Послание инопланетянам

Иван Борисович Бананов не всегда занимался наукой. Около 40 лет назад, когда ученый был еще совсем молод, в научной среде поползли очень интересные слухи. Речь шла о каких-то посланиях от внеземных цивилизаций. Конечно, у старших служителей точных и естественных наук такая информация вызывала всего лишь улыбку. Те, кто был помоложе, поверили в эту сказку и даже пытались как-то ее доказать, но тщетно. Все красивые, а порой и фантастические теории с треском разбивались об парадокс Ферми, который гласил: «Если мы не видели следов деятельности инопланетян, значит, их нет».
Как вы уже понимаете, следов не было. Но если мы не способны что-то увидеть, еще не значит, что этого чего-то не существует. К сожалению, на этом аргументы сторонников инопланетной теории заканчивались. Добрая половина этих сторонников перешли из класса «ученые» в класс «фантасты», однако были и те, кто потратил большую часть своей жизни ради доказательства существования инопланетян…
Иван Борисович терпеть не мог любых упоминаний об инопланетных цивилизациях. Более 40 лет он свято верил в их существование, терпел насмешки коллег над его «несерьезностью», проводил какие-то расчеты, записывал что-то в тетрадь наблюдений, терпеливо ждал чего-то, окидывая взором бесконечно прекрасное ночное небо.
Но с каждым годом ожидания, его вера становилась все слабее, пока в один прекрасный день не пропала вовсе. Иван Борисович переехал, сменил место работы, желая забыть свою зря прожитую жизнь. Теперь он занимался исследованиями в каком-то космическом университете и даже достиг кое-каких успехов.
Вскоре Иван Бананов стал одним из самых уважаемых ученых своего университета. К нему приходили за советом, его просили перепроверить расчеты. Кажется, теперь Бананов был совсем счастлив. Или нет?..
Однажды в университет пришел очень интересный кадр. Неугомонный Мишка Мандаринов, мечтатель в практическом и духовном смысле. Своими идеями он мог увлечь кого угодно, у него за спиной уже стояли десятки открытий, хотя Миша все еще был неопытен в научной сфере. Было принято решение отдать Мандаринова под крыло Бананова – для, так сказать, профилактики и пользы дела.
Интересно, что ученые сразу невзлюбили друг друга. Их работу трудно было назвать слаженной, у них часто возникали споры на пустом месте. Бананов то и дело сбивал с толку молодого ученого, но последний как-то всегда успевал выкрутиться в самый последний момент. 
Как-то раз после тяжелого рабочего дня, к Ивану Борисовичу подошел коллега:
- Добрый вечер, Иван Борисович! Как вам новый работник?
- Вечер был бы добрым, если бы Мандаринов работал в другом университете, - буркнул себе в бороду Бананов.
- А! Это вы про его увлечение инопланетными цивилизациями? Да бросьте, Иван Борисович! Вспомните молодость –  все мы пытались доказать их существование. Ей-богу, не запрещать же молодым людям мечтать. К тому же, через месяц ему самому надоест это бессмысленное занятие.
«Сорок лет»- невольно подумал Бананов. «Ладно, посмотрим, что из этого получится».
….

- Михаил Мандаринов, извольте доделать свой отчет! Что за безобразие?! – Сегодня Бананов был не в духе. – У вас есть время, чтобы доказывать существование того, чего нет, но вы не в состоянии сделать даже отчет?
- Инопланетяне существуют! А отчет…
- НИ СЛОВА БОЛЬШЕ!!! – Иван Борисович от души ударил кулаком по столу. – Выполняйте свою работу и не тратьте время на всякие глупости!
- У меня есть доказательство. – Мандаринов протянул голубую папку Бананову.
Бананов молча взял папку, также молча достал зажигалку.
-ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?!
Папка была сожжена.
- Прошу вас. – раздраженно проговорил Бананов.- Я потратил 40 лет, пытаясь доказать существование инопланетных цивилизаций. Не проживите свою жизнь впустую, уважаемый!
Ученый ушел, хлопнув дверью. Мандаринов смотрел как догорают остатки его труда. Злость, отчаяние медленно поднимались к горлу. Знакомое тепло душило изнутри, подталкивало сделать нечто ужасное. Но Миша всеми усилиями воли не позволил себе сделать этого. Он злился. Очень злился. Не на себя. На Бананова. И на инопланетян. На последних он злился особенно сильно.
Миша достал чистый лист бумаги и принялся что-то писать. Перечитал. Разорвал, выкинул в урну. Еще раз. Чистый лист. Чтение. Не то. Вскоре вокруг уже валялось несколько бумажек. Миша в отчаянии ударился головой о стол и так остался лежать, закусив губу. Все, что он делает – зря. Инопланетяне – бессмыслица. Миша взял одну из скомканных бумажек, лежащих на столе, и прочитал:
«Уважаемые инопланетяне! Вам пишет с Земли Миша Мандаринов. Если вы действительно существуете, пожалуйста ответьте на это письмо! Я в отчаянии. Уже сколько людей пытались доказать ваше существование, но были обречены на осуждение и насмешки окружающих. Сколько сил и времени потрачено ради вас! И где вы? Хоть какой-нибудь знак, хоть словечко! Прошу, ответьте! Наша планета одна из самых красивых и интересных. Неужели вам не хочется увидеть наши горы и реки, поля и равнины, леса и моря? Неужели вам не интересны наши технологии? Неужели вас действительно не существует?».
Миша скомкал бумажку и выкинул в открытое окно.
