Однажды летом

Старенький, но вполне ещё крепкий голубой мотоцикл стоял у крыльца дома соседского двора. Соседским этот двор  делала лишь невидимая граница по небольшой лужайке между домами, забора не было. Гуси, овцы и коровы с тугими боками и увесистым выменем с одной и с другой стороны регулярно нарушали эту границу. Что уж тут говорить о ребятне? Постоянно то в одном, то в другом дворе, и не разберёшь уже кто чей.

Собственно ребятнёй их теперь вряд ли назовёшь: Ваське целых 17 лет, а Наташе -  14. Они знакомы с раннего детства. Васька, или как ласково называла его маманька «Василёк» - коренной деревенский. А Наташка - приезжая,  издалека, являлась регулярно на летние каникулы к своим деду и бабушке. Почти каждое лето они встречались, бегали вместе на речку, по вечерам тусовались на брёвнах, сложенных у Васькиного двора в расчёте на когда-нибудешнюю стройку. «На брёвнах» - так и называлось это место. И каждый пацан или девчонка в деревне знали его, как место ежевечерних встреч. Сколько разных «страшных» историй и небылиц  слышали эти брёвна. Про чёрную руку, чёрного-чёрного человека в чёрном-причёрном  лесу.... и это резкое «ОТДАЙМОЁСЕРЦЕ!!!!» И , даже ожидая чего-то подобного, сердца девчонок «ухали» куда-то в район пяток от страха.
По такому сценарию в основном проходили летние каникулы. Но всё изменилось в тот год, когда Наташке стукнуло 14.

Наташка. Короткая стрижка, светлые, почти белые выгоревшие волосы, ситцевое платье, сшитое мамиными руками, торчащие из под него длинные, тонкие, загорелые босые или обутые в полукеды ноги - вот и весь портрет. А, ещё серо-голубые глаза и вечно смеющийся рот. С её приездом количество пацанов и девчонок на вечерних брёвнах увеличивалось - новый человек, «городская», интересно. Наташка всегда что-нибудь рассказывала: то про то, как ехали на поезде, в купе. То с выражением и «близко к тексту» пересказывала прочитанные книжки. То как ездила на лошади с дедом. Он давал ей вожжи «порулить»  и она, копируя деда, шлёпала плоской вожжой по лоснящемуся крупу лошади и нарочито басовито покрикивала «но, но пошлааа... ходи веселей...». Лошадь ускоряла шаг, телега - свой ход. При  попадании деревянных, в железном ободе, колёс на кочки или бугорки, это Наташкино «нооо» делалось  подпрыгивающим, как теннисный шарик ...

Васька. Вьющиеся тёмные  волосы, непокорный чуб, постриженный мамкиной рукой, хитроватый взгляд из-под него. Местный «заводила». Он самый старший «на брёвнах». И по возрасту, и по статусу, как  хозяин этого летнего «клуба». И самый красивый - тоже он. И самый затейливый. От Васьки можно было ожидать чего угодно: то нарисует на засвеченной фотоплёнке «мультик» и показывает его тёмным вечером на растянутой перед окном простыни. То гитару электрическую смастерит из доски и каких-то штучек, «брынькает» по вечерам, созывая на «концерт» благодарных слушателей. То, тихо и незаметно исчезнув с брёвен в самый разгар рассказа страшных случаев, нарядится в вывернутый отцовский тулуп и с воплем «отдай моё сердце!» хватает за ноги визжащих от страха девчонок. Затейник, в общем.

В то лето у него была одна большая забота - старенький голубой мотоцикл «Восход». Происхождения его никто не знал, но заботился о нём Васька, как о родном. Постоянно что-то ремонтировал, промывал, подкручивал, подмазывал... Днём этот предмет зависти всех, от мала до велИка, пацанов, всегда стоял у крыльца, а на ночь загонялся в сарай, под замок. Пребывая в хорошем расположении духа, Васька мог прокатить кого-нибудь по деревне «с ветерком». Но особо этой милостью не баловал. Так и говорил, легонько шлёпая по рукам кого-нибудь из желающих подержаться за руль: « Эээ, не балуй! Это ж  техника! Она любит ласку!» И в ответ на подобострастно-поддакивающее «И смазку! Да, Вась?» снисходительно улыбался.

