Интронавт. Рассказ

     С другой стороны люка возились уже довольно долго. Звук действовал на нервы, и от металлического визга волосы на коже вставали дыбом. Пилили обшивку, затем ломали стыковочные запорные замки. Вот добрались до винтовых креплений самого люка. Их пришлось высверливать.
     Ещё чуть-чуть и Хит Флигл, он это прекрасно осознавал, увидит лица тех, кто ломится в его научно-исследовательский космический челнок. Или не лица, а… что у них там?
     Почти вся аппаратура на борту небольшого корабля «Ярл-04» вышла из строя примерно три месяца назад. Что тогда произошло на самом деле, Хит точно не знал. Мог лишь выстраивать догадки. Но самое скверное предположение – челнок захвачен.
     Полностью отсутствовало управление челноком. Обесточены цепи, убита навигационная система и система визуального контроля. Телекоммуникация – к чертям. Всё полетело.
     В рабочем состоянии – экстренное автономное освещение в головной кабине и аппарат молекулярного клонирования продуктов питания. И всё.
     Основной проблемой стало то, что обесточенная цепь заблокировала отсек, в котором хранились белковые брикеты для синтезирования пищи. И, по сути, Хиту необходимо было решать эту проблему, чтобы не умереть с голода. Он искренне верил, что справился с ней. Быть может, решение могло показаться спорным, но главное – Хит остался жив. Даже если похищен. Даже если находится на чужой и далёкой станции или планете.
     Сейчас камеры наружного обзора не могли показать ему тех существ, которые копошились возле люка, пытаясь вскрыть челнок, как консервную банку, чтобы добраться до живой начинки.
     Хит Флигл был готов к любому сюрпризу. Его хладнокровию и выдержке мог позавидовать кто угодно.
     – Проверка связи, – неожиданно прозвучало в левом ухе.
     Хит даже слегка вздрогнул и поднял единственную руку, приложив пальцы к ушной раковине.
     – Кто это?
     – Хит! Мужик! Ну, и напугал ты тут всех! Три месяца не могли с тобой связаться…
     Смутная догадка вырисовывалась в голове учёного. Неужели это голос именно того, о ком он только что подумал.
     – Сал, это ты?
     – А кто же ещё? Ты уж прости, дружище, но мы почти отчаялись. Некоторые тебя похоронили. Но только не я, Хит, только не я. Ты жив, старик, и это безумно приятно, – Сал говорил быстро, выстреливая слова, как из пулемёта. Он действительно радовался и не скрывал своих чувств.
     – Но, чёрт побери, – Хит перебил звучавший в голове голос, – как ты оказался в моём правом ухе?
     Возникла небольшая пауза в пару секунд.
     – Слушай, Хит, – наконец заговорил Сал, – то, что ты услышишь, будет сюрпризом. Но даже хорошо, что так вышло.
     – Что вышло, давай, объясни толком?
     Звуки сверления прекратились. То ли давали отдых оборудованию, то ли меняли бур на более прочный. Значит, времени, чтобы прояснить ситуацию, чуть-чуть прибавлялось.
     Хотя, такое ли уж большое значение это имело сейчас для Хита Флигла, утверждать сложно. Возможно, жизнь висела на волоске, а тут ещё сюрприз от Сала Ошарка, его коллеги из Научно-Исследовательской Астрономической Академии, куратора отдела практических исследований Солнца.
     – Во время последнего медицинского обследования тебя на несколько минут ввели в состояние гипносна и вживили микро-радиопередатчик. Это сделали по требованию отдела информационной безопасности академии. Ты попал в программу по расширению контроля сотрудников, занимающихся практическим изучением космического пространства.
     – Что-то новенькое, – буркнул Хит. – А я ведь соглашения на это не давал.
     – Да, конечно, с этим потом стоит разобраться, но сейчас у тебя есть связь. Нам удалось обнаружить сигнал передатчика и удалённо перенастроить его ещё и на приём. И теперь мы можем общаться. Нет худа без добра. – Сал сменил извиняющийся тон на более радостный. – Расскажи лучше, что у тебя с аппаратурой, что случилось? Почему челнок молчит и не подаёт никаких признаков работы ни коммуникативной, ни навигационной системы?
     Хит взглянул на панель управления. Все экраны безжизненно молчали. Из всех индикаторов оповещения работы систем весело светились и подмигивали только несколько: очистка воздуха, очистка воды и переработка отходов жизнедеятельности. Ещё работал комбайн по клонированию белковой пищи. Безусловно, работа этих систем помогла выжить Хиту. Стоило выкинуть один пазл из картинки, и сейчас Сал ни с кем бы не разговаривал.
     – Аппаратура сдохла, когда челнок максимально приблизился к солнечной оси. Предположения, опирающиеся на предварительные вычисления, оказались верными. Теперь понятно, что выводило из строя наблюдательные зонды. Вращение Солнца сгенерировало в области воображаемой оси плотное магнитное поле, притягивая гравитационный поток, возникший непонятно откуда. Протяжённость и возникновение определить невозможно. Его излучение вывело из строя аппаратуру. Одновременно с этим вокруг челнока образовалось сияние, какое-то облако или туман. И тут я осознал, что нахожусь в ужасном состоянии. То есть, на мозг и на организм в целом излучение тоже оказывало воздействие. Казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Из последних сил активировал программу автопилота на возвращение челнока. Хоть панель вырубилась, но эта система всё же сработала. Только на этом проблемы не закончились. Обесточенная сеть сделала безжизненной автоматику и, как следствие, стал невозможен доступ в некоторые отсеки, в том числе в отсек хранения запаса белкового материала для молекулярного клонирования пищи. Я оказался без еды…
И вновь заработал бур. На этот раз от высокого и противного звука Хит прикрыл правое ухо единственной рукой, а левое, наклонив голову, приподнятым плечом.
     – Что это так громко визжит? – поинтересовался Сал. – Похоже, кто-то сверлит обшивку челнока. Скажи, что я ошибаюсь, Хит?
     Флигл невольно усмехнулся вопросу Ошарка.
     – Мой неуправляемый челнок словно пустую консервную банку зацепили на буксир и, судя по всему, уволокли в неизвестном направлении. И, похоже, моя одиссея закончена. Эти громкие звуки – не что иное, как работа бура, пытающегося взломать люк. Совсем скоро я не только узнаю, где я оказался, но и познакомлюсь со своими похитителями. – Хит на секунду задумался. – Если, конечно, они меня сразу не прикончат…
     И замолчал, не в состоянии перекрикивать усиливающийся визг. Сал притих, обескураженный, по всей видимости, словами Хита.
     – Держись, Хит, я постараюсь оставаться на связи как можно дольше, – наконец раздалось в правой части головы Хита. – Мне очень жаль. Ты настоящий учёный, совершивший подвиг ради…
     Последних слов Хит не разобрал. Бур хрюкнул, раздался мощный треск, будто металл рвали словно картон. И люк медленно начал сдвигаться в сторону.
