Аэропорт

Черногория  –  очень красивая страна.  Это видно уже из низко летящего самолёта, когда он делает круг над  морем перед посадкой  в  аэропорту.
После посадки – стандартная процедура прохождения погранконтроля.  В маленьких странах эта процедура –  быстрая, почти формальная.
И вот отдаю я свой паспорт пограничнику.  Крепкому, загорелому  мужчине с коротким седым ёжиком волос.  На нём рубашка нежно-голубого цвета с короткими рукавами.  Он смотрит на меня, потом в паспорт.  И вдруг спрашивает: «А почему русские никогда не улыбаются?»
С меня мгновенно слетела обычная полётная сонливость. Ну, думаю, попала. Вся страна не улыбается, а мне придется за всех отдуваться. Сейчас у меня отберут паспорт, уведут в специальную комнату, и первым рейсом отправят обратно.  Пока я стояла с глупым видом и размышляла: начинать мне улыбаться, или уже поздно, пограничник вдруг начал петь. На своем языке. Сидевший к нему спиной молодой пограничник, с удивлением оглянулся. И тоже стал петь.  Потом они мило пообщались на своем языке.  Вереница туристов с недоумением вытягивала шеи, не понимая, что происходит. Наконец, пограничник вернул мне паспорт под клятвенные обещания улыбаться в следующий раз. 
Отдых пролетел быстро.  Пришло время улетать обратно. Я приехала в аэропорт Тиват.  Сдала багаж.  И снова пристроилась  в очередь к пограничникам.  За время моего отдыха, Черногория вступила в НАТО.  Теперь на пограничниках была черная форма с тоненькими красными прожилками по швам.  На поясах у них висела кобура без верха, из которой торчала рукоятка пистолета.
И надо же, я снова попала к тому же пограничнику.  Стою и думаю: «Надо улыбаться. Надо улыбаться»  Но не могу, аж скулы сводит.  Но теперь не улыбался сам пограничник.  Он хмуро посмотрел на меня.  Молча тиснул штамп в паспорте и вернул его мне. 
Аэропорт Тиват - скромных размеров, почти домашний, хотя и международный.  Взлетное поле размером чуть больше футбольного.  В зале вылета - несколько рядов стульев и магазин дьюти-фри  –  узкий и длинный, как кишка.
 В тот день было несколько рейсов.   Зал вылета был забит до отказа. Сидеть было негде.  Я стояла  у окна и смотрела на взлетное поле. Там готовились к вылету несколько самолетов.  Самолет Аэрофлота, наш маленький самолетик Montenego,  еще какой-то самолет и наш борт МЧС, который прилетел тушить пожар в Черногории.  Подошло время  посадки на наш борт.  Но выход был закрыт, а потом погасло и табло.  И никаких объявлений о задержке. Но все были спокойны.  Наш самолет стоял на взлетной площадке,  и мы были уверены, что самолет без нас не улетит. К задержкам рейсов наш народ уже приучен.
К нашему самолету подъехал паровозик с чемоданами и начал грузить их в багажное отделение.   Я наблюдаю, как грузчики бросают на ленту транспортера чемоданы пассажиров. Вижу свой большой серебряный чемодан и радуюсь, что скоро объявят посадку на наш рейс. Но посадку объявляют на рейс до Белграда.  Народ быстро-быстро  грузится в наш самолет Montenegro и буквально через минуту улетает.  Я снова стою в растерянности. Что это было? Я не могла перепутать свой чемодан.  Он большой, серебряный.
Тем временем, улетел самолет Аэрофлота, другой самолет.  На взлётном  поле остался один самолет МЧС, а  в зале один наш рейс.  Ушли пограничники из кабинок, закрылся магазин дьюти-фри.  Табло по-прежнему не горело. Народ потихонечку начинал закипать. Какой-то мужик бегал по залу и кричал, что это все потому, что Черногория вступила в НАТО.  Другой мужик достал скрипку и стал играть "Прощание славянки"  Смеркалось.  Аэропорт Тиват отличается от других тем, что если самолет не взлетит до захода солнца, то рейс переносится на следующий день.  А солнце, к тому времени, почти село. Все приуныли. Ехать в отель, чтобы провести там бессонную  ночь, никому не хотелось.  И тут в зал вылета вышел экипаж нашего самолета.  Двое молодых пилотов  и  две стюардессы с маленькими чемоданчиками на одну смену белья.  Это  вселило слабую надежду, хотя самолета не было.  Всех людей выгнали на взлетное поле. Закрыли двери.  Две уборщицы быстро вымыли полы в зале вылета и тоже сбежали.  И вот стоим мы, пассажиры рейса на Москву практически на взлетной полосе.  Справа - быстро садится солнце.  Впереди, за заливом лениво, без огонька горит лес на невысокой горе.  Слева должен  прилететь самолет. 
Но его не было.  Кто-то особо категоричный, стал подбивать народ,  чтобы захватить борт МЧС с требованием немедленно лететь в Москву.  И тут слева показались яркие, быстро  растущие огоньки.  Это был наш самолет.  Солнце почти село.  Остался маленький краешек, похожий на корку спелой дыни над горой.  Самолет сел и за доли секунд развернулся.  Народ бегом ринулся  по трапу. Следом в салон вбежала стюардесса и стала показывать руками, что надо делать со спасательными жилетами. Не договорив, махнула рукой и ушла. Потому что мы уже летели над горами.  Многие даже не успели пристегнуть ремни. Так быстро я еще не  взлетала.  Экипаж самолета был умелый и лихой. Мы летели быстро и успели наверстать часть времени задержки.  Чему народ был несказанно рад и искренне хлопал экипажу после приземления.