой проволокой и опять аккуратно укладывались,  как дрова для просушки.
Крыли кровлю такой лучинкой. Кровельными гвоздями прибивали к длинным жердям часто прибитыми на крыше.

  Сначала прибивали один ряд лучинки-щепы, второй до половины укладывали внахлест и так появлялась крыша, как рыбья чешуя. Отец и стены сараев так покрывал. Досок не было и купить было негде, а может дорого, я не знаю.

   Потом когда появился шифер, так его накладывали на старую крышу и прибивали громадными гвоздями. Гвоздей в магазине было полно и хорошего качества.
Когда родителей не стало, крышу перекрыли железом. Или металлопласт, сейчас так называют. Крыша дома, как и печь-это самое основное в деревенском доме, как я считаю.

   Мой отец сделал уйму срубов в "Перестройку". Он умел срубить сруб в "чашечку", а не в "ласточкин хвост" тяп-ляп пилой  "Штиль" или современной пилой импортного производства современными мастерами.
 
   Не все конечно плотники плохие, но их работа стоит дорого. Отец срубы за мизерный оклад сдавал со своей бригадой в лесничество и на вырученные деньги лесничество существовало.  Мой папа считал себя самым богатым человеком, радовался и показывал свои дома, где они стоят, рассказывал в каких деревнях установлены, куда отвезены.

   Он радовался, что дарил людям счастье. Лесники(их было пятеро) срубы рубили прямо в лесу на делянках. Мама тоже работала с ними, шкурила лес топором и сечкой специальной и присматривала за мужиками, чтоб не выпивали. Они умудрялись и в лесу найти приключения.

   Главный лесничий лесничества маму, приставил, как бы присматривать, мужики её боялись, уважали.  Мама рассказывала мне однажды  про случай на их работе. Вот почти срубили сруб,  устали и не успели положить последний венец на сруб, стемнело быстро ( была зима) засобирались и ушли домой.

  А когда работали у них всегда горел костер, в который складывали и сжигали сучья, подчищали все за собой на делянке. Костер еще горел, покидали снега,  решили что догорит и пожара не будет. Так  ушли, оставив недоеденный хлеб, соль и картошку.

  Приходят утром и видят, что у костра стоят два больших лося  не уходят. Костер не погас на удивление и еще красные угли раздувает ветер. Папа говорит: Давайте подождем, пусть лоси постоят. Здесь где-то недалеко волки. Лоси не боятся огня, а волк боится и не подойдет.

  Так лоси спаслись от волчьей стаи: поели, погрелись. Волки их держали всю ночь. По следам лесники определили. Волки ходили кругами, а к костру подходить боялись. Лоси стояли у самого костра.

  Когда лоси дождались людей, они  спокойно пошли в лес.  Стая волков, учуяв на большом расстоянии человека, запах табака ушли. За это время лоси успели скрыться. На этих волков объявили охоту.

  Потом этот сруб увезли в соседнюю деревню и продали какому-то предпринимателю. Он навел красивую кровлю и благодарил долго лесников. Присылал подарки, но не водку, а красивые рубашки.
Маме шаль подарили за хорошую работу.