Носок правый Ироническая зарисовка

(басня для взрослых)

То ли жить – носиться,
То ли не носиться, но жить?
(не изнашиваясь)
Автор


Мне очень нравится фотография, где я выложен из коллекции. На фотографии у меня словно глаза. Они смотрят и на Вас тоже.
У меня там еще есть на боковой стороне виньетки. Но это только для тех, кто их не заметил.
Началось с того, что я начал рождаться на неизвестной мне трикотажной фабрике. Хорошо помню, как сначала появился мой верх, а потом низ и вот я уже есть!
Это произошло так стремительно, что я даже упал. Какая-то тетка меня подняла и сказала: «Неугомонный, не как все».
 Я сразу же знал, что я мужской носок и что я правый мужской носок. Это к тому, как я определил, что это была тетка, а не дядя.
Потом я узнал, что правый означает не только правый, но и правый от слова правильный.
Как хотите, так и понимайте. У Вас для этого отдельно выделена голова. Не успел я обрадоваться, что родился, как автомат схватил меня и прилепил
этикеткой к какому- то обормоту, очень похожему на меня.
А потом нас оказалось очень много в какой-то пачке и всех отправили на склад.
Мы там были долго. Немного пообщались друг с другом, но с обормотом я не общался принципиально.
Из секции брака один бракованный носок нас научил уму- разуму.
Оказывается, наша жизнь скоротечна и она заключается в том, чтобы нас носили и, износив, выбросили. Вот и вся наша жизнь!
Обормот стал оскорблять бракованного, а я решил не портить отношения, но задумался.
Так захотелось чего- то большего. И очень не хотелось быть больше с обормотом.
Но вот мы вместе с обормотом на вещевом рынке. Слава создателю, что меня сделал, и спасибо фабрике, я ведь прожил уже почти месяц!
Нас, вместе прибывших, быстро раскупили. Осталась последняя пара: я и обормот.
Не берут нас, да и только! Уверен, что все это из – за обормота.
Наконец и нас, вместе с обормотом, купил Василий Томаас. Он долго уговаривал продавца найти такую же, как мы, хотя бы одну пару. Наверное, ему понравились мои виньетки. Но больше не было на меня похожих, и Василию Томаасу пришлось купить только нас.
Он принес нас домой и, слава создателю, что меня сделал, но этикетка была сорвана и нас разъединили с обормо-том.
Стало легче, но обормот подсуетился: он напялился на правую ногу Томааса!
Подонок.
Целый день Василий Томаас носил меня на левой ноге, а вечером мы пошли в пивбар.
Думал просто пошли, ан нет! Был маленький эпизод перед пивбаром.
Идет мой Василий к пивбару, бредет уныло Томаас. Тут нас обогнала молоденькая женщина, лет на пять моложе.
Только она нас обогнала, вдруг у нее стала так красиво - выразительно двигаться попа, аж мой Томаас весь приободрился. Да и мне она понравилось (я же мужской носок).
Но тут уже и дверь пивбара. Короче, разошлись дорожки.
Сидит Василий один с Томаасом, горемыка, пивко потягивает, да невеселую думу думает. Никому –то он не нужен во всем пивбаре, да и за пивбаром тоже. Думает про то, да се, вспомнил, как он однажды ел очень крупный спелый помидор и вспомнил попу перед пивбаром.
Как- будто не мельком вспомнил. С одобрением, скажу Вам, вспомнил.
У меня даже виньетки перепутались от этого воспоминания (я же мужской носок).
Час прошел, не меньше. Василию уже стало очень хорошо. Он даже перестал различать кто из них двоих Василий, а кто Томаас.
Почувствовал он тут ласковее прикосновение взгляда, поднял глаза, а рядом, ближе с барной стойке, сидит та незнакомка, что перед пивбаром шла.

И глазами ободряюще посмотрела на меня (я ведь с виньетками), и на Василия с Томаасом.
Далее завязался милый, ни к чему не обязывающий разговор, после которого они (Василий Томаас, девушка) и я с обормотом пошли гулять на улицу. А был, оказывается, праздник вина и все веселились. Был отличный вечер. Так красиво светила луна и такие все вокруг были приятными и добрыми, что мы с Василием Томаасом от души радо-вались девушке и окружающим нас людям.
Мы пили вино и отдыхали душою. И было здорово. Мы с Томаасом чувствовали настоящую близость.
Потом мы поехали к девушке, и тут я наконец стал уже не на левой ноге. Я просто лежал около дивана и зорко следил за обормотом. Я считал крайне важным опередить обормота и по праву ходить на правой ноге ВасилияТомааса.
Прокараулил все же. Ушел Василий вместе с обормотом, а я остался около дивана.

Сначала мне стало страшно. Я вспомнил, как бракованный говорил, что наша жизнь коротка. Но девушка меня не выбросила, а бережно подняла. Она меня помыла, высушила и положила в какой-то красивый прозрачный пакет.
К пакету она сделала надпись: «славный вечер в день праздника вин».
Она меня положила в раскладной кляссер –ящик рядом с другими такими же как я. Теперь я называюсь почетным экспонатом коллекции. Нас, таких почетных экспонатов, порядка нескольких десятков.
Иногда она нас перебирает сама или вместе со своими с подружками. При этом они обсуждают какие –то свои милые жен-ские глупости, о чем -то мило щебечут и, как правило, томно вздыхают.
А мне моя жизнь нравится.
Потому, что я знаю, что обормота давно уже выбросили.
А с меня даже сделали фотографию, Вы ее видели на обложке рассказа. На фотографии у меня словно глаза. Они смотрят и на Вас тоже.

P.S.   Когда, на другой день, Василий Томаас обнаружил, что у него остался только один носок, он его тут же выбросил в мусор.
- Не ехать же искать носок к незнакомке. Да и имя ее я ведь могу и спутать.
И где живет - не припомню.
Пора бы уж и остепениться. Пора.
В этот день В. Томаас купил две одинаковые пары новых носков














август 2014г