Кобзарь Триединой Руси

    Александр Сороковиков


    КОБЗАРЬ ТРИЕДИНОЙ РУСИ


    С65 Кобзарь Триединой Руси / Александр Сороковиков. – Владимир: Аркаим, 2020 – 168 с.

    ББК 85.313(4Укр)
    © А. Сороковиков, 2020

    Предисловие

    Начиная с осени 2004 года, когда автор стал писать роман «Маскарад последнего века», сначала прикровенно, а потом всё более явственно, стала рождаться тема об оставшемся в далёком прошлом сословии витязей-поэтов. Странным образом, но выросла эта тема из двух стихотворений, которые, на одном из занятий литературного кружка, в дни далёкой молодости, случайно попали автору в руки. Автор жил тогда в городе Южно-Сахалинске. Стихотворения эти были без подписи, но после прочтения их, что-то стало происходить в душе начинающего поэта и прозаика. И, где бы он потом не находился, всюду возил с собой этот листочек со стихами, говоривших о чем-то очень важном. Первое из них – «Древнее»:

    Мы с тобою древние, древние.
    Помнишь фрески во храме Блаженного.
    Эти лики, и «Жертва вечерняя»,
    И, глаголы – неизреченные…

    А также другое – «Песнь Ярославны»:

    Я надеюсь, ты не Игорь,
    Смерть тебя не поражала.
    Над твоим поникшим телом
    Ярославна не рыдала…

    Именно эти стихи понудили их обладателя начать впоследствии изучение древней культуры. Причём, не только России, но и Западной Европы, а также Кавказа и Ближнего Востока. Чтение специальных книг привело автора к открытию, что кроме народного искусства, а также искусства сакрального, церковного, существует ещё и благородное искусство. Которое создаётся царями, князьями, и рыцарями-поэтами. Тема благородного искусства, именно она, понудила автора написать роман «Маскарад последнего века», а затем и сценарий с одноименным названием. Так родилось направление, никогда ранее жанрово не существовавшее – Русский Православный миннезанг. Позднее в этом ключе были написаны ещё три киносценария. Но, это будет потом.
    В 2007 году автор приступил к написанию книги о новомученике наших дней – священнике Олеге Ступичкине. Эта небольшая по объему книга явилась первым опытом соединения благородного искусства с жанром биографической прозы. Если говорить об отце Олеге, то, к нему вполне можно применить формулировку: «Такие люди рождаются один раз в четыреста лет». Отец Олег Ступичкин без какой-либо натяжки являлся воплощением всякого мыслимого в этом мире благородства. И не только потому, что он был многогранной личностью – по мирской специальности художник, и при этом, талантливый поэт и музыкант. Самое важное в нём было то, что он являлся человеком пламенной веры, кристальной честности, имевшим дар молитвы за всё погибающее человечество. Ко всему, он был человеком, обладавшим богатырской физической силой. Отец Олег был классическим витязем-поэтом, хотя и в священном сане, был подвижником, шедшим путем непогрешимого подвига и сердечной правоты.
    Соответственно, следующая книга – «Русский Православный ренессанс», обосновывающая концепцию благородного искусства, была посвящена как отцу Олегу, так и первому витязю-поэту постсоветского времени – Игорю Владимировичу Талькову. Было нечто общее в их судьбах, если не в биографическом плане, то в духовном.
    Можно сказать смело, что благодаря Игорю Талькову, являвшему собой образ васнецовского богатыря Алеши Поповича, и был дан отсчёт возрождению благородного искусства последнего времени. Тонкий, интеллектуальный, одухотворённый. Именно Игорь Тальков стал зачинателем возрождения Русского Православного миннезанга, творчества рыцарей-поэтов, «Потрясателей копья» (Shakespeare»), витязей, в одной руке у которых была лира, а в другой меч.
    Игорь Тальков был Алешей Поповичем, на защите рубежей Православного искусства. После «Русского Православного ренессанса» автор в течение нескольких лет задавал себе вопрос: Кто займёт место второго богатыря? А затем и богатыря третьего?.. Где они – Добрыня Никитич и Илья Муромец?
    Место второго васнецовского богатыря занял легендарный комбриг Новороссии, Алексей Борисович Мозговой. Воин, поэт, певец с голосом Карузо. Человек, который поставил для себя цель – не просто улучшить жизнь простого народа, но, ни много ни мало, возродить исконно Русскую Православную цивилизацию. Автор написал о нём книгу «Небесный комбриг», с верой и упованием, что Алексей Мозговой, на той планете, которую астрономы обозначили его именем, собирает сейчас небесное ополчение, в помощь нам, живущим на земле.
    Третье же центральное место Илии Муромца оставалось открытым. Время шло, без всякой надежды на появление главной фигуры небесного дозора. И лишь только в начале сентября 2019 года, когда автор узнал о трагической гибели Василия Жданкина, то, вдруг, неким высшим озарением понял: кобзарь Василий и есть тот долгожданный Илья Муромец. Именно он и есть главный богатырь, витязь-поэт, возглавляющий возрождающееся направление Русского благородного искусства.
    Заслуга же кобзаря Василия Жданкина, которому посвящена эта книга, состоит не только в том, что он талантливо исполнял народные песни, не только в том, что он являлся человеком высокодуховным, но в том, что своим пением он пробуждал спящий генотип русского человека. Люди после его концертов не могли оставаться прежними, они уносили в своих сердцах частицу сердца Василия Жданкина. Русский по духу человек, услышав пение кобзаря Триединой Руси, не мог не отозваться душой. Потому что это было не пение, но зов, но плач. Зов пророка Божьего: «Народ Православный – гряди к Своему Отцу!» А потому, услышав этот зов, уже нельзя было оставаться прежним.
    Характерно, что Василий Александрович Жданкин родился 23 мая. Господь как-то особо отметил этот день, потому что 23 мая родился, и в этот же день (спустя 19 лет) погиб герой Чеченской войны Евгений Родионов. В этот же день был убит и герой Донбасса комбриг Алексей Мозговой. Странным образом, но витязи-поэты отмечены именно этим числом – Днём памяти Апостола Симона Кананита, удел которого находится там же, где закончил своей земной путь свт. Иоанн Златоуст, где пострадал мученик воин Василиск. Там, где многие годы хранилась Честная Глава Иоанна Предтечи. И, автор хочет предположить, что эти святые покровительствуют всем витязям-поэтам, ниспосылая им благодать апостольского, воинского, богословского и пророческого служения. И, странным образом, день в который погиб Игорь Тальков – 6 октября, если считать по старому стилю, тоже отмечен 23 числом, но только в сентябре. И, как знак Свыше – все трое: Игорь Тальков, Алексей Мозговой, Василий Жданкин, погибли вблизи Православных храмов.
    Русские витязи-поэты! Помогите нам возродить Православное благородное искусство! Помогите пробудить находящиеся во власти тьмы человеческие сердца!


    Часть I: БИОГРАФИЯ

    Рассказ дочери кобзаря Василия, Анастасии Жданкиной

    Папа родился 23 мая 1958 года в Краснодарском крае, в станице Гурмай. Родителей его звали Александр и Галина. Этого населённого пункта больше нет, но раньше он входил в пояс предгорных станиц, идущих от Адыгеи в Карачаево-Черкесию. ВXIX веке Гурмай являлся казачьей крепостью, в числе станиц Мостовская, Губская, Баговская, Псебай, Курджиново, Преградная, Зеленчукская. Поэтому пращуры мои были казаками, которые занимались охраной границы на Северном Кавказе. Потом семья переехали на Украину, в Кривой Рог, где мой папа закончил среднюю школу. Когда же онстал взрослым человеком, то поступил в Киевскую сельскохозяйственную академию. Но, учился в ней недолго, потому что понял – душа его стремится не к земному, к горнему.
    Именно тогда, в возрасте 18-20 лет папа услышал, как поёт Марио Ланца, которого называли американским Карузо. Голос этого певца произвёл на папу невероятное впечатление, и потому, тоже решил стать певцом. Поначалу он пытался поступить во Львовскую консерваторию, но по непонятным причинам, его туда не взяли. Приёмная комиссия дала совет: научиться пению… И, это, несмотря на выдающиеся вокальные данные.
    Лишь только после двадцати пяти лет папа стал студентом Ровенского университета. Причём, поступил он на дирижерско-хоровое отделение, куда, как правило, принимают без конкурса. Тем не менее, папа от этого ничего не потерял, потому что находился под покровительством заведующего кафедрой, очень хорошего человека. Примерно, на четвертом курсе он познакомился с моей мамой.
    Когда отец с мамой поженились, то вначале жили в Ровно, а затем переехали в Ужгород, откуда родом моя мама. Там, в Ужгороде, в 1987 году родилась моя старшая сестра Кристина. Через несколько лет семья переехала во Львов, и уже во Львове, в 1995 году, родилась и я. К тому времени папа уже твёрдо стоял в Православии, и был воцерковлённым человеком.
    Возвращаясь назад, хочу сказать, что папа учился в Ровно, в институте искусств. Современное его название – Ровенский Державный Гуманитарный университет. Там он стал подавать надежды, как будущий певец.
    О знакомстве с мамой папа рассказывал так. Хотя, он с мамой учился в одном институте, и даже жили в одном студенческом общежитии, но учились на разных факультетах. Мама на струнном отделении, по классу скрипки, а папа на отделении хорового дирижирования. Случилось так, что во время осенней практики, студентов института искусств послали собирать яблоки. Кто-то из друзей тогда сказал папе: «Если хочешь узнать свою судьбу, подойди к Ире, она погадает по ладони». Ничего особенного не думая, папа подошёл к ней и говорит: «Погадай мне». Мама тогда посмотрела на его руку, и отвечает: «Ты скоро женишься». И, как показало время – не прогадала. Вскоре они поженились.
    Потом, у папы, уже после рождения Кристины, начался период бурной творческой деятельности. Его стали приглашать на гастроли, также в студии, для записи дисков. В гастрольных поездках папа объездил все континенты, включая Австралию, где он побывал в украинской диаспоре. Всему этому предшествовал фестиваль «Червона Рута», прошедший в 1989 году. На этом фестивале папа получил «Гран-при», после того как спел гимн Украины. Нужно сказать, что пение гимна Украины могло закончиться серьёзными последствиями. Потому что, в то время гимн этот был под запретом. Папа был первым, кто решился публично, после десятилетий советской власти, причём в присутствии охранявшей фестиваль милиции, спеть его. С этого момента, без всяких натяжек, он стал национальным героем. И уже после фестиваля, который проходил в Черновцах, при возвращении во Львов, папу несли на руках от железнодорожного вокзала до самого центра города. Для восторженной толпы было очень важно, что после многих десятилетий запрета, этот гимн всё-таки прозвучал. И надо сказать, что для моего отца, это событие было предметом гордости до последних дней. Папа гордился, что сумел что-то сделать тогда для национального пробуждения.
    Уже после фестиваля в Черновцах папа стал повсюду ездить. Он тогда был участником театра-студии «Не журись», что означает – «Не горюй». А вскоре после рождения Кристины, примерно в 1988-89 году, он написал свою знаменитую колядку, на стихи Богданова Игоря Антоновича, которая называется «Коляда». Другое её название – «Народився Бог на санях». Произведение это богато аллегорическими и метафорическими элементами, с примесью мифологии, и влиянием раннего христианства. В этой колядке у папы получилась волшебная музыка, и как он сам говорил об этом: «В ней я объединил прошлое и современное». В результате, эта песня стала неким хитом, среди исполнителей народных песен. И теперь звучит в репертуаре очень знаменитых коллективов, не только Украины и России, но и Заграницей. Например, даже в Америке знают эту колядку.
    А после 1989 года, когда папа выступал в Европе, он однажды приехал со своим коллективом в Мюнхен. Он тогда был в секте Порфирия Иванова, но, когда состоялась его встреча со старцем Тимофеем, папа пересмотрел свои взгляды. При этом, стал настолько ревностным христианином, что даже прежние друзья перестали его понимать. Причина была в том, что поначалу он слишком жестко придерживаться правил Церкви. И возможно, будучи неофитом, делал некоторые ошибки. При этом, по благословению духовника, старца Димитрия, он оставил сцену на целых семь лет. Когда папа вернулся к исполнительской деятельности, то был уже глубоко воцерковлённым человеком, а потому и репертуар его стал серьёзно отличаться от прежнего. К этому времени он и сам духовно вырос, а потому, у него уже не было прежних, свойственных новоначальным ошибок.
    После встречи со старцем Тимофеем в 1989 году, как уже сказала, папа вскоре оставил сцену. При этом, первое что он сделал, это вернулся к моей маме. Но, поначалу, скажу прямо, жизнь была сложной. Потому что, после оставления сцены, стал ребром финансовый вопрос. Из Львова пришлось уехать. Это случилось в 1998, или в 1999 году. Причем, переехали в папино родовое гнездо, в село Белокриницы Тернопольской области, возле города Кременец, где мы сейчас и проживаем.
    Папа переменил тогда род деятельности, стал заниматься резьбой по дереву. В основном он делал киоты, шкатулки, раки для мощей. У него всё это хорошо получалось. Какое-то время, уже будучи резчиком, он работал в селе Богоявленском, рядом с Кременцом. Но, мне, как ребёнку, этот период запомнился в красках. Ко всему, мои родители не позволяли, ни мне, ни моей сестре, почувствовать, что мы в чём-то обделены. Хотя, в течении семи лет папа не пел. Но, когда к нам приходили гости, он иногда брал в руки кобзу. И только когда его в 2002 году попросили выступить в Тернополе, то отец Димитрий, старец из Почаева, благословил папу выйти из затвора. За эти годы у папы накопилось много новых песен, которые и стали основой его репертуара.
    Эти песни стали известны не только на Украине, но и в России. Например, был случай, когда один священник пригласил папу в Сургут, на праздник Рождества. Причем, со средствами у нас тогда было трудно, и в Сургут ехать было не на что. Но, странным образом, после концерта в Тернополе, кто-то дал отцу конверт с деньгами. В этом конверте была такая сумма денег, которая покрывала все дорожные расходы. Папа понял, что этим случаем, явлена Божья воля. После чего, уже окончательно вернулся на сцену. Разумеется, вернулся не как звезда шоу-бизнеса, а как исполнитель и автор духовных песен. Тем не менее, папа не забывал, что он в первую очередь кобзарь. А потому, наряду с духовными песнями, он исполнял украинские народные песни. В его репертуаре были думы, баллады, а также стилизации древних текстов под современные. Тексты эти он находил в архивах, причем, целый пласт произведений был написан им на основе книги, под названием «Золотослов».
    Примерно, в тот же период последовала запись его альбомов «Бьють пороги» и «Одкровение». После чего он стал ездить по России, Украине, Белоруссии. Папу также приглашали на гастроли по Дальнему Зарубежью, но старец Тимофей Мюнхенский запретил ему выезжать за пределы бывшего Советского Союза. Отец строго следовал этому благословению, а потому, от зарубежных гастролей отказывался.
    Со временем, когда люди услышали его песни, то, во многих странах стали говорить об уникальном голосе кобзаря Василия, и о тех проникновенных произведениях, которые он исполнял. Я считаю, что всё более распространяющееся почитание, после возвращения отца на сцену, было подобно глотку свежего воздуха. Хотя, отец, как кобзарь, сумевший соединить в своём творчестве большое количество жанров, заслуживал не только внешнего почитания.
    На Украине, в начале двухтысячных годов, обстановка была спокойной. Тем не менее, на папу уже тогда стали смотреть с определённой точки зрения. Причиной являлось то, что по России он ездил чаще, чем по Украине. Но, несмотря на упрёки по этому поводу, а они действительно были, недоброжелательство в отношении отца не приобретало агрессивных форм. Это говорю к тому, что пропаганда, которая ведётся как по российскому, так и по украинскому телевидению, она преувеличивает некоторые моменты, в отношении терпимости друг ко другу людей разных национальностей. Хотя, на западе Украины, к примеру, в Ивано-Франковске, где вероисповедный вопрос стоит очень остро, там православные люди действительно страдают.
    Если говорить о себе, то уже с девятилетнего возраста я стала ездить вместе с отцом. Первая песня, которую выучила, называлась «Где ты агница сокрылась». После 2004 года отец уже редко ездил один. И, поскольку я должна была петь с ним в тандеме, он всерьёз взялся за моё обучение. За эти годы он обучил меня всем певческим премудростям. Ко всему, в дороге нам приходилось разные трудности преодолевать, и мы всегда были друг для друга поддержкой. Я отнюдь не являлась для отца обузой, напротив, ему было легче ездить со мной. Например, в моём присутствии он мог спокойно передохнуть перед концертом. При этом, внушал мне такие правильные мысли, как: о необходимости продолжения его направления, о необходимости быть вместе с народом, также о лояльности к людям, где бы они ни жили. 
    Если говорить о Западной Украине, где существует вероисповедная напряжённость, тем не менее, и там живёт много русско-язычных людей. И, несмотря на эту напряжённость, русских детей берут в украинские школы, и дети эти свободно ходят по городу, не опасаясь притеснений. И, даже в нашем городке есть мужчина, который лет двадцать живёт с российским паспортом. Ему дано право на проживание, так как он женился на украинке. Никто его за это не притесняет. И что немаловажно, этот человек даже выучил украинский язык. Папа по этому поводу говорил, что порой живущие на Украине россияне не хотят учить элементарных фраз на украинском, из-за своей внутренней гордыни. Папа считал, если ты живешь в иноязычной среде, то должен уважать обычаи и культуру того народа, среди которого живёшь. Но, возвращаясь к России, хочу сказать следующее, – папа особенно любил ездить в Якутию. Его там очень хорошо принимали. В Якутии отец был около двадцати раз. Я же ездила туда ровно десять раз.
    Если говорить о семье, то, у папы в 2006 году, от старшей дочери Кристины, появилась первая внучка Дарья. А вторая, Анна, родилась двумя годами позже.
    Хочу ещё рассказать об одном аспекте из своей жизни. Когда я поступила в Тернопольское музыкальное училище, то в это время у меня был сложный период. Папа тогда с невероятным пониманием относился к тому, что дети в переходном возрасте могут быть невежливыми, попадать в сомнительные компании. Он с великим терпением относился к моим слабостям. При этом, никогда меня не ругал, и не давил на меня. Напротив, всегда просил и увещевал. Были, конечно, и другие моменты, но, мне он запомнился как любящий отец. Самое главное, что эта любовь распространялась не только на нашу семью. Потому что многие знавшие его, говорили, что он светился любовью к людям. И, если я могла впасть в осуждение, то папа – никогда. Например, бывало такое. Я начинала кого-то осуждать, а он просто плечами пожимал: «Ну, Настя, что ты можешь сделать. Вот, такой человек».
    При этом, папа, любя всех, никого не выделял особо. Так могут любить – всех одинаково, и при этом, каждого, как единственного, – только духовно сильные люди. Только одно это говорит, что отец был сильным человеком.
    Друзей у отца было очень много, и обо всех он помнил. Везде, где он побывал хотя бы раз, у него оставались друзья. Это, и Киев, и Тернополь, и Львов, и Москва, и Якутия. Причём, не только среди мирян, но и среди священнослужителей. Например, в последнее время он духовно сблизился с игуменом Бахчисарайского монастыря Силуаном. Очень тепло относился к Владыке Исилькульскому Феодосию. Отец Силуан мне запомнился тем, что вместе с отцом пел украинские песни. Причём, сам он родом из Днепропетровской области. Например, пели такие песни, как «Что ты бродишь моя долу», «Ветка бедная», «Все люди живут». Это мне особо запомнилось.
    Если говорить о Санкт-Петербурге, то можно назвать Ирину Валентиновну Болдышеву, руководительницу детского хора Иоанна Дамаскина. В Москве, Ирину Леонову и Андрея Кочеткова. В Костроме, отца Андрея Логвинова. Также, гуслистов Максима Гавриленко и Егора Стрельникова. Каждого из них он сохранял в своём сердце, и о каждом молился. Такая у него была душа. Она вмещала всякого, с кем Господь хотя бы раз соединил его в жизни.


    Рассказ Ирины Леоновой

    Затрудняюсь вспомнить год, когда я познакомилась с Василием, потому что наша творческая жизнь, и его и моя, была довольно активной. В хорошем смысле слова, мы тогда были очень востребованы. Познакомились же мы на одной из творческих встреч с Патриархом Московским и Всея Руси Алексием Вторым. Его Святейшество очень любил глубокое духовное творчество. В числе его любимых исполнителей была и я – грешная. Мой репертуар состоит из русских духовных и русских народных песен. А поскольку Василий Жданкин тоже являлся исполнителем духовных и народных песен, то, едва он появился в нашем коллективе, как стал одним из любимых исполнителей Патриарха Алексия.
    Концерты, на которые нас приглашал Патриарх, были посвящены либо его Тезоименитству, либо Рождественским Чтениям, а также Большим церковным праздникам. Причём, посвященные Тезоименитству Патриарха концерты проходили на Малой Никитской, и транслировались не только по православному радио, но и по другим СМИ, передачи которых могли слышать по всей Европе. На этих концертах выступали такие выдающиеся мастера сцены, как Ирина Архипова, Александр Ведерников, актёр Эйзен, хор Свято-Даниловского монастыря. Наш коллектив был очень крепким и сильным, и для меня было большой честью трудиться в такой команде.   
    При Патриархе Алексии, в течение двенадцати лет мы являлись главным творческим ядром концертов, проходивших в зале соборов Кремля. Помимо этого, были и другие концерты, на которые Патриарх нас приглашал. На одном из таких концертов появился и кобзарь Василий Жданкин. Сейчас не могу вспомнить точную дату и год, скажу только, что тогда ещё был жив Георгий Георгиевич Поляченко. Благодаря этому человеку, планка духовного искусства находилась на очень высоком уровне. Сейчас, Георгия Георгиевича нет среди нас. Но, пока он был жив, то всеми силами старался удерживать планку на должной высоте. Быстрые перемены в сфере искусства его очень удручали, потому что концерты всё более становились фоном по обслуживанию мероприятий. И, если там даже исполнялись высокодуховные произведения, то общая направленность к зрелищности их постепенно гасила. А потому, когда не стало, сначала Патриарха Алексия, а потом Георгия Поляченко, менеджеры от искусства нас постепенно отодвинули в сторону. По большому счёту, мы ушли в никуда. Хотя, грех жаловаться, полюбившая нас публика снимает для выступлений малые залы, и благодаря этим людям, мы и востребованы по сей день. 
    Но, думаю, что те, кто ушёл от нас, они с нами по-прежнему остаются. Особенно Патриарх Алексий Второй, давший благословение на наше творчество. И думаю, это неложно, но мы по сей день спасаемся его молитвами. Патриаршее благословение, именно оно даёт возможность, по сей день служить высшей цели средствами искусства.
    Но, сейчас, когда ушли люди, благодаря которым держался наш коллектив, а последним ушёл Василий, хочется рассказать о встрече с ним поподробнее. Случилось это на Рождественских Чтениях, когда я ожидала своего выхода. Надо сказать, что Рождественские Чтения были очень серьёзной организацией. Мы приходили туда часа за четыре. При этом, на Чтениях было много выступающих с интересными докладами. И будучи не только участником, но и зрителем, ты растворялся с утра до вечера в интересных встречах, в знаковых открытиях для себя. Прежде всего, это касалось открытия личностей, которыми ещё богата Матушка Россия. И, вот, на одном из таких Чтений и произошла встреча с Василием Жданкиным.
   Хотя и говорят, что у Бога нет случайностей, но здесь был особый случай. Встреча с Василием была как-будто предначертана. Помню, мы разговорились с ним перед концертом, и у меня создалось ощущение, будто мы давно знаем друг друга. Василий с самого начала так мне и сказал: «Ирина, у меня ощущение, что ты мне по духу родной человек. Наш репертуар настолько схож, что мы можем вместе исполнять, как твои, так и мои песни. Создаётся ощущение, что мы где-то параллельно жили, и даже вместе росли. То есть, укреплялись в общем для нас творчестве». 
    Потом Василий поделился со мной своей скорбью. Он рассказал, что его сестра в своё время покинула Украину и переехала в Канаду. По этому поводу он говорил: «Для меня переезд её был таким потрясением, что я долго не мог прийти в себя. И, когда я тебя увидел, то был поражён. Настолько ты похожа на мою сестру. Как будто Бог вернул её, но, только в более глубоком, внутреннем, а также музыкальном проявлении. Теперь, я даже не сомневаюсь – ты моя сестра, это точно. Сестра во Христе, и сестра духовная, это тоже точно. Я думаю, что мы с тобой будем дружить». По словам Василия, так впоследствии и вышло. И когда Патриарх благословил нас на совместное творчество, то я поняла, что мы с Василием родные люди. И даже более чем родные. Потому что есть родство по крови, а есть родство по духу. И потому, я благодарю Богу за то, что Василий был моим братом. Хотя, он остаётся им и сейчас, так как у Бога нет мёртвых. Я считаю, что его творчество по-прежнему живо, жива его светлая память, и жив его посвящённый Богу талант.
    По прошествии времени, я стала понимать, что в вопросах творчества, у нас с Василием общая судьба. К нему, с самого начала, и со всех сторон сыпались лестные предложения. И если бы он принял эти предложения, то мог бы добиться мировой известности. Но, к чести своей, Василий остался верным исполнителем благословений, как старца Тимофея, так и своего духовника отца Димитрия. Василий мог стать известным, богатым, мог идти широким путём мирской славы, но, он выбрал другой путь. Тот, о котором Сам Господь сказал: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель». В этом понимании мы были с ним едины.
    Применительно к себе, могу сказать то же самое. С молодых лет мне постоянно сыпались предложения: «С таким голосом, с такой внешностью, ты должна иначе жить, должна ездить на другой машине. Петь другие песни, по-другому выглядеть, другие деньги зарабатывать». И, хотя это может показаться странным, но уже тогда мне казались смешными подобные предложения. Господь так устроил мою жизнь, что уже в 22 года я слишком многое поняла. Врачи сказали мне прямо: «Приготовьтесь к худшему. Ваша дочь либо умрёт, либо навсегда останется калекой». Нельзя рассказать, сколько было пролито слёз, и сколько вознесено молитв, но моя дочь выздоровела. С неё сняли инвалидность, и она стала заниматься спортом. И когда через пять лет я показала дочь поставившим диагноз профессорам, они в один голос сказали: «Такого не может быть. Это чудо. Вы должны нам доказать, как и чем она лечилась». Но, я ответила: «Ничего этого я доказывать не буду, как не буду доказывать существование Бога, Который дал мне то, что хотел дать». И уже потом, будучи взрослой, моя дочь родила двоих внуков. Не чудо ли это?.. Хотя, главным чудом было то, что ещё смолоду, через болезнь своего ребёнка я укрепилась в вере. Ибо тогда, проведя меня через скорбь, Бог показал и мою слабость, и моё предназначение, и все дары, которые надо приумножать, насколько хватает сил.
    В этом, у нас с Василием было общее. Он много рассказывал мне, как сестре духовной, о своей жизни. Это, конечно, не для печати. Но, скорби, которые он переживал, как внешние, так и внутренние, были сродни моим скорбям. Суть же их была одна – обретение крепкой веры. И думается, что благодаря этой крепкой и по-детски чистой вере, жизнь Василия была пронизана чудесами и чудесными встречами. Свидетельством чистоты его веры было полное равнодушие к лестным посулам и выгодным предложениям. Например, ему говорили: «Василий, ты современный Шаляпин. Только духовный, и более глубокий». Предлагали ему заграничные турне. И даже я говорили ему иногда лестные слова. Но, Василий ни на какие посулы не вёлся, потому что духовно был очень крепким человеком. Бог открыл ему слишком много. Это касалось и знания жизни, и знания самого себя, и главное – сокровенного знания Бога. В этом заключалась причина, отчего Василия нельзя было уловить никакими лестными посулами.
    Но, вернусь опять к теме испытаний. Бывало, что по причине болезни позвоночника, Василий с трудом выходил на сцену. И когда я смотрела на него из-за кулис, мне хотелось как-то поддержать его, укрыть чем-нибудь. Сам он был небольшого роста, а из-за болезни и вовсе горбился, становился как пигмей. Но, когда он начинал петь, то я понимала, что это мы все пигмеи. А он восставал над нами как исполин. Его прекрасный голос, более того, раскрывавшаяся с голосом душа, всех нас встряхивала и возводила к самому светлому, что в этом мире существует.
    Служение Василия искусству было жертвенным. Подобный случай, когда у Василия отказала нога, и он не мог не то что выступать, но даже ходить, случился в Бишкеке. В Бишкек, в Киргизию, мы стали ездить по приглашению Владыки Феодосия, который до хиротонии во епископа, был наместником монастыря святых Царственных Страстотерпцев в Екатеринбурге. Именно там, в монастыре на Ганиной Яме, мы с Владыкой Феодосием и познакомились. А потом, с 2012 года ездили к нему в Бишкек. До 2014 года, епископ Феодосий являлся Предстоятелем Бишкекской епархии. Надо сказать, что там, среди иноверного населения, Владыка сумел поднять дух русских людей. С этой целью он приглашал из России известных артистов, причём снимал для этой цели большие концертные залы. Также, на большие церковные праздники устраивал крестные ходы. При этом, сами концерты совершились в дни этих праздников. Именно в Бишкеке с Василием и случилось искушение. Мы приехали туда на годовщину создания епархии. И вдруг, у Василия, перед самым крестным ходом, который должен был состояться после богослужения, отказывает нога. К счастью, он взял с собой сильнодействующий диклофенак, и мне пришлось из духовной сестры, стать сестрой медицинской. Я сделала ему этот укол, после чего Василий пошёл крестным ходом вместе со всеми. Для него было недопустимо лежать в постели во время праздничного шествия. Надо сказать, что именно Владыка Феодосий отпевал Василия, после его гибели.         
    Конечно, можно было бы многое рассказать о своих поездках. Например, с Олегом Платоновым мы объездили половину Европы. И часто бывая на могилах «Неизвестных солдат», мы не знали, служил ли кто-то этим солдатам панихиды. Но, поскольку с нами был отец Кирилл (Сахаров), то на всех таких могилах мы служили панихиды. Могу перечислить эти страны: Польша, Германия, Словакия, Чехия – страны, в которых шли страшные бои. Конечно, можно было бы о многом рассказать, хотя, видимо, это отдельный разговор. И, совсем не о Василии. Но, поскольку мы были с ним духовно родными людьми, то, часто даже думали одинаково. Но, главное, всегда молились друг за друга.
    И здесь надо сказать о традициях, которым Василий следовал. Потому что песенные традиции, будь они народные или духовные, будь то украинский или русский фольклор, для него существовали в нераздельности. И, даже если это были патриотические военные песни, например, «Орёл сизокрылый», или «Чёрный ворон», в них всё-равно присутствуют как народное, так и духовное начало. Потому что подвиг воина всегда жертвенный. И, Евангелие так говорит по этому поводу: «Нет больше той любви, если кто положит душу свою за други своя». А потому, как можно отделить одно от другого. У Василия все традиции существовали в нераздельности.
    К сожалению, в наше время культура разделилась. С одной стороны, существует культура духовная, а с другой светская. Случилось это разделение не сегодня, потому что сначала, очень давно, была разделена Церковь. А после церковного разделения началось отпадение культуры от культа. И сейчас, бывая с концертами на европейских площадках, я с горечью констатирую: там, в Европе, нет того духа, который есть в России. Там я не вижу таких верующих, как у нас, людей. И честно говоря, мне жалко Европу. Потому что, они отпали от Бога. Европейцы, сначала отделили от Бога культуру, а потом отделили от Него и самих себя. Именно этого никак не могу принять, и всеми силами стараюсь, чтобы у нас в России подобного не случилось. По крайне мере, на своём участке борьбы стараюсь отстаивать принципы высокого искусства. Причём, не только того, что касается концертных выступлений, но, также и дела воспитания нового поколения. Поскольку, уже более двадцати лет занимаюсь преподавательской деятельностью.
    Сказать по правде, воспитание творческой молодёжи создает некоторые препятствия в плане концертной деятельности. Но с другой стороны, задаю себе вопрос: «Кто же будет тогда взращивать студентов? Кто им объяснит все тонкости народного пения?» Поэтому, не случайно, сами студенты говорят мне: «Ирина Николаевна, не бросайте нас, не бросайте… Если вы нас бросите, то мы будем считать вас предателем. Как бы будете жить после этого?» Конечно, умилительно бывает это слушать, хотя, здесь есть определённый шантаж. Или, бывает, говорят такое: «Вот, вы наш курс выпустите, а потом, можете быть свободными». Конечно, такого эгоизма я не могу принять. Выходит, одним я должна отдать свои сердце и душу, а другим – не так важно. Поэтому, в итоге, не бросаю преподавательскую деятельность, и преподаю до сих пор. Не знаю, насколько это полезно, и насколько хватит моих сил. Но, студенты просят.
    При этом, вспоминаю, как училась сама. Для того, чтобы научиться народному пению, мне приходилось ездить в экспедицию по российской глубинке. Именно там, в глухих деревнях, я и находила бабушек сказительниц. Бабушки же эти пребывали в весьма почтенном возрасте. Старушкам этим было по девяносто, или по девяносто пяти лет. Но, несмотря на возраст, эти бабушки пели, как двадцатилетние. Разумеется, никто из них не знал нотной грамоты, и уж тем более, они не давали мне теоретических объяснений. Как это сейчас делаю я, в отношении студентов, будучи доцентом-профессором. Вся дидактика этих бабушек состояла в том, что они учили меня своей жизнью, своим голосом, своим богатством фольклора. Через старинные песни они передавали нам самих себя. И здесь задаю себе грустный вопрос: кто будет передавать это богатство ныне живущим?.. Ведь, современным студентам уже некуда ездить? Да, и бабушек-сказительниц больше нет в живых. Поэтому, выходит, что я заняла нишу этих бабушек. А значит, обязана эти знания передать. И только по этой причине, уже не имею права бросить своих учеников?
    Но, всё-таки, несмотря на то, что уходят хранители старины, уходят дорогие сердцу люди, меня утешают слова, которые произнёс наш президент Владимир Владимирович Путин, цитируя фельдмаршала Миниха. Президент сказал: «Русское государство обладает тем преимуществом перед другими, что оно управляется непосредственно Самим Богом, иначе невозможно понять, как оно существует». Это парадоксально, как Россия может существовать, когда у неё столько врагов, когда столько у неё украдено, и когда, буквально, каждый сантиметр Руси полит кровью. Но, несмотря ни на что, Россия жива. Поэтому прав Миних: если бы Господь не управлял Россией, то как-бы она ещё могла существовать.
    И вновь, переходя к разговору о Василии, хочу сказать, что когда он приезжал на гастроли в Россию, а он очень любил Россию, то всегда спрашивал, какие я могла бы песни ему порекомендовать. Например, песня «Уж вы голуби» из «Голубиного цикла», взята им из моего репертуара. Он исполнял её вместе со своей дочерью Настей. В связи с этим, о Насте хочу сказать особо. Примерно с восьмилетнего возраста, Василий стал возить Настю с собой. Она была вместе с отцом почти на всех гастролях. И было удивительно её слушать, когда, с украинским акцентом – мягкая «г», она говорили: «Мой папа гэниальный». Я ей всегда отвечала: «Настюша, я не сомневаюсь, твой папа – гэниальный». Мы всегда с ней смеялись по этому поводу.
    Но, когда в подростковом возрасте, у Насти стала появляться свойственная такому возрасту ершистость, то Василий тем более брал её с собой, чтобы встречи со священниками, с другими людьми на концертах, внесли бы полезное зерно в её воспитании. Василий боялся оставлять дочь, и лишь теперь мы стали понимать, почему. Потому что, были тогда мало знакомы с обстановкой на Украине. Василий особо об этом не рассказывал, но сам-то всё прекрасно видел. А потому, и старался Настю оттуда увозить. И единственно, о чём сейчас прошу Бога, чтобы та пропаганда, которая мрачно, по-бесовски воздействует на украинскую молодёжь, не воздействовала бы на неё. Потому что, чувствую иногда, что Насте бывает трудно. С одной стороны, она патриот своей Родины, а с другой, как и её отец, любит Россию. И, поэтому, я надеюсь, что встречи с русскими людьми, поездки в Россию, и то полезное зерно, которое было здесь заложено, прорастёт в ней в нужное время. Как это было с её отцом, великим человеком.
    При этом хочу сказать, что народ на Западной Украине добрый. Однажды, это было ещё до 2014 года, мы ездили на фестиваль «Утренняя заря», в город Коростень Житомирской области. Фестиваль этот проходил на озере, рядом с местом, где равноапостольная Ольга жила в своём замке. Надо сказать, что Коростень, при жизни святой Ольги, был столицей древлян. И, именно здесь был убит её муж, князь Игорь. Организовывал эти фестивали отец Александр, ныне покойный. Там, под крутым склоном и находилось озеро, где, прямо на воде, рядом с берегом, под открытым небом была устроена сцена. На эти фестивали съезжались многие тысячи людей, которые прямо вокруг озера и рассаживались. Нечто подобное бывает у нас на Грушинском фестивале, куда тоже съезжаются тысячи людей. Замечу, что люди на фестиваль «Утренняя заря» собирались прекраснейшие. И нас, приехавших из России, там встречали как родных.
    Так было всего пять-шесть лет назад. Но, если говорить о настоящем времени, то, сейчас, отношение к исполнителям патриотической песни в России стало меняться. Например, мой муж, Андрей Кочетков был вынужден освоить профессию звукорежиссёра, потому что, совершенно неожиданно для себя мы оказались как-бы брошенными. Сцена сейчас превращается в индустрию развлечений, в сферу шоу-бизнеса, а мы туда не вхожи. Получилось, что духовное направление в музыке сейчас существует вопреки всему. Поэтому, мы, почитатели русской культуры, стараемся поддерживать друг друга. И если кто-то приезжает в столицу, как например Людмила Кононова, то мы участвуем в их концертах. По большому счету, патриотическое искусство существует сейчас не благодаря, а вопреки. И даже «Славянский центр», где мы выступали много лет, закрыли прямо в день моего концерта. Зрители пришли на концерт, а у входа стояли люди с автоматами. Нам даже не всю аппаратуру удалось оттуда забрать.
    События сейчас стали меняться мгновенно, вспомним недавнюю кончину отца Всеволода Чаплина. Господь забрал его, как и Василия Жданкина, в одну минуту. О Василии вновь хочу сказать, что он как был для меня братом, так навсегда им и останется. То же можно сказать и о Насте. Она продолжает с нами дружить. Приезжает к нам, как к родным людям. И Андрей, мой муж, когда может, помогает ей. Ездит с Настей по русским городам. И это несмотря на то, что они с самого начала друг друга воспитывали. А теперь, он для Насти первый помощник.
    Хотелось бы сказать несколько слов и о жене Василия, Ирине. Самое удивительное, что её любимым произведением был духовный кант «Восстани, что спиши». Эту песнь более всего любил Патриарх Всея Руси Алексий Второй. Характерно, что однажды она мне сказала по телефону: «Ирина, обещай мне, что когда я умру, то споёшь на моих похоронах именно «Восстани, что спиши». Я ей тогда ответила, стараясь перевести всё в шутку: «Ирочка, неизвестно, кто кому будет петь. Но, я постараюсь». Хотя, конечно же, я желаю ей многия лета, но, горечь утраты слишком знакомое мне чувство, потому что похоронила уже многих своих родных. И, на их похоронах я пела «Житейское море», которое тоже было любимым песнопением Патриарха Алексия. Вот, так они уходят все один за другим – моя мама, Патриарх Алексий Второй, Ирина Архипова, Георгий Поляченко, а теперь и Василий. А я всё пою и пою на их похоронах «Житейское море» И, порой думаю, что по их молитвам, меня грешную приглашают на эти высокие концерты. И по их молитвам, несмотря ни на что, продолжает существовать высокое Православное искусство.