     В ту же секунду в незащищённые глаза Хита ударил яркий свет то ли прожекторов, то ли пылающих глаз инопланетян. Учёный зажмурился, прикрываясь ладонью. Он был готов к чему угодно: что его высосет вместе с воздухом в пустоту космического пространства, что его мгновенно превратят в пыль или аннигилируют в ничто каким-нибудь «лучом смерти», или насадят на вертел то, что от него осталось после полёта, и зажарят на обрядовом костре под песни и пляски.
     Всё, что угодно, но только не то, что увидел Хит, когда взломанный люк окончательно отъехал в сторону, а глаза привыкли к яркому освещению. К нему приближался коллега, чей голос несколько секунд назад он слышал в правом ухе.
Этот Сал Ошарк, как и предписывали инструкции, был облачён в костюм биохимической защиты. Тем не менее, Хит мог без труда разглядеть лицо через большое защитное стекло маски-респиратора. Сал улыбался, глаза сияли от радости. Он водил руками из стороны в сторону, шевелил губами, но Хит его не слышал. Сал почему-то забыл включить динамик, расположенный на костюме, немного ниже шеи.
     Хит протянул руку и указал коллеге пальцем на устройство.
     – Включи динамик, я тебя не слышу.
     И только в этот момент Сал будто бы прозрел.
     Улыбка слетела с лица, брови сдвинулись, уголки губ опустились вниз.
     Сал, не глядя, нажал кнопку на левом предплечии, активировав переговорное устройство.
     – Хит, – раздался тихий и хриплый голос Сала, – где твои ноги? – И через паузу: – И где твоя левая рука? Что в этом челноке произошло, чёрт побери?
     Хит лишь улыбнулся в ответ на слова удивления. И в ту же секунду услышал в правом ухе:
     – Обалдеть! То, что я слышу – человеческий голос?
     – Да, – спокойно ответил Хит.
     – Что «да»? – тут же спросил стоящий перед ним Сал.
     – Послушай, Сал, или как там тебя зовут по-настоящему, – начал говорить Хит, глядя собеседнику в глаза, – сейчас у меня нет никаких причин, да и желания тоже, доверять тебе. Если всё, что я вижу, не хитроумная галлюцинация или голограмма, и если вы не настроены по отношению ко мне откровенно враждебно, то у меня есть просьба: дайте немного отдохнуть? А уж потом мы, возможно, поговорим.
     По взгляду Сала читалось, как сильно он обескуражен словами Хита. Чуть заикаясь, ответил:
     – Несомненно. Отдых, конечно, нужен. Да-да, привести нервы в порядок. Главное, что ты жив. Теперь тебе ничего не угрожает.
     – Приятно слышать, – ухмыльнулся Хит.
     Сал как-то неуверенно попятился, украдкой поглядывая на Хита. Зачем-то махнул ему рукой, криво улыбнулся и вышел через взломанный люк.
     Через несколько секунд в челнок закатился кокон. Так называли биохимическую капсулу на дистанционном управлении, предназначенную для транспортировки сидячих инфицированных или заражённых людей.
     – Меры предосторожности скопированы идеально, – буркнул Хит. – Они прислали кокон. Ты слышишь, Сал? Всё как у нас. Возможно, они как-то считывают мою память и знания…
     – Они – это инопланетяне? – прозвучал вопрос в голове. – Копируют наш мир и внушают тебе, что они земляне?
     – Похоже, да.
     – Невероятно.
     – Только зачем это им, мне непонятно.
     – Действительно, непонятно, – согласился Сал в правом ухе. – Мы записываем весь звук, который поступает от тебя. Постарайся выяснить как можно больше. Конечно, насколько позволяет твоё состояние.
     – Ладно, Сал. Хуже уже не будет. Давай воспринимать случившееся, как последнее увлекательное путешествие, выигранное в уникальную лотерею. Ведь мы же учёные. Вся наша жизнь – один большой эксперимент. Попробуем выяснить, что нужно этим плохим актёрам в их картонном театре. И, кстати, знаешь, с кем я говорил минуту назад?
     – Думаешь, это был их предводитель? – спросил Сал.
     – Не могу утверждать, был ли это предводитель или мелкая рыбёшка, но выглядел он как ты.
     – Что? Ты не ошибся?
     – Нисколько, Сал. И рост, и цвет глаз, и… Ну, в общем, поверь мне, это был ты в костюме биохимической защиты.
     – Что же там у тебя творится, Хит? Сколько бы я отдал, чтобы взглянуть хотя бы одним глазком…
     – Я буду твоими ушами, Сал. Была бы аппаратура в порядке и не сдох бы пульт, ты бы ещё и видел этот цирк. Хотя, возможно, ты увидел бы всё по-настоящему, так, как есть на самом деле, – задумчиво сказал Хит. – А мои мозги уже встроены в какую-то систему фильтрации сознания и симуляции восприятия.
     – Это невероятно, – откликнулся Сал в голове.
     – Согласен. – И тут же крикнул в проём люка: – Я не смогу самостоятельно перебраться в кокон. Помогите, кто-нибудь!
     Тут же появились двое в точно таких же костюмах защиты, и аккуратно пересадили Хита в транспортировочную капсулу.
     – Она доставит вас в карантинный бокс. Выводы о вашем состоянии неоднозначны, – пояснил один из помощников, – принято решение наблюдать за вами до прояснения ситуации и последующих распоряжений.
     – Наблюдать за мной? – не удержался от улыбки Хит. – Кто бы мог подумать!
Двое в костюмах никак не отреагировали на сарказм Хита, просто развернулись и вышли из челнока.
     Кокон самостоятельно двинулся с места и по невысокому пандусу скатился вниз. Рядом валялся, будто обглоданный со всех сторон, люк челнока и безмолвно, словно затаясь на время, стоял небольшой, оранжевого цвета агрегат, несколько минут назад выполнявший роль профессионального взломщика.
     Конечно же, Хит видел когда-то похожий механизм. По зыбкой памяти учёного и была воссоздана, скорее всего, голографическая оболочка, скрывшая внеземную машину. Вот бы увидеть её в истинном виде.
     Через прозрачные стенки кокона Хит мог наблюдать виды, так тщательно замаскированные под обычный, знакомый ему мир. И сейчас он узнавал то место, где якобы находился.
     Кокон катился через огромный ангар, в котором хранились и обслуживались крупногабаритные устройства, техника, транспортные средства. Краем глаза Хит заметил три пустовавшие, ограниченные жёлтым пунктиром площадки для точно таких же челноков, на одном из которых он летал к Солнцу. Отсутствующие «Ярлы» выполняли текущие научные задания и проводили эксперименты в разных уголках солнечной системы.