«Эй, Наташка!!! Поехали? Прокатимся?» В тот день позвал он....

Ух!... неожиданно. Наташкино сердце заколотилось аж вдвое быстрее от этого предложения. У любой девчонки бы заколотилось. Во-первых, Васька или как его называла мать «Василёк», по общему мнению всех девчонок, самый красивый и, объективно, самый взрослый. Во-вторых, Наташка ещё ни разу не ездила на мотоцикле. И вот, пригласил... Конечно «да». Да какое там «да»... «ДА!!!!» - завопило сердце. «Ну.... ладно... поедем штоль, прокатимся» - деланно-равнодушно ответила вслух Наташка. Метнувшись в дом, спросила-предупредила: «Ба, Мам! Я с Васькой, прокатнусь по деревне?! Я скоро!!!» и не услышав толком ответа, вылетела во двор. Там уже Васька восседал на негромко урчащем мотоцикле. Вокруг собралась небольшая компания зрителей, завидующих счастливице. Наташка уселась на нагретое солнцем чёрное дермантиновое сиденье за водителем. «Держись крепче!» - полуобернувшись к ней, перекрикивая газующий мотоцикл, предупредил Васька. Выпрямив спину, она поставила ноги на пупырчатую резину подножки и несмело ухватилась за его рубашку. Мотоцикл в последний раз рыкнул, газанув; пружина подножки, удерживающая его стоящим на земле, клацнула металлом; пара толчков ногами - и вот уже они поехали, выруливая со двора  и набирая ход по пыльной грунтовой деревенской дороге. На первой же выбоине стало понятно, что держаться за рубашку -  плохая идея, можно свалиться. Ойкнув от неожиданности, Наташка обеими руками обхватила  Василька за талию...

Ах, какое это непривычное, необычное ощущение! Так близко к друг другу они ещё никогда не были, так тесно не соприкасались. Что-то щёлкнуло в Наташкиной груди, невидимый тумблер включил волну какой-то необъяснимой и щемящей нежности и она поняла, что пропала. Что хочет ехать на этом стареньком мотоцикле, тесно прижавшись к Васькиной спине, долго-долго, далеко-далеко, хоть на край света.... И что они уже не просто  соседи- подростки, не просто Васька и Наташка. Теперь они Он и Она. Они вместе. И нет больше никого....

Быстро промелькнули дома деревенской улицы. Мотоцикл резво крутил свои колёса в сторону околицы. Встречный ветер развевал Его тёмные кудри, путая и сплетая их с Её  белобрысой чёлкой. Закрыв глаза, что б в них не попала дорожная пыль, крепко обхватив руками своего рулевого и  прильнув к его спине, Она полностью ему доверилась. Он уверенно вёл мотоцикл, объезжая кочки и рытвины... «А куда мы едем?» - перекрикивая мотоциклетный треск, спросила Она. «Скоро увидишь!», не оборачиваясь прокричал в ответ Он. Оставив далеко позади себя деревню, мотоцикл вынес их на вершину небольшого холма и с ровным урчанием покатил по просёлочной чернозёмной дороге...

Миновав стройный ряд придорожных тополей, мотоцикл свернул на тропинку. Ехать тут стало страшновато: переднее колесо то и дело норовило вывернуть куда-то не туда, мотоцикл кренился то влево, то вправо и Она ещё крепче зажмурилась, боясь падения. Но всё обошлось, вскоре мотоцикл замедлил ход, тропинка смилостивилась, выровнялась и «приветствовала» Её коленки мягким щекотанием мятликовых макушек. Открыв глаза Она увидела небольшой яблоневый сад, пчелиные домики и старого дедка-пасечника. Тот, приложив руку козырьком к глазам, высматривал  и пытался угадать, кто ж это в гости пожаловал. Узнав, приветливо махнул рукой: «Оооо, Вася-Василёк! Ты вовремя! Мать только что молока принесла».