    Воспоминания Дарьи Алексеевской: [1]

    В 2003 году на Пасхальную праздничную неделю (которая пришлась на конец апреля – начало мая) мне предложили принять участие в концертной поездке в Калининградскую область, в город Светлогорск (бывший Раушен). [2]
    В то время я только начинала свою сольную концертную деятельность, но у меня в репертуаре было уже немало оригинальных старинных духовных песен. Некоторые из них я исполняла по совету моих преподавателей из Высшего музыкального училища им. Ипполитова-Иванова, какие-то песни я находила в специальных фольклорных сборниках, которые выискивала, покупала, или переписывала в библиотеках.
    Во время учёбы, редкие старинные песни мне помогали находить мои педагоги Соловьёва Ирина Кузьминична (уроженка Сибири) и Семёнова Лариса Георгиевна. Достоинство Ларисы Георгиевны состоит в том, что она в течение многих лет была безсменным хоровым руководителем в концертном коллективе Людмилы Зыкиной. Под её руководством совершалась подготовка гастрольных программ с певцами ансамбля. Во время зарубежных поездок, Лариса Георгиевна Семёнова всегда сопровождала этот песенный коллектив. Когда я училась в Высшем музыкальном училище им. Ипполитова-Иванова, то Лариса Георгиевна являлась тогда заведующей кафедрой сольного пения.
    В поисках старинных духовных стихов (это научное название таких песен) мне помогали не только преподаватели училища, но, и я сама отыскивала и приобретала сборники русского фольклора. В этих сборниках удалось найти немало песенных редкостей, которые вошли в мой репертуар. Организаторы Пасхальных концертов заинтересовались таким репертуаром, и пригласили меня стать участницей праздничной программы в Светлогорске.
    И вот поездка на Балтийское побережье состоялась. Я ехала в компании гитариста- аккомпаниатора (его звали Алексей) и администратора. Поскольку, администратор имел близкое знакомство с руководителями Фонда Славянской письменности, а также, с организаторами международного фестиваля имени св. князя Александра Невского, на котором я получила первую премию, то его участие в этом деле сыграло определённую роль.
    А уже в Светлогорске меня познакомили с певцом-кобзарем Василием Жданкиным. Оказалось, что мы с ним выступаем в одном жанре – русские духовные песни, и поэтому организаторы соответствующих тематических концертов решили объединить в программе женский и мужской голоса.
    Для меня, вчера еще студентки, исполнитель Василий Жданкин, коренастый, молчаливый, задумчивый, показался таинственным волхвом. Теперь я даже не могу вспомнить, разговаривала ли я с ним или нет. Такое впечатление, что я была  так  удивлена его каким-то «былинным» образом, что и не решалась к нему обращаться как к простому человеку. От него веяло стариной, настоящей русскостью! Да, слова и не были нужны для восприятия его личности. Сразу было видно – перед тобой русский богатырь, такой, как описывают историки – широкоплечий, невысокий, с русой бородой. Но, конечно, главное в Василии – это его песни. Во  мне надолго осталось впечатление от его мощного, глубокого, истинно народного голоса. Главное и особенное впечатление здесь давали даже не слова и не мелодии песен Василия, но именно тембр и характер его голоса.      
    Мы дали в Светлогорске несколько концертов перед прихожанами местных православных храмов. В том числе, один концерт был в церкви «Всех скорбящих Радость», построенной на месте детского садика, где от падения самол;та погибли маленькие детишки. Настроение в дни наших выступлений было очень светлое, немного грустное. Благодаря этой поездке, у меня осталось в Светлогорске много друзей. 


    Рассказ Элины Жгутовой

    В 2011 году я приехала в село Ракитное Белгородской области, для участия в Чтениях, посвященных старцу Серафиму (Тяпочкину). Организатором этих Чтений являлся протоиерей Николай Германский. Наша группа из Москвы приехала по его приглашению. На этих Чтениях был и Василий, который в Ракитное приезжал не первый раз. После его выступления на сцене, мы потом пообщались с ним в узком кругу. Помню, тогда он спел песню «Заря краснее кумача». Я записала его на видео, даже не предполагая, что мы станем друзьями. Уже позднее я поняла, что Василий, это уникальная личность, это целый отдельный мир. Естественно, мне захотелось больше узнать о нём. Тогда, в Ракитном, мы обменялись контактами, и во время очередного приезда Василия в Москву, я записала с ним интервью для радио «Радонеж».
    К слову сказать, Василий обладал не только уникальным голосом и прекрасно пел, но он был ещё прекрасным рассказчиком. Интервью это мы записывали в храме свщмч. Климента папы Римского, на Ново-Кузнецкой улице, настоятелем которого был прот. Леонид Калинин. В храме тогда шли ремонтные работы, и даже сесть было некуда. Периодически там что-то падало, из-за чего создавались звуковые помехи, но Василий совершенно не обращал на них внимания. Характерно, что рассказ Василия был настолько живым, что, несмотря на шум, а вопрос звуковых помех для радио достаточно важен, «Радонеж» с удовольствием это интервью разместил. Сотрудники «Радонежа» были настолько поражены, и настолько находились под впечатлением, что качество звука не явилось препятствием для выхода интервью в эфир. Хочу добавить, что несколько ранее была написана статья Ирины Медведевой, с названием «Мюнхенский отшельник», которая тоже рассказывала о германских похождениях Василия. Эта статья во многом схожа с радиоверсией рассказа Василия о себе.
    После этого интервью мы подружились с Василием, и когда он приезжал в Москву, то всегда звонил мне и приглашал на свой концерт. И наконец, 22 января 2012 году, мы с друзьями уже сделали концерт, посвящённый персонально Василию. Для этого был снят зал в Доме кино Москвы, в котором, через семь с половиной лет, 18 октября 2019 года, прошёл вечер его памяти. Но в тот год, несмотря на то, что Василий Жданкин ещё не был достаточно в России известен, зрителей пришло достаточно много. А поскольку вход был свободный, то люди сами собрали для Василия пожертвования.
    Вслед за этим концертом мы записали диск с его песнями. Причём, тираж составлял всего одну тысячу экземпляров. В продажу мы его не стали выпускать, а раздавали свободно, в качестве средства для популяризации. И потом, когда я бывала в зарубежных поездках, то раздавала повсюду этот диск. Несколько дисков остались даже в Африке.
    Хочу сказать, что качество звука на диске получилось очень хорошее. Запись помогал делать Андрей Кочетков, а он профессионал в своём деле. Единственно, о чём Вася попросил, это не печатать на диске его фотографии, по причине отсутствия благословения духовника. Разумеется, я пошла навстречу, и на этом первом диске было одно только изображение кобзы.
    После концерта и записи диска наши дружеские отношения упрочились. Причём так, что даже стали вместе ездить на рыбалку. Ездили втроём. Вместе с Василием Жданкиным были – я, и Александр Богатырев. Расскажу о первой, а также о последней поездках. Характерно, что оба раза мы ничего не поймали, но, по крайней мере, хорошо пообщались. Первый раз ездили в Подмосковье, а в последний раз были в Якутии на реке Лене, незадолго до гибели Василия. Даже ночевали в одном доме на заимке в лесу. Вася приехал тогда на пару дней раньше, и в отличие от нас, что-то поймал. Но, когда приехали мы, уже ничего не ловилось, потому что река Лена мелела на глазах. Уровень ее уменьшился метра на два, из-за чего рыба ушла в глубину.
    Должно сказать, что время для рыбалки было неблагоприятным, ещё из-за масштабных сибирских пожаров. В этих природных катаклизмах было нечто знаковое. Лена уходила просто на глазах. Естественно, никакой рыбалки у нас не получилось. На дворе стоял август, после Ильина дня. И потом, когда мы уезжали, пришла мысль, что Господь не послал нам удачи, из-за того, что мы с недолжным почтением отнеслись к памяти Илии пророка.
    В процессе общения с Васей у меня появилось очень много друзей, которые были едины духом с ним и со мной. В первую очередь, это Ирина Леонова и Андрей Кочетков. Это, Владыка Феодосий, прошедший путь от наместника монастыря на Ганиной Яме до архиепископа Исилькульского и Русско-Полянского. Также, это протоирей Андрей Логвинов из Костромы. Гуслисты Максим Гавриленко и Егор Стрельников. И конечно же, Биляна Живкович из Сербии.
    Так получилось, что тогда в Якутии, мы виделись с Васей в последний раз. И прошло совсем немного времени, как его не стало. Уже после гибели Василия, мне пришла на ум аналогия с Евангелием, когда Христос говорил Ученикам: «Будете ловцами человеков». Василий был именно таким ловцом, который своим творчеством улавливал души, и направлял их ко Творцу. Это являлось его призванием – улавливать для Творца души людей.


    Интервью Элины Жгутовой с Василием Жданкиным для радио «Радонеж» в 2011 году

    Элина Жгутова: Сегодня я хочу представить нашего гостя. Исполнителя православных кантов, кобзаря Василия Жданкина. Василий живет на Украине, недалеко от Почаевской лавры. Но, у нас он всегда желанный гость. Наш разговор будет идти о необыкновенной встрече, которая сыграла решающую роль в его жизни.
    - Василий, я слышала, раньше вы были рок-певцом. Это правда?..
    Василий Жданкин: Пожалуй, это громко сказано. Рок-музыкой я увлекался задолго до профессиональной сцены. А, на профессиональную сцену вышел уже с народными песнями.
    Э. Жгутова: А как вы попали в Германию, где с вами произошла та история, о которой я прошу рассказать?
    В. Жданкин: В 1989 году я участвовал во всеукраинском конкурсе «Червона Рута», где были представлены все жанры популярной музыки. В том числе, народная песня, и авторская песня. На этом конкурсе мне дали «Гран-при», после чего я поехал кататься по миру. Уже после этого турне, немцы пригласили меня на Чернобыльский концерт, где они собирали средства для лечения детей Чернобыля. Я с удовольствием поехал. Характерно, что пригласили они меня на своё католическое Рождество, где я пробыл до нашего Православного Рождества.
    - С какими песнями вы туда приехали?
    - С народными.
    - С украинскими народными песнями.
    - Да.
    - А, к Православию вы тогда имели какое-либо отношение?
    - ?!!
    - Можно сказать, даже враждебное.
    - Вот как?.. Можно рассказать подробнее.
    В. Жданкин: Дело в том, что я был тогда в секте Порфирия Иванова. Думаю, наши слушатели слышали об этой оздоровительной системе. Хотя, оздоровительная она только для тела. А духовно, это очень мощная оккультная система. И когда наставники видят, что занимающийся по этой системе человек достигает определённых результатов, то ему дают более глубокое посвящение. Учение Порфирия Иванова я бы назвал славянским буддизмом. Сама эта система очень мощная, ибо в ней присутствует аскеза, закаливание, но, главное, присутствует момент отречения от Христа.
    Э. Жгутова: Г-м, необходимо даже это. Хотя, всё что вы перечислили, и закаливание, и здоровье, и аскеза, нельзя назвать чем-то плохим. Но, в чём здесь проявляется отречение от Христа? Оно совершается осознанно, или нет?
    - Я бы сказал, что отречение совершается непроизвольно. Просто надо снять крестик.
    - Понятно. Просто снять крестик.
    - В принципе, здесь нет большой разницы… Как бывало в древности – бросить кусочек ладана на кадильницу идолам. Снять крестик, или бросить ладан в кадильницу. Это, ведь, то же самое.
    - Понятно. И, как события развивались дальше. Уже после того, как приехали в Мюнхен на выступление.
    В. Жданкин: Как я уже сказал, дело происходило зимой. Я, тогда, по системе Иванова, ходил зимой в рубашке с коротким рукавом. И босоножки носил на босую ногу.
    Э. Жгутова: Не холодно было?
    - Н-нет. Ко всему, патлы у меня были длинные за плечи, и бородища – мощная. Потому что нельзя было, ни стричься, ни бриться. В таком виде я выходил на сцену, что в сочетании с народным костюмом выглядело очень экзотически. Ко всему, выходил на сцену босиком.
    - Зимой?
    - Да. Всегда, и всюду. Немцы, почему-то называли меня не иначе, как Иван.
    - Какой был инструмент во время этой поездки?
    В. Жданкин: Кобза… Помню, после очередного концерта, во время ужина, какой-то немец говорит мне: «У нас, в Олимпийском парке живёт такой же чудак, как и ты. Только постарше. И такой смешной, сам себе церковь построил». Немец назвал чудака отшельником. Услышав о старце, я подумал: «Раз смешной для немцев, значит, самый нормальный человек». После чего говорю немцу: «Отвезите меня к нему». Наутро, мне дали по моей просьбе машину, и мы поехали.
    - Это было просто любопытство.
    В. Жданкин: Да, было любопытно. Ибо понимал, что отшельник должен быть неординарным человеком. Мне было интересно. Но, встреча превзошла все мои ожидания.
    - Расскажите подробнее. Как вы приехали?
    - Да, приехали вполне спокойно. Кстати, за рулем машины сидела вторая жена зятя Бендеры. Выскажусь точнее. Случилось так, что дочка Бендеры умерла, и её муж женился второй раз на украинке. Эта украинка, её звали Иванкой, как раз и везла меня к старцу. Но, что меня удивило, она вообще не желала говорить о политике. Как сейчас выражаются: её все это достало. Она хотела жить нормальной жизнью, но ей не давали, потому что, такая семья.
    И, вот, мы начали искать отшельника Тимофея. И, когда я увидел огромные супермодерные спортивные комплексы, то подумал: «Где здесь может жить отшельник?» Мы вышли из машины и стали искать. На наше счастье, мы увидели дежурного полицейского. Спросили его: «Где живёт русский старец?». Полицейский сразу понял, и отвечает: «А, еремит Тимофей!» - Еремит, по-немецки – отшельник. И говорит нам: «Пройдите дальше, и увидите крытый корт. И за этим кортом найдёте хижину старца». Мы заходим за корт, и нам открывается картина, которой глаза не верят. Перед нами был дворик, такой как на Украине. Заросли какие-то, заборчик перекошенный. Одним словом, совсем не Германия.
    Э. Жгутова: А вокруг, современные…
    В. Жданкин: Вокруг, современные спортивные здания… А, у старца часовенка была сбита из каких-то старых досок. И такая же мазанка, как на Украине. Это настолько не вписывалось в окружающую обстановку, что выглядело, как фотомонтаж. Но, я всё-таки зашёл в этот дворик, постучал в дверь, и услышал: «Аминь!» Понял, что – можно. Открываю дверь. Смотрю, на фоне окна стоит фигура старца. Я открыл рот, чтобы поздороваться, и вдруг слышу: «Проходи, Василий! Садись, рассказывай, что там на Украине делается».
    - Вас это не удивило?
    - Наоборот, меня это просто шокировало. Думаю: «Ну, я чудотворец. А тут меня, и по имени называют». При этом, Иванку, которая меня привезла, старец назвал Ивасей. Отчего Иванка расплакалась, потому что так её звала только бабушка в детстве. Но, потом, когда пришел в себя, подумал: «Нет, наверное, это немцы его предупредили, что придет такой Василий, а потому, он решил меня удивить». Как бы то ни было, я начал осторожно с ним общаться. Завёл разговор издалека, и стал присматриваться к отшельнику.
    - Как он выглядел?
    - Поначалу был полумрак. А потом, когда глаза привыкли, увидел, что это очень пожилой старец. Отец Тимофей меня тоже рассматривает, а потом говорит: «И что, это ты так и ходишь?» А я гордо так говорю: «Да-а!» А он мне отвечает: «Ничего-ничего, оденешься». Думаю: «Ого, какие заявки». И, сам, про себя: «Никогда я не буду одеваться».
    Потом, смотрю, у него бутылка вина стоит на столе. А по системе Иванова ничего спиртного пить нельзя. Смотрю на старца, а он уже старенький, и спрашиваю: «Дедушка, вы что, пьёте?» А, он отвечает: «Да, пью. А ты что, не пьёшь?» Отвечаю: «Нет!» Старец посмотрел на меня пристально и говорит: «Ты на концерты ездишь?»
    - Езжу, - отвечаю. При этом ещё ничего не сказал – кто я, что я.
    - Так, тебя люди принимают, - говорит мне, - наливают?..
    - Да, наливают.
    - И, ты не пьёшь?
    - Нет, не пью.
    Возникла пауза. Старец рассматривает меня, улыбается, и говорит: «И, что ж ты считаешь, что ты лучше их?»
    Я подумал, и понял, что, действительно, так получается. Потом, говорю: «Дед, наливай!»
    Старец налил мне. Потом себе. Мы выпили. А я принес ему банку тушенки домашней с Украины, хлеба чёрного. Отдал старцу. Он открыл эту банку. Мы с ним покушали. И лишь потом я узнал, что он мяса совсем не ест.
    Э. Жгутова: То есть, он смирился?
    В. Жданкин: Да, смирился ради меня, ради любви… И потом, после этого стакана вина, я даже не понял, что со мной стало происходить. У меня вдруг хлынули слёзы из глаз, и возникло жгучее желание поисповедоваться ему. После чего, начал рассказывать всё, что на душе накипело.
    Э. Жгутова: А, он был в священном сане, или монашествующим?
    В. Жданкин: Нет, старец был мирянином. И вот, в какой-то момент, я понял, что молчу, а он, мне, про меня рассказывает с детства. С того времени, как я себя помнил. Причём, рассказывал такие нюансы, что даже мама моя не знала. И, вот тогда я понял, что никакие немцы его не предупреждали. Меня, этой исповедью, он тогда перевернул. С головы на ноги поставил, можно сказать.
    - Это была единственная встреча?
    - Нет, мы три раза встречались. Я смог посетить его только трижды. Старец дал мне почитать патерик первых подвижников. Проглотил эту книгу за ночь. Когда пришёл к нему второй раз, то сказал: «Батюшка, я хочу получить безстрастие». А он смеётся: «Ты, хоть знаешь, что ты хочешь?» Отвечаю: «Не знаю толком, но хочу. Потому что, прежнее, уже надоело». А он спрашивает: «Ты говоришь, голодал по системе Иванова, по три дня в неделю». Я отвечаю: «Да». А он, мне, строго: «Так, пост от Бога, а голодовка от сатаны». Спрашиваю: «Как это?» А старец говорит: «В посту есть молитва. Ко всему, пост не ради тела, а ради духа. И ради Христа. А голодовка – ради тела. К тому же – природа боится пустоты. И если не входит молитва, то входит лукавый». И когда он мне это сказал, я понял, откуда берутся все экстрасенсы, и прочие чудотворцы. К которым и я себя причислял в своё время. И, как понимаю, старец изгнал из меня этого беса.
    Э. Жгутова: А, молитвам он учил каким-то?
    В. Жданкин: Он просто напомнил молитвы, которые я знал с детства.
    - То есть, вы были крещены?
    - Да, причащался, до девяти лет. Потом меня забрали в Кривой Рог, а там не было ни храма, ничего.
    Александр Богатырев: Какие молитвы он напомнил?
    В. Жданкин: «Отче наш», и «Богородице Дево, радуйся». Потом говорит мне: «Хорошо, ты попостись денька четыре, без воды и без пищи, и я помолюсь. Может быть, что-то получится». Я думаю: «Вот, какая ерунда. Четыре дня. Ничего трудного в этом нет». Когда же начал поститься, то с первого дня меня как скрутило. Голова раскалывается. Желудок скрутило.
    А. Богатырев: По системе Иванова не было таких симптомов?
    В. Жданкин: Конечно, нет… Думаю, что ж такое происходит? Не может такого быть! Но, терпел. Молитвы читал, когда мог. На второй день стало полегче. На третий, вообще отпустило. На четвертую ночь снится моя мама, которая никогда мне не снилась, пока занимался системой Иванова. Покойная мама. И, вот, она мне снится. Благословляет меня. Целует. И я слышу голос с неба, но почему-то по-немецки: «Грюс Готт!» Здесь я проснулся, и почувствовал себя совсем другим человеком. Удивительно, но я вообще не ощущал веса тела. Мне казалось, что я не ступал на землю, а как бы парил над землей. При этом, я всех любил: арабов на улице, турок, полицейских. Но, такого состояния мне хватило только часов на восемь. Понятно, что тогда я не был готов к этому. И сейчас, тоже не готов. Просто, по молитвам старца, Господь дал мне попробовать то, к чему надо стремиться. А потом, вдруг, кого-то осудил на улице. Осудил даже не специально, а походя, и чувствую, сразу отяжелел. Я почувствовал, что у меня как будто кожа с макушки слезла, после чего благодать ушла. А, иначе оно и быть не могло.
    Потом, когда уже пошёл к старцу во второй, или в третий раз… Но, хочу напомнить: когда я занялся системой Ивановой, то оставил жену, и пошёл к другой женщине, потому что мои собратья по секте говорили, что если жена тебя не поддерживает, то тебе надо найти духовную пару. Чтобы она тебя понимала и поддерживала.
    Э. Жгутова: Вы послушались?
    В. Жданкин: Долго не надо было искать. Я послушался. А вторая оказалась такой же обычной женщиной. И потом, я сижу, и старцу жалуюсь: «Вот женщины, они такие, сякие. У них то, у них сё…» Он сидит, улыбается, и говорит: «Женщина!» Я перебиваю: «Да, нет, она такая, и вот такая». А старец опять: «Женщина!» И тут до меня дошло: «Что же о них судить». То есть, он так, по-простому, с любовью вразумил меня.
    - Вы вернулись к жене?
    - Да.
    - Она вам простила?
    - Да, простила. Более того, она меня ждала. Слава Богу. И, что интересно, что уже после возвращения к ней, я её полюбил. То есть, когда я женился, то женился просто от одиночества. Родня меня затюкала, что я один останусь. Поэтому, я с испугу женился. Смотрю, более-менее подходящая девушка. Но, любви не было. Любовь пришла потом.
    - По молитвам старца Тимофея.
    - Да… И, может быть, ещё за смирение. Потому что послушал старца. И уже в третий раз, когда пришел прощаться, то он сидел и плакал. Спрашиваю: «Батюшка, почему вы плачете?» А он отвечает: «Хусейн распугал белых голубей. Началась война в Кувейте. Ирак напал на Кувейт». Я говорю: «А что это значит?» Старец отвечает: «Это начало конца». Снова задаю вопрос: «Когда будет конец?» – «Этого сынок никто не знает. Но, смотри, когда в Европе пропадут границы. Тогда, жди». Потом говорит: «Европа будет воевать с Россией. Точнее, весь мир будет воевать с Россией, и проиграет. Европа сгорит, и все православные, которые будут в Европе, побегут в Россию. Потому что в Европе не будет воды». А потом, я его спрашиваю: «А сколько вам лет?» Старец отвечает: «Две тысячи». Снова спрашиваю: «А как это получилось?» Старец говорит: «Я вижу, ты не смеёшься, а то немцы смеются».
    По рассказу старца я узнал, что он воевал в Советской армии. И когда немцы в 1943 году отступали, то его взяли в плен. Отцу Тимофею удалось бежать из лагеря, после чего он решил возвратиться домой. Однажды ночью, когда он шёл в родные края, ему явилась Пресвятая Богородица. Отец Тимофей с детства был глубоко верующим человеком. Он не усомнился. Божья Матерь тогда сказала ему: «Назад тебе дороги нет. Напротив, ты должен идти на запад, и там строить церковь». Отец Тимофей взмолился – дома осталась жена, трое детей, четвертым беременна. Но, Матерь Божия ему сказала: «Иди туда, куда тебя посылают, а за детей не тревожься».
    Старец послушался, и пошёл. Пристал к какому-то обозу в Австрии, но поскольку у него не было документов, то его арестовали. Надо сказать, австрийцы, это те же немцы. А потому, если ты без документов, то должен быть арестован. Отца Тимофея продержали в тюрьме почти год. А потом, в конце войны, решили от него избавиться. Для этого подослали килера, чтобы он его задушил. Но, старец, с Божьей помощью остался жив. После этого покушения, он взял на себя строгий пост. Решил поститься без воды и пищи, в ожидании, пока его вопрос не решится. Постился он таким образом двадцать дней. Собирался поститься и дальше. Но, уже на другой день, после этого, ему явилась Пресвятая Богородица. Она сказала, чтобы Тимофей прекратил пост, ибо каждый должен нести крест, который по плечу. Также сказала, что его скоро выпустят, и, указала место его дальнейшего пребывания. Старец должен был поселиться в Мюнхене. Также поведала, что каждый день поста равен ста годам жизни. То есть, отец Тимофей получил мудрость соответственно этим годам. И потому, с того самого момента, он знал, кто и с чем к нему идёт.
    Э. Жгутова: Получил дар прозрения.
    В. Жданкин: Да, получил дар прозорливости. Хотя, главным его даром был дар отеческой любви. От старца исходила просто неимоверная любовь… И, здесь надо сказать, что немецкие власти, и Олимпийский комитет, хотели в 80-х годах выдворить его с этого места. На том месте, где поселился отец Тимофей, они решили построить Олимпийский городок. Тогда к старцу приехали представители Олимпийского комитета. Они сказали ему: «Мы дадим тебе большой участок земли, шикарную виллу, но в другом конце города. Пожалуйста, можешь там жить, а нам необходимо это место». Но, отец Тимофей им ответил: «Меня здесь Господь поставил, а вы как хотите». Представители комитета посмеялись и уехали.
    Через два дня приехали два бульдозера сносить его дом и церковь. Но, сделать ничего не смогли. Вокруг дома старца уже стояли человек восемьсот духовных чад со всего мира. Среди них были дипломаты, журналисты, юристы. Получился большой скандал. Но, поскольку дело происходило не в Советском Союзе, то немцы покрутились, и решили строить, не трогая усадьбы старца. Таким образом, земля эта, до самой смерти отца Тимофея, так и осталась неоформленной.
    - А что там сейчас?
    - Сейчас, там дом-музей старца Тимофея. Немцы его очень почитали. Кое-кто его почитал, как христианского подвижника. А другие, просто говорили о нём с доброй улыбкой. Поэтому, там всё осталось так, как есть. Несколько позже, эту землю купил кто-то из работавших в мэрии его духовных чад. Землю он оформил на себя, а потом подарил России. Причём, подарил с таким комментарием: «Эта земля должна принадлежать России, потому что на ней жил русский святой». Там и сейчас можно увидеть, и домик его, и часовенку, в которой он служил. Отец Тимофей каждый вечер обходил это место с иконой, с молитвой.   
    Надо сказать, что у местных иерархов и священников, по поводу старца возникали разногласия. Его даже обвиняли в шарлатанстве. Касалось это вопроса Причастия. Ибо, старец за пределы своего дворика никуда не выходил. А поскольку он не являлся священником, то, значит, и не мог служить литургию. Поэтому, вопросы возникали. Но, когда я с ним прощался, то старая немка, которая у него убирала, она немного говорила по-русски, сказала мне на ушко: «У нашего батюшки, каждый вечер в келии бывает сияние». Поэтому, я глубоко уверен, что вопрос Причастия, в отношении его решался по-другому. Не так, как у нас.
    А. Богатырев: А, священники, которые приходили к старцу, они причащали его?
    В. Жданкин: Н-нет. И, я понимаю притязания со стороны Зарубежной Церкви в отношении отца Тимофея. Во-первых, он очень многих обличал. Во-вторых, в 1991 году, когда Русская Церковь была легализована, а Зарубежники порвали отношения с Московским Патриархатом, то, он с ними прервал все контакты и всякую переписку. Я понимаю, что они должны были в тот момент соединиться с нами, а Зарубежники продолжали упорствовать. По этой причине, со стороны Зарубежной Церкви, он претерпевал определенные нападки. Но, что касается меня… Во-первых, меня он послал в Почаев, где я сразу нашёл себе духовника. А тех, кто обращался к нему из России, он отправлял на остров Залит, к старцу Николаю. О духовных дарах отца Николая нам спорить не приходится, поэтому, можно сказать, что они общались с ним на духовном уровне. Ибо, в этой жизни они не могли быть знакомы. Поэтому, обвинять старца в чем-то нельзя. Здесь, даже язык не поворачивается.
    Э. Жгутова: Многих людей он привёл к Православию? Ведь, для кого-то он был духовным отцом?
    В. Жданкин: Да. И, когда отец Тимофей поселился в Мюнхене, то к нему потянулись люди. О самом Мюнхене можно сказать, что это Вавилон. Это была американская зона. Там жили, и немцы, и поляки, и чехи, жили испанцы. Кого там только не было. Также, американцы. И всех он приводил в Православие.
    - А после кончины старца не было с ним контактов? Может быть, приходил во сне?
    - Нет. Более того, он запретил мне ездить за границу, дав определение: Твоя территория, это республики бывшего Советского Союза.
    А. Богатырев: А, с Владыкой Марком отцу Тимофею не приходилось общаться?
    В. Жданкин: Нет, не приходилось… И уже перед прощанием он мне сказал. Смотрит на меня и говорит: «А что ты здесь делаешь?» Отвечаю: «Вот, на концерты приехал» – «Зачем, деньги зарабатывать?» – «Да, деньги зарабатывать». А, он, мне: «Нечего тебе здесь делать. Езжай на Украину. Скажи, что Украине нельзя отделяться от России». Я говорю: «А, почему?» И здесь он говорит такую простую вещь: «Большой семье легче прокормиться». То есть, не стал особо распространяться, а ответил по-простому. После последней нашей встречи я приехал в Почаев, где нашел себе духовника, тут же. Который меня и благословил уйти с большой сцены.
    Э. Жгутова: Вы сейчас выступаете перед Православными людьми? Поёте духовные песни.
    В. Жданкин: Да… Причём, старец, покойный отец Димитрий, сказал мне, что большая сцена, это не для тебя. Сейчас надо по-партизански действовать. Выступать на предприятиях, в учебных заведениях, в школах. Малыми силами, малыми вылазками. Я возразил ему: «Почему надо с большой сцены уходить? Я же нормальный репертуар пою». А он говорит: «Или душу продашь, или голову снимут».
    - То есть, не полезно это. Для души, не полезно петь с большой сцены.
    - Да-а. И после того, как Талькова убили, я понял, что отец Димитрий был прав. Потому что, в шоу-бизнесе волчьи законы. И среди этих волков, такой человек, как Игорь Тальков, не мог выжить.
    - Из каких песен, в основном, состоит ваш репертуар? Романсы, народные песни?..
    - Если говорить в отношении романсов, то, когда перешёл к православному репертуару, то решил прекратить пение романсов. И уже с такой твёрдой решимостью, дело было во Львове, подхожу к одному батюшке, зовут его отец Андрей Ткачев, и говорю: «Батюшка, наверное, мне надо прекратить петь романсы. Потому что это страстные песни». А он мне отвечает: «Знаешь, в девятнадцатом веке, романс для православного человека был шагом назад. А в наше время, когда кругом засилье рок-музыки, попсы и всего прочего, это уже шаг к Богу». И, я с ним согласился. А покойный Владыка Зосима Якутский тоже благословил меня записать диск романсов. Поэтому, я этим займусь.
    - А, ещё какие у вас песни? Народные, украинские, русские?..
    - Мне очень нравится эпос. То есть, древнерусский эпос, исторические песни, и, конечно же духовные. Канты, духовные стихи.
    - Как вы пишете? Музыку, стихи. Или только музыку?
    - Не всегда. Иногда пишу музыку. Потому что, чаще всего текст доходит до нас, но, в древности не было возможности записать музыку. Чаще всего тексты находятся без музыки. Поэтому, пробую делать стилизацию. Представляю себе звучание, и затем прилагаю его к тексту.
    А. Богатырев: А, крюковые записи, которые сейчас расшифровывают?
    В. Жданкин: Это, как вам сказать… есть люди, которые расшифровывают эти крюки, но, мне уже поздно этим заниматься.
    Э. Жгутова: Скажите подробнее, что означает крюковая запись?
    - Это старая система записи звуков. Причем, она более совершенна, чем современная. Так как современная система очень упрощена. В современной системе нет ни четвертьтонов, ни модальностей. А в крюковой системе указывался даже оттенок, или тембр, которым надо петь то, или иное произведение.
    - Это, в какое было время?
    - До пятнадцатого, или до шестнадцатого века.
    А. Богатырев: Старообрядцы и сейчас поют по крюковой записи.
    В. Жданкин: Крюк обозначает – целомудрие, даже до смерти. И когда студенты консерватории хвастаются, что они поют знаменным пением, это только вызывает улыбку. Потому что, современный человек… Я понимаю, дети, или монахи. Да, они могут петь. Но, когда пытаются петь миряне. Простите, это профанация.
    А. Богатырев: А, как он выглядит?
    В. Жданкин: Я не помню… В общем, некому петь, и некому слушать.
    Э. Жгутова: Нет, слушатели найдутся. Вы приезжайте, выступайте.
    В. Жданкин: Я говорю на счёт знаменного пения. Потому что человек не готовый, не имеющий определенного духовного уровня, знаменное пение слушать не будет. Для него оно покажется слишком диким.
    - А в основном, у вас украинские песни, или на русском тоже?
    - И на русском, и на украинском. Также, на сербском, и на белорусском.
    - Теперь, главное послушать.
    - Как Бог даст.
    - Что ж, спаси Господи.
    - И вас – Спаси Бог.