     Выбравшись из ангара, Хит покатил по серо-белым длинным коридорам. Начинались блоки лабораторий и научных кабинетов. Он понимал, куда везёт его кокон. И там всё будет выглядеть точь-в-точь, как в медицинском блоке академии.
     – Ты здесь? – спросил Хит, надеясь, что Сал услышит, несмотря на внушительную удалённость от челнока.
     – Да, Хит, я всё ещё здесь. Не переживай, пока эти клоуны не обесточили полностью электрическую цепь челнока, я смогу с тобой общаться. Мощности передатчика должно хватить, с условием, что ты останешься в пределах примерного радиуса одной мили. И они не захотят для чего-то перебросить тебя на другую сторону их планеты. Правда, ни ты, ни я не знаем истинного размера того мира, в который ты угодил. Но пока я здесь…
     Хит сглотнул и кивнул невидимому собеседнику.
     – Жаль, что не мог разговаривать с тобой раньше, Сал. В космосе, в неисправном челноке, было жутко одиноко. Даже представить себе не можешь как…
     – И ты не видел в иллюминатор, куда тебя тащило? Хотя бы примерно?
     – Нет, Сал. Постоянная дымка, или какое-то свечение. Не знаю точно, как это назвать.
     – Ясно, Хит. – И через паузу: – Жаль, что нельзя тебя отследить…
     Кокон вкатился в бесшумно разъехавшиеся двери и, развернувшись, остановился в центре медицинского бокса. Белые стены, пол и потолок светились мягким светом. Вдоль левой стены стояли несколько раскладных пластиковых стульев. Хит видел, как следом за ним в бокс входит Сал. Другой Сал, который нарядил на себя образ настоящего, земного Сала.
     – Как самочувствие, Хит? – улыбаясь, спросил незнакомец со знакомым лицом.
     – Не буду скрывать, – тоже с улыбкой, но с резкими нотками в голосе, ответил Хит, – дерьмово! До сих пор не могу толком понять, где находится моё тело и что происходит с моим разумом. Кстати, Сал, а почему ты ко мне заявился без средств защиты? Уже не боишься ничего подхватить от калеки, вернувшегося на Землю с одной только правой рукой?
     Хит комично повертел кистью над головой.
Сал посерьёзнел, медленно выдохнул, резко подхватил один из стульев, поставил напротив Хита и сел.
     – Пока кокон доставлял тебя в медицинский корпус, система проанализировала выделение потовых желёз и дыхания. Вон та стена, – Сал указал на левую от себя стену, – сканирует твоё искалеченное, как ты сам выразился, тело. Не выявлено до сих пор никаких патологических или иных внутренних изменений. Ты здоров, Хит, по крайней мере, по всем предварительным оценкам. А вот отсутствие конечностей – это действительно загадка, требующая объяснений. Расскажи, Хит, что произошло?
     – Тебе не терпится узнать это первым?
     – Не понимаю, почему ты злишься. Я всегда был твоим самым близким другом. Что в этом странного? Я пытаюсь выяснить, что с тобой стряслось в космосе. Да и вообще, «узнать первым» – это слишком громко сказано, Хит. Экстренная комиссия, созданная в первые минуты твоего прибытия, прямо сейчас наблюдает за тем, что происходит в этом боксе.
     – Значит, они тоже слышат нас?
     – Конечно. Поверь, нам крайне важно разобраться с тем, что произошло.
     В ухе прозвучало:
     – Рассказывай, мы тоже послушаем…
     – Ну, если все готовы, – криво ухмыльнулся Хит, – то, думаю, пора рассказать, что случилось. И тем, кто ничего не знает, и тем, кто якобы ничего не знает.
     На лице сидящего рядом Сала появилось удивление.
     – Хорошо сыграно, – кивнул Хит.
     На эти слова Сал отреагировал полным замешательством. Хит же сделал вид, будто бы этого не заметил.
     – Если это кому-то ещё интересно, – с безразличной интонацией заговорил Хит, – «Ярл-04» выполнил полёт в рамках эксперимента к условной астрономической оси звезды нашей планетарной системы, а то есть к Солнцу. Это сомнений или дополнительных вопросов не вызывает? – зачем-то уточнил Хит.
     Сал тут же ответил:
     – Нет.
     – Хорошо, это радует, – прозвучало с нескрываемым ехидством. – Оказавшись в непосредственной близости к оси Солнца для плановой фиксации, фотографирования и измерения поля, бортовая аппаратура челнока зафиксировала гравитационный поток или излучение. Оно тянулось к северному полюсу Солнца из глубины космоса, словно притягивая гравитационным полем, сгенерированным светилом несколько секунд до этого. И думаю, что эти измерения ещё можно каким-то образом извлечь из массива памяти компьютера челнока. Видимых повреждений пульта корабля лично мной не зафиксировано…
     – Ты серьёзно? – перебил Сал.
     – А я похож на шутника? – ответил вопросом на вопрос Хит. – Если вы удосужитесь извлечь данные из бортовой памяти, то найдёте подтверждение моих слов. Хотя, кому я это говорю.
     Хит обречённо махнул единственной рукой на дублёра земного Сала.
И тут Сал, Сал сидящий перед ним на раскладном стуле медицинского бокса, так же обречённо, с нескрываемым укором в голосе сказал:
     – Хит! Очнись, о чём ты говоришь? Пульт управления на капитанском мостике челнока разбит вдребезги. И кроме тебя этого сделать было некому.
     Сидящий в прозрачном коконе на мгновение замер и вдруг неожиданно громко захохотал.
     – Мне кажется, я начинаю понимать. Хотите убедить, что у меня поехала крыша?
     – Что? – Сал, видимо, совсем не ожидал такой реакции.
     – Что-что! Учёный свихнулся во время эксперимента. Не выдержала психика; подействовало неизвестное излучение; гормональный сбой от недостаточной и несоответствующей пищи. Любой вариант хорош, выбирай! Вот только кто вы такие? – Хит обвёл вокруг себя взглядом. – И за кого себя выдаёте? Да, хотя бы лично ты? – Хит ткнул пальцем в сторону Сала. – Или «что»?
     – Ты думаешь, я твоя галлюцинация, – Сал провёл обратной стороной ладони по лбу, – или ещё что-то?
     – Угадал, – Хит осклабился в улыбке, – ещё что-то. Пора показать истинное обличие. К чему скрывать, что вы захватили челнок и неумело, со всем этим маскарадом и отвратительной игрой, пытаетесь установить контакт с представителем иной цивилизации.
     – Ты это серьёзно? – Сал нахмурился.