Среди яблонь стоял стол со скамейкой. Простой деревянный стол на одной ноге. Точнее, просто столешница, сколоченная из посеревших от солнца и дождей досок и укреплённая на пне. На ней уже поджидали гостей щербатая миска с душистым янтарно-солнечным мёдом, крынка с молоком и буханка чёрного хлеба. «Эт ты с кем же приехал-то? Чия это девчонка-то?» - разглядывая Наташку, спросил пасечник. При этих словах она застеснялась и спряталась за спину Васьки. «Это - Наташа, дядь Федина внучка. На каникулы приехала». «Аааа, вот оно што... а я и не признал... выросла то как... Ишь...» - пробормотал хозяин. «Наташа? Не Наташка? Наташа...» - зашлось в сладком восторге её сердце.  «Ну што ж, гости дорогие, давайте за стол, обедать станемте».

В тягучем воздухе, разогретом и выпаренном летним солнцем, стоял яблоневый аромат. Деловитые пчёлы, потревоженные визитёрами, жужжали в кронах деревьев, то и дело присаживаясь на край миски, наполненной мёдом. Его было много, хватало на всех. И на пчёл, и на людей.  «Да вы прям в миску хлебом-то макайте, не стесняйтесь. Надо - ещё налью. И молочком-то, в прихлёбочку, в прихлёбочку...» - приговаривал  радушно улыбаясь хозяин.
Ох и вкусная ж это еда!. Да в саду, на вольном воздухе. Лучше всяких там кафе-ресторанов, наверное...
Наскоро перекусив и посидев немного из вежливости,  молодёжь засобиралась в обратную дорогу. «Ты што приезжал-то? Просто так иль по делу?» - крикнул вслед дедок. «Просто так, катаемся» - крикнул в ответ Он, отталкиваясь от земли ногами и направляя мотоцикл по знакомой уже тропе. Наташа, разомлев от солнца, воздуха и еды, уже привычно крепко обхватила Его руками, прижалась щекой к тёплой спине, как раз между лопатками и прикрыла глаза. «Хорошо-то как» - прошептало сердце.

На обратном пути, Он свернул с тропинки и поехал прямо по ромашковому полю. Цветы скрывали неровности земли, которые так и норовили помешать и ехать стало намного страшнее. Она ещё сильнее прижалась к нему...

...Видимо  всё же Он недостаточно крепко держал руль. Переднее колесо всё-таки предательски вильнуло, мотоцикл накренился и вся троица упала в высокую траву. Скорость была небольшой да и рыхлая земля и трава смягчили падение. Как потом выяснилось, обошлось без травм, отделались лишь небольшими царапинами. От неожиданности Она не сразу открыла глаза, а открыв их увидела  близко-близко Его встревоженное лицо. «Больно? Прости, не удержал...» Ещё не пришедшая в себя от падения, Она ответила «Вроде нет...» и попыталась подняться...
 И  в этот самый момент почувствовала на своих губах робкий, несмелый, лёгкий как дуновение ветра, поцелуй... Он был коротким и единственным,  этот поцелуй. Но Она всё же успела уловить его сладость и аромат мёда и, отчего-то испугавшись, опять закрыла глаза. Сердце затрепетало в необъяснимом восторге и влюбилось окончательно...

Всю обратную дорогу они ехали не торопясь, как будто желая продлить это их совместное путешествие как можно дольше. Он вёз Её бережно, не рискуя. Во дворе Она спрыгнула с сиденья и неловко оглянувшись, ушла в дом. Ладони сжимали букет собранных ромашек, щёки розовели, восторг разливался в груди щемящим теплом, сердце тихо пело....

Нет, они не жили «долго и счастливо»  и не «умерли в один день».
Это было лёгкое летнее деревенское приключение, нежная тихая подростковая влюблённость.  С неожиданным касанием рук и смешливо-секретными, одним им понятными переглядываниями. Сладко-медовый, ажурный и романтичный мостик-переход от девчонки к девушке. От Наташки к Наташе.