Что-то внутри меня

  И опять написано по мотивам сна Димы Ирина.



Часть первая.


Сон накатил ватой, тяжелой огромной серой ватой, оглушил, смял, лишил чувств и желаний. Так бывает в болезни или безумной усталости. Но я не был болен и уставшим тоже не был.
Что же произошло со мной, до сих пор не пойму…

Это было так странно и внезапно, будто кто-то на небесах распорядился – этого, который ничем особенным не отличался, был обычным среднестатическим парнем, ни плохим, ни хорошим, мы приведем в некоторое состояние и посмотрим, как же он из него выберется. Они решили устроить экзамен, проверочку на вшивость и посмеяться над моей беспомощностью. Но не тут-то было. И хоть я звезд с неба не хватал, не совершал подвигов во имя страны и человечества в целом, я еще побарахтаюсь, ребята!
Посмотрим кто кого…

Во сне произошло убийство, убили молодую девушку и её подругу. И скорее всего это сделал я, но вот каким образом, непонятно. Девушки жили в другом городе и даже другом штате, однако все улики были против меня. Мои отпечатки пальцев, образцы слюны и даже носовой платок – все указывало на меня. Но по факту в тот момент я был в трех тысячах миль от места преступления. Свидетели видели меня в то время, когда оно было совершено, но на расстоянии, которое можно было преодолеть лишь на сверхзвуковом самолете. Короче, алиби я был обеспечен по самую крышу. Но тогда как объяснить улики и отпечатки?

Бригада следователей работала вторые сутки. Меня допрашивали, как матерого волка, светили лампой в лицо и грубо вынуждали дать против себя показания. Но я не сдавался. В какой-то момент, видимо от потери сил, я будто задремал и увидел себя со стороны. Вот я сижу на стуле с наручниками на руках, и вдруг я раздваиваюсь и подхожу к следователю со спины. Минуту медлю, а потом накидываю сцепленные наручниками руки ему на горло и из всех сил тяну на себя. Тот хрипит, дергает ногами и отчаянно пытается освободиться непонятно от чего.

Я тот, который сижу на стуле, испытываю неподдельный ужас, я не понимаю, что происходит, почему коп напротив вдруг начинает исполнять пляски святого Витта и песни старого висельника…

Но я, тот, который наблюдаю всю картину со стороны, «навроде» автора, придумывающего с ходу захватывающий сюжет, я–то вижу парня в тюремной робе, невидимого для остальных глаз.

Между тем, он или оно изрядно напугал и придушил полицейского, попутно введя в изумленное состояние и панику тех, что наблюдали с другой стороны за процессом допроса через двойное стекло; ну, знаете, такие, с одной стороны вроде бы зеркало, а с другой прозрачная поверхность, где все как на ладони.

Они вломились быстро, но тем не менее с небольшой паузой, достаточной, для того, чтобы коп уже почти потерял сознание. Никто ничего не понял, однако на шее здорового бугая полисмена красовался рубец от наручников. Хотя в комнате было всего двое – он и допрашиваемый в двух метрах от него, тот, что и со стула-то не вставал.

Они вызвали психиатра и еще кого-то там, медицинское светило, вроде бы спеца по гипнозу – решили, что я каким-то образом на расстоянии воздействовал на полицейского.

Но я был не при делах, а тот, который вылез из меня, сидел в сторонке и улыбался, но его никто не видел! О, какая, отвратная рожа у него была, и хотя это тоже был я, но могу поклясться чем угодно, что это был не я!

Улучив минутку, пока все суетились и бегали туда-сюда, он не торопясь вышел через открытую дверь, а я проснулся в холодном поту от дверного звонка. Звонили настойчиво и долго, как если б имели на это право.

Я мысленно послал звонившего к праотцам, в надежде, что он, наконец, отстанет от кнопки моего звонка и найдет себе новую жертву в лице моих соседей. Но тот не унимался. Кто бы это мог быть, с утра пораньше? Я никого не ждал…

Ополоснув лицо холодной водой, я все же буркнул тому, по ту сторону моей двери. - Ну, ладно, счас открою, не надрывайся, приятель...