    Выступление Василия и Анастасии Жданкиных на радио «Радонеж» – 26 ноября 2012 года

    Ведущий – Николай Владимирович Бульчук: Добрый вечер дорогие радиослушатели. Сегодня перед вами выступит гость неожиданный, глубоко уважаемый, и давно жданный. Это известный певец, гусляр, бандурист Василий Александрович Жданкин. Сегодня он пожаловал к нам на студию с дочерью Анастасией. И мы рады приветствовать его у нас на радио.
    Кобзарь Василий Жданкин: Здравствуйте, дорогие друзья.
    Анастасия Жданкина: Здравствуйте.
    Николай Бульчук: Наверное, при имени Василия Жданкина, сердца многих слушателей ответно вздрогнут, потому что помню, как меня поразило его выступление на одном из вечеров цикла «Возвращение на Родину», которые проходили в Белом зале Дома кино у певицы Лины Мкртчян. Зал тогда был буквально заворожен, я не побоюсь этого слова – явлением духовной культуры, которая сегодня всячески подавляется в нашем обществе.
    Василий, вы живете на Украине, хотя родились в Краснодарском крае, так что вы русский человек. А, вообще, Россия – Украина – Белоруссия, это русское великое наследие. Но, как сегодня вам живется на Украине?
    Василий Жданкин: Если говорить о моей родине, то последние три года меня начали приглашать по Украине. Раньше этого не наблюдалось. Большинство поездок совершалось по России. А в Украине были небольшие локальные выступления, на церковных праздниках.
    Николай Бульчук: А почему, как вы думаете? Ведь, известность уже была довольно широкой.
    Василий Жданкин: Трудно сказать. Это необъяснимо. А, вот, когда слухи дошли из Москвы, то уже потихоньку пошло и у нас. Как-то всегда оно так происходит. На Украине же сейчас конечно не просто. Скорбно смотреть на происходящее. Потому что, у нас, выверенно и системно готовят народ к гражданской войне.
    - Раскалывают именно само общество?
    - Да. И, очень не хотелось бы, чтобы народ к этому скатился. Но, скорее всего, нам не избежать этого. Потому что большинство людей сидят в телевизоре. А, это, скажем, путь в никуда.
    - Но, ведь, и в России похожая ситуация. Ведь, у нас постоянно проходят митинги, забастовки, шествия. Которые толкают людей на противление существующей власти. Вместе с тем, мы ожидали очень больших сдвигов, когда на Украине стал президентом Виктор Янукович. Изменилось ли что-то с тех пор?
    Василий Жданкин: Да, знаете, когда к власти пришел Кучма, то прибывшая на Афон делегация украинского священства задала вопрос старцу Паисию, который тогда был еще жив: «За что нам такой правитель?» На этот вопрос старец ответил: «Дай вам ангела, так вы ему перья повырываете».
    Понятно, что от правителя очень многое зависит. Но, если народ не готов, то, ничего один человек не сделает. То есть, народ заслуживает себе такого правителя, которого имеет. Если народ меняется, то Господь даёт облегчение. Даёт стабильность. Но, а если народ бунтует, и бунтует постоянно. То, что тогда?..
    Если же трезво размыслить о настоящей обстановке. Да, не роскошествуем. Но, и не голодаем. Живём спокойно. Кто хочет работать, тот работу найдет. Кто привык ничего не делать, то, конечно, его кормить никто не будет. Поэтому, жаловаться грех.
    Николай Бульчук: Если говорить о русских укладах, то они ушли в небытие, с появлением телевизора, с появлением новых информационных технологий. Народ всегда жил церковной жизнью. И, с тех пор, как церковный уклад стал исторгаться из народной среды, сознательно это происходило или несознательно, но многие люди считает, что Церковь навязывает свою позицию. Как с этим на Украине? Помню, сколько раз я посещал Украину, всегда замечал, что там очень много различных сект. Как-то я беседовал с одним батюшкой о секте «Свидетелей Иеговы», которая была распространена в данной местности, то, батюшка мне ответил: «Лучше их не трогать, потому что они нам явного вреда не делают». И, эта позиция меня немного смутила. Может быть, мы недостаточно ярко говорим о наших православных устоях и традициях?
    Василий Жданкин: Знаете, когда Церковь варилась в своей каше, то многие роптали, почему Церковь не идет к людям, не говорит во весь голос. Но, когда Церковь действительно стала говорить во весь голос, то стали роптать, почему она навязывает нам свою точку зрения (смеется). Людям не угодишь. Это, как в Евангелии: «Вы не плясали… Вы не плакали…»
    Николай Бульчук: Но, не будем больше говорить о политике. Тем более, что эта тема нам не близка. У нас религиозное вещание. Мне хотелось бы поговорить сегодня о музыке. Вот, те люди, которые приезжают с благословенной Украины, в частности, к нам на радио. Они очень много времени отдают музыкальному творчеству. Музыка, песни – это неотъемлемая часть культуры украинского народа. Расскажите, пожалуйста, нашим слушателем, как вы пришли к музыке. И, как вы стали заниматься в песнях, в сокровенном смысле, душой народа и духовной его составляющей.   
    Василий Жданкин: В юности я увлекался рок-музыкой. И однажды мне довелось посмотреть фильм Никиты Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино». В этом фильме, за кадром звучал голос Марио Ланца. Михалков любит такие приемы, это я понял уже позже. Но тогда, меня глубоко поразило это пение, потому что раньше я слушал оперное пение только по радиоточке, и оно меня не вдохновляло никак. А тут, когда смотрел фильм, а это было в большом зале, да ещё с видеорядом и объёмным звучанием, пение оказало воздействие. И самое главное, Ланца – просто восхитительный певец. И, я бы добавил, восхитительный с духовной стороны, потому что на то время, все культурные деятели, особенно в Италии, были под мафией. Марио Ланца был убит только за то, что отказался петь на дне рождения мафиозного босса.
    Пение же у него очень глубокое, хотя есть исполнители с более сильными голосами и большим, чем у него диапазоном. Но, голос Ланца неповторим. И, именно тогда, когда я увидел красоту человеческого голоса, то решил заниматься классическим пением. Увы, заниматься было не с кем. При этом, скажу, что из-за этого фильма я бросил сельхозакадемию. Такая была сила настоящего искусства.
   Чтобы научиться петь, я пошел в Волынский хор гор. Луцка. Потом попробовал поступить в Киевскую консерваторию, но не поступил. А по дороге из Киева, в купе поезда со мной ехал старичок, на которого я не обратил внимания, а он на меня внимание обратил. Он тогда спросил меня: «Почему вы такой грустный?» Я ему рассказал свою историю, а он мне говорит: «Вы можете мне спеть?» Я спел, и он говорит: «Я вам покажу четыре упражнения. Будете делать их, и станете петь». Оказывается, он учился у солиста Царской придворной капеллы.
    Николай Бульчук: Упражнения были дыхательные?
    Василий Жданкин: Дыхательные и голосовые, на звукоизвлечение. Он мне сказал тогда: «Я тебе покажу русскую школу, а не итальянскую. А русская школа пения, это – едва открытые уста. Когда уста не распахиваются, как в «бель-канто». И потому, я очень благодарен этому человеку. Потому что, без всякой профессиональной учебы, без консерватории, я начал петь. Потихоньку-помаленьку научился пению. Также, старался копировать выдающихся мастеров. Первым, у кого старался учиться, был Шаляпин. Хотя, мне очень далеко до него.
    Николай Бульчук: Сейчас, когда мы даем в эфир записи старых хороших церковных мастеров, и в частности, украинские хоры, пластинки которых мы подготовили к 1000-летию Крещения Руси. Тогда был такой издательский проект, когда от каждой епархии Русской Православной Церкви предоставлялись те, или иные записи церковных хоров, для будущих гостей 1000-летия Крещения Руси. От Киева был хор Киевского кафедрального собора. Но, самое удивительное – записи 20-ти или 30-летней давности, обладали чем-то неизмеримо большим, чем просто техника пения. В чем здесь секрет? Когда слушаешь старые записи, тех же церковных хоров, те же песнопения, те же композиторы, но исполнения абсолютно разные.
    Василий Жданкин: Ну, опять же, влияние телевидения. А, возвращаясь к той пластинке, то, на ней звучал также Почаевский хор, которым руководил мой ныне покойный духовник, отец Димитрий. Этот хор звучал в записи, но сравнивая его со звучанием в лавре, он был как живой. Хор звучал, как дыхание ветра. Певчие не повышали голоса. При этом, в лавре был большой хор, в котором пел и я, но, главное, что был хор монашеский. В нем было одиннадцать человек. И, как только этот хор начинал петь, в храме наступала полнейшая тишина. Потому что все хотели его услышать. Вот, таким простым приёмом, батюшка добивался того, чтобы его хор слушали. Хор же был просто потрясающий. Я понял тогда главное – если аккорд строит, то именно тогда он летит.
    Николай Бульчук: Как вы считаете, какая должна быть пропорция в церковном пении, в соотношении музыки и текста? Что здесь важнее? Что является определяющим? Или здесь важно, и то, и другое?
    Василий Жданкин: Важнее, все-таки слово. Главная задача церковного хора – донести слово. И, мне кажется, сейчас многие церковные хоры уходят от традиции. Начинают петь на литургии какие-то новые вещи. Но, это, все-таки не полигон. Потому что, приходящие в храм люди должны слышать привычную им из года в год мелодику. Душа в храме настраивается на молитву. Но, если каждый раз на клиросе поют новые вещи, то душа настроиться не сможет.
    Николай Бульчук: Вместе с тем, многие священники, в той же Москве говорят, что им надоел один и тот же репертуар. Из года в год мы поём того же Бортнянского на Пасху, того же Кастальского на Рождество. А, давайте, мы что-то будем вводить новое.
    Василий Жданкин: Я дерзну сказать, что обиход может надоесть только недуховным людям. Он не может надоесть, в принципе. И если надоел церковный репертуар, если человеку все-время хочется чего-то нового, то, это значит, что в духовном мире у человека что-то не так. Например, когда Господь говорит нам какие-то вещи, то он говорит раз, и – на века. У Бога нет сноски на время, на ситуацию. И, в свое время, если не ошибаюсь, патриарх Пимен приказом запретил петь концертные номера в храме. И приказы эти никто не отменял.
    Николай Бульчук: Сегодня мы сталкиваемся с более парадоксальной ситуацией. Я имею в виду исполнение церковными хорами, и монашескими в том числе, оратории «Семь песен о Боге», на слова нынешнего рок-музыканта, который даже не связывает себя с православной традицией, ибо он только чувствует Православие. Может быть, слышали что-то об этом?.. Как вы считаете, возможно ли, фрагменту церковного хора, как говорил Святейший Патриарх Алексий Первый – хор символизирует собой ангелов, символизирует небесные силы, возможно ли им участвовать в таких экспериментах?
    Василий Жданкин: Мне кажется, это недопустимо. Это будет грехом. Пример для меня, если речь идет о покаянии рок-музыканта, то, это должно выглядеть в его отказе от рок-музыки. А если он и дальше играет рок-музыку, но при этом пишет православные тексты, то это попытка усидеть на двух стульях.
    Николай Бульчук: Василий, сегодня много говорят о православных литературе, музыке, культуре, а также о православных пирогах, книгах, и так далее. Раньше, у нас, пожалуй, такого не было. Может быть, мы переживаем такой период в жизни России, когда мы меняем ориентацию, и огораживаем определенное поле для своих людей. В том числе, многие наши авторы говорят, что не существует православной музыки, кроме богослужебной. Есть хорошая качественная литература. Есть хорошая высокая музыка, высокая культура. Согласны ли вы с тем, что не надо нам разграничиваться на православную музыку и на обиход. Например, вы поете и былинные песни, которые не строго православные. Тем не менее, зал реагирует на них, внимает им, не побоюсь этого слова, внимает как богослужебным песнопениям, как молитве.
    Василий Жданкин: Понимаете, если сказать о всем известном композиторе Свиридове, то его музыка глубоко православная. Хотя, там даже в программе этого не заложено. Но, эту музыку творила православная душа. И, это главное. А если человек говорит, что я играю православную рок-музыку. То, вы знаете, тексты здесь могут быть восхитительными, и такое бывает, но, вопрос в средствах. Это, все-равно, что на церковной трапезе подать черную икру с вином «Каллиопе». Ее никто не будет есть. Это, такая профанация.
    - И, слушателя не обманешь.
    - Нет. Конечно, существует мнение, что для привлечения молодежи можно делать такого рода эксперименты. Но, как сказано: «Благими намерениями мостится дорога в ад».
    Николай Бульчук: Сейчас, я передаю микрофон Насте, дочке Василия. Настя, мне бы хотелось, чтобы вы тоже сказали несколько слов о вашем творчестве, о вашем пути вслед за отцом. И, чем сегодня вы занимаетесь?
    Анастасия Жданкина: На данный момент я учусь на Украине, в музыкальном училище, на отделении вокала. Но, могу сказать, что тому, чему меня учат, я не пользуюсь. Потому что папа научил меня петь, так как у меня заложено в душе и в организме. А в училище этому единству не уделяют внимания.
    - То есть, вы чувствуете так, или же идете вопреки установившейся преподавательской практике?
    - Можно сказать, что – и то, и другое. И чувствую, и иду вопреки. Причина состоит в том, что отделение классического вокала является светским. А профессионально, я могу себя реализовывать с помощью папы. Мне это нравится гораздо больше.
    - Но, интересно ли учиться на этом отделении. Или присутствует некоторая расхоложенность среди учащихся.
    - Можно сказать, что я учусь ради получения образования, ради получения теоретических знаний, но не для практики исполнения.
    Николай Бульчук: Дело в том, что раньше, занимавшиеся профессиональным творчеством люди, несмотря на то, что они ставили перед собой сознательную цель, все-таки ощущали некое призвание и удовольствие от того, чем они занимаются. Сегодня, очень многие молодые люди, поступая после окончания школ в высшие, либо иные учебные заведения, чувствуя, что их это не влечет, но им необходимо пройти это, как определенный этап своей жизни, в силу тех или иных причин. У вас не так?
    Настя Жданкина: Я думаю, что все-таки, я закончу училище. И после небольшой передышки, я буду врачом. Но, параллельно, хочу учиться пению дальше.
    - Вы выступаете вместе с отцом.
    - Уже восемь лет.
    - Можно ли посмотреть в интернете ваши выступления? Сориентируйте наших слушателей, чтобы они могли посмотреть ваши записи.
    - В ю-тубе есть записи наших с папой концертов. Больше пока нигде нет.
    Василий Жданкин: Добавлю, что мы ничего не выкладывали туда. Это, люди, которые писали концерты, выложили их в интернет. Хочу сказать, что качество там, не – ах. Поэтому, мы не всегда рады, что там появляются такие материалы. Но, тем не менее, можно посмотреть.
    Николай Бульчук: Ну, это, как бы конспект выступлений Василия и Анастасии Жданкиных, а сегодня мы имеем честь предложить вам живую запись, которая будет звучать здесь, в нашей студии. Что бы вы исполнили, Василий?
    Василий Жданкин: Наверное, споем «Колядку».
    Николай Бульчук: «Рождественская колядка», в преддверии Рождества Христова, ибо скоро начинается Филипповский Рождественский пост. И сегодня, здесь в студии, мы включаем микрофон, и – слушаем вас внимательно.

    (В исполнении Василия и Анастасии Жданкиных звучит «Рождественская колядка»).

    Николай Бульчук: Я не побоюсь дорогие радиослушатели этого слова, но сейчас перед нами прозвучала истинная песнь о Боге. Перефразируя это странное словосочетание, скорее протестантское – мы слышали настоящее хвалебное пение Богу. Несмотря на то, что это была Рождественская колядка. Потому что она идёт от души, и навеяна истинным православным чувством. А также, здесь представлено высокое искусство. И, еще раз, я смиренно прошу наших гостей исполнить что-нибудь.

    (Звучит песня «Раю, мой раю»).

    Николай Бульчук: Я благодарю наших гостей за минуты искренней духовной радости. Потому что все наши слушатели ощущают, когда настоящее искусство приходит к ним в дом. И, вот мы говорили сегодня с Василием о телевизоре, который буквально завладел умами, сердцами, и временем. Ибо, по учению святых отцов, наше время невозвратимо. Я думаю, что сегодня, многие получили настоящую духовную радость, и не потратили время напрасно.
    По себе скажу, эти пробки, унылые лица, вся эта негативная обстановка, которая сопровождает каждого из нас ежедневно, она тут же смывается чистой струей из духовного источника. Главное, суметь этот источник найти.
    Я благодарю вас, дорогие гости. Надеюсь, что на радио «Радонеж» еще будут звучать песни Василия и Анастасии Жданкиных. Помощи Божией вам во всех ваших трудах.
    Василий Жданкин: Спаси Господи. И, я желаю вам, в первую очередь радости. Не теряйте радость. Вот, опять же, об этих пробках. Люди раздражаются, гневаются, выходят из себя. Но, если попробовать помолиться, успокоиться. И тогда, и пробка рассасывается. Лукавый хочет отнять у нас радость, но надо ему противостоять.
   

    ПРИЛОЖЕНИЕ к Части I:

    «Как русский батюшка до Мюнхена дошел»

    Есть в Мюнхене особая церковь – она не блещет великолепием, а над проектом её строительства не корпел великий архитектор. Церковь построил русский старец Тимофей. Девять лет назад (июль 2004 г. – прим. А.С.) он умер, а легенда живет по сей день. Может, и не была бы Церковь Востока и Запада примечательна, если бы не история её строительства. А соорудил её русский еремит (отшельник – нем.) Тимофей Васильевич Прохоров, или, как называли его в Баварии, батюшка Тимофей. И было ему на то Божье видение. По крайней мере, так говориться в легенде.
    Основоположник же немецкой церкви был родом из Ростовской области. Когда именно батюшка Тимофей появился на свет, достоверно неизвестно. Предполагается, что был январь 1894 года. Во время Второй мировой войны он зарабатывал на хлеб тем, что развозил по домам жителей оккупированного города уголь. А когда немцы стали отступать перед Красной армией, они заставили его вывозить на своей повозке раненых. Не дали даже перед отъездом попрощаться с беременной женой и детьми. Супругу с тех пор он не видел, а вот дети приезжали много лет спустя в Германию – повидаться с отцом. Немецкие солдаты отпустили Тимофея только в Ростове. И было там ему видение Богородицы, повелевшей идти на Запад и построить там церковь. И Тимофей отправился в путь.
    Проскитавшись много месяцев, он добрался до Вены и решил, что возведет свою церковь там – но местные власти строительство категорически запретили. И тогда вновь явилась Богородица, и сказала: «Иди в Мюнхен, и строй там». Монах послушался, но из Вены они уходили уже вдвоем: там он встретил Наташу – спутницу всей последующей жизни. Они познакомились на железнодорожном вокзале. Позже старец говорил, что Наташа была помощницей посланной ему с небес. Это был 1952 год.
    В Мюнхене Тимофей с Наташей обосновались неподалёку от взлетного поля аэропорта Обервизенфельд. Это место указала старцу Божья Матерь на 14-й день Поста. Здесь, вдвоём с Наташей, они сразу же приступили к строительству: возвели жилой дом и часовню, а позже – и саму церквушку. Строили из того, что было под рукой – неподалеку как раз была свалка, на которую свозили груды мусора, образовавшегося после бомбёжек. Сложнее было с куполом. Это в России купола кроют чистым золотом, а у отшельника была в распоряжении только фольга. С её помощью и посеребрили маковку.
    К летней Олимпиаде эту местность присмотрели городские власти: они решили провести аккурат на территории церкви трассу для конно-спортивных соревнований. За батюшку вступились всем миром, и в итоге чиновники перенесли строительство в сторону.
    После этого события городские газеты вышли с заголовками: «Первый победитель Мюнхенской олимпиады», а за Тимофеем закрепилось прозвище «олимпийского еремита». В этом же «олимпийском» году Тимофей, наконец, оформил с Наташей официальные отношения. А спустя пять лет она умерла. Ей было 82 года.
    Последним желанием спутницы батюшки Тимофея было быть похороненной рядом с их церковью – но еремит так и не смог добиться на это разрешения от чиновников. Фактическое захоронение находится на одном из городских кладбищ, а на том месте, что указала Наташа, старец устроил символическую могилу.
    Меж тем, время шло, а Тимофей, завоевавший людскую любовь, стал считаться «символом города Мюнхена». Ведь он дожил до 110 лет и был на тот момент еще и самым пожилым горожанином. Его церквушка и сегодня считается достопримечательностью Мюнхена. А обер-бургомистр баварской столицы Христиан Уде, бывавший у старца, окрестил её однажды «самой очаровательной из незаконных городских построек».
    Беседовали с батюшкой Тимофеем и другие знаменитые личности. Среди них был, например, архитектор Фриденсрайх Хундертвассер. Люди до сих пор не решили, кто был этот батюшка Тимофей. Святой? Или просто долгожитель? Но то, что церковь «магическая» - зайдёшь, и сразу окутывает тебя спокойствием и умиротворением – это признают все.[3]

    Ксения Максимова – 05-01-2015 г.


