Начало Божественной сущности Исток и пребывание в

В. Н. Лосский об обожении человека
Создается антиномия, согласно которой человек,
1. с одной стороны, имеет возможность быть причастником Божественного естества, как говорит об этом апостол Петр, а
2. с другой стороны, эта причастность, соединение с Богом-Троицей не может быть осуществлено через соединение с самой Божественной сущностью.
Рассмотрим:
!.Начало всего, Творец и -
"2.Его творения.
В.Н. Лосский обращается к богословию Фессалоникийского архиепископа святителя Григория Паламы (1296–1359), который
опытным путем подвижничества пришел к выводу о
о  реальном существовании обожения,
что при этом человек

не может быть причастным
ни СУЩНОСТИ, ни ИПОСТАСЕЙ Святой Троицы,
но, тем не менее, что мы призваны к тому, чтобы

быть причастными
Божественной ПРИРОДЕ.

Следовательно, в Боге, по словам святителя, нужно исповедовать некое
 неизреченное различение – иное, чем сущность и Лица, такое различение, согласно которому Он был бы совершенно неприступным и в то же время доступным в иных отношениях.
Как известно, это различение

сформулировано святителем Григорием Паламой как
различение в Боге
 
!.сущности, то есть природы, которая несообщима, непостижима и неприступна, и
".энергий, то есть Божественных действий, природных сил, которые неотделимы от сущности, в которых Бог действует во « вне », являя Себя, сообщая, отдавая[18].
 Таким образом, обожение,

согласно святителю Григорию, происходит благодаря благодати Божией,
которая не является
Его сущностью, но представляет Его энергию.

Заслуга святителя Григория в том, что он смог четко сформулировать учение о различении в Боге
непостижимой сущности и
 постижимой энергии.
Однако нельзя думать, что об этом не говорили святые отцы до времен святителя Григория. Так, например, еще в IV веке святитель Василий Великий (ок. 330 – 379) обратил внимание на то, что человек не может приблизиться к Божественной сущности. В письме к Амфилохию, епископу Иконийскому, он пишет следующее: « Мы утверждаем, что познаем Бога нашего в Его действиях, но не даем обещания приблизиться к Нему в самой Его сущности. Ибо хотя действования Его и нисходят до нас, однако же сущность Его остается неприступною »[22]. Как видим, идея, которой в XIV веке святитель Григорий Палама придал догматическую стройность,
 существовала в Церкви с древних времен.
Протестантский богослов Е.В.Зайцев вообще сомневается в существовании в словах апостола речи об онтологическом причастии человека Богу. Нельзя не заметить, что рассуждение Е.В. Зайцева находится в плену
 
традиционного протестантского богословия,

которое призывает человека лишь
к внешнему уподоблению Богу в Его добродетелях,
 
в то время как

 Православие призывает человека

не к формальному подражанию внешним проявлениям добродетелей Христа, а к онтологическому изменению,

преображению внутреннего человека через соединение с Божественной благодатью и в конце концов – к реальному единению с Божественным естеством, то есть обожению.
В начале XIX века

преподобный Серафим Саровский

написал следующие слова:
 « Истинная цель жизни нашей христианской есть стяжание Духа Святого Божиего. И эта цель всякого христианина, живущего духовно. Пост же, бдение, молитва, милостыня и всякое Христа ради делаемое добро суть средства для стяжания Святого Духа Божиего »[27].
Евгений Ефремов, аспирант МПДА