Сделав пару оборотов замка, я застыл, как изваяние – в нос мне сунули полицейское удостоверение.
На пороге стояли двое – они были в штатском, но судя по выправке и серьезному выражению лиц, у полиции вдруг появились ко мне не слабые претензии.

Я кисло изобразил на лице улыбку вежливости и в ответ услышал – Произошло двойное убийство, сэр, убиты две девушки, нам нужны ваши показания…




Часть вторая.


Наступила ночь. Всех разогнали по камерам. Высокий мощный человек с изрытой оспой неровной кожей лица, острыми ушами и маленькими рысьими глазами под набрякшими веками, стоял у двери камеры и смотрел куда-то вглубь.

Он жил один, вот уже четвертый год; сокамерники, подселенные к нему, мерли как мухи, и тюремное начальство, в конце концов, оставило его в покое и одиночестве. Ходили слухи, что он обладает недюжинным колдовским талантом.

Что-то, типа, "вуду" или еще какой черной магией, но с ним старались особо не связываться.

Колдун стоял без движения, отрешенный и наполненный каким-то глубинным действием, будто решал важную задачу.
Когда в тюрьме затихли последние звуки, он слегка пошевелился и удивительно легкими для его комплекции шагами двинулся к крайней от входа стене. Он погладил шершавую поверхность ладонью и вдруг на темном бетоне замигали еле заметные огоньки.

Легкая улыбка заиграла на темном лице, и в глазах появилось ожидание какого-то приятного сюрприза.
Колдун не употреблял тюремную пищу, миска с едой всегда оставалась не тронутой. Соглядатаи удивлялись поначалу, но потом привыкли и подношение еды в камеру номер 366 стало не более, чем обычным ритуалом – принести и забрать не сократившееся ни на грамм количество пищи на пластиковом подносе.

"Колдует себе там, наверное, ресторанные блюда и марочные вина!" – ржали надзиратели, но они даже не догадывались, как были правы.
Колдун питался своей, особенной едой раз в сутки, когда тюрьма уже умолкала, и ее обитатели видели десятый сон…

Вот и в этот раз он готовил свою пищу, дирижировал, будто знаменитый дирижер палочкой, большими узловатыми пальцами перед тюремной стеной, как перед публикой в каком–нибудь «Ласкала». Огоньков становилось все больше и больше, и в конце концов вся серая поверхность стала напоминать пульсирующую карту какого-то населенного пункта.

Если б посторонний человек смог присмотреться к этим огонькам, он увидел бы в каждом отражение чьей-то обыденной жизни. Колдун почти с вожделением впивался в них взглядом и словно впитывал в себя какую-то необходимую информацию. Иногда что-то особо заинтересовывало его, и тогда, напрягшись, будто тигр перед прыжком, он закрывал глаза и ноздрями с шумом втягивал одному ему ведомую энергию, идущую от трепещущего голубоватого свечения.

А там, внутри, начинали происходит странные и нелогичные события. Совершенно здоровые люди вдруг падали замертво, разбивались машины, исчезали дорогие драгоценности, кто-то сходил с ума, хватался за нож, шагал с крыши небоскреба или перил моста. Колдун улыбался. Ему было хорошо и сытно.

Время от времени колдуну становилось скучно, он томно прикрывал глаза, словно переваривая хороший ужин, и замирал большим демоническим изваянием. Рука проходила по стене, ощупывая каждый сантиметрик, иногда в некоторых местах задерживаясь дольше, чем в других.