     – Абсолютно! Смешного здесь мало. Я же вижу, что и технологический прогресс вашей цивилизации, и интеллектуальный уровень позволили бы это сделать более приемлемо. Не выставлять меня жертвой, не похищать и не перетаскивать неизвестно куда. Абсолютно не понятно, какие цели вы преследуете…
     Хит замолчал и, не мигая, пристально глядел на якобы Сала. Сал тоже молчал. То ли обдумывал, как реагировать на обличающую речь, то ли его голографическая оболочка дала сбой.
     – Что же ты молчишь, мой фейковый друг? Закоротило при обработке полученных данных?
     Наконец Сал, сидящий перед Хитом, заговорил. На этот раз ни одна мимическая складка лица не указывала на какое-либо волнение или удивление. Он был спокоен и даже отстранённо холоден.
     – Я не могу принимать самостоятельных решений, и ты это знаешь. Ни в этом случае, ни в каких-либо других. Экспертная комиссия примет коллегиальное решение и объявит о нём в течение ближайшего часа.
     Сал поднялся со стула.
     – А перед тем, как выйти из бокса, я хотел бы тебе показать видео, которое нам удалось-таки извлечь из искорёженного пульта. Данные пострадали, но техники их восстановили…
     – Что ты мелешь? К чему всё это враньё? – перебил Хит.
     – Просто посмотри, – повысил голос Сал, – большего я не прошу. – И он, указав ладонью на одну из стен, добавил: – Показать.
     О тех камерах, которые снимали всё происходящее внутри челнока во время полёта, Хит, конечно же, знал. Какие-то в онлайн-режиме транслировали видео на Землю. Но в бортовой памяти должно было чётко зафиксироваться, что после попадания «Ярла-04» в излучение гравитационного потока, аппаратура вышла из строя. И, наверняка, по этой причине на Земле не могли увидеть всего, что произошло с Хитом.
     Из-за блокировки дверей отсеков, он потерял доступ к регенерационным пакетам с молекулярными заготовками продовольствия. Именно из-за этой «неприятности» пришлось готовить еду из самого себя. Около десятка раз воссоздавал в молекулярно-клонирующем устройстве ткани левой ноги, пока не появился устойчивый и отвратительный привкус пластика, приправленного железом. При жевании приготовленное мясо казалось резиновым.
     Затем в кулинарное дело пошла правая нога. Итог тот же.
     Когда Хит доедал ткани своей левой руки, он осознавал, что если в скором времени его не спасут, то свою правую руку не получится отфигачить этой же правой рукой. А значит, и без того невесёлое путешествие грозило печальным финалом.
     Хит сначала подумал, что лже-Сал начнёт демонстрацию видео именно с этих кадров, когда астронавт-учёный как абориген племени каннибалов готовит кусок человеческой плоти, чтобы утолить животный голод. Но нет, стена в ярких красках и со звуком показывала, как астронавт очень похожий на Хита, зажав в руке крепление фиксации груза, что есть мочи крушит им пульт управления челноком.
     В какой-то момент человек на видео повернул лицо в сторону камеры, смахнув рукой выступивший пот на лбу. Хит чётко увидел своё лицо.
     На секунду его охватила оторопь. Сомнение, как еле заметный, неуверенный лучик ранней зари, появилось в дальнем уголке сознания.
     Хит не желал сдаваться так легко. Он махнул рукой в сторону разъярённого вандала, похожего на него, и с усмешкой сказал:
     – Хотите, чтобы я поверил, что вот это всё настоящее? Что я собственноручно вывел из строя аппаратуру челнока?
     – Да, Хит. Запись это доказывает.
     – Как же тогда челнок смог вернуться домой?
     – Система аварийного возвращения к базам-спутникам Земли срабатывает автоматически. Ты лишил себя контроля над челноком, но тем самым активировал протокол экстренной эвакуации. Мы подхватили тебя за периметром орбиты Луны без опознавательных сигналов и даже без сигнала SOS. Ещё до того, как просканировали корабль и увидели, что ты жив, поняли, что случилось что-то плохое, внештатное. Теперь, когда комиссия ознакомилась с видеоматериалами, многое прояснилось. Скорее всего, зафиксированное аппаратурой челнока гравитационное излучение каким-то образом повлияло на твою психическую стабильность. Это либо психоз, либо лёгкая форма шизофрении. Обещаю: вместе мы непременно разберёмся с твоим расстройством.
     Сал смотрел прямым, немигающим взглядом, будто бы спрашивал, понятен ли смысл сказанного.
     Хита даже передёрнуло от накатившего гнева. Ну, конечно, его пытаются выставить идиотом, съехавшим с катушек психом, внушить ему его же недееспособность, чтобы потом спокойно ставить над ним эксперименты, изучать, копаться в мозге. Всё это было ясно как день.
     И он не выдержал и заорал:
     – Что же ты не покажешь, как мне пришлось жрать самого себя? Жрать самого себя! Жрать… самого… себя!!!
     Повторяя последнюю фразу, Хит кричал всё громче и громче, до хрипоты, до чувства сухого, раскалённого песка в горле.
     Сал устало поднялся с места и сказал в ответ:
     – Ужасно, что тебе пришлось это сделать. Зачем, Хит? Зачем ты это сделал? Не навреди ты своему челноку, то мог бы нормально питаться, отсек с запасами белкового материала не заблокировало бы. Ты неминуемо бы погиб, если не сработала автоматическая системы экстренного возвращения. Или гравитационный поток повел себя иначе. Вдруг он выбросил бы челнок куда-нибудь за пределы солнечной системы. До сих пор мы привыкли рассматривать её исключительно как плоскую, двумерную гравитационную конструкцию. Но сейчас можно говорить о чём-то ином, выходящем за рамки предыдущих гипотез и утверждений. Не получи мы твоих результатов, то не подозревали об осевом гравитационном поле Солнца. Ты понимаешь это, Хит?
     – Заткнись! – неожиданно рявкнул Хит.
     У Сала округлились глаза.
     – Что?
     – Просто заткнись и убирайся, ты, тот, кто хочет, чтобы его считали Салом.
     Сал несколько раз кивнул головой, будто бы соглашаясь со словами Хита. Затем сказал:
     – Мне очень жаль. С тобой хотела увидеться твоя жена. Думаю, это преждевременно.
     И, развернувшись, вышел из бокса.
     Повисла давящая тишина, которая, казалось, вот-вот рухнет со всех сторон, сдавит стенами и примнёт потолком. Земной Сал, который должен был хоть как-то отреагировать на всё произошедшее, хранил стойкое молчание, что тоже действовало Хиту на нервы. Он почувствовал, как кончики его пяти пальцев затряслись мелкой дрожью и его собственный голос каким-то сдавленным хрипом, словно треск рвущейся гнилой ткани, прозвучал в пустоте комнаты:
     – А, может, я просто схожу с ума?
     Голос внутри головы ответил:
     – Нет, ты не сходишь с ума.
     – Как же тогда объяснить то, что происходит со мной?
     – Всё объясняется просто, – вновь отозвался голос. – Дело совсем не в этом.