    СТАТЬИ сайта «РОСТОВГОРОД»:[4]

    «Ростовского «отшельника» отпевали в Мюнхене»

    «Донской хуторок в центре Мюнхена» – очерк, вызвавший большой интерес не только у наших читателей, но и у ряда печатных электронных СМИ, в той или иной форме использовавших публикацию в «Ростове Официальном» от 10 марта сего (2004 г. – прим. А.С.) года. Она действительно содержала сенсационную фактуру, причём связанную не с криминалом или экзотическими похождениями поп-звёзд. Речь, напомним, шла о судьбе простого пожилого донского казака Тимофея Васильевича Прохорова, сорванного с места войной и оказавшегося в 1945 году в числе «перемещённых лиц».
    Таких как он в послевоенной Европе были миллионы. И многие сумели, добившись гражданства Германии, Франции или США, начать на чужой земле новую жизнь. Прохоров среди них выглядел белой вороной. Его волновало не личное благополучие, а мечта о православном храме во имя единения Востока и Запада, который он, в конце концов, построил собственными руками, из оставшихся после войны обломков на поле старого мюнхенского аэродрома.
    Настоящая известность к Прохорову пришла накануне Мюнхенской Олимпиады, когда храм с подворьем оказался в центре спортивных новостроек и должен был быть снесён. Но ростовский Eremit («отшельник», как прозвали его немцы за необычный образ жизни) на глазах Европы и всего мира стойко «держал оборону» и в итоге сумел защитить от бульдозеров свою церковку и подворье, превратившись в одночасье в источник страха и раздражения для бюрократов всех мастей, в кумира для рядовых мюнхенцев, и в звезду для посещавших город многочисленных туристов.
    Другой бы на его месте не упустил шанс заработать на этой известности. Но Тимофей Прохоров вплоть до своей недавней кончины (в июле этого года) вёл аскетический образ жизни, заботясь о своём храме, воссоединении и примирении русских, и всех народов нашей многострадальной планеты. И надпись на его портрете, выставленном во время траурной церемонии прощания – «Воспоминания, которые Вы оставили в наших сердцах, никогда не забудутся» – связана отнюдь не только и не столько с событиями того уже далёкого олимпийского «противостояния».
    «Батюшка Тимофей, – сказал в своей траурной речи обер-бургомистр баварской столицы Христиан Уде, – создал крошечный, ни на что не похожий кусочек Мюнхена. Идиллию, которая для многих стала оплотом в преодолении жизненных трудностей и милым садом Эдема. Для детей он был настоящим отшельником с могучей фигурой и седой бородой, студенты его искренне почитали, а у меня он пользовался настоящей любовью».
    И не только у него. Вместе с обер-бургомистром и священнослужителями, проститься со старым донским казаком пришли сотни мюнхенцев. Не обошли вниманием это событие и ведущие немецкие СМИ, у которых был для того ещё один повод.
    Христиан Уде не случайно упоминал о могучей стати представившегося. Ростовский «отшельник» дожил до 110 лет и считался старейшим жителем Германии (но именно жителем, а не «немцем», потому что принимать германское гражданство, несмотря на многочисленные предложения, он отказывался). А сын батюшки Тимофея Владимир Прохоров, проживающий в Ростове-на-Дону и работающий профессором в Южно-Российском государственном университете экономики и сервиса, утверждает, что отец, с которым его разделила война, прожил 111 лет.
    Вот каких людей рождает донская земля! Но дело не только в физической стойкости. На церемонии прощания с отцом Тимофеем звучало много речей, произнесённых разными людьми. Но в одном сотни присутствовавших были единодушны: Прохоров был человеком, ушедшим из жизни в согласии с окружающим миром, его жизнь, несмотря на мучительные испытания, «warein erfulltes», т.е. была успешной, состоявшейся!
    Возможно, кого-то из наших читателей заинтересует информация о месте погребения Тимофея Прохорова: кладбище Westfriedhof, сектор 196, 2-й ряд, № 45… Хотя обычно оказавшиеся в Мюнхене ростовчане предпочитают проводить время более непринужденно. Но кто знает, может, найдутся среди них желающие поклониться праху соотечественника и земляка, снискавшего признательность чопорных немцев не тем, что торговал интересами Родины, а именно своим бескорыстием и патриотизмам. Ведь настоящий патриот – этот тот, кто не отделяет судьбу и счастье своего народа от окружающего мира.

    1 сент. 2004 г. «Ростов Официальный».


    «Фатерхен Тимофей»

    В церковь к старейшему жителю Германии 111-летнему Тимофею Прохорову идут паломники с разных концов света: православные, католики, мусульмане, буддисты. Все хотят услышать голос знаменитого деда – донского казака, на немецком языке с чудовищным акцентом говорящего о мире и о терпимости друг к другу.

    Пошел казак за лошадью

    «Казачья кровь – все перешибить могет», - еще сто лет назад говорили деды хутора Федулова. Хутор был зажиточный. Казалось, никакие политические бури не смогут всколыхнуть размеренную деревенскую жизнь. Но пришли большевики и полетели головы тех, у кого дом повыше, лошадей числом поболе.
    Однажды ночью в дом к Прохоровым постучали и кто-то, старательно прячась в тени, предупредил: «Тимофей, беги с хутора, завтра арестуют».
    Утром чекисты застали только пустую хату. Снялась семья и уехала в Шахты. Здесь Тимофей впервые спустился под землю, захрустел на зубах уголек. Но все-таки не Колыма.
    Только устроились, обросли хозяйством, грянула война. Прохорову в ту пору было уже за пятьдесят. Однако шинель пришлась впору. В 42-м он попал в окружение. Все смешалось тогда на Южных фронтах. Где наши, где немцы – понять было невозможно. Выскользнув из окружения, Прохоров пошел домой, в Шахты. На солдата он был совершенно не похож: изможденный, заросший седой бородой, в обмотках и грязном тряпье. Немцы его не тронули.
    Дома Тимофей застал жену с двумя детьми и стал жить, как привык. На своей подводе подвозил соседям грузы, пришлось побатрачить и на оккупационные власти. При лошадях Тимофей Прохоров провел несколько военных месяцев.
    Когда наши погнали немца, те норовили прихватить с собой все, что можно. Забрали и подводу с лошадьми. Прохоров пошел вслед за своим добром, надеясь, что где-то немцы бросят эту обузу. Случилось это 11 февраля 1943 года. На следующий день у Тимофея родился сын Владимир. Только узнал он об этом спустя много лет.
    За своими лошадьми Прохоров прошагал пол-Европы. И очутился в Австрии, где приспособился зарабатывать извозом. Выучил в Вене все закоулки. Но однажды на площади Штефанплац украли у него и телегу, и конную пару. О том, как дотянул до Победы, не рассказывает, говорит только, что умереть не позволила упрямая казачья кровь.

    На чужбине

    Когда в Европе закончилась война, над австрийской столицей лил дождь. Американцы и русские поделили город на две части, граница проходила по одной из улиц. Барак, где жил Тимофей Прохоров, находился на русской стороне. Но, он под покровом темноты все же перешел дорогу. Русские солдаты искали своих, звали домой, а Тимофей сидел на чердаке, смотрел сквозь залитое дождем круглое оконце и понимал, что останется. Домой нельзя, сгноят в лагерях.
    В ту ночь Тимофею было явление Божьей Матери, Которая сказала ему: «В России у тебя родился сын. Его и семью твою Я буду беречь. А ты строй церковь для приюта заблудших душ. Не только для христиан, для всех».
    Тимофей пешком пересек Альпы и пришел в Германию. В пути к нему прибилась такая же бесприютная скиталица Наталья. Вдвоем они поселились в районе разбомбленного аэродрома Обервизенфельд, что под городом Мюнхеном. В довоенные годы на это лётное поле приземлялся самолет Чемберлена, здесь было подписано с Адольфом Гитлером Мюнхенское соглашение. Теперь сюда свозили строительный мусор, которым обильно засыпала война немецкую землю. Из кусков бетона и обломков досок русские начали строить церковь. Тимофей делал мужскую работу, сколачивал доски, скреплял, чем придется, обломки стен. Наталья отстирывала тряпье, найденное здесь же на свалке, и ткала из него пестрорядины – украшала храм.
    Через несколько лет, на месте городской свалки появилась необычная церковь, в которой трижды в день служили службу, бывший казак Тимофей и его гражданская жена Наталья.

    Олимпийский победитель

    В конце шестидесятых Мюнхен должен был принять очередную Олимпиаду. Над незамысловатым гнездом Тимофея и Натальи нависла угроза уничтожения – Олимпийскую деревню решили строить именно на месте разрушенного аэродрома. На том участке, где стояла хата Прохорова, его церковь и сад, планировали построить ипподром. Среди громыхающих экскаваторов и башенных кранов диковато и беззащитно смотрелись луковки самодельной церквушки. Власти неоднократно объясняли Прохорову: «Ферботен! Нельзя, уходите!» Но Тимофей и Наталья не отступали, простодушно объясняя, что это Дева Мария наказала им здесь жить. История получила огласку. Все европейские газеты следили за ходом неравного сражения беглого казака с мощной государственной машиной. Одни считали, что зарвавшегося эмигранта следует призвать к порядку. Другие восхищались мужеством Прохорова. Однажды к Тимофею заглянул главный архитектор олимпийского комплекса, господин Бенеш. Выслушав «этих блаженных русских», походил по саду, посмотрел на церковь. Развернул карту, задумался и сказал: «Живите, здесь всем места хватит!»
    На следующий день первые полосы многих европейских газет пестрели заголовками «Давид победил Голиафа!» Сражение за право сохранить свой мирок, так впечатлило устроителей самого грандиозного мирового спортивного шоу, что Прохоров с Натальей удостоились чести открыть олимпийский стадион. Они тогда первыми ступили на беговую дорожку этого спортивного сооружения, и под рев переполненных трибун совершили круг почета.

    Сын приехал

    Над столом декана технологического факультета крупного Южного ВУЗа висит портрет могучего старика.
    - Отец на этой фотографии лучше всего получился, - говорит хозяин кабинета Владимир Тимофеевич Прохоров, - тут характер его виден: неуживчивый у нас дед, упрямый, но справедливый. И добряк он, хоть это у него не сразу поймешь.
    О себе Владимир Тимофеевич говорит неохотно. О голодном детстве, о том, как корчилась мать под нагайкой обходчика, закрывая собой сына – за колоски, что сгнивали на полях. Школу он закончил с золотой медалью, при этом, с утра до вечера работал, ведь в семье было трое детей.
    - Все выжили, - говорит профессор с плохо скрываемой гордостью, - тяжело не казалось, нормально.
    В то время как на заброшенном немецком аэродроме прирастала по досточке церковь, в России, на собрании партийной ячейки института допрашивали Владимира Прохорова, решалась судьба молодого ученого. Владимир впервые узнал, что отец жив, а он – сын врага народа.
    - Как вы относитесь к отцу? Вы должны публично осудить его, - настаивали члены президиума.
    - Я ему не судья, - сказал он, - родители всегда правы.

    Когда Владимир первый раз приехал в Германию и встретился с отцом, ему было уже сорок лет. А Тимофею Прохорову девяносто.
    - Иду по улице, шум, потоки машин и вдруг смотрю – в толпе стоит совершенно седой высокий старик в черной рясе. Как он меня узнал – не пойму, подошел ко мне, заплакал и сказал: «Прости меня, сынок». Я тогда ему ответил: «Закроем эту тему, папа, ты ни в чем не виноват».
    Отцовское подворье поразило меня. Это было вовсе не похоже на райский уголок, как описывают его в зарубежных газетах. Сразу видно, что живет здесь великий труженик. На каждом клочке отнюдь не плодородной земли бушует зелень. Здесь прижились даже те сорта деревьев, которые, по определению, не могут вырасти в этом климате. Груши, яблони, вишни, виноград. Да еще и 12 ульев в придачу стояли в саду.
    Как-то раз сидели мы с отцом, я пил чай с медом и думал: он родину потерял или наоборот? Мать прожила всю жизнь одна, подняла троих детей. Он горе мыкал на чужбине. Кто виноват, разве можно сейчас судить. Просто так сложилось – теперь не переиграешь.
    На старости лет сподобился Тимофей Прохоров побывать на Родине. Поехал с сыном в родной хутор Федулов. Долго смотрел на Дон, на незнакомые улицы родного поселка, молчал, думал. Встретился с сестрой. Два часа проговорили они один на один. О чем говорили – знают только он. Тимофей вышел с суровым, мрачным лицом. Засобирался домой. Сестру разговор не опечалил, напротив, казалось, встреча принесла ей радость. Больше всего Тимофей боялся, что не выпустят его обратно, немецкая жизнь уж казалось более понятной. Но его выпустили без сучка без задоринки.
    Миновав пограничный контроль, Тимофей улыбнулся провожающим: «Вы тут держитесь, а я у себя держаться буду».
    А вскоре из Германии пришла печальная весть – умерла его Наталья. С тех пор Прохоров каждый день в 11 часов забирался на колокольню, бил в колокол, и над древней баварской землей разносился прозрачный православный звон – в память о русской скиталице.

    Казачьи яблочки для бургомистра

    Сейчас Тимофею Васильевичу Прохорову 111 лет. Живет он в приюте для престарелых, куда определил его мэр Мюнхена Христиан Уде. Дружба между пожилым казаком и бургомистром завязалась много лет назад, ну очень уж по-русски. Как-то раз мальчишкой он залез к деду в сад за яблоками. Был пойман, получил свое в виде легкой трепки, да еще и назидание в придачу. Хозяин подворья ему тогда сказал: «Учись ходить через дверь! Разве я не дал бы тебе яблок?»
    - Я навсегда запомнил наставления русского деда, - говорит Христиан Уде. - Не лукавить, идти к цели прямым путем. И как видите, кое-чего в жизни достиг. Как мог, старался поддерживать своего старого друга.
    Со временем Прохорову провели воду, свет, поставили телефон. Господин Уде разрешил назвать улицы, на которой стоит его дом и церковь, на свое усмотрение. Так в Мюнхене появилась улица Спиридон. Почему Спиридон – неизвестно. Может, ласкало звучное русское слово слух вынужденного переселенца. А может, кого из родни так звали, сейчас уже и сам Тимофей не скажет.
    В усадьбу Прохорова до сих пор идут паломники с разных концов света: православные, католики, мусульмане, буддисты – хотят услышать голос знаменитого русского деда, на немецком языке, с чудовищным акцентом говорящего о мире и о терпимости друг к другу.
    Сегодня вокруг престижного куска земли в центре европейского мегаполиса разгораются жаркие споры, скоро на этом месте может появиться новый небоскреб. А пока в нескольких шагах от гудящего автобана, циклопических сооружений Олимпийской деревни, штаб-квартиры концерна БМВ, еще существует уголок, где к стенам маленького храма притулился курень, сидит на плетне задиристый Тимофеев петух, ходит черно-белый кот по дорожке сада. Совсем как на некогда утраченной родине.
    Уцелеют ли луковки маленькой церкви на улице Спиридон – 100, с сентиментальной в немецком стиле надписью: «Фатерхен Тимофей»? В переводе на русский «фатерхен» звучит очень тепло – папочка.

    «Газета Дона» (Ростов-на-Дону), 17 (281) – 29-04-2004 г.


    «Донской казак, старец Тимофей Прохоров»

    Вообще-то этот человек не жил никогда в самом Ростове-на-Дону. Он родился в 1893 году в хуторе Федулов. В лихие годы после Гражданской войны, Советская власть раскулачила его, забрав единственную корову и он, спасаясь от преследования чекистов, подался со своей семьей под Шахты. В рабочий поселок с красноречивым названием Голодрановка. Великую Отечественную встретился в непризывном возрасте и будучи инвалидом после Первой Мировой. Там, в поселке под Шахтами, пережил немецкую оккупацию, возил на своей подводе, запряженной двумя лошадьми, немцам уголь. Тем и кормились. В 1943 году отступающие немецкие войска конфисковали у него лошадей с подводой, и Тимофей пошел вслед за отступающими немецкими войсками. Надеялся, что где-то они бросят его лошадей и подводу, и он сможет на ней вернуться и кормить свою семью дальше. Так и случилось. Где-то на одном из участков фронта нашел Тимофей брошенной немцами свою подводу и своих лошадей. Развернулся и поехал на ней обратно в сторону Шахт. Ночевал в поле. И вот однажды ночью, на привале в поле разразилась гроза. Проснулся Тимофей от грохота грома и вспышек молний. Взглянул в небо и увидел необычное явление. С неба к нему спустилась Женщина, как понял Тимофей, это была Божья Матерь.
    Опустилась к нему и говорит: «Тимофей! Ты должен развернуться и идти обратно на Запад. Вслед за наступающими войсками. И там, в Европе, ты должен построить Церковь. Которую назовешь «Церковью Примирения». Для выполнения этой задачи пошлю тебе по пути помощницу. Вдвоем и построите эту Церковь».
    Взмолился Тимофей Божьей Матери: «Матушка! Не могу идти на Запад, мне надо домой, под Шахты. Там у меня семья и жена на девятом месяце беременности. Я и так сильно натерпелся, чтобы лошадей и повозку вернуть, ибо прокормиться без них мы не сможем! Отпусти меня Матушка домой!»
    Улыбнулась ему в ответ Пресвятая Богородица и говорит: «Не стоит тебе переживать о твоих близких, Тимофей. Сегодня родился у тебя сын. Назовут его Володей. Все будет у них хорошо, а ты должен идти на Запад и построить там Церковь Примирения». Погладила его по голове и вознеслась на небо.
    Сидел старый казак Тимофей обалдевший посреди того поля. Ранний весенний дождь хлестал его, но, несмотря на это он долго не мог придти в себя от происшедшего. Посидел-посидел, развернул своих лошадей с подводой и пошел вслед за нашими войсками на Запад. Не посмел ослушаться явившуюся перед ним Богородицу.
    По пути всё высматривал женщину, которую обещала дать ему в помощницы Богородица. И действительно, где-то в районе Венгрии повстречал он эту женщину. Звали ее Наталья. Вместе они подыскивали место для строительства этой церкви. В Австрии у них украли лошадей. Где бы они не пытались начать из подручных материалов строить церковь, повсюду их гнали. Разрушали даже то, что они уже начинали строить. Тимофей и Наталья вновь собирались в дорогу и шли в поисках нового места под строительство Церкви.
    Так они дошли до немецкого Мюнхена. Союзная авиация очень хорошо «проутюжила» город бомбами. Большой разрушенный городской аэродром стал местом городской свалки, куда со всего города свозили остатки разрушенных домов. Стройматериала для строительства Церкви Примирения было много, и наш донской казак Тимофей Прохоров с его помощницей Натальей начали строительство этой церквушки прямо на месте этой свалки.
    Вначале их местные власти гоняли, но потом плюнули на них и в итоге Тимофей построил эту самую Церковь Примирения. Постепенно у этой церквушки появилась своя паства из местных жителей Мюнхена. Так он там и остался жить и служить в построенной Церкви. Остался без документов. Рядом построил казачью хатенку и так и жили с Натальей прямо в самом Мюнхене.
    В конце шестидесятых годов прошлого ХХ века, ФРГ выиграло право на проведение Олимпиады. И по замыслам архитекторов олимпийских сооружений, было запланировано построить один из стадионов на месте бывшего аэродрома. Церковь на этом поле была зданием неучтенным. Ее и хату Тимофея предполагалась по генеральному плану снести.
    Тимофей встал на защиту Церкви Примирения. Стал бороться с большой государственной машиной, пытавшейся построить стадион на месте святом. Жители Мюнхена, его прихожане, тоже встали на защиту. И в итоге был изменен генеральный план по строительству олимпийских объектов – Церковь Примирения так и осталась стоять на своем месте.
    Прожил старец Тимофей долгую жизнь. Он умер в 2004 году, в возрасте 111 лет. На его похоронах присутствовало много горожан и сам лично мэр города Мюнхена. Похоронен он в этом городе, на кладбище Westfriedhof, сектор 196, 2-й ряд, могила № 45…
    Сын старца Тимофея, Владимир Прохоров, тот, о рождении которого сообщила Тимофею Дева Мария, жив и здоров. Живет в Ростове-на-Дону. Сам он профессор, доктор технических наук, декан одного из факультетов Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса.

    Каверин Владимир © 2014 г.

    От себя добавим, что в 2005 году, на студии «Параджанов-фильм», режиссером Марией Семенцовой был снят фильм о Мюнхенском старце «Великое примирение отца Тимофея».



    Часть II: ВОСПОМИНАНИЯ НА ВЕЧЕРЕ В МОСКВЕ – 18 октября 2019 года[5]

    Начало вечера – Вступительное слово Элины Жгутовой; Лития: Воспоминания Архиепископа Исилькульского и Русско-Полянского Феодосия

    Вечер памяти кобзаря Василия Александровича Жданкина прошёл в Москве, 18 октября 2019 года, в «Белом зале» Дома кино. Вела этот вечер Элина Юрьевна Жгутова. Перед началом его был показан фильм Элины Жгутовой «Прерванная песня кобзаря» [6], рассказывающий о творческой судьбе Василия Жданкина. При открытии вечера, Элина Юрьевна произнесла краткое слово:
    16 октября, в Санкт-Петербурге был вечер памяти Василия Жданкина, организованный композитором Ириной Болдышевой. На этом вечере было столько людей, что буквально, яблоку негде было упасть. Все горевали о гибели Василия, но, к сожалению, так сложилась его судьба. Я общалась с Василием за две недели до его кончины, а в интернете даже в день гибели. Но, теперь, когда Василия нет, хочется сказать добрые слова о его жизни, его человеческих качествах, и, о его таланте. Поэтому, сегодня мы собрали всех, кто хочет поделиться воспоминаниями о нём, и кто хочет спеть что-либо из его репертуара. Собрали тех, кто посвятил ему свои таланты, и кто хотел бы поделиться этими талантами с нами.
    В этом зале присутствуют священники, которые организовывали его концерты. Здесь присутствует дочь Анастасия, которая много лет выступала с ним. Ибо всякий, кто знает творчество Василия, помнит их совместные выступления. Мне приходилось бывать с ними в турне. Например, в Ивановской области, а также, и в других местах. И, думаю, нет такого уголка нашей страны, где бы Василия не встречали с теплом и радостью.
    Здесь, в этом зале, в январе 2012 года, был первый концерт Василия, к организации которого я тоже причастна. Концерт этот явился результатом моего знакомства с ним, а также, знакомства моих друзей. Вскоре после концерта был записан диск с его песнями. При этом, Василий поставил условие – на диске нельзя размещать его фотографию. Его духовник не благословил этого делать. Поэтому, мы пошли на компромисс. Диск был выпущен с изображением кобзы. Первый тираж был небольшим, но при повторных изданиях, диск стали продавать в книжных лавках. Думаю, что многие его видели, А сейчас, по прошествии семи лет, мы вновь собрались в этом зале, но, к сожалению, уже по такой вот скорбной причине.
    Сейчас вы видите на сцене кобзу Василия, которую привезла его дочь Анастасия, в память о своём отце. А также, перед вами, на плакате, присутствует и сам Василий. Надеюсь, что сегодня его кобза прозвучит, и когда я гляжу на дорогое нам лицо, то не могу смириться, что человек умер, что его нет… Вспоминая же недавние трагические дни, хочу сказать, что в городе Кременец, где он жил, в день похорон был объявлен траур. Все плакали, но сам Василий в гробу улыбался.   
    Обычно, когда из жизни уходит близкий человек, на душу ложится тяжелый камень. Но, если говорить о себе, то, конечно же, я скорблю. Здесь есть и слёзы, и боль утраты, но при этом, на душе нет тяжести. А потому, хочется надеяться, что Василий обрёл после кончины то счастливое место на небе, которое дай Бог каждому обрести. И самое главное, прошу всех молиться о нём, чтобы душа Василия воспарила ещё выше. В связи с этим, прошу присутствующих здесь священников начать наш вечер с молитвы.

   После слов Элины Юрьевны Жгутовой, находящийся в зале народ поднялся, и многоголосый хор, вслед за протоиереем Андреем Логвиновым, запел «Царю Небесный…» После этой молитвы была пропета, при поддержке добровольных певчих, краткая лития о упокоении раба Божьего Василия. Протоиерей Андрей Логвинов завершил её такими словами: «А нас Господи, благослови перенести эту утрату».
 
    Следующим выступающим был архиепископ Исилькульский и Русско-Полянский Феодосий. Владыка Феодосий произнёс такие слова:

    Дорогие братья и сестры! Сегодня мы вновь собрались, чтобы вспомнить замечательного человека, который, надеюсь, никогда не будет нами забыт. С одной стороны, скорбно, что случилось именно так, а с другой, этот его исход получился таким, каким был сам Василий. Он ушёл так, чтобы не заставлять никого долго печалиться и много скорбеть о себе.
    Мне кажется, в его уходе был особый промысел Божий. Нам же надлежит ещё переосмыслить его вклад, не только в культуру, но и в дело примирения народов России и Украины. Песни Василия являлись его проповедью. И, как говорит Апостол, если смерть бывает во Христе, то она является не поражением, но знамением победы над смертью. Василий был великим человеком, а великие дела всегда увенчиваются победою, хотя, для мирских людей она бывает непонятной. Подвиг Василия сравним здесь с подвигом мучеников, которые несли великое служение перед Богом. А венец мучеников, как мы знаем, всегда заключался в жертве за то дело, которое они совершали на земле. И, как было сказано об этом на недавнем вечере в Санкт-Петербурге, цитируя Евангелие: «Если семя не умрет… то не принесет много плода». Потому что, если обратимся к Житиям святых, увидим, что все великие люди уходили именно так. Жертвенное служение не может не закончиться именно таким триумфальным исходом. Понятия – подвиг и жертва, существуют нераздельно.
    Конечно, по-человечески жалко, что это случилось в самый расцвет сил, когда Василий мог ещё многое сделать. Признаюсь, я не знаю никого из людей такого уровня, но, видимо, у Бога есть Свои планы, о которых мы не ведаем. Но, с другой стороны, как бы он ещё смог нас собрать, зажечь, научить чему-либо, кроме как через свою кончину. Поэтому, если правильно смотреть на случившееся, то, и не может возникнуть вопросов: «Отчего получилось именно так». Ибо, всякое великое служение заканчивается так, как закончилось оно у Василия. И, если Господь сподобляет подобного исхода, то в этом видится ещё одно доказательство о данном Свыше великом служении.   
    Все песни Василия, а главное – его образ, его общение, его душа, были родными для каждого из нас. И хочется думать, что Господь даст Василию возможность посещения тех мест, в которых его вспоминают. И мне думается, сейчас душа его находится здесь, с нами. А потому, дай Бог, чтобы мы учились, подобно Василию, без остатка служить Господу и людям. Учились делать как можно больше добра в этой жизни. Ибо, ради чего мы тогда живём на этой земле? И дай Бог, чтобы мы молились за него, а он бы за нас тоже молился. И, такие вечера очень полезно делать, и надо делать их всегда. 

    На вечере памяти прошедшем накануне – 16 октября 2019 года, в Санкт-Петербурге, Владыки Феодосий так рассказывал о своем друге – Василии Жданкине:

    Дорогие братья и сестры. Это второе мероприятие, на котором я присутствую в таком формате, когда Василий с нами общается из другого мира, и к такому общению тяжело привыкать. Василий был воином Христовым. Он всю свою жизнь положил на то, чтобы примирять наши славянские народы, чтобы примирять людей между собой. Я безмерно счастлив, оттого, что нахожусь здесь с вами. Благодарю вас за приглашение. Со своей стороны, я исполнен любви к вам, и питаю к вам большое уважение.
    Ещё хочу сказать, что я пользовался большой поддержкой со стороны не только Василия, но также Ирины Леоновой, Евгения Бутова, Ирины Болдышевой, и других, когда, в местах своего служения, пытался помочь живущим там людям. Поддержка с их стороны, при организации концертов, это как дар Божий. Я этого делать не умею, и являлся тогда только посредником. Тем более, нам, ведущим проповедь в храме, где присутствует, как правило, тридцать-сорок человек, не сравниться с проповедью, идущей со сцены. Проповедь же эта, показывает в первую очередь красоту Божию, показывает величие и благородство нашей веры и культуры, и самое важное – силу нашей Руси. 
    Конечно, по-человечески жаль, что Василий ушёл в самом расцвете сил. Но, верим, он перешёл сейчас на другое поле. И, это уже не поле битвы, но – победы. Надеюсь, Василий уже получил на небе положенные ему воздаяние и награды. И сейчас, перед моим мысленным взором предстаёт картина, как он возвращался домой – ехал на скутере, в белых штанах и красной футболке. Он ехал домой, не ведая ещё, в какой дом он следует. А это был Дом Небесный. Медленно-медленно спускался с горки. Остановился, пропустил все машины. Затем тихонечко повернул, и медленно-медленно спустился. Но, уже через полторы минуты, другая машина, которая шла вверх, его вынесла на капот, в то же место, откуда он только что выехал.
    Конечно, можно много ещё по этому поводу говорить. Но, лучше не говорить ничего. Потому что этим миром управляет Бог, и лучше, если в этом мире мы ничего не будем делать по своему хотению. Но будем принимать то, что Господь даёт. Но, всё-таки, в этот вечер памяти, хотелось бы сказать, что я надеялся увидеть Василия на Рождественских чтениях, для чего заранее купил ему билеты. Мы уже предвкушали этот праздник. Но, получилось всё наоборот. Мне самому пришлось ехать к Василию. Получилось так, что фактом своей кончины Василий пригласил меня к себе.
    Да, ничего не меняется в этом мире: «Что было, то и будет». Как говорил о том Екклесиаст. Мы для того и рождаемся, чтобы однажды умереть. Другое дело, как умереть. Можно ведь прожить долгую, но серую жизнь, и ничего после себя не оставить. А можно, как воин на поле брани, погибнуть во цвете лет. И Василий, как жил воином, так воином и умер. Но, при этом, не погиб, а просто перешёл к Богу. Покинув нас, он оставил очень много впечатлений и воспоминаний о себе. Самое главное, остался в наших сердцах.
    Хочу ещё сказать о том, что Василий был для меня родным человеком. Когда мы отпевали его, я понял, что отпеваю своего старшего брата. И потому благодарю Бога за то, что этого человека встретил. Также за то, что Василий много раз бывал у нас в Сибири. Благодарю за то, что сподобился и песни его слушать, и его добрые анекдоты слушать. Он был непревзойдённым рассказчиком. Причём, истории эти были не для того, чтобы посмеяться, но всегда несли в себе поучение. С Василием можно было долго общаться, и при этом не чувствовать себя усталым. Поэтому, слава Богу, что мы собрались здесь сегодня. И, хочу пожелать, чтобы мы стремились, подобно Василию, служить Богу, служить нашим людям, нашему народу.
    А в заключение хотелось бы спросить: «Отчего мы делаем ошибки?» Думается, от того, что слишком часто бываем невнимательны. И, это, увы, стало общей чертой нашей жизни. Невнимание и незнание. Но, когда есть стремление к великому и прекрасному, то при встрече с ним, душа невольно стремится это великое познать. И потому, такие встречи необходимы, чтобы память наша не оскудевала, и огонь благодарения горел в наших сердцах. А потому, вечная память нашему родному Василию… Спаси Бог.