Он начинал бормотать глухо и монотонно на странном языке древних заклинаний и вдруг вспышкой света исчезал из тюремной темницы, оказываясь там, где хотел. Он принимал чужие обличья, творил зло и насыщался, насыщался кровью, страхом и безнаказанностью…

Колдун никогда не спал, но изредка впадал в дремотное состояние. В этом мареве он будто диагностировал опасности, угрожающие его путешествиям и деяниям. Когда-то давно, будучи еще маленьким мальчиком, он услышал от отца предостережение, которое запомнил на всю жизнь - что есть люди, которые могут его погубить и этих людей нужно вычислять и устранять, как опасную помеху на жизненном пути. Их нельзя просто убить, высосать из них жизнь, они слишком сильны прошлыми жизнями, но можно подставить перед законом, опорочить, словом, чужими руками убрать с дороги.

Они являлись ему в дремотных снах, белые, черные, женщины, мужчины, почти дети, иногда даже животные. И тогда он включал хитрость, помноженную на возможности, и год за годом делал свое дело, забирая здоровье и жизни, становясь сильнее и изощреннее.

Он был практически всемогущ, но, однако в тюрьму загремел, благодаря цепи обстоятельств. "Серебряные", - так называл их отец, некоторые из них были полностью седы, у кого-то имелась лишь небольшая прядка, но все они без исключения представляли для него большую угрозу.

Он вел свою "практику", никого не трогал физически, получал приличные деньги от клиентов за привороты, смерти конкурентов, чахнувшее здоровье богатых стариков, а основными эмоциями приходящих были ненависть и жажда наживы. Он не пользовался запрещенными законом методами, а действие тех, которыми пользовался, было сложно доказать.

Но однажды пришел "серебряный", он не узнал его, потому что серебряная масть была спрятана под слоем краски. И он дал этому "серебряному" яд, он даже не знает, что на него нашло. И одним совсем не прекрасным утром к нему в дом пожаловали полицейские и предъявили ордер на обыск; а потом грянул суд и все такое, присяжные с серебряными висками, приговор, и вот он в камере.

Уже в тюрьме ему явился демон и показал путь. И он стал развлекаться, как мог. Демон приказал забирать души грешников и грешниц, не обязательно матерых, годились даже те, кто немножко виновен. Такие, как правило даже вкуснее, слаще, они еще не успели пропитаться ядом порока и просто отдают легкой горчинкой.

А те две девчонки были неразлучны как сестры и сочны на вкус как ранние персики, и поэтому в ту ночь он остался доволен. Фото "серебряного" стояло на полке в комнате; смеющийся взгляд, копна волос с белым вихром, кто он был им, этим глупышкам, слегка подворовывающим по торговым лавкам и уносящим из примерочных кабинок на себе пару-другую трусов и блузок? Наверное, хороший знакомый…

Ну, сымитировать его личину не состояло никакого труда, плюнуть пару раз его слюной, бросить его носовой платок и оставить едва начатую сигарету. Да, еще прогуляться с утреца по многолюдному району, примелькаться глазам уличных зевак и нищих. Вот и улик вагон и маленькая тележка. А уж как он тут оказался – на то и следственные органы, чтобы разбираться.

Колдун стоял у стены. Но что-то не давало ему покоя, он нырнул в очередной огонек и оказался в полицейском участке во время допроса, ему показалось забавным немножко придушить бугая полицейского и подпитаться страхом и непониманием происходящего.

Они притащили этого гипнотизера. Но это им вряд ли поможет. Колдун встал с корточек, насладившись происходящей паникой и, улыбаясь, вышел в коридор. Настроение было отменным. Но ему показалось, что чьи-то глаза наблюдают за ним. Это смущало и волновало.


*************

Гипнотизер сел напротив, потирая руки. Внимательные глаза смотрели через очки пристально и серьезно. Высокий лоб, залысины и седая короткая косица за спиной. Он достал папку с бумагами, сделал в ней несколько пометок, тихим голосом задал ни к чему не обязывающие вопросы про семью, здоровье и работу. Потом достал из портфеля предметы – металлические шарики, зеркальце, что-то еще.

