Давно я не пил шампанского...

Рассказ — эссе: «Давно я не пил шампанского…»
( Чехов А.П. Экология души.)


"Этот рассказ я посвящаю моему другу Ботманову Александру (ныне покойному). Именно с ним мы долго говорили о Чехове и рассказе «Ионыч», в далекой, далекой молодости. Он выразился так: «Валера, я стал как Ионыч…». Я понял, о чем он…"


Фраза, вынесенная в заголовок, была последней… Умирающий писатель произнес её, когда по его просьбе принесли шампанское, и – «спокойно выпил все до дна, тихо лег на левый бок и вскоре умолк навсегда…», - так пишет его супруга Ольга Книппер, которая находилась рядом. Кончина наступила 15 июля 1904 года. Антону Павловичу этой зимой исполнилось 44 года.

О чем все произведения Антона Павловича? О психологии человека, о способах распознавания особенностей психики конкретного человека, и о возможных способах лечения различных отклонений в поведении человека. И, в конце концов, о приспособлениях конкретной личности к условиям среды и о таком органе, как – совесть…

А нам в школе рассказывали, что Чехов показал беспросветно- тяжелую русскую жизнь. И совсем не про совесть…

Вот как характеризует некий А. Дериац, в 1939 году, в статье «Знаменитый русский писатель», которая опубликована в газете «Восточно-Сибирская правда»: «…в окружающей нас жизни осталось много того, что изображал Чехов. Его рассказы помогают нам яснее видеть и узнавать эти остатки затхлого прошлого, а стало быть и бороться с ними, искоренить их и в других и в себе самих».

Когда читаю «вот это!», мне плакать хочется. Совести прибавить и «искоренить» её отсутствие… Можно после этого понять Чехова? Нет, нельзя.

Критика, еще при жизни писателя отметила его аполитичность и отсутствие авторской оценки в рассказах и повестях, в сценарных работах Антона Павловича. Почему-то у Чехова нет того, что обычно называют «энергетикой» произведения, такая меланхолия, хотя во многих случаях смешная.

Но, и смех, который сопровождает многие рассказы писателя, не громовой хохот или заливистый смех, когда действительно – смешно. Это - улыбка, задумчивая улыбка, если, вообще, улыбку можно посчитать – задумчивой. Иногда – просто, - смех сквозь слезы. Вот я ищу более точного определения и начинаю, чуть не автоматически перечислять: то не подходит и это не совсем…

Почему? А это пишет врач, который исследует пациента. Понятно, что если есть какие-то смешные моменты, с точки зрения врача, то он усмехнется незаметно, - просто отметит «про себя»…

Лев Толстой подметил то, что никто более не подтвердил, а – напрасно, - вот что он писал: «Чехов создал новые, совершенно новые, для всего мира формы писания, подобно которых я не встречал нигде…»

О чем это? О новаторстве Антона Павловича, хотя никто его новатором не называл, да и в устах Толстого это слово не упоминается. Упоминают многие - и Толстой в том числе – необычайную правдивость Антона Павловича.

Откуда это? – многие писатели грешат преувеличением, гиперболой, особенно при описании смешного. У Чехова если и есть преувеличение, то оно минимально. Рассказ «В овраге» как раз и начинается с описания случая, когда на поминках у фабриканта, местный дьячок съел четыре фунта икры.

В своих воспоминания Бунин пишет, что этот случай он рассказал Чехову, но там дьячок съел два фунта зернистой икры. Такое преувеличение вполне допустимо.

А правдивость писателя идет, опять же – от профессии. Читаешь рассказы Антона Павловича и понимаешь, что, текст клятвы Гиппократа у него отпечатался в сознании. Особенно, заповедь – не навреди.

Я попробую, чтобы не быть голословным, разобрать всем известный рассказ «Ионыч» - это классическое чеховской произведение, в котором отражены все особенности Чехова, как писателя.