    Воспоминания Егора Стрельникова

    Следующим выступающим был гуслист Егор Стрельников. Перед тем, как исполнить на гуслях свои произведения, он поделился воспоминаниями о кобзаре Василии Жданкине:

    Воспоминая о своём знакомстве с Василием, а также, о совместно проведённых концертах, хочу сказать главное: Василий сильно вдохновлял меня своим творчеством. Благодаря ему, мне был открыт секрет творческого вдохновения. Был открыт секрет того самого лучшего, что может сотворить человек. С чем это было связано?.. В своё время Василий рассказывал мне о своей судьбе, о том, как он оставил сцену и, как снова вернулся на неё. В его жизни был период, когда, по совету своего духовника, отца Димитрия из Почаева, он прекратил концертную деятельность. Василий говорил старцу, что его как патриота всюду подстерегают опасности, отчего отец Димитрий благословил ему музыкой больше не заниматься и на сцену не выходить. Благословение было очень трудным, и Василий вопросил: «А чем же мне заниматься?»
    Старец ответил: «Работай ручками, тем более, что у тебя земля есть. Будешь натуральной пищей питаться, а излишки продавать на рынке».
    Василий послушался своего духовника, и стал обрабатывать землю. Но, Бог Василия не оставил, а дал ему другой художественный талант. Василий стал делать оклады к иконам, которые у него покупали в церквах. Но, поначалу дела с землёй шли из рук вон плохо. Он был городским жителем, а потому не был приучен к крестьянскому труду. Тем не менее, Василий всё терпел, и относился к этому делу, как к монашескому послушанию. В монастырях ведь тоже благословляют делать то, чего ты прежде не умел. К чести Василия, он достойно выдержал это испытание.
    И только через пять или семь лет, а надо сказать, что все эти годы приходилось сводить концы с концами, приехав в очередной раз на исповедь, Василий взмолился перед старцем: «Батюшка, мне уже жить не на что. Можно, я всё-таки музыкой буду зарабатывать». И старец ответил ему: «Да, вот теперь благословляю тебя вновь заниматься музыкальным творчеством».
    Здесь хочется спросить себя: «В чём суть этого непростого послушания?» Ответ можно найти в его творчестве. Если послушать первые альбомы Василия, где он исполняет замечательные баллады про Кременец, Почаев, или «Голубиную книгу», то все эти произведения, как музыку, так и тексты, он сочинил, работая на поле. Именно тогда, работая руками, причём по послушанию, он и сумел написать самые лучшие произведения своей жизни.
    В чём же суть этой притчи?.. Мы уже многие годы, как находимся в общении друг с другом, и помню, однажды, Василий, грустный, сел рядом со мной. Спрашиваю его: «О чём опечалился?» А, он отвечает: «Да, вот, Юрочка, хочу снова вернуться на поле. Поработать руками. Хочется создать новые хорошие произведения». Он сказал мне тогда, – «Юрочка», ибо всех называл уменьшительным любовным именем. Причём, относился так даже к тем, кто делал ему пакости. И если сказать о себе, то поначалу, когда познакомился с Василием, будучи совершенно невоцерковленным человеком, раздражался, когда он вычитывал ежедневно большие правила – Псалтирь, Евангелия, акафисты. Причём, во время путешествий, Василий всегда просил меня читать с ним эти правила. Например, он читал Псалтирь, а затем, я читал Евангелие, и так далее. Признаюсь, меня это поначалу тяготило. Ко всему, позволял себя тогда такие выходки, как чрезмерное употребление вина. И в таком состоянии, я нередко искушал его, приносил досаждения и обиды. Но, Василий терпел мою непокоривость, никогда не отвечал злом за зло, тем более, даже пальцем меня ни разу не тронул. Но, уже на другой день, когда я вёл себя нормально, он вновь называл меня ласково Юрочкой, и давал прекрасные советы.
    Но, в последнее время, мы уже редко с ним виделись. Больше общались по телефону. И всякий раз, когда он приезжал в Россию, то всегда мне звонил: «Вот, я был в Якутии». Или, скажем: «Да, я на рыбалку ездил». И уже сейчас, когда мне бывает нужно сделать ответственный поступок, то всегда вспоминаю Василия, и думаю: «Как бы он в этом случае поступил». И только после этого принимаю решение.

    На вечере в Санкт-Петербурге, гуслист Егор Стрельников поделился и другими воспоминаниями, глубоко характеризующими личность кобзаря Василия:

    Ваше преосвященство, всечестные отцы, братья и сестры. Василий сегодня вновь собрал очень много людей. С Василием Жданкиным, и его дочерью Анастасией, мне посчастливилось выступать около пятнадцати лет. Когда выступал первый раз, Насте было девять лет. Хочу сказать о некоторых обстоятельствах, случавшихся во время совместных концертов. Когда мы с Василием ездили на гастроли, то естественно, проживали в одном доме. Вместе ходили на трапезу, и вместе делили какие-то бытовые проблемы. Но, что интересно, тогда мы были необходимы друг другу. Причём, как ни странно, Василию я был необходим по причине того, что часто неадекватно себя вёл, и тем самым Василия смирял. А, с другой стороны, своими поступками я его нередко смешил. Но, если говорить серьёзно, то Василий давал мне очень хорошее духовное наставление. Для меня он был духовным наставником. 
    Подчеркну одну особенность. Когда мы ездили на поездах, либо летали на самолётах, то Василий всегда просил меня читать акафисты и Псалтирь. По благословению своего духовника, Почаевского старца Димитрия, он всегда вычитывал определённое количество кафизм и акафистов. И, когда я был у него в гостях, то, он меня водил к своему старцу. В связи с этим, открою вам одну тайну, которая нас с Василием тоже связывает. Касается она нашего родословия. Потому что, если исследовать корни наших предков, то, возможно, мы будем с ним дальними родственниками.
    Помню, когда, при покупке билета, я дал ему свои паспортные данные, то Василий очень удивился, и широко открыв глаза, вопросил: «Так, ты что, разве не Стрельников?» Именно тогда, я признался Василию: «Нет, моя фамилия не Стрельников. Это фамилия матери, то есть артистический псевдоним, а по отцу я Криворучко». Когда я уже стал взрослым, то мне сказали, что моё происхождение идёт от Запорожских казаков. Там на Украине такие фамилии часто встречаются – Криволапко, Кривоножко, и тому подобное. А Василий отвечает: «А ты знаешь, моя фамилия тоже Криворучко. Это фамилия по моему отцу. Потому что я взял фамилию матери». Я спрашиваю: «Почему?» А он отвечает: «Потому что на моего отца были гонения». При этом добавил, что гонения были со стороны органов. И, якобы отец погиб, тоже от спецслужб. Вот, такие подробности обнаружились, когда мы стали ездить в гастрольные поездки.
    А сейчас, я спою песню, очень мажорную, которую Василий любил петь. И, когда доводилось встречаться с гусляром Всея Руси Андреем Байкальцем, ныне покойным, то исполняли эту песню втроём. Песня эта взята из репертуара калик перехожих. Хочу пояснить – кто такие калики перехожие. Это странствующие певцы. У них была одна задача, ходить по Руси с молитвой. Калики всегда ходили группами. Даже есть фотография начала века, в музее Ипатьевского монастыре, в Костроме. Фотография запечатлела группу слепцов, которые пели после службы на паперти. Это была очень древняя русская традиция. И традиция эта, несмотря ни на что, из века в век продолжалась. Если же говорить о нас, современных гуслярах, то мы иногда играем на улице, хотя и не являемся каликами перехожими. Тем более, что они не были семейными людьми, и к своей участи относились как к духовному послушанию. А сейчас, я исполню песню из их репертуара, под названием «Благодарение за милостыню».


    Протоиерей Андрей Логвинов – Кострома

    Здравствуйте, братья и сестры. Мы все понесли большую утрату. Здесь надо говорить не только о гибели Василия, но и о культуре, как Великороссии, так и Малой Руси. Василий был, скажу прямо – совестью Украины. А потому, совесть, по правилам «века сего», должна быть растоптана и уничтожена. Приведём, в связи с этим, евангельский пример. Когда совершался Вход Спасителя в Иерусалим, то все радовались этому событию. А наш Спаситель в это время плакал. В случае с Василием всё было наоборот. Когда Василия провожали, а отпевали его два архиерея, восемнадцать священников, пел хор Почаевской Лавры, то все тогда плакали. Но, только Василий лежал во гробе и улыбался.
    Это была улыбка праведника, который не умер, но переходил в Царство Божие. Василий был праведник и мученик. Думаю, что со временем откроется истинная причина его гибели. Потому что, в конечном итоге, не могли нацисты Западной Украины терпеть того, что собой являл Василий. Он был мостом между нашей Россией и Украиной. Для него, Россия и Украина были одинаково дороги.
    Феномен его личности состоял в том, что Василий был украинец. Настоящий, до глубины души украинец. И вместе с тем, он понимал, что нельзя жить без Руси Великой. И если вспомним о благословении старца Тимофея, которого видели сегодня на экране, то он говорил Василию: «Ты на Украине передай, чтобы держались за Россию. И из России не уходили». Но, передать-то он передал и, хотя сам выполнял благословение старца, но на Украине уже действовали другие силы. Для Запада, Украина нужна как плацдарм, чтобы стрелять по российским городам прямой наводкой. Поэтому, они будут вкладывать в Украину любые деньги, чтобы она с Россией не воссоединилась. А Василий этому противостал. Потому что был совестью живущего в Малой Руси народа.
    Когда же мне посчастливилось познакомиться с Василием, то я его полюбил, даже не с первого взгляда, но с первого звука. С того момента, когда он лишь запел своим сочным шаляпинским баритоном. Причём, голос его не был тяжёлым, а тем более оперным, или сделанным, но это был глубоко природный голос православного человека, голос православной души.
    Я впервые услышал его здесь, в этом зале, на вечере, устроенном Линой Мкртчан. И, если говорить о самой Лине Мкртчан, которая проводила вечера «Возвращение на Родину» то, сама по себе, она – явление, потрясающее в нашей культуре. И хотя, русской крови в ней чуть-чуть, но, тем не менее, она великий патриот Русского народа. И, это уже духовное явление, а не национальное. Когда, по приглашению Лины Мкртчан Василий приехал в Москву, то выступал вместе с другими артистами. И вот, когда Василий начал петь, то зал встал. Песню эту потом назвали «Покаянным гимном Украины».
    Это были уже двухтысячные годы. Нам всем довелось пережить страшный разгром девяностых, разгром наследия Российской империи. Мы пережили тотальное обнищание людей, предательство со стороны власть имущих. Народ находился в состоянии коматозности, и вот… вышел певец, который пропел. Причём, там были такие бьющие наотмашь слова: «Души без креста, тело без поста. В европейский рай, в пекло путь проста. Господи, помилуй!» Причём, пел он таким проникновенным голосом, что зал встал. Его слова пробивали до слёз. Это было явление пророка. Чувствовалось, что это не певец поёт, показывая своё искусство, но, это был пророческий глас. Его слово пробивало до мурашек.
    И думается, Василию потому было дано подняться до столь высокой степени, потому что был человеком огромного сердца. Именно по причине такого сердца, Господь и возвёл его до степени пророческого служения. Служения, не искусству, но народу. И, можно сказать более – народам.
    К этой степени Василий подымался многими трудами. Сегодня, в показанном перед началом вечера фильме, мы слышали песню «За Веру, Царя и Отечество». Это одна из его вершин. Ко всему, он не так много сочинил своих песен. Но смотрите, какая сила в этих словах: «Мы в бой за Отчизну пойдём как на исповедь. Грехи нам отпустит горячий свинец». Какие пронзающие, обжигающие строки. Потрясающие до самой основы человеческого естества. Действительно, у Василия был данный Свыше пророческий дар. И вновь надо отметить, как он любил Украину.
    Расскажу один знаменательный случай. Никогда не забуду. Дело происходило в Николо-Сольбинском монастыре. Тогда был такой же октябрьский день. У настоятельницы его, игумении Еротииды, были именины. Владыка Феодосий сумел приехать на это торжество. И вот, Василий устроил совершенно невиданный подарок. Представьте такую картину. По улице ведут каких-то осликов, а впереди идёт Василий Жданкин с Настей. При этом оба поют. Причём, шествие совершается на полном серьёзе, отчего нельзя было не смеяться до слёз. Но, самое важное, в этом действии не было никакого скоморошества. Оно было настолько радостным, что мы по-детски смеялись до слёз. Но, потом началась литургия.
    Во время богослужения была прочитана благословленная священноначалием «Молитва об Украине». Владыка Феодосий тогда встал на колени. Встали и все находящиеся тогда в храме. Помню, рядом со мной стоял Василий. И, я не могу говорить об этом спокойно. Из глаз Василия текли слёзы. Слёзы были крупные, как град. Спросим себя: что значит Украина для тех, кто живёт в Москве, или, как я – в Костроме?.. Но, ведь Василий сам был плоть от плоти украинского народа. И потому, какая для него была драма и трагедия от происходящих там событий. Я не забуду никогда стоящего на коленях Василия, молящегося со слезами за Рiдную мати Украину.
    Если говорить о нашей совместной деятельности, то, мы стали приглашать Василия в Кострому, где ежегодно проводим фестивали, после того вечера, который проходил здесь, в январе 2012 года. Но, к нам, в Кострому, он приезжал не только на фестивали, но также и один, с сольными концертами. Приезжал и с дочерью Настей. Каждый его такой приезд нёс с собою радость. Радость состояла в том, что исполнение им народных песен не подходило ни под какие категории. Так не сможет петь ни оперный, ни тем более эстрадный певец. Василий пел сердцем. Пение это принималось любым русским человеком. Даже, если говорить о себе самом, человеке глубоко русском. Об этом у меня написано стихотворение:

    Я никогда не жил на Украине.
    Но, отчего, в сердечной глубине
    И песни, и преданья, и святыни.
    Каких, с избытком в этой стороне.

    И здесь нельзя понять умом, почему сердцу великоросса так пронзительно дороги песни из Малороссии. В этих песнях есть особая привольность и нежность, которые Василий, пожалуй, один мог так глубоко отобразить. Для всех его слушателей, песни эти приносили огромную радость.
    В связи с этим, хочу подвести вас к теме Божьего Промысла. Тема смерти кобзаря, которая застигла всех врасплох. Внезапно свалившаяся беда будет ещё долго заставлять нас помнить о происшедшем. Но, смею думать, что Господь забрал Василия на вершине его жизни. В своём творчестве, он поднялся на самую высокую ступень. Потому что, Василий никогда не пел так проникновенно и так духовно, так высоко и пронзительно, как в нынешнем году. Это было видно и по фестивалю у нас в Костроме. 
    В связи с этим, хочу рассказать об одном событии, которое тему Божьего Промысла раскрывает. У Василия нередко бывало, что ему приходилось, отыграв концерт, бегом бежать на поезд, так как его ждали в другом месте. Как правило, он успевал. И, представляете, Василий едет в Екатеринбург, в год столетия убиения Царственных мучеников, чтобы принять участие в концерте. И что же? Происходит неожиданное. Он опоздал на самолёт.
    А в это же время, к нам в Кострому приехал хор, который возглавляет Ирина Болдышева. Это, детско-юношеский хор во имя Иоанна Дамаскина. Дети, поющие в нём, настолько талантливы, что могут с закрытыми глазами петь по-сербски, по-гречески, по-славянски, а также поют авторские произведения Ирины Болдышевой. В культурном мире, хор этот представляет невероятное явление. Хористы сначала были в Ипатьевском монастыре, затем, в храме Апостола Иоанна Богослова, в котором я служу. Потом, они дали концерт в Белом зале Дворянского собрания. И, когда вечер подходил к концу, вдруг, откуда-то сзади раздался мощный зычный глас. Начало его все знают: «Благоденственное и мирное житие…» Но, дальше пошло что-то невозможное. Василий и меня помянул: «Протоиерея Андрея, у престола Божьего стоящего. В молитве, Господу Богу за нас всех возносящего». А затем, прибавил ещё эпитеты: «Мать Ирину, со чадами…» А эти чада, в это время стоят на сцене. И при этом, добавил ещё другие немыслимые слова. После чего, закончил мощным басом: «Многая лета!» Так, что хору ничего не оставалось, как спеть «Многая лета» самим себе.
    А промысел Божий здесь состоял вот в чём. Опоздав на самолёт, Василий понял, что надо ехать не в Екатеринбург, а в Кострому. Потому что, Кострома, это колыбель Династии Романовых. Когда же Василий приехал в Кострому, то купил огромную охапку цветов. И, когда, поднявшись на сцену, вручил Ирине Валентиновне этот букет, то все замерли как ошарашенные. В этом и проявилась суть Божьего промысла. Потому что, после нежданного приезда в Кострому, у Василия началась творческая дружба с Ириной Валентиновной. Именно она организовала впоследствии целую серию концертов в Санкт-Петербурге, а также и в Москве. Вот так, промысел Божий себя удивительно проявил.
    И возвращаясь к сегодняшнему дню, как сказал вначале вечера Владыка Феодосий: «Зерно если не умрет, то не прорастет», Господь забрал Василия в период высочайшего творческого и духовного подъёма. Забрал его как жертву, как зерно, которое упало на поле раздора между нашими народами. Этот посеянный врагами раздор нужно залечить. И, здесь позволю себе сравнение: также, как Спаситель распялся на Кресте, чтобы залечить от греха, проклятия и смерти, наши раны, то, смею думать, Господь для того и забрал Василия, чтобы его кровью залечить страшную беду, которая случилась с нашим народом в России и на Украине. Я повторю, что не жил никогда на Украине, но закончу сейчас стихотворением, которое написано мной в 2011 году. И когда мы с Василием виделись в последний раз в Санкт-Петербурге, перед тем, как он ждал своего выхода, я прочёл ему это стихотворение. А потом смотрю, Василий плачет. Такое у него было отзывчивое сердце.
    Василий очень глубоко и искренне переживал за людей. При этом, всегда спрашивал, как у человека дела. Причём, не дежурные фразы задавал, но, по-настоящему старался помочь. Часто привозил подарки. Они не были большими, но всегда радовали людей. И вот, прочитаю сейчас стихотворение, которое Василий выслушал тогда со слезами:

    Как потянулась душа к Украине.
    Общий наш свет с небеси.
    Мы, Православные. Присно, и ныне.
    От изначальной Руси.

    Верой сердечною были богаты.
    Песни до неба вели.
    Парни, девчата, белесые хаты,
    Ноги босые в пыли.

    Речи певучие – дитятко, ненько.
    Вот, где напевность в цене.
    Ласковей сердцем бы стать хоть маленько,
    В нашей суровой стране.

    В доброй любви, а не в глупой гордыне,
    Жить заповедовал Спас.
    Как потянулась душа к Украине.
    Общее сердце у нас.


    Протоиерей Александр Ковтун

    Помню, в 2006 году, когда мне подарили диск, с названием «Заря над Почаевом», то не придал этому особого значения. Но, когда я поставил этот диск, и услышал записанные на нём песнопения, то слёзы полились градом. Причём, это были не слёзы сентиментальных переживаний, но слёзы духовного плача. После прослушивания диска, я назвал его для себя «Плачем Адама».
    Причём, это касалось не только песнопений на духовные стихи, но, касалось и народных песен. В их ряду особенно выделяется песня «Чёрная риля», мелодия которой соткана из древних попевок. Можно сказать, что это классически «Плач Адама» об утраченном рае. Для меня стало сразу понятно, что Василий не просто певец, но избранник, облечён миссией пророческого служения. А отсюда, не случайно, что тексты его песен несли в себе слово правды, которое и рождало покаянный плач.
    И уже много позже, когда Василий в очередной раз приехал в Москву, а произошло это зимой нынешнего года, он пел тогда в Долгопрудном, в кулуарной обстановке. После концерта, у меня появилась возможность лично с Василием познакомиться. Я предложил Василию выступить для наших прихожан, для чего мы арендовали концертный зал в Ясенево. Для прихожан это было явлением, и на концерт они пришли почти все.
    Уже после концерта мы пригласили Василия в храм, где можно было лично пообщаться. С самого начала мне было интересно, как человек с таким талантом мыслит, а потому стал осторожно его прощупывать. Оговорюсь, что сам я люблю творчество Евгения Андреевича Авдеенко, толкователя Священного Писания. Это удивительный и талантливый человека. Но, увы, ныне покойный. И когда я спросил Василия: «А вы знаете такого автора?» – то, он утвердительно сказал: «Да, знаю». После чего произнёс следующее: «Из современных толкователей Библии, он – непревзойдённый». После чего мы с Василием поняли, что мыслим в одном ключе, и имеем одинаковое понимание Священного Писания. И то, что Евгений Авдеенко, это такая глыба, и ты имеешь причастность, говоря о Василии, вместе с ним одинаково понимать святыню.
    После этой встречи в Ясенево и началась наша духовная дружба. Василий бывал у нас дома, где познакомился с семьей и детьми. Во время этих посещений, были такие замечательные моменты, о которых нужно сказать. Ибо, когда Василий приехал к нам в гости, то привёз с собой маслица, колбаску, угостил по-домашнему, и дети восприняли его как дедушку. Он общался с ними, причём, что удивительно, общался на их языке. И, здесь был такой интересный момент. Когда Василий поставил кобзу лицевой стороной к стене, то младший сын, которому было тогда пять лет, спросил: «А зачем вам такая большая ложка». А Василий отвечает: «В точку попал». И, как он после этого искренне смеялся. Это было удивительно.
    И нужно отметить, что Василий очень любил землю, и всё что связано с землей. Любил дерево. Он был хорошим резчиком. И когда увидел в моём сыне задатки к резьбе, то в следующий раз привёз образцы морёного дуба, и несколько образцов других деревьев. Они с сыном не просто упражнялись в резьбе, но оба чувствовали дыхание дерева. Щупали его, и по тому, как горят их глаза, было видно, насколько им понятен связанный с землёй мир. 
    В свой последний приезд, Василий привёз цветок под названием мурайя. Этот домашний цветок, он нам ранее советовал купить. И когда звонил по телефону, то всегда спрашивал, купили ли мы его. Но, всякий раз, я отвечал – «нет». Поэтому, Василий сам привёз этот цветок к нам. Цветок этот хорошо прижился, но особого внимания мы на него не обращали. И вдруг, он начал цвести.
    Девочки первыми заметили, что на мурайе появились удивительные белые цветы. Мы только тут поняли, какой это удивительный цветок. Он не только цвёл, но и, что для комнатных цветов нехарактерно, издавал аромат. Причём, цветение было довольно продолжительным, неделя или даже две, и вдруг, именно второго сентября цветы опали. Девочки проснулись, и видят, ни одного цветка нет. Мы узнали об этом именно от них. Непонятно почему, нас это расстроило. И когда вечером узнали о гибели Василия, стало понятно, что через эти цветы нам был подан знак.
    Вот, такие удивительные вещи происходили в общении с Василием, в связи с чем, хочу сказать о последнем концерте, который он провёл у нас в храме. Концерт тот не был плановым, потому что, как у него порой бывало, он позвонил неожиданно: «Я в Москве». Разумеется, мы пригласили его к себе, и Василий ответил: «Я к вам приду на службу». Он пришёл на Всенощное бдение, которое случилось под воскресный день, в Четвёртую Неделю по Пасхе. Василий спросил тогда: «Можно мне попеть». Я ответил: «С большой радостью». Также благословился почитать Шестопсалмие и Псалтирь. И когда закончилось Всенощное бдение, мне стало обидно – Василий был у нас на приходе, и ничего не спел. Поэтому, я спросил: «Василий, можно, после Всенощной вы споёте». Погода была уже относительно тёплая, тем более, возле храма есть удобное для этих целей место. После вечернего богослужения я объявил, что кобзарь Василий Жданкин будет для вас петь. Практически все, кто был на Всенощной, остались, чтобы послушать пение кобзаря Василия.
    В память об этом событии, наш алтарник, человек чуткой души, скажу более – серьезный поэт, написал о Василии Жданкине стихотворение, которое, я не могу не прочесть.

    «Памяти кобзаря Василия Жданкина»
    (Стихира на стиховне, глас 6-й)

    Дохнуло Пасхою под воскресенье.
    И на земле сподобил нас Христос,
    услышать ангельское пенье.
    А после тридцать третьего псалма,
    Так сдержанно, так нежно и моляще,
    В очах печаль, на клиросе – сума,
    Пред аналоем со свечой горящей.
    Не покоряя песней темный зал,
    Но, сам с покорностью и без усилий,
    Прославленный певец, кобзарь Василий
    Святое Шестопсалмие читал.
    И было нам уроком это чтенье,
    Тогда, на Всенощной, под воскресенье.
    В торжественный полиелей
    свечу священнику зажгу я,
    И в ритме сердца – «Аллилуия»,
    польется басом на людей.
    И своды мощные замрут,
    Зело внимая благовестью,
    В который раз, воскресной песнью
    Храм прихожане сотрясут.
    Когда ж затихнет первый час,
    И запоет кобзарь Василий,
    об Украине и России,
    Господь утешит грешных нас.
    И перед горестью разлуки,
    Кобзарь, укутавши кобзу,
    Возьмет детей моих на руки,
    А мир останется внизу.
    Он, тайной злобою горя,
    Второго сентября нагрянет.
    Собъёт машиной кобзаря,
    И на земле его не станет.
    Печаль в очах, и теснота в груди.
    Но, вечность. Вечность впереди
    Блаженна.


    Ирина Леонова – исполнительница народных и духовных песен

    За те двадцать лет, что мы были знакомы, Василий всегда был, есть и будет, родным и близким человеком в нашем сердце. И когда мы познакомились, то Василий сразу мудро определил: «Ты, моя духовная сестра». Конечно, в наших отношениях есть много чего личного, и я не буду пускаться в долгие рассказы, но так действительно было, и с каждым годом мы всё крепче это чувствовали.
    По благословению Патриарха Алексия Второго, мы много лет выступали на «Рождественских чтениях». За эти долгие годы, в нашей жизни было много пережито. И сейчас, наверное, Василий пребывает в очень хорошем месте. Я уверена, что он это заслужил. Хотя, нам его сейчас не хватает. Нам здесь без Васи тяжело. И, я думаю, что его песни ещё долго будут продолжать дело его жизни. Хочется надеяться, что его дети и внуки, тоже будут продолжателями этого дела. А мы, пока живы, никогда не забудем нашего друга, нашего брата. Талантливейшего человека, которому Бог дал такие дары. Василий приумножал их с одной целью, чтобы сторицей вернуть Богу.
    А сейчас, я спою песню Василия, которую он написал на стихи Великого князя Константина Романова:

    Я на тебя гляжу, любуюсь ежечасно:
    Ты так невыразимо хороша!
    О, верно под такой наружностью прекрасной
    Такая же прекрасная душа!
    Какой-то кротости и грусти сокровенной
    В твоих глазах таится глубина;
    Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;
    Как женщина, стыдлива и нежна.
    Пусть не земле ничто средь зол и скорби многой
    Твою не запятнает чистоту,
    И всякий, увидав тебя, прославит Бога,
    Создавшего такую красоту.

    Затем, Ирина Николаевна исполнила главную песню кобзаря Василия «За Веру, Царя и Отечество». Когда зазвучали слова этой песни, зал встал, как встают, когда слушают государственный гимн. Многие воспринимали эту песнь со слезами на глазах.

    За Веру, Царя и Отечество
    Мы головы сложим свои!
    Всем в мире известно – бояться нам нечего,
    Но разве измены, други мои!
    Всем в мире известно – бояться нам нечего,
    Но разве измены, други мои!

    Нас враг обложил и победу уж празднует,
    И нам не уйти из кольца!
    И тризну не справят над белыми красные,
    И Авелю Каин не укроет лица.
    И тризну не справят над белыми красные,
    И Авелю брат не укроет лица.

    Пречистая Мать нас венчала с Россиею,
    Тяжёл этот светлый венец,
    Мы в бой за Отчизну пойдем как на исповедь,
    Грехи нам отпустит горячий свинец.
    Мы в бой за Отчизну пойдем как на исповедь,
    Грехи нам отпустит горячий свинец.

    Запахли как в детстве сирень и соцветия
    И снятся родные глаза,
    И ворон кружит – предвестник безсмертия
    И юнкер безусый глядит в небеса.
    И ворон кружит – предвестник безсмертия
    И юнкер глядит, глядит в небеса.

    После исполнения этой песни, муж Ирины Леоновой, Андрей Кочетков, аккомпанировавшей ей на гитаре, поделился воспоминаниями о кобзаре Василии:

    Отрадно видеть сегодня много народу. Отрадно слышать всё, что говорится о Василии. К сожалению, если вспомнить советское время, на память приходят такие слова: «Поэт тогда начинает жить в сердцах людей, когда умирает. Когда уходит, и когда люди начинают понимать, чего они лишились». 
    Я всё-время себя уговаривал: это были те времена – Пушкин, Есенин. Это всё было тогда, это было не с нами. И вдруг, Господь нам показывает – вот, оно, время… Это происходит сейчас. Когда поэт начинает жить, после того, как ушёл из жизни.
    В память о Василии мы написали песню. Вы знаете, что было самое поразительное и заразительное в его жизни?.. Много людей, у которых Христос на устах. Мало людей, у которых Христос в сердце. Тех людей, которые могли открыть сердце для Христа. Василий был из этих немногих. Он стяжал дух, как говорил Серафим Саровский. Он учил нас молитве. Нас, с Ирой учил молиться. Потому что, когда мы просыпались с утра, когда Василий гостил у нас, он уже стоял с молитвословом. Мы вставали ночью, чтобы воды попить, а он читал Псалтирь. И это было не от случая к случаю, это было всегда. Это было всё время. Поэтому, Господь даровал ему такой уход. Не в назидание нам, нет, но, нам в утешение.
    И вспоминая Василия, хочу сказать, что осталось ещё много людей по-настоящему талантливых. В этом мире, в котором православная культура терпит всё больше и больше потерь. Поэтому, давайте, вспоминая Василия, будем думать о живых. Давайте держать на руках нашу православную культуру. Которая тает и тает, с каждым днём, с каждой минутой, с каждой секундой. В которую всё больше и больше просачивается инсинуаций. Просачивается, не пойми кого. Когда эпигоны начинают петь – о свечке, о Боге, об иконе. И, всё остальное. И, я умоляю вас, в память о Василии: умейте отсеять в сердце своём зерна от плевел.
    А, сейчас мы споём для вас песню о Василии, которая была впервые исполнена два дня назад, в Санкт-Петербурге. Идейным вдохновителем её стал замечательный человек, композитор Михаил Олегович Малевич.

    Еще один поэт ушел на Небеса,
    Еще один певец ушел дорогой Света.
    Вступала осень, и кончалось лето,
    И осыпали золото леса.

    И голос кобзаря звучал, звучал.
    Звучал сквозь тихий шелест листопада.
    И мир, заслушавшись, таинственно молчал,
    При звуках струн возвышенного лада.

    Прощай поэт, прощай, и нас прости.
    Теперь навеки, как созревший колос,
    Звучать нам будет твой глубокий голос,
    Во имя Веры и Любви.

    Качнётся колос, и осыпется зерно,
    И ляжет в землю, словно в Божии ладони,
    И прорастёт, и станет хлебом и вином,
    И долгой памятью, и песней, и любовью.

    Ещё один поэт уходит вдаль.
    С последней ласковостью – осень на прощанье,
    Укроет листьями, как золотом, печаль,
    И боль твою, и разум, и молчанье.