Ровным, монотонным голосом попросил смотреть на шарики в его руках, которые он стал вращать с необыкновенной ловкостью и скоростью. Я засмотрелся на блеск металла и впал в забытьи…

- Все понятно, есть один персонаж темной и немалой силы, который вселяется в людей, убивает и высасывает из них души. Сидящий передо мной человек никакого отношения к убийству не имеет, а вот тот, другой…

Нам нужно устроить для него ловушку. Я тут кое-что узнал, путешествуя по дебрям сознания подозреваемого. Каким-то образом между ними возникла связь, она древняя, как века и вполне вероятно, что мы можем использовать ее как приманку. А пока поселим нашего дорогого протеже в стенах клиники и посмотрим наведаются ли к нему какие-либо посетители.


********
Меня поместили в абсолютно пустой комнате с белыми, обшитыми чем-то мягким стенами. Время остановилось…

********

Колдун опять забеспокоился, он даже ни разу не поел за все это время. Проклятый мальчишка в полицейском участке смущал его ум и спокойствие. Клацнуло окошко камеры, через которую подавали еду. Колдун первый раз за все время дотронулся до миски, ложкой зачерпнул субстанцию внутри и отправил в рот, запив чаем из кружки. Он мрачно свел брови, думая о своем. Что такое они выведают через этого докторишку и не повредит ли это ему каким-то образом?

Нужно срочно посмотреть, что они там делают. Колдун едва дождался ночи и исчез. В первый момент все было как будто бы нормально; он увидел спящего "серебряного", вошел в него, но выйти не смог!

Белый свет со всех сторон поразил его сознание, отец говорил про опасность – мелькнуло угасающей мыслью – но он не предупреждал ни о чем-либо подобном. Что такое серебро в волосах этих жалких людишек? Всего навсего белый цвет, он обладает магической, убивающей черное колдовство, силой. А что же будет, если запереть это колдовство в царстве белого, где не существует ничего, кроме этого страшного оружия?!


********


Я проснулся и понял, что что-то изменилось для меня, хотя окружающая обстановка оставалась без изменений. Комната. Стены. Дверь. Я. Мои большие узловатые пальцы. Сейчас я взмахну ими как какой-нибудь знаменитый дирижер в "Гранд опера" и зазвучит нечто грандиозное. Я подошел к белой стене и вдруг на ней появились слабые отблески голубого пламени. Маленькие огоньки появлялись и исчезали, а в них шла чья-то обыденная жизнь…


 ********

Серебряный улыбнулся, задумался о чём-то и вдруг в одном из "окон-огоньков" кто-то закричал от радости - Ей стало лучше, сегодня звонили из больницы, она будет жить!

В другом окне отступила темнота и дом наполнился радостью и светом, там танцевали, обнимались и смеялись красивые люди...

А где-то мальчик-подросток встал с инвалидного кресла и осторожно двинулся на слабеньких пока ножках на кухню к маме.

Серебряный дирижировал и дирижировал своими чуткими и умными руками, и всюду, где они порхали как волшебные птицы, совершались добрые чудеса... Наконец, огоньки перестали пульсировать и остался один. Серебряный взглянул туда и увидел девушку, грустную и одинокую, но прекрасную, как весна, и вдруг вспышкой света метнулся к ней.

Девушка сидела на скамейке в парке и мечтала о добром и хорошем друге, о любви и счастье. Сегодня ей снился сон, во сне незнакомый молодой человек протянул букет ее любимых роз и взял за руку.

В какой-то миг она подняла глаза и увидела рядом симпатичного молодого человека с цветами. Это были ее любимые розы.
"Привет, это тебе!" - Он протянул букет, а она завороженно не могла отвести глаз и только что и смогла вымолвить: "Это не сон?"

Он засмеялся и взял ее за руку.
- Наверное, ты не поверишь, но когда-нибудь я расскажу тебе одну очень интересную историю... Когда-нибудь, через много-много лет.