В рассказе нет положительного героя. Никто не положителен явно: Ни доктор Старцев, ни Екатерина Ивановна. Кстати, только эти герои избегли убийственного сарказма Антона Павловича. Остальным досталось, - Туркиным старшим - в особенности: Сама фамилия указывает на то, что у этих людей ничего не меняется с течением времени, - ни шутки, ни привычки…

Начнем с Ионыча, то есть еще, когда он был молодым земским доктором. Ведь после первого посещения Туркиных, где ему все понравилось, и понравилась юная Катя, тем не менее, он целый год после этого не был у Туркиных.

Это случайно у Чехова? Нет, конечно,- доктор Старцев серьезный человек и занятый. Кстати, он из всех героев этого рассказа – работает.

Про Туркиных только сказано, что они состоятельные люди и дом у них на главной улице рядом с губернаторским. Через год, когда доктор стал бывать у Туркиных «часто, очень часто…», так как он влюбился в юную Катю.

Обратите внимание, я выделил в своем тексте выражение из рассказа Чехова – «часто, очень часто». Я это сделал специально, чтобы показать особенность чеховского изложения его внимательности к деталям. То есть я хочу сказать, - этого писателя нужно читать именно так, не торопясь и вдумываясь в каждое слово: это и есть новаторство Антона Павловича. В рассказе доктор почти без всякого перехода переходит к бурному объяснению своей любви к Кате. Если пропустить эти слова – «часто, очень часто…» с многозначительным многоточием, то действия доктора покажутся мальчишеством, и последующее поведение будет не соответствовать первоначальному отношению молодого доктора к семье Туркиных.

На самом деле чувство у доктора зрели, и он решился признаться и просить руки Екатерины Ивановны. Но, в начале, получает заметный сигнал: глупая записочка, которую Котик «неловко сунула в руку» доктору, озадачила его, но он все же решает продолжить эту уже несерьезную для него игру.

И что же далее? Неожиданно Чехов начинает описывать кладбище и соответствующие мысли доктора – «…ему показалось, что это не покой и не тишина, а глухая тоска небытия, подавленное отчаяние…»

Почему, молодому доктору, который влюблен и собирается делать предложение девушке, неожиданно приходят такие мысли? Тут нужно вспомнить фамилию Ионыча – Старцев. Получается - по Чехову – его герой постарел уже в молодости! И уезжая с кладбища, доктор не рассуждает о несостоявшемся свидании, а садясь в коляску озабочен: « Ох, не надо бы полнеть!»

Но на следующий день он поехал к Туркиным с намерением объясниться и сделать предложение. Как ни странно, действие развивается стремительно. Это тоже особенность Чехова, как талантливого писателя, - его рассказы хочется читать, он невидимой нитью ведет читателя за собой.

Но, уже в начале вечера противоположные мысли одолевают доктора, то он рассуждает: «А приданного они дадут, должно быть, немало». То вспоминает бессонную ночь и думает уже о другом: «Остановись, пока не поздно! Пара ли она тебе? Она избалована, капризна, спит до двух часов, а ты дьячковский сын, земский врач…»

И в этот же вечер все решилось: Старцеву отказали, после достаточно бурной и искусственно надуманной тирады Екатерины такой же пустой, как и романы её мамы.

Как реагирует доктор на отказ? Чехов пишет: «У Старцева перестало беспокойно биться сердце. Выйдя из клуба на улицу, он, прежде всего, сорвал с себя жесткий галстук и вздохнул всей грудью». Вот как Чехов описывает настоящие чувства доктора! Доктор был рад, что все так обошлось! Он не захомутал себя, не взял тягостных обязательств, он сохранил свою свободу!

А далее Чехов пишет про доктора, что немножко ему было стыдно, самолюбие, оскорбление, жаль чувства, жаль любви. Три дня ему было плохо. Но, когда Екатерина уехала в Москву – успокоился и «зажил по- прежнему».