     – А в чём же?
     – Поверишь ли ты?
     Хит на несколько секунд оторопел.
     – Сал, это ты? Во что я должен поверить?
     – Это не Сал, – так же спокойно сказал голос. – И вживлённого устройства у тебя нет. Я звучу прямо в твоей голове. Это надёжнее любого передатчика.
     – Если ты не Сал, то тогда кто же ты?
     На Хита навалилось чувство отчаянья. На секунду показалось, что прямо изнутри его начала высасывать зловещая чёрная дыра. И голос, будто уловив состояние Хита, очень мягко сказал:
     – Не нужно бояться. Просто прикрой глаза, и я покажу, как всё произошло возле осевого, по вашему определению, гравитационного поля Солнца. Ты поймёшь, как я попал в твою голову. Потом я выскажу своё предложение.
     – Ты убьёшь меня? – зачем-то спросил Хит.
     – Нет. До такой глупости я не дойду. Закрой глаза и мы отправимся в небольшое путешествие.
     – Ну, хорошо, – покорно сдался Хит, – похоже, терять мне теперь абсолютно нечего…
     Он опустил веки и тут же увидел яркое пылающее Солнце, которое наблюдал через иллюминатор челнока. Стекло автоматически затемнялось растекающимся внутри золото-никелевым защитным сплавом, не давая обжечь сетчатку глаз. Огромное и мощное вблизи, Солнце завораживало своим неумолимым, бурлящим горением.
Хит прекрасно помнил это чувство восхищения родным светилом.
     Бортовая аппаратура работала исправно, чётко регистрируя гравитационные перепады, блуждание полюса, над которым завис челнок. Прекрасно запомнился момент, когда датчики зафиксировали всплеск излучения гравитационного потока. Он был настолько мощным, что уровень перевалил за пик, а компьютер пару раз моргнул красным, указывая, что произошло что-то аномальное.
     «Что это?» – подумал тогда Хит. А вот произошедшее дальше он вспомнить не мог. Как будто плотный туман залез прямо в черепную коробку, погружая сознание с беспамятство.
     И вдруг налетел невидимый и мощный ветер, разрывая туман в клочья. Хит увидел не только то, что произошло на борту челнока, но и за его пределами…
Путь начинался издалека. Так далеко, что легче понять, но невозможно представить.
     Тот мир не был похож ни на один, какой мог выдумать Хит. Светящийся и переливающийся цветами шар, несущийся в темноте космоса. Всю его атмосферу заполняли удивительные бесплотные существа. Энергетические сущности, которые по человеческим представлениям можно назвать душами, вызывали это разноцветное свечение. Жизнь этой планеты так ярко сияла, что освещала собой космическое пространство и другие планеты, вращающие по параллельным орбитам вокруг огромного и темного небесного тела. Его плотность достигала, быть может, десятков тысяч Солнц. Хит понял, что это потухшее светило, которое, возможно, имеет собственное название, и когда-то, давным-давно, сияло в тысячи раз ярче Солнца.
     Тогда существа, обитавшие на шаре, несущемся вокруг центра этой планетарной системы, выглядели по-другому. Они могли дышать атмосферой планеты, испытывать притяжение, касаясь поверхности замысловатыми отростками, и, конечно, наслаждаться лучами родной, самой близкой звезды.
     Теперь всё изменилось. Звезда угасла, а жители планеты смогли эволюционировать, трансформироваться и в итоге – не просто выжить. Они стали сгустками мыслящей энергии, открывая для своей цивилизации новые горизонты познания и возможностей.
     Всю эту информацию Хит получал неосознанно, словно кто-то подсоединил его к каналу, и она вливалась в него стремительным потоком.
     И вдруг увидел яркий, разноцветный луч, выстреливший из планеты, ударивший в тёмную, остывающую звезду, и понёсшийся в глубины далёкого космоса. В то же мгновение сознание Хита слилось с этим лучом, и он почувствовал, как стремительный поток увлекает его куда-то далеко. Очень далеко. Туда, где его родная планета и звезда Солнце.
     И вот, приближаясь к знакомой бушующей сфере, Хит увидел «Ярл-04», и даже себя в нём, хотя абсолютно не понимал, как такое возможно через прочнейшую обшивку исследовательского челнока. Через секунду он догадался, что видит не своими глазами, а органами чувств существа, в оболочке которого путешествует.
     И ещё: он не просто увидел себя на борту челнока, а каким-то образом почувствовал разум человеческого существа, его бьющееся сердце и какой-то внутренний магнит, притягивающий к себе. Что-то, излучающее чарующий, мерцающий свет, играющий полутонами различных цветов.
     «Душа», – почему-то подумал Хит. И тут же понял, что так подумал именно он. А тот, внутри которого он находился, резко метнулся в сторону челнока, прошёл сквозь обшивку, словно та отсутствовала вовсе, и влетел прямиком в голову учёного-астронавта Хита Флигла. В его голову.
     Перед глазами возникла темнота. Информационный поток прекратился. О том, что с ним происходило дальше, он лишь догадывался.
     Хит поднял веки, обвёл взглядом всё тот же медицинский бокс, пытаясь найти подтверждение реальности происходящего.
     – А потом я разгромил пульт управления?
     – Верно, – ответил голос.
     – Но я думал, что мозги челнока испортил гравитационный поток, неизвестно откуда взявшийся.
     – Он действительно был. Именно в нём я и прибыл к вашему Солнцу. Оказался в твоей голове, голове представителя разумной жизни, и заставил действовать в своих интересах. Так нужно было мне, чтобы сработала автоматическая система эвакуации челнока, который гарантированно доставил бы тебя на родную планету.
     – Значит, мне всего лишь казалось, что электроника вышла из строя, в то время, как я громил пульт управления... Ты способен мной управлять?
     – Да. Вытяни вперёд руку.
     – Зачем?
     – Я покажу.
     С неохотой Хит вытянул единственную руку перед собой.
     – Пошевели пальцами, – предложил голос.
     Хит напрягся, но ничего не получилось.
     – Не могу.
     – Это простой пример. Теперь ты зависишь от меня. Но я хочу, чтобы ты не боялся этого, – очень мягко, с отеческой добротой говорил голос. – У твоей несвободы есть цена, которую я готов заплатить, и ты не будешь чувствовать себя несчастным или ограниченным. Надеюсь, я достаточно верно использую слова и определения для того, чтобы убедить тебя. Я готов предложить сотрудничество, которому ты будешь рад, ведь это предложение, которое не получит ни один житель твоей планеты. Только ты. Ты станешь уникальным, Хит.
     И в этот момент учёного передёрнуло от нахлынувшей злости.
     – Почему у меня осталась только правая рука? Что ты сделал с моими конечностями? Может, это ты их сожрал, ублюдок? А сейчас мне пытаешься прополоскать мозги каким-то предложением!
