Волчья шапка... 8

              Предыдущая глава здесь: http://proza.ru/2021/03/27/1151

              8. 

              «Гитлер капут!»

              Дикая мысль тут пришла в голову огорченному немецкой дремучестью советскому милиционеру. Да и какие ещё мысли должны были приходить вдохновлённому Бахусом настоящему патриоту в процессе непримиримой идеологической схватки. Тут уж, извините, все средства хороши. Перед мысленным взором Иванова стремительно промчались все буржуйские стереотипы про «варварскую Россию»: матрёшки, балалайки, уличные медведи и, конечно, водка. Ну, насчёт водки он решил не обострять, а вот с остальным...  И он гордо заявил:

              - У нас здесь Михаил Потапович живёт!

              Тут изумился даже переводчик.

              - Что, понимать перестали? – возвысил голос вдохновлённый внезапной придумкой Иванов. - Переводи своему фрицу: каждому отделению милиции по штату положен служебно-розыскной медведь.

              Господин Кляйн заполошно смотрел на своего переводчика. Он верил и не верил только что услышанному. С одной стороны, не медведь же расписывал стены «гулага» яркими выражениями про «казла». Иначе следует допустить, что Советы осуществили грандиозный прорыв, и медведи у них теперь не только грамотные, но ещё и критически настроенные. С другой стороны, а вдруг?

              А меж тем «Остапа несло».

              - Тогда почему он не на месте, спрашиваешь? – грозно обратился он к впавшему в ступор и давно потерявшему дар речи немцу с вопросом, который тут же сам и придумал. – А вот мы сейчас и выясним…

              - Почему медведь не на месте? – перенёс Николай Иванович направление удара на дежурного.

              Воронин, ошалевший не меньше своих гостей, произвёл серию неопределённых телодвижений, трактовать которые можно было, как угодно.

              - Т-а-а-к, понятненько…- процедил сквозь зубы Иванов. Ему очень нравилось происходящее.

              - Он, видите ли, в самоволке! – доложил он немцам. – Взял балалайку и ушёл давать концерт. Щас насшибает на бутылку и придёт давать концерт уже здесь.

              Фриц Кляйн уже давно перестал критически воспринимать происходящее. Ему хотелось только одного – быстрей отсюда. Хоть куда-нибудь, с шапкой ли, без шапки ли, только побыстрей. В голове у него рычали медведи, винтовочными затворами клацали камерные замкИ и почему-то кричали петухи.  А поверх всего этого некто безостановочно повторял одно и то же странное слово: баба-лайка, баба-лайка… Последнее, что он увидел, было то, как Иванов набросился на дежурного со словами:

              - Кто мишку выпустил? Ему же пить нелья! Он же у нас - «подшитый»!*

              На этих словах русского мир для господина Кляйна перевернулся вверх тормашками, и спасительная мгла залила мозги несчастного немца, избавив его от необходимости что-нибудь понимать. Очухался он от ощущения, что дышать стало нечем. Это оперская братия из тайного кабинета (помните ещё?), оставшись без вожака, заскучала и потянулась на разведку. В данный момент они сгрудились вокруг вяло распустившегося в единственном кресле немца. В обычной жизни это кресло принадлежало исключительно дежурному, но не оставлять же человека на полу, куда он мягко осел минутой раньше? 

              Господин Кляйн неуверенно помахал рукой перед глазами, отгоняя то ли показавшиеся ему призрачными лица, то ли исходящий от них крепкий дух выдержанного на спирте муската. Лица отдалились, но запах остался и не хуже нашатыря привёл немца в чувство, а заодно и память восстановил.

              И вот тут надо отдать должное профессиональной смекалке оперов. Они стремительно разобрались в происходящем, правда, каждый по-своему. А поскольку были это в основе своей люди добрые и сострадательные, каждый из них устремился хоть как-то ободрить терпящего бедствие иностранца, приятным жестом ли, добрым ли словом. Господина Кляйна похлопывали по плечу или куда там в суматохе придётся, говорили тёплые слова и всячески старались принять участие. Даже припозднившийся и не любящий громких выступлений Вася Баринов протиснул свою голову сквозь тесный круг товарищей и ободряюще произнёс в основном по-немецки, даже почти стих получился:

              - Не бзди, немчура, наши в городе. Аллес гут. Гитлер капут.

              И все по-доброму рассмеялись, даже переводчик. Господин Кляйн несколько долгих секунд ошалело смотрел на происходящее, потом начал нервно подхрюкивать. Очень всё получалось смешно: Аллес гут, Гитлер капут, хе-хе, аллес гут!  Наконец, его дребезжащий тенор влился в общий громогласный хохот, летевший сквозь стены «гулага» и пугающий всех ушедших в самоволку медведей: Аллес гут, как смешно!
___________

*Подшитый  -  закодированный от алкоголизма, если не вдаваться в детали.


              Окончание рассказа здесь:   http://proza.ru/2021/03/29/1238