Далее начинается вторая часть рассказа, не менее интересная. Чехов начинает её сходу: «Прошло четыре года». Что же изменилось за столь короткий промежуток времени? Оказывается – многое и – кардинально.

Как изменился доктор Старцев? Вот тут читатель узнает, что доктор вполне современный человек, достаточно прогрессивных (как тогда бы отметили) взглядов. В разговорах со знакомыми он пытается говорить, что «человечество идет вперед», что нужно осудить смертную казнь, и не нужны паспорта… Но неизбежно встречал враждебное отношение к этим взглядам – замкнулся, то есть, перестал поддерживать знакомства. Мало того еще заслужил довольно неприятную чисто русскую кличку – «поляк надутый». У нас любят без достаточных оснований навешивать такие ярлыки.

Перестал посещать концерты, театр, но каждый вечер с удовольствием играл в винт (коммерческая сложная игра в карты). Но главная перемена такова: доктор с явным удовольствием каждый вечер вынимал из кармана деньги и клал их в банк. Чехов называет это развлечением.

Как это объяснить? Явно автор не осуждает доктора, но становится понятно, что происходит перемена в системе ценностей Старцева. Он превращается, именно, в «Ионыча», то есть человека, имя которому становится отчество. По Чехову это признак загубленности мечты и благих намерений молодого человека.

В принципе, так Чехов объясняет общую «пошлость русской жизни», рутину, которая ведет человека в тупик. В чем я категорически не согласен. Ведь, обыкновенная трудовая жизнь, которую ведет доктор Старцев, это и есть – жизнь.

А как мы хотим? Подвиги каждый день совершать? А тут нужно каждый день ходить на работу и выполнять привычные и поднадоевшие обязанности. А что прикажешь делать доктору? В революцию податься?

Вот здесь самое слабое место в мировоззрении самого Чехова. И самое слабое место в мировоззрении большинства русской интеллигенции. Именно поэтому, когда началась революционная буря, умные и грамотные интеллигенты не сумели ей ничего противопоставить и остались на обочине жизни, а потом стали обыкновенной жертвой большевистского террора.

Да, Старцев работает и зарабатывает, а так получается, что Чехов косвенно осуждает своего героя. Вот тогда мне стал ясен демонстративный жест Антона Павловича, когда в знак того, что Горького не включили в состав Императорской Академии, по разряду изящной словесности, хотя академики проголосовали, но Николай II не утвердил это решение, мотивируя тем, что писатель был в это время под судом – в знак протеста Чехов слагает с себя звание академика , вместе с Короленко.

Это его не очень умная «фронда» как раз говорит, что вот так я выскажу свое мнение, не промолчу! Между прочим, Бунин пишет об этом, что Чехов, вероятно и не читал положение, согласно которому член академии имел право требовать публичной лекции в любом городе и без цензуры. И добавляет, понятно, какие бы лекции читал Максим Горький народу…

Да и какой академик Максим Горький, когда в 1902 году прошло только шесть лет как он стал писателем. Сам Чехов стал академиком в 42 года, когда написал все свои основные произведения.

Вернемся к рассказу. Через четыре года – роли переменяются: Сейчас уже не доктор, а Екатерина Ивановна признается в любви, и у Старцева, на миг всплыло прежнее – любовь к девушке, но это ненадолго. В этом месте повествования, Чехов опять задает загадку читателю.

В чем тут проблема, уже нет никаких препятствий для союза молодых людей? Но Старцев, в ответ на тираду Екатерины: «Какое это счастье быть земским доктором, помогать страдальцам, служить народу…», а доктор, вдруг вспомнил о деньгах, которые он по вечерам вынимал из карманов, - «огонек в душе погас».

А уж при расставании, у него привычное: «А хорошо, что я тогда не женился». Как это объяснить? Доктор объясняет, что он уже не тот молодой человек и жизнь у него обыкновенная, - «старимся, полнеем, опускаемся… жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей…днём нажива, а вечером клуб… что хорошего?»