     Ему показалось, что он кричит во весь голос, но нет. Весь диалог шёл исключительно в голове. Рот всё это время был плотно закрыт, а рука торчала перед ним, будто пыталась дотянуться и погладить какое-то невидимое животное. Теперь он не мог её даже опустить. Он её вообще не чувствовал.
     – Чёрт! Отпусти мою руку! – вскрикнул Хит.
     – Конечно, – и рука плетью упала на подлокотник кресла. – Я должен попросить прощения. Так у вас принято говорить?
     – Смотря, на счёт чего ты собрался просить прощения…
     – Я расскажу. Ноги и левую руку ты съел сам. Но в этом часть и моей вины.
     – Неужели? – на губах Хита появилась кривая ухмылка.
     – К тому моменту, когда я захватил твой разум и заставил повредить пульт управления, я ещё не знал, что твоему организму необходима подзарядка в процессе расщепления белковых и минеральных соединений, а проще – пища для желудка. Производством пищи занимается система клонирования из специальных заготовок, хранящихся в отдельном отсеке. Поломка пульта заблокировала замки. Это привело к голоду…
     – Дальше я уже помню и сам. – Хит посерьёзнел под тяжестью воспоминаний.
     Первый раз отсечь себе ногу особенно страшно.
     По сути, ему пришлось трижды делать операцию по ампутации конечности, с последующим зашиванием и обработкой швов. Это хорошо, что меднабор находился прямо за спиной пилота челнока, над аппаратом клонирования. Жизнь полна сарказма. Проектировщики кабины пилота словно заранее предвидели ситуацию. Он бы им даже поклонился, слава богу, что голова ещё осталась на месте.
     Правда, вот вопрос: кто поселился в его черепной коробке и способен управлять им, как бездушной марионеткой?
     – Значит, отсек с пищевым материалом действительно заблокировало?
     – Да, это правда.
     – Прямо, гора с плеч, – с нескрываемой злостью пошутил Хит. – И что ты можешь? Заставишь чудесным образом мои ноги и левую руку отрасти заново, как у тритона?
     – Нет, это мне не под силу, я сожалею, – в голосе действительно послышалось сожаление.
     – Что же ты можешь? Выкладывай своё предложение…
     – Хит, – тут же подхватил голос, – не буду скрывать, я знаю о твоих опасениях, страхах и твоей безысходной ярости. Постараюсь объяснить самое главное, чтобы хоть как-то остудить гнев. Давай по порядку. Тебе это необходимо знать не просто как представителю земной цивилизации, но и как учёному.
     Первое: я прибыл к вам один. Второе: наша цивилизация не планирует колонизировать Землю и брать в рабство землян. Третье: я такой же учёный-исследователь, как и ты. И я считаю, что в этом мне сильно повезло. Нам легче будет договориться.
     – Какой же ты упёртый, – кивнул головой Хит. Со стороны могло показаться, что у него затекла шея и он её разминает. А то, что за ним наблюдают, сомнений не было. – Где так долго болтался челнок, что я успел откромсать конечности и съесть их, ты мне объяснить не хочешь? Сигнал бедствия, как и эвакуационная навигация, включается автоматически. В конце концов, челнок попросту потеряли из виду. А ведь могли обнаружить раньше, это я теперь понимаю. Что ты сделал? И главное, зачем?
     – Не специально, – холодным тоном прозвучало в ответ. – Такова природа моего энергетического восполнения жизненных ресурсов. Тебе нужна пища, мне нужна энергия в чистом виде, ведь я сам являюсь сгустком энергии. Всё время, пока я подпитывался волновой энергией, которой богата солнечная система, челнок не был способен отражать ни фотонное излучение, ни любое другое, включая радиоволны и гравитационные потоки. Про статическую постоянную, царящую во всём космосе, вы ещё не слышали, а значит, и не освоили. Только на её фоне можно было заметить приближающийся к Земле челнок. Но у вас пока нет такой аппаратуры.
     – Значит, когда челнок подлетел к орбите Луны, ты насытился?
     – Да, и челнок стал виден наблюдательным и охранным орбитальным системам.
     Хит снова размял якобы затёкшую шею.
     – За время полёта к Земле я изучил вашу систему, устройство планет и Солнца. Подключился к информационным каналам и изучил историю человечества, эволюцию животного и растительного миров. Земля – уникальная планета. Вы и сами так считаете, и это истинная правда. Такое разнообразие, такая неповторимость. Удивительная природа, красивейшие виды, по-вашему – пейзажи. Горы, степи, леса, глубины океана, морские обитатели… Одним словом, всего и не перечислить. Я восхищён. Да что там, я поражён! Из всех миров, что я успел посетить, ваш самый уникальный.
     – Ну что же, – криво ухмыльнулся Хит, – я рад, что стал своеобразной входной дверью для знакомства с нашим миром, тем более, что ему ничего не угрожает. Это ведь так?
     – Да, конечно, – поспешил ответить голос, – мы не используем понятие «ложь». Оно замедляет прямое движение к цели и её достижение. Это иррационально.
     – Подозреваю, что ваша цивилизация так же крайне интересна.
     – Несомненно. И у тебя будет возможность познакомиться с ней, как я познакомился с твоей. И ещё с многими-многими другими, которые есть в каталоге познанных нами миров. Любой на выбор. Какой пожелаешь и сколько успеешь за свою жизнь.
     – Ты серьёзно? – Хит беззвучно приоткрыл рот.
     – Абсолютно. В этом и будет суть моего предложения. Я предлагаю обмен.
     На несколько секунд Хит завис. Он попросту не знал, что дальше говорить.
     – Я не совсем понимаю, – прошептал себе под нос Хит. – Ведь ты уже и так всё знаешь про Землю. Какую ещё информацию тебе надо?
     Показалось, что собеседник внутри его головы еле слышно хихикнул. Добавилось чувство искренней растерянности: что тут смешного?
     – Если ты, как говорил, подключался к инфопотокам, значит, у тебя есть и изображения, и звуки, химические и физические свойства, строение всего земного.
     – Не только информацию. Ещё мне нужны эмоции, ощущения, – сказал голос.
     – Что нужно? Я не понял, – в голос и достаточно громко спросил Хит.
     – Не кричи. Я внутри твоей головы. Кричать глупо.
     – Именно так я себя сейчас и чувствую – глупо, – спокойнее добавил Хит. – Ты уж будь так добр, объясни, какие тебе ещё эмоции и ощущения нужны на нашей планете?
     – Мне нужны твои эмоции, Хит, твои ощущения в этом мире. Любые знания о планете без понимания сенсорики обитающих на ней разумных существ будут неполными. Как чёрно-белая копия цветного изображения. Я удачно использовал образное сравнение?
     Хит молча кивнул. Ему показалось, он понял инопланетного гостя.