    Прощай поэт, прощай и нас прости.
    Теперь навеки, как созревший колос,
    Звучать нам будет твой глубокий голос,
    Во имя Веры и Любви.

    После исполнения «Прощального гимна», на сцену вышла дочь кобзаря Василия Жданкина Анастасия. Вместе с Ириной Леоновой она исполнила украинскую народную песню XV века «На кладочцi (мосточке) стояла». Василий очень любил эту песню, и часто её исполнял.

    Следующим выступающим был Алексей Валерьевич Артемьев, художник-реставратор, муж прославленной певицы Лины Мкртчан, который зачитал по её просьбе письмо, в память о кобзаре Василии Жданкине.

    Письмо Лины Мкртчан:

    Перед тем, как прочитать письмо, Алексей Валерьевич произнёс приветственное слово:
    - Уже не первое десятилетие в этом самом зале проходит цикл «Возвращение на родину», который ведёт Елена Владимировна Мкртчан. Василий Александрович неоднократно выступал в этом цикле. Его выступления совершались с 2005 по 2010 годы. Эти выступления всегда встречались с необычайным восторгом, как будто что-то небывалое сходило с небес. И хотя, Лина, устраивавшая эти встречи, не смогла приехать сегодня – хотя, очень и очень хотела, – но, она написала коротенькое письмо, которая и попросила меня прочесть:
    «Честные отцы, глубоко почитаемые слушатели, зрители, соучастники этого вечера памяти. Увы, память наша парадоксальна, избирательна и коротка. Забудется не только этот вечер, но, и сама запредельная личность этого огромного человека.
    В наше апокалиптическое время происходит убийство всей корневой русской культуры. Гибнут последние её представители. Говорю – последние, ибо в каждом сословии незабвенной культуры нашей, остались единицы её представителей. Это – Владислав Чернушенко, Сергей Стадлер, Григорий Соколов, Юрий Хатуевич Темирканов, Светлана Крючкова. Пять человек в Петербурге, в нашей Северной столице. И, далее: Николай Луганский, Михаил Васильевич Плетнёв, Юрий Иванович Симонов, Виктор Сухоруков, Адольф Николаевич Овчинников, Владимир Теодорович Спиваков – Москва. Во Пскове, Валентин Яковлевич Курбатов. Здесь можно поставить большую жирную точку. Хотя, в глубокой провинции осталось ещё по одному человеку. Но, конечно, остались ещё духоносные отцы в деревнях и сёлах, где досыта едят только летом и ранней осенью.
    Василий Жданкин обладал всеми дарами Божьими: Неповторимой глубины и красоты голосом. Огромной душой, расширенным сердцем, большим поэтическим даром. Он был и остаётся единственным, с большой буквы – музыкантом. Не бардом, не исполнителем авторской песни, но единственным в мире певцом-кобзарём. Некоторые музыканты пытаются после него играть на кобзе, но… ничего похожего у них не выходит. Потому что играют на ней, как на гитаре. А на кобзе нельзя играть, её надо чувствовать. Василий единственный, кто чувствовал природу этого инструмента. И тончайшим образом находил слияние её со своим незабвенным голосом.
    С 2005 по 2010 годы, он постоянно участвовал в вечерах цикла «Возвращение на родину». И только для него, и для космического ансамбля «Сирин», я делала исключения. Ибо, в нашем цикле нет концертной формы, что для нас принципиально. А в последние годы он приезжал уже с дочерью Анастасией, обретя в её лице изумительный с собою дуэт. И последнее: я, как певица, исполнила все великие колыбельные мира – Чайковского, Глинки, Гречанинова, Брамса и многих других. Но, никогда и никто не сравнится с его Великой колыбельной. Она так и называется – «Мужская колыбельная».
    Вечная память, гениальному сыну Русского народа, невинно убиенному Василию Жданкину».

    В завершение своего выступления, Алексей Валерьевич произнёс такие слова:
    - А, я, в свою очередь, хочу поблагодарить всех выступивших передо мной. Это, потрясающе. В первую очередь, хочу поблагодарить всех батюшек. Они здесь всё замечательно сказали. Хочу поблагодарить гусляров, гитаристов, и всех, кто выступал. Великое им спасибо, за их слова, за их память, и за их глубокое понимание нашей Русской культуры и нашей боли.

    Алексей Валерьевич Артемьев скончался ровно через сорок дней после этой речи – 28 ноября 2019 года, на 86-м году жизни. Алексей Артемьев работал в жанре монументальной живописи, иконописи, реставрировал древние памятники культуры. Мало кто знает, что благодаря трудам Алексея Валерьевича Артемьева, в Москве сохранён её исторический центр. С его уходом Россия потеряла не только выдающегося мастера, историка и общественного деятеля, но и собирателя и исследователя русского фольклора. Вечная ему память.


    Биляна Живкович – гостья из Сербии

    Представляя гостью из Сербии, Элина Юрьевна Жгутова поделилась своими недавними воспоминаниями:
    - Прежде, чем представить нашу сербскую гостью, хочу сказать, что мы едины с Сербией, в первую очередь духовно. Василий был очень любим сербами, потому что их объединял православный дух. И вот, писательница Биляна Живкович, которая всю себя посвятила Русско-сербской дружбе, и которая дышит болью сербского народа, особенно это касается Косово, в котором она неоднократно бывала, она поделится с нами воспоминаниями о кобзаре Василии. Помню, когда я однажды приехала в Белград, то молодые сербы пытались говорить со мной на английском языке. Но, Биляна, услышав английскую речь, буквально бросилась к соотечественникам. Она стала их стыдить, объясняя, что славяне не должны разговаривать друг с другом на английском языке. Хотя бы потому, что это язык тех, кто в 1999 году бомбил Белград. Я с ней абсолютно согласна. А сейчас, прошу Биляну Живкович выйти на сцену.

    Биляна Живкович:

    Родные братья и сестры. И, прежде всего, честные отцы. Я очень рада вас видеть. Тем более, что здесь в Москве, я выступаю на публике впервые. Да, я действительно рада, хотя, сейчас в моей душе – туга. Потому что, с нами нет Василия. Я хочу вам рассказать, как я узнала брата Василия Жданкина. Но, прежде надо сказать, что Василий был человеком искусства, был человеком любви. Был глубоким и сильным молитвенником. Скажу более: Василий был частью души Русского мира. До последнего момента жизни он объединял своими прекрасными песнями всех нас. Его душа очень страдала, из-за творящихся в наших странах разбоев. И, я не знаю такого человека, который бы так преданно защищал своё кредо в жизни. Любовь Василия к людям была жертвенной, а потому он принадлежал больше к сынам неба, чем к нам, живущим на земле. Его огромное сердце всех нас вмещало, и оно желала одного – как-то нас исправить.
    Не могу забыть дня, когда я познакомилась с Василием. Знакомство это было глубоко символичным. Случилось это в декабре. Над лаврой святого князя Александра Невского в Петербурге шёл снег. Я тогда смотрела из окна комнаты царского общежития, откуда видела и проходящих мимо монахов, и этот непрестанно падающий снег. Казалось, что снегопад этот никогда не закончится. Я же приехала в Россию, чтобы принять участие в вечере памяти Царственных мучеников. Организацией его занималась наша сестра, Ирина Валентиновна Болдышева.
    Если говорить о Петербурге, то он имеет свои драгоценности, которые соединяют многие народы. Итак, Ирина пригласила для участия в этом вечере многих уважаемых гостей. Среди них был наш замечательный батюшка, поэт с золотым сердцем, Андрей Логвинов. Также, сестра наша Аля Магазова, протодиакон Василий. И многие другие гости из России, Украины, и Сербии.
    И вот, когда я смотрела на падающий за окном снег, то вдруг услышала глубокий сочный и очаровывающий баритон. В одной из комнат царского общежития пел незнакомый мне человек. Я была настолько поражена пением, что потом спрашивала себя: «Кто этот человек?!» При этом, было понятно, что в комнате общежития поёт не монах. Я отошла от окна, и внимая каждому слову, стала просто слушать. Это были песни: «Господи, помилуй», «Чёрный ворон», «Чуешь, брате мой», «В очах печаль». Человек этот пел так, что было понятно, потребность в пении у него такая же, как и потребность в дыхании.
    Я слушала, и думала: «Чуешь ли меня, брате мой?» - А также: «Как жалко, что не познакомлюсь с ним. И, смогу ли услышать вновь ли этот голос».
    Затем началась встреча в Духовной академии, на которой было много знаменитых участников. Это был великолепный и незабываемый вечер. И вот, когда на сцену вышел человек с чудесным инструментом, который запел про Царственных мучеников, то, я сразу узнала его. Это был тот голос, который я слышала в лавре. Так состоялась моя встреча с Василием.
    И, потом, когда вечер в академии закончился, Василий, узнав, что я из Сербии, спросил меня просто и радостно: «Сестра моя. Ты приехала из далёкой Сербии. А как там живут люди? Я так люблю Сербию, и наших сербских братьев». Василий спросил меня о Косово и Метохии. О людях, детях, о разрушенных святынях. И, когда я стала рассказывать, он заплакал. С этого момента мы стали очень близкими друзьями. Нас объединила любовь к Богу, России, и великая печаль о Сербии и Украине.
    Вот так, Петербург подарил мне эту радостную встречу. Мы любим этот город и вечно будем любить. Также как и Василий любил. И эта любовь была обоюдной. Будь-то Петербург, Москва, или вся Россия. Но, при этом, Василий также любил Украину – Старую Русь. О, как он хотел, чтобы Великая и Малая Русь объединились, чтобы торжествовали мир и добро. И, как он страдал из-за этих разделений. Своим пением, он призывал Русь и Украину стать одним целым. И придёт время, когда это обязательно случится. Мы ждём наступление этого времени.
    (Эту же историю, об удивительной встрече с кобзарём Василием, Биляна Живкович рассказывала и на вечере в Санкт-Петербурге, 16 октября 2019 года).

    А сейчас, перед тем как мои друзья споют песнь, в память о гибели сербского войска в 1917 году, хочу немного сказать об исторических событиях. В сербской истории таких событий было много. Одним их них являлась Первая Мировая война. В это ужасное время, мы получили помощь от святого Царя Николая Второго, который сам был потом мученически убит. В этой песне заключена вся боль и страдания сербского народа. А потому, в Сербии её всегда поют стоя.

    В помощь Биляне Живкович, на сцену вышли – Ирина Леонова, Максим Гавриленко, Егор Стрельников. Андрей Кочетков аккомпанировал им на кобзе Василия Жданкина.

    «Тамо далеко» - Народная эпическая песня, связанная с походом и гибелью молодого сербского войска в горах Албании в 1917 году.

    Там далеко, далеко от моря,
    Там – моя деревня, там – Сербия.

    Там далеко, где цветёт жёлтый лимон,
    Там у сербского войска был только один путь.

    Разве должна была наступить та несчастливая грустная ночь,
    Когда ты, милый мой, отправился в кровавый бой.

    Там далеко, где белым цветёт крин
    Там вместе отдали свои жизни отец и сын.

    Там, где протекает холодная Морава,
    Там – [остаётся] моя икона, там – моя слава.
   
    Разве должна была наступить та несчастливая грустная ночь,
    Когда ты, милый мой, отправился в кровавый бой.

    Там, где Тимок приветствует город Вельков,
    Там сожжена церковь, в которой я венчался в молодости.

    Без Родины жил я на Корфу,
    Но всегда пел "да здравствует Сербия!"

    Собравшиеся в зале почитатели таланта кобзаря Василия Жданкина стоя выслушали эту скорбную песнь.


    Ирина Валентиновна Болдышева – Санкт-Петербург

    Здравствуйте, братья и сестры. Я, являюсь руководителем хора Иоанна Дамаскина, который, на будущий год будет праздновать свое тридцатилетие. Василий пролетел в моей жизни, как прекрасная комета. Говорю так, потому что не отношусь к тем, кто знает его давно и близко. Хотя, наши пути не раз пересекались на различных мероприятиях. С Василием мы знакомы с 2014 года, когда были вместе на «Рождественских чтениях». Также нас постоянно приглашал на Ганину Яму Владыка Феодосий, где, в течение десяти лет он был игуменом монастыря святых Царственных мучеников. Было понятно, что Василий прекрасный человек и исполнитель, но эти встречи происходили как-бы по касательной. Тому есть объяснение. Потому что, когда путешествуешь с хором, в котором тридцать пять человек, то всегда бываешь занят. Это касается не только ежедневных служб и концертов, но и заботы об участниках хора. Чтобы они были живы-здоровы, накормлены, а потому, нет возможности как-то особенно воспринимать человека.
    Но, если говорить о том случае в Костроме, про который рассказал отец Андрей, здесь, вне всякого сомнения, был особый промысел. Та неожиданная ситуация, которую создал Василий, заставила меня потом организовывать приезды Василия в Петербург. Эти хлопоты были ещё обусловлены тем, что в течение года хор наш никуда не ездил, отчего у меня появилось свободное время. Благодаря такому стечению обстоятельств, вся моя энергия ушла на продюсерскую работу. Хотя, оговорюсь, я не продюсер, а композитор и дирижер.
    Милостью Божией, мы пять раз приглашали Василия. Хотя, один раз, из-за того, что игумен Силуан пригласил Василия в Бахчисарай, он приехать не смог. Но, всякий раз, когда Василий приезжал к нам, он давал по нескольку концертов. Залы всегда были переполнены. Замечу, что петербуржцы воспитаны на высоком искусстве, их трудно чем-то удивить, поэтому, полные залы в Северной столице указывают на особую высоту таланта Василия Жданкина. Совершенно невероятными были два последних его концерта: 22 июля – последний вечерний, 24 июля – последний дневной. В целом, весь этот год прошёл у нас с мыслями о Василии.
    Также, и хористы моего детско-юношеского хора полюбили его необыкновенно. А, ведь, детскую душу не обманешь. Даже очень строгого человека ребёнок чувствует, когда его любят по-настоящему. Единение это было необыкновенным, и Василий тоже необыкновенно полюбил хор. В связи с этим была у нас встреча. Тем более, что Василий, не только благородная и художественно одарённая личность, но, он был ещё и высоко духовным человеком. По этой причине, я попросила его побеседовать с хором, после окончания репетиции. Василий пришёл на спевку, а потом, по окончании её, сказал для детей напутственное слово. К сожалению, запись получилась плохой, и здесь её нельзя показать, но, мы записали его слова, и, я их вам прочитаю. Вот, что сказал тогда Василий:
    «Я расскажу вам два слова о своём духовнике, архимандрите Димитрии из Почаева. До того, как его поставили на исповедь, отец Димитрий руководил монашеским хором. Было удивительно видеть, когда в храм набивается до двух тысяч народу. Для людей пел большой хор отца Димитрия, а также семинарский хор. Тогда три хора было. Причём, те одиннадцать человек, которые были у отца Димитрия, они пели очень тихо. Но, всякий раз, когда выступал хор отца Димитрия, то весь собор, все эти две тысячи человек затихали. Ради того, чтобы можно было услышать хор, в храме становилось тихо. А само пение было больше похоже на дыхание, но и это дыхание было слышно в каждом уголке собора. Такой закон у нас, когда звук стройный, когда аккорд живой, то он летит и поёт. И, помню, отец Димитрий, на репетициях, когда кто-то из хористов выпячивался, то подходил, и пальцем указывал таковому на сердце. Видеть это было потрясающе. И кто помнит, тот не забудет до смерти. От вас же на репетициях добиваются именно такого пения. И вы поёте прекрасно. Дай Бог вам здоровья.
    И, хочу ещё добавить. Вы знаете, что Пресвятая Богородица любит певцов. Помните о том видении на Афоне? Когда после службы один инок выходит из монастыря, то ему было видение. Он увидел стоящую у входа Пресвятую Богородицу, которая давала всем по монетке, а певчим – две. А потому, это избранничество нужно ценить, любить, и стараться хранить всю жизнь. Потому что пение, особенно духовное, оно лечит людей. Очень часто люди исцеляются не только от святынь, от благодати, которая исходит от мощей и святых икон, но и от пения. И таких случаев много. Так что вы служите великому делу. А меня вы точно исцелили».
    Потом, Василий засмеялся, улыбнулся, и добавил: «Хочу вам пожелать, чтобы радость никогда вас не оставляла. Вот, сейчас жизнь вроде бы благополучная, сытая, тёплая, комфортная. Но, очень скоро всё в любой момент может измениться. Причём так, что на столе будут только вода и сухарь. А потому нужно так жить, что если такое время наступит, то уметь радоваться и этой воде, и этому сухарю. Если же перестанем радоваться, то умрём. Умрём духовно, я имею в виду. И лукавый уже сейчас добивается, чтобы радость у людей была отнята. Добивается того, чтобы извергнуть жизнь в повседневную суету, и в какие-то склоки. Враг завязывает интриги, пробуждает зависть, жадность. Навязывает нам быстрый темп жизни, которому поддаваться нельзя. Для противостояния его козням существует молитва. И главное, не надо удивляться тому, что в мире происходит. Тому, что мир становится страшным. Вспоминайте почаще слова из вечернего правила: «Яко ум мой о лукавствии мира сего подвижеся». Постарайтесь понять, что означают эти слова? Ибо, когда мы начинаем возмущаться о происходящем вокруг нас: какие люди нехорошие, и поступки их плохие. То, такое возмущение греховно. Нужно всегда за собой следить.
    Хочу рассказать об одном старце у нас в Почаеве. Старец этот написал: «Придёт время, и часть народа уйдёт не туда. А вторая часть его осудит, и тоже уйдёт в погибель». Так что, видим, мало просто устоять. Сложнее устоять так, чтобы не осудить тех, кто не устоял. Нельзя оставлять молитву. Наверное, это всё, что могу вас сказать. Больше ничему не могу вас научить».
    Вот, такие слова сказал Василий детям хора Иоанна Дамаскина. Но, дополню. Ещё до начала видеозаписи этой встречи, Василий сказал, воспринятые им от Почаевского старца, очень ценные слова. Старец говорил ему: «Ты, Василий, по какому молитвослову читаешь молитвы? На русском языке, или на церковнославянском?.. Читай только на церковнославянском. Потому что, когда читаешь на русском, то недополучаешь благодать».
    И ещё хотелось бы дополнить, но, уже как композитору. Готовясь к Петербургскому вечеру, я сделала три хоровых переложения, три аранжировки его песен. Речь идёт о песнях «Эмалевый крестик в петлице» Георгия Иванова, поэта первой волны эмиграции, также «Я на тебя любуюсь ежечасно», на стихи Великого князя Константина Романова, и «Донья пташка», которая прозвучала в фильме, показанном в начале вечера.
    Отмечу, что когда слушаешь Василия, то пение его воспринимается органично, потому что, всё по-настоящему талантливое воспринимается легко. Мне же, очень хотелось к вечеру в Санкт-Петербурге эти три песни Василия исполнить. Причём, по наивности думала, что для меня не составит труда переложить его песни. Но, когда стала это делать, то увидела там такие подводные камни, обнаружила такие сложные ритмы, что одна «Донья пташка» отняла у меня массу времени. Там были, и триоли шестнадцатыми, и следом – восьмыми, и тут же, триоли четвертями. И это всё с органическими сдвигами, нападками, агогикой, и вместе с тем, с высоким профессионализмом и невероятной свободой в исполнении. И затем, когда я прослушала несколько вариантов исполнения одной этой песни, то увидела, что Василий никогда не повторялся. Каждый раз, исполняя одно и тоже произведение, он творил заново. У него был величайший, сочетаемый с высоким профессионализмом композиторский дар. В связи с чем становилось понятным, что он очень серьёзно работал над своими произведениями. Василий был настоящим художником, и настоящим мастером. Мне же не раз доводилось говорить, что если наше музыковедение ещё будет существовать, в настоящем их значении, то музыковеды ещё будут исследовать творчество Василия Жданкина. А исследовать его творчество надо, хотя бы потому, что оно безконечно интересно в композиторском плане. 
    В этой связи необходимо сказать, что каждый человек, который познакомился с Василием, стал его другом. И, здесь, хотелось бы провести параллель. В прежние годы мне доводилось неоднократно бывать у приснопамятного старца Иоанна (Крестьянкина). По его благословению наш хор и был создан. И каждый раз, во время посещений старца, создавалось ощущение, что к нему приехала любимая внучка. Причём, внучка единственная, неповторимая, которую он ждёт всю жизнь. И такое чувство было у каждого, приезжавшего к отцу Иоанну человека. Сердца старца хватало, чтобы любить каждого человека как единственного. То же самое можно сказать и о Василии Жданкине. Такой удивительный дар может быть ниспослан лишь глубоко смиренной душе. В связи с этим вспоминается много незабываемых минут, незабываемая улыбка Василия. А главное, это его глубокая внутренняя доброта, чистота и внимание.
    И, хотелось бы дополнить отца Александра Ковтуна, который говорил сегодня о Василии, но упустил один момент. С вашего позволения, батюшка, я скажу то, что услышала от вас. Слова эти были сказаны Василием, на его последнем концерте в Москве. Батюшка тогда спросил: «Василий, скажи, что такое кобзарь в народной традиции?» А он ответил очень просто: «Кобзарь, это пророк. И, кобзари своей смертью не умирают».
    Ещё хочется отметить интерес Василия к творчеству других народов. Как-то он нашел в интернете сербскую балладу XIV века. К тому времени Василий уже был знаком с Биляной Живкович. Они необыкновенно подружились. И вот, он стал звонить Биляне. Балладу они разбирали по «Вацапу». Позже они нашли и другие записи этой сербской баллады, но к сожалению, менее некачественные. И потом, когда Василий ввёл её в свой репертуар, то сказал мне: «Всё, что после XIV века, уже, к сожалению, слабее». Также, Василию довелось познакомиться с гусельными мастерами Александром Тепловым и Николаем Головкиным. Эти гуслисты исполняли настоящие северные древнерусские песни. Василий заинтересовался необыкновенно, и попросил их прислать ему эти песни. Василий был абсолютно открыт к любой подлинной традиции. Он очень глубоко воспринимал старинное народное искусство, и было такое чувство, что в этот последний год он спешил жить, спешил радоваться.
    Помню, что после последнего концерта мы зашли в кафе, посидели там с друзьями, а затем вышли во двор. Тот, кто был в Петербурге, знает его дворы – петербургские колодцы. И вдруг, когда мы вышли на улицу, то, над двором-колодцем открылось звёздное небо. Надо сказать, что звёздное небо в Петербурге является большой редкостью. И вот, когда Василий посмотрел на это небо, он сказал: «Да, бывают в жизни моменты». После этих слов мы ещё долго-долго стояли, и смотрели на внезапно отрывшиеся звёзды.
    Случай же этот показывает, насколько душа Василия была открыта Господу, и созданной Богом природе. И ещё хочется сказать о том, что Василий необыкновенно любил камни. Собирание камней являлось для него настоящим хобби. При этом, он изучил свойства камней, какой камень от чего лечит. Помню, в одной из поездок с друзьями на Ладогу, они, как профессиональные геологи отыскивали нужные им камни. Божий мир восхищал Василия во всех его проявлениях. Даже, казалось-бы, в бездушных камнях, он видел проявление любви Бога к человеку. Постигая творение Божье, Василий ещё больше радовался Творцу, ещё больше проникался к Нему любовью.
    И в заключение, хочу сказать о соборности. В «Символе веры» сказано: «Верую… во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Соборность, это драгоценнейший дар от Господа, который надо беречь, взращивать и лелеять. От нас самих зависит, быть или не быть соборности. Ибо, когда люди умирают о Господе, то получают особую благодать объединять нас. Доказательство тому, переполненный зал в Белграде, на вечере, посвященном сороковому дню кончины Василия. То же самое было и в Петербурге. То же происходит и сейчас в Москве. Этот дар объединять, они получили благодаря горячей молитве за нас. Благодаря умению сокровенно страдать в глубине сердец, как за ближних, так и за дальних. А потому, будем дорожить нашей соборностью. Будем трудиться для неё. Аминь.    


    Ансамбль «Казачий круг» – руководитель Владимир Скунцев

    Перед тем, как исполнить, посвящённые памяти кобзаря Василия песни, Владимир Скунцев произнёс такие слова:
   Благоверное священство, благословите… Дорогие друзья. Сегодня необычный день. День памяти нашего друга. Великого и по-братски доброго – кобзаря Василия Жданкина. Когда я вспоминаю этого человека, то всегда говорю о его глазах. Потому что, только одни глаза у него чего стоят. Они говорят о Василии, красноречивее всяких слов. Ради только этих глаз можно просто влюбиться по-человечески. То же надо сказать и о его песнях. Возьмём, к примеру, его покаянный стих «Гимн Украины», он, вне всяких слов – пророческий. Ради этого пророчества только нам всем нужно его слушать. Мы же сейчас споём любимые песни Василия. Начнём с романса «Не для меня придёт весна». Стихи его написаны офицером морской пехоты Алексеем Молчановым в 1837-38 годах. А на музыку они положены Николаем Петровичем Девитте. Когда же романс пришёл в казачью среду, то полюбился казакам и стал их природной песнью. Мы давно имеем его в своём репертуаре, и Василий очень хорошо его с нами пел. 

    Не для меня придет весна,
    Не для меня Дон разольется,
    Там сердце девичье забьется
    С восторгом чувств – не для меня.
   
    Не для меня цветут сады,
    В долине роща расцветает,
    Там соловей весну встречает,
    Он будет петь не для меня.
   
    Не для меня журчат ручьи,
    Текут алмазными струями,
    Там дева с черными бровями,
    Она растет не для меня.

    Не для меня придет Пасха,
    За стол родня вся соберется,
    «Христос воскрес» из уст польется,
    Пасхальный день не для меня.

    Не для меня цветут цветы,
    Распустит роза цвет душистый.
    Сорвешь цветок, а он завянет.
    Такая жизнь не для меня.

    А для меня кусок свинца,
    Он в тело белое вопьется,
    И слезы горькие прольются.
    Такая жизнь, брат, ждет меня.

    Ансамбль «Казачий Спас» исполнил ещё несколько казачьих песен. В помощь ему, на сцену вышли все остальные артисты, участники этого вечера.


    Завершение концерта

    Перед окончанием концерта, Элина Жгутова сделала объявление: «Сейчас мы поставим видео, на котором Василий Жданкин споёт песню «Ридна мати моя». И, я предлагаю вам спеть её вместе с Василием, который будет на экране. Поэтому, мы раздадим каждому ряду по экземпляру этой песни. В 2012 году, в этом же зале, концерт заканчивался именно так. Василий тогда сказал: «Я хочу, чтобы вы вместе со мной пели песню «Ридна мати моя».
    Поставьте, пожалуйста, видео.

    Исполнители, – на сцене, и зрители в зале, стали вместе с кобзарем Василием петь эту песню: (автор слов: Андрий Малишко, муз: Платон Майборода).

    Рiдна мати моя, ти ночей не доспала,
    Ти водила мене у поля край села,
    I в дорогу далеку ти мене на зорi проводжала,
    I рушник вишиваний на щастя дала.

    I в дорогу далеку ти мене на зорi проводжала,
    I рушник вишиваний на щастя, на долю дала.

    Хай на ньому цвiте росяниста дорiжка,
    I зеленi луги, й солов'їнi гаї,
    I твоя незрадлива материнська ласкава усмiшка,
    I засмученi очi хорошi твої.

    I твоя незрадлива материнська ласкава усмiшка,
    I засмученi очi хорошi блакитнi твої.

    Я вiзьму той рушник, простелю наче долю,
    В тихiм шелестi трав, в щебетаннi дiбров.
    I на тiм рушничковi оживе все знайоме до болю –
    I дитинство, й розлука, i вiрна любов.
   
    I на тiм рушничковi оживе все знайоме до болю –
    I дитинство, й розлука, й твоя материнська любов.

    На русском языке:

    Мать родная моя, ты до зорьки вставала
    И водила меня на поля близ села.
    Собрала в путь-дорогу и меня далеко провожала,
    И расшитый рушник мне на счастье дала.
    Собрала в путь-дорогу и меня далеко провожала,
    И расшитый рушник мне на счастье, на долю дала.

    Пусть сияет на нем, как весенняя сказка,
    В соловьиную ночь расцветающий сад.
    И любви материнской улыбнётся мне тихая ласка,
    И очей твоих синих задумчивый взгляд.
    И любви материнской улыбнётся мне тихая ласка,
    И очей твоих синих задумчивый взгляд.

    Я возьму тот рушник, расстелю, словно долю,
    В тихом шелесте трав, в щебетанье дубров.
    И на вышивке тонкой расцветет всё родное до боли,
    И разлука, и детство мое, и любовь.
    И на вышивке тонкой расцветет все родное до боли,
    И разлука, и детство, и матери милой любовь.


    Часть III: ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НА ВЕЧЕРЕ ПАМЯТИ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ – 16 октября 2019 года [7]

    Открыл вечер в Санкт-Петербурге, 16 окт. 2019 года, прот. Андрей Логвинов

    Ваше преосвященство, честные отцы, братья, сестры. Мы начинаем вечер, который заранее несёт огромную силу. Это вечер памяти великого человека. Великого во всём. Василий Жданкин был человеком, который являлся не только великим исполнителем и великим автором песен, но прежде всего был праведником по жизни. Василий был в первую очередь Божьим рабом. В самом высоком понимании слова, был православным христианином. Видимо, по этой причине, его песни пробивали даже каменные сердца, никого не оставляя равнодушным.
    Вспомним, как он начинал свой путь. Когда после исполнения им песни «Ще не вмерла Украина», его в прямом смысле носили на руках, и он после этого объездил 22 страны. Василию светила карьера, известность, шоу-бизнес, богатство. Публика называла его новым Шаляпиным, а продюсеры обещали золотые горы. Но, случилось так, что по благословению старцев Василий оставил сцену. И, лишь спустя годы получил благословение вновь вернуться на эстраду, но с условием соединять своим творчеством народы Триединой Руси. Этому благословению он следовал уже до конца своей жизни.
    И вот, второго сентября земная жизнь Василия оборвалась. Он перешёл в вечность, и у меня нет сомнений, что пройдёт какое-то время, и он будет причислен к лику святых, как праведный, а может быть, как мученик. Потому что, мы не знаем истинных причин его гибели. И, это больная тема, которая заставляет нас переживать. Можно сказать, что и вся его жизнь была мученичеством. Заключалась она в непрестанной боли и страдании сердца за разделённые народы. Ибо, мы знаем, как мучается сестра наша Украина. Какая боль, сколько скорби, и сколько страданий происходит там. И, эти страдания могут быть не всегда внешними, но являются терзаниями нравственными, душевными и духовными. Сколько порушено там судеб и погублено жизней. А потому, сегодняшний вечер, это вечер братского единения с живущими на украинской земле православными людьми, которые любят Христа, любят святых Его, и любят Божию Матерь. Именно за этот народ принял смерть великий человек и великий кобзарь Василий Жданкин.
    И теперь, когда прошло сорок дней, а они исполнились 11 октября, мы собрались для того, чтобы почтить его память в зале Александро-Невской лавры, где Василий неоднократно выступал. И, конечно же, мы начнем этот вечер с молитвы. Господи, помилуй нас. Господи, благослови.