Старцев честен с девушкой, да, вероятно понимает, что их возможный брак не сулит ничего хорошего, по крайней мере, для него. Да и плохо верится, в перемены мыслей Екатерины Ивановны. Просто ей нужно замуж. А продолжать такой образ жизни как у Туркиных, что ему прямо – «светит», - он не хочет. Он уже Ионыч.

Но, тем не менее, он идет своим одиноким путем и не собирается подстраиваться под общество. И общество вдруг смиряется с ним, признает его и выделяет от других. Что же мы видим на самом деле? Ионыч - пошляк? Как Иван Петрович Туркин, как его благоверная, которая без конца пишет бездарные романы, да еще и читает гостям эту галиматью, которой «никогда не бывает в жизни».

Тем не менее, я не могу назвать доктора пошлой личностью, он выбрал свою дорогу и не случайно он в этот дом больше не наносит визитов. И в доме Туркиных, все не нравится доктору, - и хозяин, с глупыми шуточками, и слуга, который «изображает». Чехов не рисует подробно бытовую сторону жизни доктора, но понятно, что у доктора все – не так. А ведь в начале, на семью Туркиных указали как, на самую образованную и талантливую.

В заключении мы видим Ионыча, как сейчас бы сказали «в последней степени деградации». Обрюзг, ожирел, тяжело дышит. Держит себя весьма высокомерно, как «языческий бог». У него громадная клиентура, имеет два дома и подыскивает третий. Довольно бесцеремонен. Жадность его одолела. Характер испортился, - часто раздражается, кричит на пациентов… В общем, Чехов рисует картину распада личности.

А у Туркиных ничего не переменилось, - «Котик играет на рояле каждый день, часа по четыре». Как помнится, давала слово доктору, что не будет играть…

В чем же отличие «Ионыча» от других? Я бы сказал современным книжным языком про своеобразную рефлексию, которую производит над собой доктор, но объясню попроще, как я понимаю Чехова в этом рассказе. Ведь это своеобразная месть доктора обществу, которая состоит из «Туркиных»: я буду не такой как вы… Да, он не такой, но он и не лучше…

В чем здесь «соль рассказа»? Чехов рассказал, как хорошие и образованные люди не поняли друг друга? Про это? И стали потихоньку превращаться в пустых обывателей?

Но ведь это не верно! Не так все было в России! Были такие настроения? Да, были. И Чехов, к сожалению, свой талант истратил на поддержание этих сумеречных настроений. Нет, он к революции не звал, как Максим Горький, с которым дружил.

Интеллигенция русская, как зачарованная следила, чем же закончится борьба между имперским государством и революционерами. И, косвенно, иногда и прямо поддерживала революционеров.

Антон Павлович прожил короткую, но тревожную жизнь. Не было покоя его душе. Это и отразилось на его творчестве. Талант имел огромный, Толстой даже говорил, что Чехов пишет лучше его. Да и послужить народу обездоленному хотел не понарошку. Одна поездка на Сахалин чего стоит. Он ведь поехал на этот остров каторжный, будучи больным, с кровохарканьем. А сколько помогал земству, да и врачебной практики не бросал. Мне кажется, да он и сам об этом говорил близким, что если бы не болезнь, - остался бы врачом и не стал заниматься литературой.

Почему почитаем был в стране советов? Очень удобно было показывать на примере его рассказов, пьес, повестей язвы старого дореволюционного общества. Конечно, до славы Максима Горького его не поднимали. Нет. Да и так поверхностно объясняли на уроках Антона Павловича, так вскользь, как бы не задеть суть его. А копнешь поглубже – выясниться, что о чем писал Чехов все в целости и сохранности. И «Ионычи» на каждом шагу и «Туркиных» – тьма!


 Валерий Педин. (5 – 9 января 2020 г.)