…
По ступенькам быстро спускался очень рассерженный Бананов. Его раздражало все в молодом человеке: упрямство, вера в глупых инопланетян, лень, легкомыслие, неугомонность, а самое неприятное было то, что Мандаринов был как Иван Борисович в молодости: никого не слушал, верил  в свои идеи и упрямо доказывал то, во что верил.
Иван Борисович сел за руль своей машины. Все. Надо успокоиться. Пора ехать домой. Однако этот глупый Мандаринов все не давал покоя. Мысли то и дело возвращались к инопланетянам, к 40 годам бессмысленных поисков, надежд и доказательств.
- Ну их всех к черту! – проворчал Иван Борисович и нажал на газ. Было уже темно, дорогу освещали фонари. Ехать оставалось совсем недолго, тем более что спидометр давно перевалил за сотку.
Вдруг Иван Борисович почувствовал резкий толчок откуда-то слева, машина подскочила, перевернулась и полетела в овраг, попутно встречая на своем пути деревья. Авария. Кто-то хорошенько толкнул бедного Бананова в бок. Мутным сознанием сделав вывод, что сам ученый не справится, оставалось только одно. Позвать на помощь.
-Помо…-прохрипел Иван Борисович и потерял сознание.
…
- Скажите, он точно поправится? – Мандаринов не на шутку перепугался. Он доставал медсестер и врачей буквально каждые 5 минут.
- Мы же вам уже объясняли. Авария была страшнейшая, ему повезло, что жив остался. Немного полежит у нас, а там будет здоровее космонавта.
Миша Мандаринов случайно посмотрел на телевизор. Там как раз были новости.
-Страшнейшая авария произошла на Ардыбинском шоссе! По главной дороге ехал уважаемый человек, Борис Иванович Бананов, ученый лучшего Ардыбинского университета. По второстепенной дороге в состоянии алкогольного опьянения ехал Иван Иванович Иванов, место работы пока не известно, со своей семьей в составе жены, троих детей. Машина первого водителя перевернулась и полетела в овраг, машина второго попала под колеса фуры, личность водителя фуры до сих пор не установлена. Погибли 6 человек. Бананов находится в Ардыбинской больнице в тяжелом состоянии. Подробности выясним у нашего корреспондента…
Мандаринова не сразу впустили к больному. Удивительно, что из всех уважающих его коллег мандарины в больницу принес только Мандаринов. Пострадавший дышал ровно и спокойно – он просто спал.
-Вы были правы, Иван Борисович. Больше я не буду браться за инопланетян. Лучше займусь делом. Вот вчера мы с коллегами…
Миша взял себе за правило отчитываться перед Банановым за каждый день, проработанный без него.
…
Прошла неделя, но Бананов так и лежал ровно и спокойно в своей палате. По словам врачей, он должен был уже проснуться. Мандаринов начал беспокоиться.
Нужно было сегодня рассказать про взрыв, который получился из-за какой-то погрешности в измерениях. Мандаринов прошел мимо своего первого кабинета, где еще работал над инопланетной теорией. Остановился. Почему-то очень сильно захотелось зайти туда, прочитать доклады, теории, доказательства. «Нет» - строго сказал себе Мандаринов. Но вскоре зашел в кабинет и все же глянул на стол.
Валяющаяся карта звездного неба, которую так и не убрали, бумажки. Ух, беспорядок. Надо это исправить. Мандаринов подметил, что в ту ночь он даже не закрыл окно.
Миша вдруг заметил что-то необычное. На карте звездного неба был нарисован кружок в созвездии Ориона и большой красный крестик, как на картах с сокровищем. Рядом лежала очень-очень темная ткань (или не ткань?) и письмо, написанное и выкинутое в окно самим же Мандариновым. Глаза ученого засияли. Мандаринов, забыв все свои дела принялся изучать недавно отвергнутые им же теории…
…
Бананов шел на поправку. Он уже мог ходить и даже иногда читать лекции, благо в больнице заняться все равно было нечем. Правда, иногда включали новости. В этот вечер опять планировался просмотр телевизора в гостиной.
Когда все собрались, телевизор включился, а в гостиной царила тишина, начался репортаж. Молоденькая девушка брала интервью у какого-то безумного ученого.
-Скажите,- спросила журналистка, - что это у вас в руках?
-Науке пока не известно, что это. Но мы обязательно сделаем все возможное, чтобы исследовать этот предмет. – произнес Мандаринов (!).
Только сейчас Бананов узнал своего младшего коллегу и заметил, какой у него вид: растрепанный и сонный, будто не спал ночами. Ай да Мандаринов…
-Откуда появился этот неизвестный науке материал?
-Это, друзья мои, самое настоящее доказательство существования инопланетян. – Мандаринов показал карту звездного неба и созвездия Орион, помеченное красным крестиком. – Однажды мы сможем полететь в гости к нашим братьям по разуму.
-Говорят, что ткань, которую вы держите, полностью поглощает свет. Это действительно так?- спросила любопытная журналистка.
-Верно говорят. Конечно, мы изучили не все свойства этого чудесного материала. Он очень прочный, из него можно будет сделать множество полезных вещей.
-Фактически, если инопланетяне оставили этот материал именно вам, значит вы должны придумать ему название. Как это называется?
Мандаринов задумался:
-Знаете, у меня есть коллега, который потратил 40 лет, чтобы доказать существование инопланетян. Я предлагаю назвать чудесный материал в его честь. Пусть это будет «Ткань Бананова».
Иван Борисович уже ничего не видел и не слышал. Он прикрыл лицо рукой, а по его щеке катилась маленькая, блестящая слеза.