    В концертном зале Александро-Невской лавры была отслужена заупокойная лития о кобзаре Василие, после которой присутствующие исполнили Пасхальный гимн: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…»
    В завершении литии, отец Андрей воскликнул: «Христос Воскресе!» И, зал громогласно отозвался: «Воистину воскресе!»

    По окончании литии, прот. Андрей Логвинов, перед тем как пригласить архиепископа Феодосия, сказал такие слова:
    Прежде чем выйдет на сцену великий гость, и как бы предваряя его выступление, хочу сказать несколько слов. Первый раз, я увидел и услышал Василия в Москве, в Белом зале Центрального Дома кино. Тогда был полный зал народу, и Василий вышел на сцену с кобзой, с инструментом, мало знакомым для людей. Тогда, после нескольких украинских песен, он пропел песнопение, от которого все встали. Огромный зал поднялся. Название её было таким – «Покаянный гимн Украины». Исполнение этой песни явилось настоящим потрясением. В ней были такие слова – «Души без Христа, тело без поста. Европейский рай – в пекло путь проста. Господи помилуй». После этих строк зал встал. Слово Василия было таким пронзительным. В нём было такое пророческое, до глубины души потрясающее откровение, что люди не могли слушать это слово сидя.

    ТЕКСТ ПЕСНИ:

    У очах – печаль, на плечах – сума,
    В рідній стороні місця нам нема.
   
    Нашої землі – лиш по цвинтарах,
    Нашого життя – в німця батрака.

    Наші дівоньки – в турка хоромах,
    Наші старики – ген, по смітниках.

    Щедро родить хліб – наш багатий край,
    А зав'яжеш сніп – жидові оддай.

    Робим задарма, п'eм закрадене,
    Отаке життя наше праведне.

    Возлюбили ми демократію:
    Як же прокормить всю ту братію?

    Стали врешті ми українцями,
    Тільки не зведем кінці з кінцями.

    На своe життя нарікаемо,
    Тяжкії гріхи забуваемо.

    І з більшовиком цілувалися,
    Над Святим Хрестом поглумлялися.
    Господи помилуй...

    Розорили Русь, Русь державную,
    Церков розп'яли православную.
    Господи помилуй...

    Оддали царя на закланіe,
    Нечистим жидам в поруганіе.
    Господи помилуй...

    Хлібчиком святим розкидалися,
    Божіїм церквам не вклонялися.
    Господи помилуй...

    Душі - без Христа, тіло – без поста,
    Европейський рай – в пекло путь проста.
    Господи помилуй...

    У очах – печаль, на плечах – сума,
    В Царстві Божому місця нам нема.
    Господи помилуй...

    Но, перед тем, как Владыка Феодосий, а затем хор Иоанна Дамаскина выйдут на сцену, хочу рассказать такую историю. Василий в течение многих лет ездил на Царские дни в монастырь Царственных мучеников в Екатеринбург. Наместником тогда был игумен Феодосий. Но, потом, когда отца Феодосия рукоположили во епископа и направили возглавлять Бишкекскую епархию, то, туда стал ездить и Василий.
    Владыка сделал всё, чтобы находящиеся там русские люди, которые в этих республиках живут очень стеснённо, подняли бы голову. Когда приезжали артисты, то для проведения концертов он снимал Дворец спорта, в котором было три тысячи мест. Приглашал Уральский народный хор, духовой оркестр, хор Иоанна Дамаскина, Василия Жданкина, Ирину Леонову, других выдающихся исполнителей, чтобы русские люди могли воспрять духом.
    И, должно сказать, что русские действительно настолько воспряли духом, что местные власти испугались этого, и когда Владыка в очередной раз поехал в Троице-Сергиеву лавру, то назад, в республику Кыргызстан его уже не пустили. И даже епархиальные документы забрать ему тогда не позволили. А сейчас Владыка Феодосий служит в далёкой сибирской епархии, в Омской области. Но, к чести Владыки, именно он приехал из далёкой Сибири, чтобы отпеть Василия. Узнав о смерти друга, Владыка бросил все дела, и прилетел в Почаев. Василия отпевали два архиерея, восемнадцать священников. Одним из архиереев был Владыка Феодосий.

    (Слово архиепископа Исилькульского и Русско-Полянского Феодосия, сказанное им на вечере памяти в Санкт-Петербурге – приведено в Части II).


    Прот. Андрей Логвинов – Ирина Болдышева – Василий Жданкин (запись)

    Предваряя выход хора Иоанна Дамаскина, отец Андрей Логвинов рассказал такую историю:   
    Перед тем, как на сцену выйдет хор Иоанна Дамаскина, в качестве примера промысла Божьего о нас, хочу сказать о нём несколько слов. Иногда, не понимая того, что происходит, мы впадаем в уныние. Спрашиваем себя: почему и как? Но, в качестве ответа на вопрос, расскажу кратенькую историю, которая звучит почти как притча. Историю о том, как Василий стал частым гостем в Петербурге. Ибо, в последний год жизни, он в Петербурге неоднократно выступал. Но, с чего всё началось? А, началось всё со столетия убиения святых Царственных мучеников. На этот юбилей Василий собирался лететь в Екатеринбург. Но, поскольку опоздал на самолёт, то взял и поехал в Кострому. Должно сказать, у нас в Костроме тоже было празднование. К юбилейной дате приехал хор Иоанна Дамаскина.
    В этот день, в Ипатьевском монастыре прошла праздничная служба, а затем состоялся концерт в зале Дворянского собрания. Концерт этот уже подходил к концу, и вдруг, из задних рядов раздался мощный глас. И, этот глас запел такие слова, которые мы никогда не слыхивали. Впрочем, начало мы знаем: «Благоденственное и мирное житие…». Но затем, и в мой адрес, и в адрес Ирины Валентиновны, и самого хора, Василий так сказал, что мы просто никогда не слышали таких слов. Там было такое: «За рабу Божию Ирину, со чадами. Христа воспевающих, и Царя царствующих славящих». Так это выдал своим мощным гласом. И хору, который это услышал, ничего другого не оставалось, как пропеть «Многая лета» самим себе. После чего Василий вышел с огромным букетом цветов, который заранее приготовил. Пришёл же он поздравить хор и Ирину Валентиновну. После этого события завязалась дружба между Ириной Болдышевой и Василием Жданкиным. Так что Василий после Костромы выступал несколько раз, и в Александро-Невской лавре, и в других местах. Выступал же, как с хором, так и без хора. Последней его любовью был хор Иоанна Дамаскина. А сейчас, представляю вам хор Иоанна Дамаскина, который так любил Василий Жданкин.

    Перед тем, как хор исполнил древнюю византийскую каланду «Среди лимонов, олив и лавров», Ирина Валентиновна Болдышева произнесла такие слова:
    - Здесь, в этом зале, был последний вечерний сольный концерт Василия Жданкина. Людей было много, но не так много, как сейчас. Так уж бывает в жизни, что, когда человек уходит, люди просыпаются и объединяются. А сейчас, мы хотим исполнить песнопение, посвященное Елисавете Феодоровне, которую Василий чтил благоговейно и необыкновенно. И молился ей всегда очень трепетно. Но, своё выступление начнём с древнего песнопения, которое называется «Среди лимонов, олив и лавров».

    После исполнения хором Иоанна Дамаскина этой песни, отец Андрей Логвинов, представил самого кобзаря Василия Жданкина, но в записи, сделанной во время последнего его приезда в Кострому:
    - А сейчас, на сцену выйдет сам Василий Жданкин. Хотя, к сожалению, уже на экране. Запись эта сделана у нас в Костроме, там, где я служу. Мы, каждый год на Святках проводим фестиваль Православной авторской песни «Исповедь сердца». И все прошедшие годы, когда Василий был с нами, он приезжал в Кострому, чтобы попеть украинские песни. Бывало один, бывало с дочкой Настей. И было удивительно, вот Кострома, волжский русский город, но, как сердце глубоко отзывалось на всё украинское. От всего этого рождалось необыкновенное родственное чувство. А в последний свой приезд, Василий пел авторские песни. И, сейчас мы увидим последнее его выступление, которое совершилось в канун дня именин Василия Жданкина, 12 января нынешнего 2019 года.

    Запись выступления Василия Жданкина – 12 января 2019 года в Костроме:

    Перед началом своего выступление в Костроме, кобзарь Василий Жданкин так поприветствовал слушателей:
    - Я привёз вам поклон от святой горы Почаевской (аплодисменты). Сегодня последний день года, в который мы чествовали подвиг святых Царственных мучеников. И, своё выступление хочу начать с песни, написанной на стихи Георгия Иванова, поэта из эмиграции. Песня называется «Старая фотография»:

    Эмалевый крестик в петлице
    И серой тужурки сукно…
    Какие печальные лица
    И как это было давно.

    Какие прекрасные лица
    И как безнадежно бледны –
    Наследник, императрица,
    Четыре великих княжны…

    Продолжилось выступление, исполнением песни на стихи, найденные в дневнике Великой княжны Ольги Николаевны. Которые, вероятней всего, принадлежат перу Сергея Бехтеева.

    Пошли нам, Господи, терпенье,
    В годину буйных, мрачных дней,
    Сносить народное гоненье
    И пытки наших палачей.

    Дай крепость нам, о Боже правый,
    Злодейства ближнего прощать
    И крест тяжелый и кровавый
    С Твоею кротостью встречать.

    И в дни мятежного волненья,
    Когда ограбят нас враги,
    Терпеть позор и униженья
    Христос, Спаситель, помоги!

    Владыка мира, Бог вселенной!
    Благослови молитвой нас
    И дай покой душе смиренной,
    В невыносимый, смертный час...

    И у преддверия могилы,
    Вдохни в уста Твоих рабов
    Нечеловеческие силы
    Молиться кротко за врагов!

    По окончании выступления, Василий произнес слова, которые, приезжая в Россию, часто повторял: «Мы будем вместе! Я это знаю!»


    Прот. Андрей – Элина Жгутова – Анастасия Жданкина

    Когда видео закончилось, отец Андрей Логвинов произнёс со слезами:
   Я уже много раз всё это видел и слышал, но сейчас, снова пробрало до слёз. У меня даже стихотворение такое есть:

    Я никогда не жил на Украине.
    Но отчего в сердечной глубине
    И песни, и преданья, и святыни,
    Каких с избытком в этой стороне?..

    Василий был с большой буквы настоящим сыном Великой Руси. Той Руси, которая включает в себя Белую, Малую и Великую Русь. Он был воином духа, отдавшим жизнь за наше единство, и смирявший своим искусством всех восстающих против России. Далеко не все смогли понести такой крест, который был возложен на Василия.
    К нам на фестиваль в Кострому, приезжали с Украины и другие замечательные певцы. И этим людям тоже приходится терпеть утеснения. Например, прот. Александр Старостенко. На Украине он построил храм. Но, после того как приехал на фестиваль, назад уже не вернулся, остался в России. Или, Валерий Малышев, замечательный выдающийся певец из Киева. Он тоже не смог вернуться домой. Ему, как слишком часто приезжавшему в Россию, стало опасно там жить.
    Но, здесь, вспоминая подвиг Василия Жданкина, на память приходят строки из Евангелия: «Если зерно не упадёт в землю и не умрёт, то не даст плода». Эти слова вспоминаются от того, что Василий отдал жизнь за нашу Триединую Русь. Болея душой за Россию, он не хотел никуда из Украины уезжать. Василий любил свой народ. Но, при этом понимал, что нельзя от России отделяться. Вспомним, что в канун 90-х годов, старец Тимофей его благословлял: «Передай своим, чтобы от России не отделялись». И, Василий своим творчеством делал всё, чтобы это благословение исполнять.
    Но, а сейчас на сцену выйдет значимый в общественном плане человек. Это, Элина Юрьевна Жгутова, член Общественной Палаты Российской Федерации. Сама она, по корням, является представителем Урала, но сейчас живёт в Москве. С Василием Жданкиным она была близко знакома, даже не раз ездила с ним на рыбалку. Научилась петь его песни, причём на украинском языке. И здесь хочется спросить: откуда в русском человеке такая любовь, такое единство и к белорусскому и украинскому народу? Причем, это единство не внешнее, но живёт глубоко в наших сердцах. Это глубоко в сердце переживаемое единство. И Василий, тоже, всё это глубоко в сердце переживал.
    Но, а сейчас, я представляю вам гостью из Москвы, Члена Общественной Палаты Российской Федерации Элину Юрьевну Жгутову. Которая занимается очень важными вопросами, в деле сохранении семьи и нравственности в России.

    Элина Жгутова:

    Добрый вечер, честные отцы, братья и сестры. Да, действительно, мы с Василием дружили. Познакомились мы в 2011 году, на Серафимовских Чтениях в селе Ракитное. Его необычный голос нас поразил, и мы взяли у него интервью. Потом, уже будучи в Москве, он нам рассказывал, как обрёл веру Православную. Случай происшедший с Василием, конечно же необычайный. Потому что, увы, не часто, люди обретшие веру, вот так, безкомпромиссно, оставляют прошлое. Ещё меньше бывает тех, кто преображается во Христе, и становится новым человеком. Как правило, у людей бывают остаточные явления, даже если человек полностью воцерковился. Прежний пагубный опыт даёт о себе знать. А, вот с Василием всё было иначе. Ни малейшего оттенка от той прошлой жизни в нём даже не проявлялось. Именно это отличало его от других людей, в истории личного преображения.
    Моё интервью с Василием Жданкиным, о его пути к вере, мы записывали в храме Апостола Климента в Москве. Храм находился тогда на реконструкции, и там производились работы. Временами строители сильно шумели, у них постоянно что-то падало, но Василий всё-равно продолжал свой рассказ. Мы видели, что шум ему нисколько не мешает, и мы не могли оторваться, слушая его. С нами был тогда писатель Александр Богатырев. И, он периодически задавал вопросы. Впоследствии я сделала по этому интервью фильм, создав соответствующий рассказу видеоряд. Его планирую показать на вечере в Москве, на который вас приглашаю. Состоится вечер 18 октября в Белом зале Дома кино.
    Сейчас уже минуло сорок дней со дня его кончины, но до сей поры у меня нет ощущения, что Василия нет с нами. Я, конечно, по-человечески скорблю, но одновременно с тем, живёт в душе светлое ощущение, что Василий здесь, что его можно окликнуть, позвать. Хотя, конечно, есть и боль утраты. Как бывает в таких случаях, чувство утраты, это тёмное состояние души. Но, в отношении Василия, напротив, присутствует чувство внутренней радости и внутреннего света. В связи с чем, я совершенно не сомневаюсь в его помощи с небес, по нашим молитвам о нём. Поэтому, мы дерзаем молиться, уже не столько о его спасении, сколько о том, чтобы душа Василия воспарила ещё выше.
    Помню, буквально за две недели до гибели Василия, мы были с ним на рыбалке, на реке Лене. Характерно, что те люди, которые нас принимали, были как давние друзья. Василий всегда мог расположить к себе человека. И потом, уже находясь дома, он звонил мне буквально за день до смерти. И мы посылали друг другу письма даже в сам день гибели. Хотя, по-человечески, смириться с этим невозможно. Невозможно осознать эту утрату.
    И, что очень важно – творчество Василия было редким. Таких людей как он, можно пересчитать по пальцам. Хотя, увы, не все, принимая его талант, могли понять его душу и, тем более, сокровенные думы. После первого концерта в январе 2012 года, мы записали диск с его песнями, и во всех странах, в которых потом бывала, этот диск я всем дарила. Даже арабам в Иерусалиме, которые меня подвозили. Выпустили тогда всего тысячу экземпляров. Какую-то часть отдали Василию, а всё остальное было роздано по миру. Надеюсь, что эти диски нашли своего слушателя. И, эти посеянные по всему миру семена, дали свои всходы.
    В заключение хочу сказать, что на памятном вечере в Белграде, который организовала Биляна Живкович, Василий тоже нашёл своих слушателей, среди тех, кто никогда не знали его в жизни. Создавалось ощущение, что те православные люди, которые были концерте памяти кобзаря Василия, уходили домой с чувством, что знали его много лет. Уходили влюблённые в его творчество. Уже только поэтому видно, что Василий, которого нет с нами, по-прежнему, как и при жизни, продолжает соединять людей. Хотя, в первую очередь, конечно, нас объединяет дух. Тот светлый дух, который этот человек принёс в мир. Спаси Господи.

    Прот. Андрей Логвинов:

    Мы благодарим Элину Юрьевну за её выступление. И, ещё хотелось бы сказать, что ею создан православный правозащитный портал, а также студия «Иван чай». Возможно, кому-то придётся получить от неё помощь, ибо она откликается на все православные инициативы.
    А сейчас на сцену выйдет Анастасия Жданкина. Вы только что видели её на экране, где она пела вместе с Василием. Она бывала с ним, и в Костроме, и в Петербурге. Мы успели её очень полюбить. Необыкновенные проникновенные слова о ней написала Ирина Валентиновна в анонсе их вечера. А пока она выходит, я прочитаю стихотворение, которое в прошлом концерте в Петербурге уже читал. Стихотворение, это написано ещё в 2011 году. Помню, когда Василий его услышал, то из глаз его потекли слёзы. Настолько он был чуткий и переживательный человек. Вот, это стихотворение:

    Как потянулась душа к Украине.
    Общий наш свет с небеси.
    Мы православные – присно и ныне –
    От изначальной Руси.

    Верой сердечною были богаты.
    Песни до неба вели
    Парни, девчата, беленые хаты,
    Ноги босые в пыли.

    Речи певучие – дитятко, ненька…
    Вот где напевность в цене!
    Ласковей сердцем бы стать хоть маленько
    В нашей жестокой стране!

    В доброй Любви, а не в глупой гордыне
    Жить заповедовал Спас.
    Как потянулась душа к Украине!
    Общее сердце у нас.

    После прочитанного отцом Андреем стихотворения, на сцену вышла Анастасия Жданкина. Она произнесла краткое слово, характеризующее кончину её отца. Анастасия сравнила своего отца, кобзаря Василия Жданкина, с эпическим героем Захаром Беркутом. Да, было определённое сходство в их кончине. На похоронах Захара Беркута никто не плакал, ибо грешно плакать, когда умирает счастливый. Но, хотя на похоронах Василия плакали многие, сам он, находясь в гробу, улыбался.

    Анастасия Жданкина:

    Позвольте выразить благодарность всем собравшимся, и по старой традиции, передать поклон от святой Горы Почаевской.
    Я не буду много говорить, но в тот вечер как умер мой папа, я вспомнила из курса украинской литературы одно произведение Ивана Франко. Называется оно «Захар Беркут». В конце произведения главный герой умирает от старости. Он был в летах. И в конце, цитата, что не плакали за ним, ни соседи, ни сыновья, ни граждане, потому что хорошо знали, что за счастливых грех плакать.
    А сейчас, я хочу спеть произведение шестнадцатого века из папиного репертуара. Слова которой он положил на музыку. В помощь себе я приглашаю на сцену Андрея Кочеткова.

    После выступления Насти Жданкиной, на сцену вышла гостья из Сербии Биляна Живкович. Она рассказала о своей первой встрече с кобзарём Василием.
    (Слово Биляны Живкович, о кобзаре Василии, приведено в Части II).

    После её рассказа, отец Андрей Логвинов показал небольшое видео вечера в Белграде, который был организован Биляной Живкович на сороковой день со дня смерти Василия Жданкина. На видео была исполнена сербская народная песня, явившейся приветствием для России от братского славянского народа.


    Следующим выступающим на вечере был протодиакон Владимир Василик:

    Ваше Высокопреосвященство, всечестные отцы, братья и сестры. Святитель Николай (Велимирович) произнёс однажды такие слова: «Надо жить так, чтобы, когда ты рождался, то только бы ты плакал, а все прочие радовались. А когда ты умрёшь, чтобы ты один только радовался, а все остальные плакали». И вот, мы видим, что эта хоругвь горести народной, которая осенила кончину раба Божия Василия, песнопевца Василия, она действительно свидетельствует: человек сей был праведен в вере. Она свидетельствует, что действительно скончался великий праведник и великий печальник земли Русской.
    Но, хочется сказать более. Скончался Василий вряд ли случайно. Потому что, мы знаем, существуют силы, которые убирают всех старателей за единство Русской земли. Вспомним о невыясненных причинах гибели Олеся Бузины. При таких же невыясненных обстоятельствах скончался и Василий Жданкин. Но, верим, что истина о кончине Василия вскроется не только на Страшном суде, но может быть, и на суде земном. Для нас же важно другое. Нам важно, что с нами, всё это время был великий поэт, великий песнопевец, великий песнотворец. С нами был великий сын Православной Церкви. И надо отметить, не случайно он получил имя Василий, что значит – царский. Ибо, он действительно был облечен царским достоинством.
    Апостол Петр говорил по этому поводу: «Вы царственное священство». И, вот, эта царственность, при всей удивительной скромности и простоте раба Божия Василия, сквозила в каждом его слове, в каждом звуке его царственного шаляпинского голоса. Удивительного голоса. Царственность присутствовала в каждом слове его творения. И здесь, особенно поражает его удивительная любовь к Богу, любовь к России, ко всем частям Русского мира. И это не случайно, ибо в его крови, по слову старца Лаврентия, были – Россия, Украина, Белоруссия – Триединая Святая Русь. А потому, горе тому, кто посягнёт на это единство. Именно это единство Василий хранил в сердце, именно за него отдал свою жизнь. И отдав, он получил её назад. Ибо, сказано в Евангелии от Матфея: «Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». Как и Евангелие от Марка гласит: «Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее». А потому, фактом своей кончины, Василий приобрёл не только душу свою, но и тысячи, десятки тысяч подлинных русских душ.
    В прежние времена, кобзарём Малой Руси называли богохульника Тараса Шевченко. Но, эту вопиющую несправедливость исправил Василий Жданкин, который-то и являлся настоящим кобзарём Великой Руси и Малой России. Именно он, а не богохульник и предатель Тарас Шевченко. Он и есть настоящий украинский кобзарь. И даже больше, чем украинский кобзарь, или же все российские поэты. Он поэт Триединой Руси, он кобзарь Всеславянского мира. А потому, хочется думать, что будущие поколения оценят его талант по достоинству. – «Боль-шое видится на расстоянии», – как сказал поэт. Потому что, даже и мы, столь близко с ним общавшиеся, ещё не можем понять масштаба его личности.
    Если говорить о себе, то, мне Господь судил встретиться с Василием, на вечере посвящённом Православной Сербии, в годовщину НАТОвской агрессии. И когда я услышал его, то сразу понял, насколько глубоко этот человек любит православных славян. Как он страдает за судьбы Сербии, как он страдает за Малороссию. Как он страдает за всё, что нас окружает, и как болеет за это сердцем. Как эта боль льётся в каждом его слове, в каждом звуке дивного, и действительно ангельского голоса.
    А потому, веруем, что Господь возвёл Василия Жданкина в Свои небесные обители. И уже там, в этих обителях, он славит Творца, вместе со святым Романом Сладкопевцем, вместе со святым Иоанном Дамаскиным, хор имени которого он так любил. Славит вместе со святым Иосифом Песнопевцем. И со всеми, кто славил Бога. Аминь.


    Следующими в чреде выступающих были гуслисты Максим Гавриленко и Егор Стрельников

    Максим Гавриленко:
    Действительно, очень часто при встречах, на гастролях мы смеялись над тем, что Василий Жданкин – русский, хотя живёт на Украине. А, я – Гавриленко, москвич. Это всегда звучало забавно. А когда ездили на гастроли, то, Василий с Настей часто выступал вместе с нашим ансамблем «Живая вода». В репертуаре Василия была песня «Земля Русская», которую наверняка все знают. И, у нас в репертуаре тоже есть такая песня. Помню, перед концертом мы часто ходили друг к другу. И говорили как-бы в шутку: «Ну, что будешь петь Землю Русскую?»

    Егор Стрельников:
    Можно я напомню. Первый раз мы познакомились в двухтысячном году, в Духовной Академии Троице-Сергиевой лавры. Василий тогда приехал, чтобы выступить в Академии. В числе выступающих были, и мы семинаристы, молодой ансамбль из трёх человек. Максим перешёл тогда на курс гуслей и был у нас руководителем. Мы тогда пришли на концерт Василия, и нас тоже попросили выступить в этом зале. Василий исполнил тогда «Землю Русскую» в своей аранжировке, а мы в своей. Таким образом и состоялось наше знакомство. После чего, Василий пригласил нас к себе гости, в Почаев.

    Максим:
    Поэтому мы сейчас споём «Землю Русскую». Ту песню, которую он очень любил:

    О светло светлая
    и украсно украшена
    земля Русьская!
    И многыми красотами удивлена еси:
    озеры многыми,
    удивлена еси реками
    и кладязьми месточестьными,
    горами крутыми,
    холми высокими,
    дубравами частыми,
    польми дивными,
    зверьми разноличьными,
    птицами бесчислеными,
    городы великыми,
    селы дивными,
    домы церковными,
    князьями грозными,
    всего еси испольнена
    земля Руськая,
    о правоверная
    вера хрестияньская.

    Максим:
    В завершение хочу поделиться воспоминаниями. Во время гастролей нередко возникают искушения, особенно когда находишься вдалеке от дома. Помню, однажды в Якутии, было как-то тяжело психологически. Поэтому, чтобы мы не унывали, Василий постоянно какие-то анекдоты рассказывал. Например, применял смешные словесные обороты. И тем самым уподоблялся Серафиму Саровскому, который, чтобы не было унывающих, веселил всех за клиросом. Василий поддерживал нас, своих младших братьев, но в тоже время не давал расслабляться. Он напоминал нам о той ответственности, которую мы несли. Помню, однажды мы выступали в тюрьме строгого режима. Но, и там он поднял всем настроение. Василий тогда спел про маму, чем создал нужный настрой. Хотя, мне стоило большого труда, чтобы не рассмеяться. Настолько это шло вразрез со всем его репертуаром.
    Но, главное, что за эти годы он нас многому научил, и только сейчас приходит понимание того, насколько серьёзной была эта наука. Василий не только был полностью предан песенному делу, но он расширял наш кругозор, бывая подчас предельно откровенным. А сейчас, я спою ту песню, которую Василий очень любил, и нередко просил меня сыграть её просто так. Песня на стихи Сергея Александровича Есенина.

    Несказанное, синее, нежное...
    Тих мой край после бурь, после гроз,
    И душа моя – поле безбрежное –
    Дышит запахом меда и роз.

    Я утих. Годы сделали дело,
    Но того, что прошло, не кляну.
    Словно тройка коней оголтелая
    Прокатилась во всю страну.

    Напылили кругом. Накопытили.
    И пропали под дьявольский свист.
    А теперь вот, в лесной обители
    Даже слышно, как падает лист.

    Колокольчик ли? Дальнее эхо ли?
    Всё спокойно впивает грудь.
    Стой, душа, мы с тобой проехали
    Через бурный положенный путь.

    Разберемся во всем, что видели,
    Что случилось, что сталось в стране,
    И простим, где нас горько обидели
    По чужой и по нашей вине.

    Принимаю, что было и не было,
    Только жаль на тридцатом году –
    Слишком мало я в юности требовал,
    Забываясь в кабацком чаду.

    Но ведь дуб молодой, не разжелудясь,
    Так же гнется, как в поле трава...
    Эх ты, молодость, буйная молодость,
    Золотая сорвиголова!


    После исполнения песен гуслистами, выступил протоиерей Владимир Сергиенко – настоятель казачьего храма в Санкт-Петербурге

    Как сказал сейчас отец Андрей: услышав песни Василия, я всей душой полюбил его. Да, полюбил. Но, только сейчас можно сказать, почему. Любовь эта появилась не потому что, он, Василий Жданкин, представитель Украины, и даже не потому, что он является представителем Кубанского казачества. Здесь было сродство душ. А потому, не случайно, что Господь нас свёл. Когда Василий выступал в Петербурге, то он жил у нас в приходе. Мы с ним часто подолгу беседовали, поскольку он сам был из казаков. Василий всегда беседовал с нами откровенно. Рассказывал о своей жизни. Также, о том, как поселился на Украине. Наши казачьи песни он хорошо знал, и всегда пел их с нами. И, нередко, я задавал себе вопрос: «Вот, он Жданкин, почему-то украинец. А, я – русский, почему-то Сергиенко». Но, думается, это тоже не случайно. Потому что у нас с ним были общие предки. Мои предки, когда-то с Донскими казаками брали и удерживали Азов. На помощь им приходили Запорожцы.
    И вот, независимо от того, беседовал ли он, или же выступал, то, как сказал здесь Владыка Феодосий, это было не выступление, а проповедь. И когда Василия не стало, для нас это был выстрел в сердце. В тот день, когда Ирина Валентиновна позвонила и сказала мне, что Василий погиб от рук этого рогатого снайпера, который всегда охотится за порядочными людьми, то почувствовал, что это был выстрел и в меня. В укор нам грешным людям, был убит человек святой жизни.
    Сейчас я не буду много говорить, но скажу, что наша любовь к Василию нисколько не померкла. И когда я узнал о его смерти, то, по обычаю нашего прихода, мы все, и Крестовоздвиженское казачье братство, и станица Невская, которая существует при нашем храме, и сестричество иконы Божией Матери, мы все встали на Псалтирь, и неустанно молились за него все эти сорок дней.
    И так промыслительно получилось, что когда на Девятый день мы были в Оптиной пустыни, то я служил панихиду в часовне мучеников иеромонаха Василия, и иноков Ферапонта и Трофима. Получилось такое созвучие – в часовне в честь погибших от вражьей руки, была отслужена панихида по убиенному Василию. Можно, конечно, ради политических соображений, всё списать на обстоятельства. Да, нет, убили его. Господь это попустил, и сейчас, он конечно же, во святых. Говорю это совершенно уверенно, поскольку глубоко знаю его жизнь. Тут даже напрашивается вопрос: «А кого же тогда канонизировать?» Ведь, Василий так послужил нашей Родине, нашей Триединой Руси. Поэтому, кого канонизировать, если не его? Ведь именно он был связующим звеном между Украиной и Россией. Даже фактом своего рождения, ибо Василий родился и вырос на Кубани, он соединял нас. Тем более, что Кубанские казаки, это в прошлом Запорожцы, если вы знаете историю, когда Екатерина перевела их на Кубань. Туда же на Кубань были переведены и многие Донские казаки. Поэтому, корни у Василия были и Запорожские, и Кубанские одновременно. Вот такое соединение России с Украиной произошло сегодня у нас генетически. Спаси вас Господи.


