Блок. Шли на приступ. Прямо в грудь... Прочтение

«Шли на приступ. Прямо в грудь…»


   * * *   

                Шли на приступ. Прямо в грудь
                Штык наточенный направлен.
                Кто-то крикнул: "Будь прославлен!"
                Кто-то шепчет: "Не забудь!"

                Рядом пал, всплеснув руками,
                И над ним сомкнулась рать.
                Кто-то бьется под ногами,
                Кто – не время вспоминать...

                Только в памяти веселой
                Где-то вспыхнула свеча.
                И прошли, стопой тяжелой
                Тело теплое топча...

                Ведь никто не встретит старость –
                Смерть летит из уст в уста...
                Высоко пылает ярость,
                Даль кровавая пуста...

                Что же! громче будет скрежет,
                Слаще боль и ярче смерть!
                И потом – земля разнежит
                Перепуганную твердь.
                Январь 1905


     Обычно, говоря об этом стихотворении, разговор переводят на события 905 года, на Блока с красным знаменем впереди какой-то манифестации… Да, всё это имело место быть, но у Блока события реальной жизни не очень совпадают с сюжетом его трёхкнижия.

Из примечаний к «Полному собраний А. Блоку в 20-ти томах»:
     «Впервые: Н[наша]Ж[изнь]. 1905. N2. 26/27. 26 нояб. С. 207-208, в подборке из трех стихотворений "Стихи Александра Блока" вместе со стих. "Барка жизни встала ... " и "Вися над городом всемирным ... ".»
     «Барка жизни встала / На большой мели …» – как эта “барка” пойдёт дальше без сошедших с неё “нас”.
     «Вися над городом всемирным ...» – параллель меж действующим самодержцем, пренебрегающим «голосом черни многострунным» и медным всадником, не уделяющим внимания змее под копытами его коня.
     «Шли на приступ» – восстание.
То есть и те три стихотворения не были «Избранным» – тремя стихотворениями, включёнными, потому что они более других на тот момент нравились автору – в них тоже просматривался отчетливый сюжет.
     В «Трёхкнижии» два первых стихотворения Блок перенесёт в другую книгу – «Город», а третье – титульное войдёт в сюжет несколько иной, в котором то, как «Кругом о злате иль о хлебе / Народы шумные кричат...», ему неинтересно, потому что:

                «Душа молчит. В холодном небе
                Всё те же звезды ей горят.
                Кругом о злате иль о хлебе
                Народы шумные кричат...

                Она молчит — и внемлет крикам
                И зрит далекие миры,
                Но в одиночестве двуликом
                Готовит чудные дары,

                Дары своим богам готовит
                И, умащенная, в тиши,
                Неустающим слухом ловит
                Далекий зов другой души...

                Так — белых птиц над океаном —
                Неразлученные сердца
                Звучат призывом за туманом,
                Понятным им лишь до конца.
                3 февраля 1901»

     Потому что он «зрит далёкие миры», и в этих мирах другой сюжет: только-только вернулись корабли, которые должны были предвещать «Её прибытие», только-только он с матерью обсудили, что:
 
                «…Нам казалось: мы кратко блуждали.
                Нет, мы прожили долгие жизни...
                Возвратились – и нас не узнали,
                И не встретили в милой отчизне.
                14 декабря 1904. У полотна Финл. ж. д.»
      
     Только-только он проводил в путь по дороге – железной. Как тоска! – последних близких, всё ещё надеясь, что молитвы помогут, что:

                «…дым всходящих славословий
                Вернется в сад моей земли.
                14 декабря 1904. У полотна Финл. ж. д.»

     Нет, не помогло. Никакого света Её прибытия. Здесь – смертоубийство:

                …Прямо в грудь
                Штык наточенный направлен.
                Кто-то крикнул: "Будь прославлен!"
                Кто-то шепчет: "Не забудь!"

                Рядом пал, всплеснув руками,
                И над ним сомкнулась рать.
                Кто-то бьется под ногами…


    Собственно говоря, именно об этом его, написанная в те же времена, пьеса «Король на площади»: долгожданные корабли пришли, но о них никто уже не помнит, актуально другое:

«Поэт (на последней ступени):
              Здравствуй, небо!
Дочь Зодчего:
     Выше! Выше! Минуя меня, ты идешь к Отцу!

В  тот  же  миг  разъяренная  толпа  хлынула  на  ступени  за  Поэтом. Снизу расшатываются  колонны.  Вой  и  крики.  Терраса  рушится,  увлекая за собою Короля,  Поэта,  Дочь Зодчего, часть народа. Ясно видно, как в красном свете факелов  люди  рыщут  внизу,  разыскивая  трупы,  поднимают каменный осколок мантии,  каменный  обломок  торса,  каменную  руку.  Слышатся  крики  ужаса: "Статуя! – Каменный истукан! – Где король?" »
 ;