     – Тебе хотелось бы чувствовать то, что чувствует человек на Земле? И этим человеком буду я?
     – Верно. И все эмоции, все переживания от увиденного, услышанного, прочувствованного, будут сохранены и размещены в общем каталоге миров, исследованных нашей цивилизацией.
     – Зачем вам это? – не удержался от вопроса Хит.
     – Мы систематизируем обнаруженные нами миры. Но главное, мы составляем каталог эмоциональных возможностей разумных существ, обитателей этих миров.
     – Можно сказать, что вы их коллекционируете? – уточнил Хит.
     – Можно и так сказать, – согласился голос.
     – И я стану очередным экспонатом?
     – Не ты. Твои чувства, твои эмоции. – Пауза.  Согласен?
     – Но я останусь прежним? Этот эксперимент не сведёт меня с ума окончательно?
     – Понимаю твои опасения. И в доказательство своей честности и безопасности предложения отправляю тебя ещё в одно путешествие, наполненное ощущениями и переживаниями существ далёкой цивилизации из соседней галактики. И таких экспериментов, как ты выразился, можно совершить огромное количество.
     Хит не успел ничего подумать в ответ. Лишь почувствовал, как сознанием оказался где-то далеко-далеко, но ближе чем в первый раз. Каким-то образом понял, что находится в соседней галактике от Млечного Пути. Здесь свою галактику называли Колючий Ветер, если переводить на человеческий. Тут же Хит понял, что ему мысленно подсказывает голос.
     А вот что произошло дальше, объяснить трудно. Голос замолчал, а Хит оказался внутри другого существа. И не просто внутри, он стал с ним одним целым, его сознанием, его чувствами.
     Хит стал кем-то!
     И этот кто-то сиял. Он сиял и внутри, и снаружи. Постоянно меняя свою форму, вдруг вытягивался на несколько километров, то вдруг превращался в огромное огненное облако. Время для Хита теперь стало чем-то очень мягким, пластичным, даже, в некотором роде, податливым. Его можно было замедлять или ускорять по своему усмотрению. Мир, в котором он теперь жил, пронизывал его своим собственным сиянием со всех сторон. И Хит чувствовал, что сияние этого мира наполняет его энергией, постоянно питает, даёт возможность существовать. Хит плавал в этом сиянии, встречаясь с такими же, как он.
     С одними лишь соприкасался краем своего естества, что вызывало чувства дружеского приветствия. С другими же на время сливался в одно целое, молниеносно обмениваясь невиданными объёмами информации. Эти переживания Хит воспринимал как что-то невероятное, необъяснимое, ведь его собственное сознание никуда не делось, часть его «Я» оставалась человеческой. Но то чувство, которое он испытывал в момент получения этих массивов знаний, нельзя было сравнить ни с одними человеческими ощущениями. Это и детская радость, и тихая печаль мудреца, и восторг первого юношеского свидания, и ощущение торжественности безграничного Космоса. Да, именно так. И всё это смешалось в единый порыв, целое переживание, у которого, возможно, даже существовало понятие. Хит понимал это, и это его восхищало.
     И неожиданно он понял, что эти огромные существа обитают внутри звезды. Самой настоящей звезды, наподобие Солнца, и сейчас Хит являлся её обитателем. Представителем цивилизации, живущей внутри раскалённого космического шара.
     Череда видений и переживаний прекратилась так же внезапно, как и началась. Он снова находился в медицинском боксе. Хотя, почему – снова? Его тело никуда не исчезало из этих четырёх, высокотехнологичных, нашпигованных различной аппаратурой, стен.
     Хит протянул руку ко лбу и вытер обратной стороной ладони выступившую испарину.
     – Впечатляет? – спокойно поинтересовался голос.
     – Невероятно.
     – И поверь, это не самое яркое путешествие из возможных и доступных. Не скрою, есть миры мрачные и тёмные, где обитают отвратительные создания с не менее отвратительными потребностями и соответствующими ощущениями. Их посещать не обязательно, но это и не запрещено.
     Такое дополнение слегка обескуражило Хита. На мгновение он мысленно вернулся в чрево далёкой звезды, где обитали сияющие представители удивительной пылающей цивилизации.
     – Конечно, лучше сияющие, невероятные, грандиозные миры! – с широко раскрытыми глазами говорил он. – Ведь это просто невероятно!
     – Значит, ты согласен? – тут же задал вопрос голос.
     – Ещё мальчишкой я мечтал, что став взрослым, обязательно полечу к звёздам, открою новые планеты, первым узнаю о жителях необычных цивилизаций. Как я могу отказаться от твоего предложения посетить столько разных миров, тем более что теперь я превратился в инвалида с одной рукой.
     – Обладая информацией, полученной при знакомстве с вашими достижениями, не сомневаюсь, тебя доукомплектуют высокотехнологичными бионейронными протезами, которые будут служить не хуже утерянных конечностей.
     – Всё-то ты знаешь. Кстати, а имя у тебя есть?
     – У меня есть спектральный код. Именно по нему мы друг друга узнаём и друг к другу обращаемся. Помнишь тот луч, в котором ты как будто летел до вашего Солнца?
     – Да, помню.
     – Сочетание цветовых элементов этого луча и есть, если выражаться вашим языком, моё имя.
     – Как же мне к тебе обращаться?
     – Придумай любое подходящее.
     Хит задумался на пару секунд.
     – Буду звать тебя Вин, ты не против?
     – Как пожелаешь.
     – Отлично, Вин! Каков наш дальнейший план?
     – Обзавестись конечностями и отправиться путешествовать по планете, – не замедлил с ответом голос.
     – И знаешь, Вин, я сделаю это с огромным удовольствием.

     = /// =

     Атта Флигл стояла напротив стены и смотрела на своего мужа. Вернее, на то, что от него осталось. Однорукое тело сидело в транспортировочном кресле, кивало головой, что-то невнятно бормотало себе под нос, то хмурилось, то улыбалось. Но всё равно это был человек и, наверное, её Хит.
     Неожиданно он вытянул вперёд свою единственную конечность, посидел так какое-то время и вдруг вскрикнул:
     – Чёрт! Отпусти мою руку!
     А ещё через какое-то время сказал:
     – Что нужно? Я не понял...
     Хит её не видел, такова была особенность стены между ними.
     С каждой минутой Атта хмурилась всё больше и больше. Её муж находился явно не в себе. Если час назад, когда она узнала о том, что Хит находится в медицинском блоке академии, хотела как можно скорее увидеться с ним, обнять и поцеловать, то сейчас эти чувства становились всё слабее и слабее. Атта понемногу начинала сомневаться, её ли муж находится в соседней комнате.
     – Печальное зрелище, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Сал за её спиной. Атта молча кивнула. Коллега мужа и друг их семьи, похоже, был прав.
