Блок - 4. Голос в тучах. Прочтение

 Ее прибытие


                4. Голос в тучах

 
                Нас море примчало к земле одичалой
                В убогие кровы, к недолгому сну,
                А ветер крепчал, и над морем звучало,
                И было тревожно смотреть в глубину.

                Больным и усталым – нам было завидно,
                Что где-то в морях веселилась гроза,
                А ночь, как блудница, смотрела бесстыдно
                На темные лица, в больные глаза.

                Мы с ветром боролись и, брови нахмуря,
                Во мраке с трудом различали тропу...
                И вот, как посол нарастающей бури,
                Пророческий голос ударил в толпу.

                Мгновенным зигзагом на каменной круче
                Торжественный профиль нам брызнул в глаза,
                И в ясном разрыве испуганной тучи
                Веселую песню запела гроза:

                "Печальные люди, усталые люди,
                Проснитесь, узнайте, что радость близка!
                Туда, где моря запевают о чуде,
                Туда направляется свет маяка!

                Он рыщет, он ищет веселых открытий
                И зорким лучом стережет буруны,
                И с часу на час ожидает прибытий
                Больших кораблей из далекой страны!
               
                Смотрите, как ширятся полосы света,
                Как радостен бег закипающих пен!
                Как море ликует! Вы слышите – где-то –
                За ночью, за бурей – взыванье сирен!"

                Казалось, вверху разметались одежды,
                Гремящую даль осенила рука...
                И мы пробуждались для новой надежды,
                Мы знали: нежданная Радость близка!..

                А там – горизонт разбудили зарницы,
                Как будто пылали вдали города,
                И к порту всю ночь, как багряные птицы,
                Летели, шипя и свистя, поезда.

                Гудел океан, и лохмотьями пены
                Швырялись моря на стволы маяков.
                Протяжной мольбой завывали сирены:
                Там буря настигла суда рыбаков.


     Сюжетно мне эта главка напомнила миф про Одиссея, когда его со спутниками, «больными и усталыми», выбросило на остров Калипсо. Что, впрочем, – вечное ответвление сюжета «плаванье». Вот, к примеру, как это выглядело у Бодлера (перевод М. Цветаевой):

                «…Душа наша — корабль, идущий в Эльдорадо.
                В блаженную страну ведет — какой пролив?
                Вдруг среди гор и бездн и гидр морского ада —
                Крик вахтенного: — Рай! Любовь! Блаженство! Риф.
                Малейший островок, завиденный дозорным,
                Нам чудится землей с плодами янтаря,
                Лазоревой водой и с изумрудным дерном. —
                Базальтовый утес являет нам заря.
                О, жалкий сумасброд, всегда кричащий: берег!..»

     Но у Александра Блока – свои источники. В  «Полном собрании сочинений и писем в 20 томах" в примечаниях к этому стихотворению есть имена и Валерия Брюсова, и Вячеслава Иванова, и, конечно, жившего с Блоком тогда ещё синхронно и синфазно Андрея Белого.

«И вот, как посол нарастающей бури,/Пророческий голос ударил в толпу…» –

     Более явственно обладатель «голоса» прописан в не вошедших в окончательный текст варианте:
Из Примечаний к этому стихотворению в «Полном собрании А. Блоку сочинений...»:
«
Другие редакции и варианты [Из первоначального текста стихотворения]:

                «…Старик незнакомый явился в толпе.
                Он был исполин…
                …Веселый – вещал золотую свободу…
                …Старик ликовал. И трепалась одежда,
                И голос под стонущим ветром крепчал…» 

     …Влияние на Блока, определенно, оказал и образ старика-демиурга из 3-й "симфо¬нии" Белого "Возврат" (вышла в свет осенью 1904 г.): у старика – "невыразимое лицо", "серые очи – две бездны, сидевшие в огромных глазницах", "седая голова, глубоко сидевшая в могучих плечах, была закинута назад с вскинутой бородой, раздуваемой ветром"; ''Головокружительные слова врывались с огненных уст, волнуя седину"; "Старик явился, как вихрь. Его волосы метались. Одежды старика рвались прочь", и т.д. (Белый А. Возврат. IIII симфония. М., 1905. С. 9, 12, 19, 20, 30). 
»

     «Миром вневременного блаженства» – названо в Примечаниях место обиталища «старика».

     Вслушаемся – вчитаемся, конечно же – в “голос”:

                Печальные люди, усталые люди,
                Проснитесь, узнайте, что радость близка!
                Туда, где моря запевают о чуде,
                Туда направляется свет маяка!

                Он рыщет, он ищет веселых открытий
                И зорким лучом стережет буруны,
                И с часу на час ожидает прибытий
                Больших кораблей из далекой страны!


     “Маяки” – уже появлялись в первом стихотворении цикла:

                «…Кораблей за бурунами
                Чутко ищут маяки.
                И шатают мраки в море
                Эти тонкие лучи…»

     Все остальные персонажи поэмы – “рабочие на рейде”, “матросы”, неразличимые “мы” данного стихотворения, “буйные толпы” из последнего (7. «Рассвет»),  –  они пассивны, они принимают чудеса, привозимые кораблями. И только маяки – активны: они «ищут кораблей», они «направляют» их.
     Правда, нам, знающим о будущем, знающим о будущих стихах Блока, слышится в этом голосе абсолютная безнадежность, ведь мы помним стихи, которые напишутся через год, мы помним другой голос, другую песнь, где героями тоже будут уплывшие на кораблях “усталые люди”:

                « …И всем казалось, что радость будет,
                Что в тихой заводи все корабли,
                Что на чужбине усталые люди
                Светлую жизнь себе обрели.

                И голос был сладок, и луч был тонок,
                И только высоко, у царских врат,
                Причастный тайнам, — плакал ребенок
                О том, что никто не придет назад.
                1905 г.»