     – И он думает, что всё вокруг ненастоящее, – сказала женщина, слегка покусывая кончик указательного пальца.
     – Да. И мне сказал, чтобы я проваливал.
     – А что с ним? Что показало обследование?
     – Что-то произошло с его мозгом, – Сал заговорил деловым тоном, словно оказался за кафедрой аудитории, – он невероятно возбуждён и выдаёт критические пики активности.
     – Это на него так подействовал гравитационный всплеск Солнца, о котором ты говорил?
     – Скорее всего…
     – Убив личность?
     – Я не знаю, Атта, честное слово. Мы имеем то, что имеем. – Сал встал рядом и указал рукой на Хита за прозрачной стеной. – Восстановится он или нет, не известно. Пока не известно.
     – Но меня он видеть не хочет.
     – Нет, не хочет.
     И тут оба увидели и услышали, как Хит поднял лицо, улыбнулся двери медицинского бокса и уверенно и чётко произнёс:
     – И ты знаешь, Вин, я сделаю это с огромным удовольствием.
     Атта удивлённо повернулась к Салу и спросила:
     – Что он сделает с огромным удовольствием?
     – Возможно, – замямлил Сал, – он думает… Я не знаю. Не знаю…
     – А кто такой Вин?
     Сал развёл в стороны руки, поджав нижнюю губу.
     – В боксе, кроме Хита, больше никого нет.
     По всему было видно, что Сал растерян нисколько не меньше Атты.
     В эту же секунду Хит завертел головой, будто бы ища глазами, с какой стороны за ним наблюдают, и принялся громко звать:
     – Сал, Атта, вы слышите меня? Я чувствую себя лучше. Намного лучше. Нужно поговорить. Ну же, зайдите в комнату, обещаю, что не буду пытаться вас укусить. Сал! Атта!
     Хит улыбался, а глаза светились лёгкой печалью, добротой, детской неуверенностью. И Атта узнала этот беспомощный взгляд. Она помнила его. Это её Хит. Теперь это он.
     – Сал, это Хит, – слегка присев от радости, сказала Атта. – Мне нужно к нему, прямо сейчас.
     – Ты уверена? – решил уточнить Сал.
     – Да, конечно. Пойдём. Ты убедишься сам, что Хит стал прежним.
     Сал обернулся к следящему устройству. За ним и Аттой так же наблюдала комиссия.
    – Зайдите к нему, – раздался голос главного инспектора. – Мы уверены, что он не опасен.
     Атта дёрнула Сала за рукав.
     – Ну, пойдём уже. Ничего с тобой не случится.
     – Пойдём, – наконец согласился Сал, – он же мой друг.
     Как только Сал и Атта оказались в боксе рядом с Хитом, он тут же протянул единственную руку к жене и сбивчиво заговорил:
     – Милая, прости меня. Я заставил вас волноваться и, наверняка, думать всякую чертовщину.
     – Ну, что ты, Хит. Главное, что помутнение прошло и теперь ты прежний. Это ведь ты, Хит? – Атта не выдержала, и две мокрые дорожки появились под её небесно-голубыми глазами. Она склонила свою русую голову к голове Хита и нежно поцеловала в щёку.
     Хит прикоснулся к её подбородку и, пристально глядя в глаза жены, ответил:
     – Конечно, это я, твой муж и отец наших детей.
     Он обнял Атту за шею, а она, присев на корточки, обняла его искалеченное тело.
     В наступившей тишине прозвучал слегка осипший голос Сала:
     – Мы поставим тебе лучшие импланты. Выберешь для работы любую тему, которую захочешь. А если для восстановления необходимо время, можешь взять академический отпуск на полгода…
     Не переставая улыбаться, Хит посмотрел на коллегу.
     – Не нужны лучшие импланты, достаточно будет просто надёжных. А вот тему возьму новую, спасибо за идею. Уже появились кое-какие мысли. Но сначала я побуду с женой. Ты не против, Сал? – и Хит подмигнул другу.
     Тот широко улыбнулся и ответил:
     – Нисколько. Вижу, что вкус к жизни понемногу возвращается к тебе.
     – Возвращается, Сал. Ещё как возвращается!

     = /// =

     Пролетели полгода академического отпуска.
     Они побывали с Аттой на всех континентах, проводя по неделе на пляжах разных морей и океанов. Путешествовали по рекам экваториальных лесов и сплавлялись по бурным стремнинам, погружались в заросли коралловых колоний и покоряли вершины гор.
     И, конечно же, как никогда раньше дарили себя друг другу. Жадно, страстно, искренне.
     Атта была беременна, и теперь они ждали мальчика. Хит испытывал гордость и счастье, готовясь снова стать отцом.
     Академия не торопила с решением о выборе новой темы для изучения или изысканий. Хит намекнул Салу и руководству, что «он на подходе, и скоро откроет карты интересной задумки», как он сам выражался. Одновременно с этим, прекрасно понимая, что такое положение дела устраивает абсолютно всех. Его никто не будет донимать и торопить с решением и через год, и через десять лет.
     Обретя негласный статус «пострадавшего», Хит находился на особом счету. Кроме великолепных нейронобиологических протезов, он получил еженедельный денежный пансион, позволявший селиться не в самых дешёвых отелях, посещать приличные кафе и рестораны, покупать дорогую спортивную одежду и экипировку.
     Что уж говорить, Хит чувствовал себя счастливым человеком.
     Без лишних вопросов академия предоставляла его жене отличный медицинский уход и наблюдение высокопрофессиональных гинекологов и акушеров, отдельный двухкомнатный бокс в предгории Континентального Хребта, у юго-западного живописного склона.
     Атта договорилась с Хитом, что как только подойдёт срок, она вызовет его. А до того дня он может продолжать путешествие по планете. Тем более, что в планах Хита было создание нескольких обществ, а на это требовалось время.
     «Общество любителей кухонь мира», «Общество экстремальных спортивных направлений», «Поэтическое общество», «Винное общество», «Любителей паранормальных исследований» и даже «Знатоков заклинаний и магических практик».
     Хит торопился жить и чувствовать как можно больше.
     Буквально на днях вступил в команду скоростного орбитального слалома. Подготовка предстояла серьёзная, ведь спортсмен, несущийся с высоты стационарной орбиты к поверхности планеты, испытывает колоссальные перегрузки.
     Часто, оставаясь наедине с собой в темноте спальной комнаты, уставший от дневных приключений, физических нагрузок и впечатлений, грузно опуская голову на подушку, Хит едва слышно говорил:
     – Спокойной ночи, Вин.
     А в ответ звучал голос, слышимый только ему:
     – Приятных путешествий, Хит.
     И человек отправлялся в очередное странствие через врата своего сознания, улетая с каждым разом всё дальше и дальше. Погружаясь всё глубже и глубже в безграничное пространство Космоса.