    Хор Иоанна Дамаскина (руководитель Ирина Валентиновна Болдышева), вновь вышел на сцену. Он исполнил три произведения из репертуара Василия Жданкина: Песню «Эмалевый крестик в петлице». Также песнь на слова Великого князя Константина Романова, посвящённую Великой княгине Елисавете Феодоровне. Третьим произведением была народная песня «Донья пташка». По окончании исполнения этих песнопений, со словом выступил дьякон Димитрий Котов – руководитель центра для умственно отсталых детей:

    Здравствуйте братья и сестры. Презентация этой книги, о которой батюшка сказал («Житие Герасима Иорданского» - прим. сост.), и которая сделана нашими детьми, должна была совершиться на Рождество. Мы заранее договорились с Василием Жданкиным, что после его приезда, мы вместе с Ириной Валентиновной эту презентацию проведём. Книгу делали два с половиной года. Ирина Валентиновна создала её на греческом и русском языке. С матушкой Ириной мы решили, что презентацию нужно сделать в присутствии Василия Жданкина. 
    Также хочу сказать, что об этом великом человеке, благодаря удивительной певице Елене Мкртчан, я давно был наслышан. Но однажды, а это случилось много позднее, мне позвонила Ирина Валентиновна, и сказала: «Встречайте Жданкина, не пожалеете». Разумеется, я его встретил в Москве, и душа как-то сразу откликнулась. Может быть от того, что мы с ним оба принадлежим к казацкому роду, или по какой-то другой причине, но мы сразу стали как родные люди. А потом, когда он жил у моих друзей, я увидел, как он строго постится. И уже после того, как пост закончился, и Василий причастился, мы почти двое суток общались. С нами был ещё один казак, который играл гармошке. В тот раз, с ним была его дочка Настенька. Проще говоря, это было двое суток казачьего счастья. Тогда мы ездили по посёлкам Подмосковья. В Шереметьево и окрестностям. Причём, ездили не на машине, а на тройке лошадей. Казак тогда играл на гармошке, а Василий играл на кобзе. Пели песни, но самое главное – общались. Общались широко. Вы знаете, есть такое в духовной практике, когда ты хочешь научиться благоговению, то познакомься с человеком благоговейным, например, с монахом. И он тебя научит благоговению. А, у Василия была такая мощь, такая широта, которой невольно хотелось научиться. Василий невольно, эту спящую в нас мощь и широту пробуждал. Это был его безценный дар от Бога. 
    Помню, когда у меня дочь попала в аварию, и мы ночевали и дневали с ней, то Василий постоянно звонил, и всё время спрашивал: «Как она там?» При этом постоянно говорил: «Мы молимся за неё». И, до тех пор, пока ей не сделали операцию, Василий много раззвонил. Он сильно переживал за мою дочь. И, это был не единственный случай. Потому что, когда он молился за попавших в беду, слёзы текли у него ручьём. Настолько было глубоким его сострадание.
    Так молились наши предки, глубоко, искренне, до слёз. И, также как наши предки, он всей душой болел за народ. Увы, мы так болеть уже не можем. А Василий показывал пример, как нужно соединять народы. Соединять через боль души, через искреннюю молитву. Во всём нужно быть искренним. Истинным и искренним. Касается ли это беды, или наоборот, веселья. Во всём быть истинным и великим. Вот, это и есть богатырство души.
    Помню, когда при встречах с Василием, преподавал ему целование, то, уже через это познавал в нём богатырство духа, познавал богатыря во всех отношениях. Создавалось впечатление, что он пришёл к нам из шестнадцатого века. А потому, мы сейчас должны быть такими же духовными звеньями с нашим прошлым, каким был он. Мы по духу не должны быть жителями двадцать первого века. Потому что, если станем подобны нашим пращурам, именно тогда древние святые будут общаться с нами. И, именно тогда Василий Жданкин также будет с нами общаться. Вот, перед нами, на сцене, его портрет. И глядя на него, мы должны понять, что в нашем сердце течёт славянская богатырская кровь. Именно эту богатырскость Василий Александрович и принёс в нашу жизнь. Его большое сердце объединило нас всех в единое сердце. И сейчас его сердце стучит здесь, в этом зале, и будет стучать ещё долго в нас, и в наших детях. Аминь.


    Далее, отец Андрей представил поэта Виктора Пестелева и публициста Людмилу Московскую

    Виктор Пестелев прочитал стихотворение, которое написал вскоре после гибели кобзаря Василия Жданкина:

    Жизнь искрою сверкнула и богатством.
    Но, даже в этот свой короткий миг,
    Она своим сияньем не напрасным,
    Земной любви преобразила лик.

    Я к небесам божественным прильну,
    Когда душа пред Господом распята,
    Земной закат омоет тишину,
    Земной расцвет омоет всё, что свято.

    Тебя в постель священную положат,
    И будет свет и радость на душе.
    В ином краю мы встретимся быть может,
    Но на земле не встретимся уже.

    Прощай мой друг. Ты с Господом един.
    Наш край святою музыкой намолен.
    Среди российских голубых равнин
    Звучит распев небесных колоколен.

    Полна любви Крещенская купель.
    Тебя зовёт к служению Всевышний.
    Пой о любви наш светоносный Лель.
    Пой о любви, а мы тебя услышим.

    Представляя публициста Людмилу Московскую, отец Андрей Логвинов сказал такие слова:
    - В Девятый день трагической гибели, на портале «Русской Народной линии» появилась большая аналитическая статья, посвященная Василию Жданкину, и его творчеству. Когда я её читал, то думал, что её писал какой-то большой искусствовед, кандидат культуроведения, но каково же было моё удивление, что автором был доктор физико-математических наук. И сейчас, этот доктор наук выйдет на сцену. Зовут её Людмила Ильинична Московская. Но, при этом, несмотря на такую фамилию, она совершенно Петербургская.

    Людмила Московская:

    Мне дважды довелось видеть Василия Александровича Жданкина на концертах. Оба выступления проходили в последнем 2019 году. Оба были камерными. Одно прошло в феврале, в музее Римского-Корсакова, а другой концерт был самым последним. Он состоялся 24 июля в особняке Бажанова, ныне детской библиотеке. И так получилось, что этот последний концерт прошёл ровно за сорок дней до дня кончины.
    Творчество Василия Александровича Жданкина произвело громадное впечатление. Но, кроме того безукоризненного мастерства, свидетелями которого мы были, огромное впечатление произвёл сам облик человека. Например, духовность, она вообще-то определяется мелочами. И то, как Василий Жданкин ходил, как он держался, как говорил, как отвечал на вопросы, как слушал, и то, как даже молчал, всё это завораживало и открывало в нём человека высочайшей духовности, открывало в нём праведника.
    И сейчас, чтобы не упустить самого главного, мне хотелось бы зачитать часть того материала, который размещен на «Русской Народной линии», а также на моём сайте – «Жизнь исповедника. Память о кобзаре Василии Александровиче Жданкине»:
    (Ниже, текст статьи с сайта РНЛ: https://ruskline.ru/news_rl/2019/09/11/zhizn_ispovednika).

    «Встреча с любым человеком интересна, каждый уникален. В каждом есть некое собственное струение личности. Но встреча с чудом, с человеком-явлением неизгладима. И такой встречей, заставляющей остановиться, очнуться от мельтешения обыденщины, вспомнить о том, кто мы на самом деле, где мы находимся, зачем мы живём – была встреча с Кобзарём. В тот день нам довелось воочию, лицо в лицо, на расстоянии протянутой руки, встретиться с подвижником, с носителем народного духа, народных смыслов, облечённых в безукоризненную художественную форму. Изумление от Личности долго стояло в душе. И продолжался мысленный разговор с мастером.
    Ирина Валентиновна Болдышева, стараниями которой был организован концерт, в заключение вечера пригласила нашего гостя в Петербург в конце октября – начале ноября, на празднование Иоанна Кронштадского. И Кобзарь был согласен, и все слушатели были согласны. Но, человек предполагает, а Бог располагает... Господь призвал Своего раба Василия 2-го сентября. Ровно через 40 дней после последнего петербургского выступления.
    Теперь мы можем слушать его и учиться у него лишь заочно. Остались его записи, его слова, песни – его завещание нам. Но мгновения личного общения невосполнимы, тонкие флюиды души невозможно передать в видеозаписи. В чём же подвиг, и тайна, и слава подвижника и праведника?
    Не артист, и даже не исполнитель, он – Кобзарь. Василию Жданкину дарован прекрасный голос – богатый, тёплый, мягкий баритон. Он получил серьёзное музыкальное образование. Виртуозно владеет струнными: кобзой, бандурой, а при необходимости и гитарой. С наибольшей глубиной раскрылся в народной традиционной музыкальной культуре.
    Мне довелось встретиться со зрелым мастером, цельным, сформировавшимся человеком. Не берусь сказать, кто кого выбрал – он народную культуру, или народная культура его. Но он неразделим, неотторжим от неё, стал тождественен ей. Василий Жданкин не артист, и даже не исполнитель, он – Кобзарь, он находится не снаружи, но внутри народной культуры, он носитель народного мировоззрения, народного уклада, народного мелоса. Оттого так убедительно: мощно, с достоинством звучат песни. Эпические, трагические, удалые, праздничные – все несут единый духовный код. Неколебимой веры в себя, как народ. Они пронизаны светом, созерцанием высшей истины – ведением Бога, которая даёт устойчивость, неопровержимую веру в сохранение народного духа и смысла.
    Глубоко народной является и манера исполнения. Он поёт сосредоточенно, ровно и как-то самоустранённо, не от себя, а от кого-то большего его самого, и кажется, будто Кобзарь тоже внимает этому голосу. Будто и сам, удивляясь неопровержимости этих сакральных документов народа о своей истории и о себе самом. Сам входит в эти чистые, глубокие, бескрайние воды, в мощь народной культуры, и вёдёт за собой слушателя. Василий Жданкин растворён, погружён в язык, в слово, в звукопись русской истории. Он – живое знание о нас самих.
    Самоуглубление, внутренняя внимательность, цельность, скромность и деликатность Василия Жданкина, отличают и его манеру держаться, являясь чертами подлинно национального характера.
    Он естественно переходит при исполнении с русского на украинский, с речи на мову. Тексты, напевы чередуются, переплетаются, словно цветы в чудесном саду, подтверждают и украшают друг друга.
    Его творческое мышление цельно. Оно не во вражде, но в любви. Не в разъединении культур, но в объединении. И родственные формы единого языка – великорусского и южнорусского взаимно обогащают, укрупняют, углубляют друг друга. Выявляют полнозвучие. Великорус с удовольствием вслушивается в южнорусский мягкий диалект. Удивляется порой неожиданным метаморфозам знакомых слов и новым формообразованиям, с необычайной силой высвечивающих корневые смыслы и связи языков.
    Так же как в языковой стихии, Василий Жданкин свободно перемещается в музыкальных жанрах. Звучат старинные баллады, и древние церковные песнопения, канты, духовные стихи, казачьи, монархические, белоэмигрантские, народные песни, и романсы, и песни на стихи украинских и русских поэтов. Тарас Шевченко, Сергей Есенин, Александр Блок, Николай Туроверов, Сергей Бехтеев, Анна Ахматова... Здесь и собственные стихи, положенные на авторскую музыку. Но всё, что поёт Василий Жданкин – народное. Вся русская история говорит и поёт в едином цельном дыхании. Различные жанры не противоречат друг другу, а сливаются воедино, соединяясь в едином духовном звучании русской культуры. Кажется, что бьёт чудесный неиссякаемый святой источник.
    Поражает память Василия Жданкина, вкус и такт исполнения. Как подлинный Кобзарь он олицетворяет мудрость народной философии и ведения. Он хранит память о нашей общей истории. На последнем выступлении в Петербурге мы слушали рассказ о легендарном взятии Азова казаками. О богатырской истории Отечества, которую мы забыли.
    В личности Василия Жданкина сосредоточена безукоризненная гармоничность, духовная мощь, облечённая в мягкость. Бесконфликтность и неопровержимость умудрённого жизнью человека, глубоко верующего в Бога и в народ. Это не просто вера, но знание.
    Воцерковление Василия Жданкина связано с чудом. Ему довелось встретиться с прозорливым старцем Тимофеем, жившем в украинской мазанке в центре Мюнхена. Сам Господь вышел навстречу вместе с праведником. И Василий без колебаний последовал за Господом. Укрепляло в Православии и общение с Почаевскими старцами, и вся традиционная народная культура.
Тот личностный баланс, который так выделяет творчество Кобзаря, определяется его жизнью. Василий Жданкин сумел сбросить с себя маску артиста, вырвать из души тщеславие и корысть. По наказу духовника на пять лет ушёл со сцены, отказавшись от успеха заграничных гастролей и лёгких денег. Работал столяром, не боясь испортить трудом руки музыканта. Необходимо было исправить главное в себе самом – восстановить внутренний духовный баланс. Из затвора он вернулся иным человеком. Изменились акценты – он вышел для серьёзного разговора с братьями, неся духовное национальное православное сознание, не рассматривая искусство как источник дохода. Последние годы Василий, кроме концертной деятельности, занимался и земледелием. И это тоже типичное традиционное житие подлинных народных исполнителей.
    Слово и жизнь. Смыслы нашей жизни заключены в сопряжённости с народными смыслами. Оправдание нашего бытия в осознании, во вхождении и в продолжении семейных, родовых, национальных смыслов.
    Василий Жданкин насыщен народной культурой, философией, поэзией, музыкальной гармонией. Его творчество питают глубинные артезианские воды святого источника праведности многих и многих русских поколений, их исторических деяний, в которых воплотились лучшие черты народной души. Все эти поколения держат, благословляют Кобзаря.
    В эпоху всеобщего смятения, потери национальной идентичности, навязывания чужеродных разрушительных настроений, фальшивых ценностей, отравленных идей, обращение к народным первоосновам подобно указанию стрелки компаса, задающей верное направление движения. Василий Жданкин не бередит, но лечит раны, нанесённые врагами. Он восстанавливает исходные корневые смыслы русского этноса, духовно единого, неделимого. Он смотрит поверх голов,– конъюнктуры, национальных амбиций, он видит будущее как отражение и продолжение великого прошлого.
    Можно говорить увлеченно, подробно, более или менее аргументировано, об исторических событиях, но при этом всегда личность рассказчика будет довлеть над слушателем.  А можно спеть старинную народную песню, которая вобрала в себя всю сокровенную суть. О времени и истории заговорят самовидцы. Переплавленное в песню народной душой время – ключ к духовной сущности к тайне этноса. Таким золотым ключом к нам самим является творчество Василия Жданкина.
    Народная культура формирует, созидает человека, Василий Жданкин очень взрослый, мудрый, цельный, надёжный. Неколебимый, бесстрашный воин. Требовалось немалое мужество и великое упование на Бога, чтобы, живя на Западной Украине, открыто активно нести идеи русского единства, регулярно выступать в России.
    Долго и опасно ходил Кобзарь. Потаённая светлая печаль светилась в нём. Мудрое ведение праведника. Мы, трусливые, домашние, осторожно задавались вопросом: не боится ли он расправы? Кобзарь Василий Жданкин отвечал за слова жизнью. Жизнью исповедника».

    После Людмилы Московской выступил гуслист Егор Стрельников, который исполнил произведение из репертуара калик перехожих. Перед началом выступления, он рассказал об особенностях биографии кобзаря Василия.
    (Слово Егора Стрельникова, о кобзаре Василии, приведено в Ч II).


    Завершение вечера: Исполнительница народных и духовных песен Ирина Леонова

    Перед тем, как исполнить песню «За Веру, Царя и Отечество», Ирина Леонова сказала краткое слово:
    - Здравствуйте, дорогие друзья. Я очень волнуюсь. Потому что, это первый концерт, когда нет моего духовного брата, родного по духу и по творчеству. Мы были знакомы с Василием около двадцати лет. Около двадцати лет молились друг за друга и менялись песнями. Василий дарил нам свои песни, как написанные им, так и сохранённые нашей общей музыкальной культурой. Начнём с песни «Житейское море», с которой мы с Василием, со своим духовным братом, познакомились на праздничных концертах, посвященных Рождеству Христову на Рождественских чтениях, после получения благословения Патриарха Всея Руси Алексия Второго.    

    ЖИТЕЙСКОЕ МОРЕ

    Житейское море
    Играет волнами.
    В нём радость и горе
    Всегда перед нами.

    Никто не ручится,
    Никто не узнает,
    Что может случиться,
    Что завтра с ним станет.

    Сегодня ты весел
    И жизнью доволен.
    Раздолья круг тесен,
    А завтра ты болен.

    Богат ты сегодня,
    Пируешь роскошно,
    Но волю Господню
    Узнать невозможно.

    А, может быть, завтра
    Сроднишься с сумою:
    Пойдёшь ты скитаться
    С горячей слезою.

    А может быть, завтра
    Сырая могила
    Возьмёт безвозвратно
    Кипучую силу.

    Так в море житейском
    Волна за волною
    Сменяются резко
    Под нашей ладьёю.

    Наш компас – над нами,
    Впери в Небо очи.
    И с бурей, с волнами
    Борись среди ночи.

    Житейское море
    Играет волнами.
    В нём радость и горе
    Всегда перед нами.

    Играет волнами.
    В нём радость и горе
    Всегда перед нами.

Далее, Ирина Леонова исполнила одну из главных песен кобзаря Василия Жданкина «За Веру, Царя и Отечество»:

    За Веру, Царя и Отечество
    Мы головы сложим свои!
    Всем в мире известно – бояться нам нечего,
    Но разве измены, други мои!
    Всем в мире известно – бояться нам нечего,
    Но разве измены, други мои!

    Нас враг обложил и победу уж празднует,
    И нам не уйти из кольца!
    И тризну не справят над белыми красные,
    И Авелю Каин не укроет лица.
    И тризну не справят над белыми красные,
    И Авелю брат не укроет лица.

    Пречистая Мать нас венчала с Россиею,
    Тяжёл этот светлый венец,
    Мы в бой за Отчизну пойдем как на исповедь,
    Грехи нам отпустит горячий свинец.
    Мы в бой за Отчизну пойдем как на исповедь,
    Грехи нам отпустит горячий свинец.
   
    Запахли как в детстве сирень и соцветия
    И снятся родные глаза,
    И ворон кружит – предвестник безсмертия
    И юнкер безусый глядит в небеса.
    И ворон кружит – предвестник безсмертия
    И юнкер глядит, глядит в небеса.

    В заключение своего выступления, Ирина Леонова исполнила песню Михаила Малевича «Ещё один поэт ушёл на небеса», который можно по праву назвать «Прощальным гимном». Композитор М. Малевич дал главную идею этой песни. Первый куплет и припев остались почти без изменений. Второй же куплет явился плодом совместных усилий нескольких музыкантов. Посвящённый Василию Жданкину «Прощальный гимн», был исполнен на этом вечере впервые.[8]
    В завершение вечера, хор Иоанн Дамаскина исполнил гимн «Боже Царя храни». При первых звуках гимна, зрители в зале поднялись, и вместе с хором пропели его до конца.


    Часть IV: «ПУБЛИКАЦИИ»

    «Почти 40 дней прошло со дня гибели талантливого певца и поэта, а расследование так и не началось», - написано в преамбуле статьи Алексея Селиванова на сайте «Столетие».

    Странная смерть Василия Жданкина [9]
    Он погиб 2 сентября в автокатастрофе на тихоходной улочке западно-украинского городка Кременца, в котором ДТП, да еще со смертельным исходом, – огромная редкость. Жданкин был не только крупной творческой личностью, но и многолетним участником защиты храмов Русской Православной Церкви на Украине, участником крестных ходов и молитвенных стояний, после которых еще и бесплатно выступал. Во имя своих идеалов единства Святой Руси В. Жданкин отверг большую артистическую карьеру, деньги, славу, несколько лет был послушником Почаевской Свято-Успенской лавры…
    Конечно, такая позиция вызывала ненависть многих украинствующих фанатиков и представителей власти не только при его жизни, но даже и после смерти. Так, львовский сайт «Форпост Львов», отвергнув правило – не говорить о мертвых плохо, сразу же после его трагической гибели выдал возмущенную статью о том, какой «такой-сякой» был Жданкин, осмелившийся выступать в России, да еще петь песню «За Веру, Царя и Отечество».
    Впрочем, ведущие украинские СМИ в своих некрологах нарочито замалчивают его православно-русские позиции, как, впрочем, и причины его смерти.
    Пресс-служба местной полиции в первые же часы после его гибели поспешила заявить о том, что Василий Жданкин сам виноват в ДТП, хотя никакого реального расследования еще не было проведено.
    Это напоминает гибель другого украинского певца, тоже сильно нелюбимого местными властями. Трагическая история произошла в 2015 году с украинским певцом Кузьмой Скрябиным (Андрей Кузьменко) в 2015 году. Лидер довольно популярной группы «Скрябин», при жизни много раз жестко критиковал власти Украины. Можно вспомнить его известное письмо-послание Порошенко, а также последнее интервью, в котором он рассказал о ситуации в стране и войне в Донбассе. «Гибнут мирные жители, а никто ни во что не врубается, ни один из президентов страны, ни один депутат не сделали ничего для предотвращения войны на Украине, ни грамма, они только просиживают штаны и воруют наши деньги» – заявлял он.
    Его прямое убийство вызвало бы крайне негативный для власти резонанс, и они, похоже, решили устроить ему «несчастный случай». 2 февраля певец возвращался в Киев из Кривого Рога, где накануне проходил концерт, посвященный 25-летию группы «Скрябин». Со слов журналистов телекомпании НТВ, им удалось найти очевидца ДТП с его участием. Мужчина рассказал, что вынужден скрываться от спецслужб, и что авария с музыкантом подстроена. Очевидец поведал журналистам, что в тот день ехал по автодороге Кировоград-Запорожье. Его обогнал белый внедорожник, а за ним на большой скорости двигалась «Хонда», которая преследовала «Тойоту», начала обгонять ее по обочине и вынудила выехать на встречную полосу. По словам мужчины, «Хонда» прижимала внедорожник, и на одном из поворотов он выехал на встречную полосу и столкнулся с молоковозом. Свидетель также утверждает, что после ДТП Скрябин полчаса был еще жив, но ему никто не оказывал помощь. Даже скорая помощь приехала на место ДТП только через час. Очевидец говорит, что он пытался дать показания сотруднику ГАИ, но тот не стал его слушать и лишь взял номер телефона. Третий участник ДТП вообще не фигурирует ни в одном протоколе. Официальная версия ГАИ, прозвучавшая, как и в случае со Жданкиным, сразу же после аварии – Скрябин, управляя автомобилем Toyota Sequoia, не справился с управлением на скользкой дороге...
    Сейчас абсолютно точно известно, что власти Украины организовали массу заказных убийств людей, которые посмели критиковать власть, или просто занимать пророссийские позиции.
    Убийство того же Олеся Бузины так и не было расследовано. Мало того, обвиняемый в убийстве украинского писателя нацист Андрей Медведько был избран в общественный совет Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ). То есть власти, по сути, расписались в том, что это – их человек.
В прошлом году на Западной Украине произошло еще одно убийство, моего знакомого, – пророссийского общественного деятеля, лидера Федерации скаутов «Галицкая Русь» Кирилла Арбатова, которого нашли повешенным. Украинские власти объявили о его «самоубийстве», но я нахожу это невозможным. Арбатов был очень верующим православным человеком. Я лично знал Кирилла. Для православных самоубийство категорически неприемлемо. К тому же у него не было никаких причин впадать в самоубийственную депрессию: он был в прекрасной физической форме, имел молодую жену, успешно реализовал себя в общественной деятельности.
    Кирилл одно время был участником русского культурного движения Украины и в этом качестве, конечно, посещал мероприятия в российском консульстве. Вся его «вина» перед «украинством» в том, что он ходил в походы со скаутами и ухаживал за памятниками. И за это его убили.
    В 2018 году из Украины сбежал экс-боевик ВСУ Сергей Сановский, которого также приговорили к смерти за критику властей. Он публично рассказал, что в СБУ по инициативе Порошенко создана «группа смерти», занимающаяся убийствами неугодных, причем часть из них была подстроена под «несчастные случаи».
    Возвращаясь к Василию Жданкину, конечно, трудно сказать, что в действительности произошло с ним, – было ли это заказное убийство, или действительно нелепая случайность. Но странные обстоятельства смерти и нежелание силовиков проводить подробное расследование наводят на определенные мысли.

    Алексей Селиванов – 29-09-2019 г.


    «Миротворец. Великая душа. Громадный талант»

    Легендарный бард, кобзарь и бандурист Василий Жданкин в понедельник, 2 сентября, погиб в ДТП на Тернопольщине, сообщает украинский сайт «Обозреватель».
    Артист умер в карете скорой помощи. Авария произошла вечером в городе Кременец, где жил 61-летний кобзарь, сообщил журналист Михаил Маслий на своей странице в Facebook.
    Жданкин, как рассказал он, в последние годы увлекся ездой на скутере и передвигался в основном на этом виде транспорта. Около 20:00 кобзарь возвращался домой, и его сбил автомобиль, буквально в нескольких метрах от дома.

    «2 сентября около 20 часов вечера, он, как оказалось, в последний раз выехал на скутере из родного дома. Легковая машина сбила его насмерть за каких-то несколько метров от дома. Авария случилась там, где казалось, не могла бы никогда произойти», – пишет Михаил Маслий.

    У кобзаря осталась жена Ирина, дети Кристина и Анастасия, а также внучки.
    Отметим, что Василий Жданкин – обладатель гран-при фестиваля «Червона Рута», состоявшегося в Черновцах в 1989 г.
Он родился 23 мая 1958 года в станице Гурмай в Краснодарском крае. В раннем детстве переехал с родителями на Украину.
Окончил среднюю школу в Кривом Роге, Украинскую сельскохозяйственную академию в Киеве, а затем учился в Львовской консерватории и закончил дирижерский факультет Ровенского института культуры.
    Петь он начал в Волынском народном хоре, а затем в Почаевской Лавре и Тернопольской областной филармонии. Он пел в составе знаменитого львовского кабаре конца 80-х – начале 90-х годов «Не горюй!» вместе с Виктором Морозовым, Тарасом Чубаем, Стефком Оробцом. С 1988 по 1990 год работал в львовском театре-студии «Не журись» («Не горюй»). В 1990 году стал лауреатом престижного украинского бардовского фестиваля «Оберіг» («Оберег») в Луцке.
    Жданкин исполнял песни вживую, категорически отвергая фонограмму. Он умудрялся быть как рок-гитаристом, так и певцом, исполняющим басовые партии. Много работал с другими музыкантами, будучи превосходным мастером игры на струнных инструментах. В период независимости Украины гастролировал более чем по 20 странам мира, где неизменно собирал аншлаги.
    История его чудесного воцерковления заслуживает отдельного внимания. Она описана в рассказе «Мюнхенский отшельник».
 
    Напомним также, что 22 июля на новой сцене Святодуховского Духовно-просветительского центра Александро-Невской Лавры состоялся концерт Василия Жданкина. Своими впечатлениями от вечера поделился музыковед, преподаватель Епархиальных курсов религиозного образования и катехизации имени святого праведного Иоанна Кронштадтского Сергей Феликсович Тухленков:
    «Творчество Василия Жданкина – уникальное явление в музыкальном православном пространстве, что и подтвердил вчерашний вечер в Духовно-просветительском центре Александро-Невской Лавры. Его удивительное пение, которому свойственна сосредоточенная сдержанность чувства и проникновенность, подкупает своей теплотой и совершенным раскрытием образа. Благородное звучание его голоса, в сочетании с виртуозным владением кобзой, открыло нам удивительный мир Малороссийского православного чувства – мир смиренной боли за землю свою, боли по утраченной Святой Руси. Именно подобными голосами всегда славились малороссы, покорявшие Елизаветинский Петербург XVIII века. Василий – удивительный автор, впитавший и удивительным образом синтезировавший, украинскую и русскую эпическую традицию. Его былина, плач и кант – это замечательные образцы этого сплава. Их "текущий" мелодико-гармонический язык, всегда следующий за словом, погружает в поток истинно исторического чувства и заставляет глубоко пережить и ощутить истинность величия нашей истории.
    Особенно хотелось бы отметить исполнение Василием романсов на стихи русских поэтов. Его благородный "тон слова", которому чужды излишняя чувственность и страстность, подкупает своей простотой и искренностью».

    О почившем написал на своей странице в социальной сети Facebook главный редактор РНЛ Анатолий Степанов:
    «Страшная новость. Два часа назад у себя на родине, на Тернопольщине, погиб великий русский кобзарь Василий Жданкин. Пишут, что сбила машина...
    Знал его лично, хотя и не очень близко.
    Его великая песня, посвящение Игорю Талькову, войдет в сокровищницу не только русской песенной культуры, но и русского духа. У кого из русских людей не бегали мурашки, когда он пел: «Мы в бой за Отчизну пойдём как на исповедь, грехи нам отпустит горячий свинец».
    Упокой, Господи душу раба Твоего Василия в Селениях Праведных, прости его прегрешения вольные и невольные. Он много Тебе послужил и России.
Послушаем, помянем, помолимся...»

    О Василии Жданкине пишет регент Детско-юношеского хора имени преподобного Иоанна Дамаскина (Санкт-Петербург) Ирина Болдышева:
    «Миротворец. Великая душа. Громадный талант. Глубоко церковный человек, каждый день читавший Псалтирь. Богатейший и уникальный репертуар. Композиторский дар. Поэтический дар. Полное отсутствие притворства и лукавства. Искренность. Мужество. Умение дружить. Великая любовь к Украине и России и великая скорбь о них. Великая любовь к Святой Царской семье. Он умел пробудить добрые струны в самой каменной душе силой своего искусства.
    Жизнерадостность, тонкое чувство юмора, умение поддержать человека. Редкая деликатность и тонкость души. Общение с Почаевскими старцами обогатило его духовной мудростью. Редкая скромность и сердечная теплота».

    Своими воспоминаниями о почившем поделился клирик собора Владимирской иконы Божией Матери протоиерей Иоанн Цьолка:
    «Получив весть от Ирины Валентиновны Болдышевой о трагической кончине великого художника-певца и композитора, кобзаря, работавшего в древнеславянском жанре, близким соратником которого она являлась, я был потрясён такой внезапностью. При этом я возблагодарил Бога и Ирину Валентиновну за то, что по её настоянию я всё-таки успел близко познакомиться со своим земляком – этим удивительным человеком "не от мира сего".
    Побывав на его последнем концерте в Петербурге, я смог соприкоснуться с его подлинно народным творчеством, несущим в себе глубинную правду миробытия, где, по Достоевскому, "Бог ведёт с диаволом войну, а поле битвы – сердце человека".
    Но при всём этом, это поле не безучастно! В творчестве почившего есть указание на то, что полем всё-таки владеет сам человек, и в зависимости от того, в чью пользу будет расположено им это поле, на той стороне и будет ПОБЕДА.
    Концерт был открыт древним Кантом Почаевской иконе Божией Матери, с которым я был знаком с раннего детства. Но в исполнении Кобзаря он звучал по-особому. С первых же звуков инструмента и самого певца перед духовным взором вырисовывалась подлинная картина происходящего на Почаевской Горе в те далекие времена, где Матерь Божия явила Своё заступничество и по сей день являет, избавляя народ Божий, Церковь Сына Своего, от раздоров, тем самим ВОЗВРАЩАЕТ СТРЕЛЫ ПРОТИВНИКОВ НА ИХ ЖЕ НЕСЧАСТНЫЕ ГОЛОВЫ!
    Этой идеей пронизано всё творчество новопреставленного Василия, которое, верим, будет жить и побеждать рознь среди СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ силою животворящего Креста и молитвами Матери Божией, в Которой побеждаются падшего естества уставы!
     Господь призвал Своего раба в святые дни Богородичной Пасхи, Которую он так любил, что готов был отдать свою жизнь за Неё, как её отдали в наше непростое время многие его земляки при загадочных обстоятельствах... 

    Царство тебе Небесное, дорогой наш собрат Василий!!!» [10]

    Редакция РНЛ – 03-09-2019 г.


    «Презревший укроненависть. На гибель Василия Жданкина» [11]

    В понедельник, 2 сентября погиб в ДТП на Тернопольщине легендарный кобзарь, бард и просто удивительный человек – Василий Жданкин. Размещаем письмо в редакцию РНЛ от читателя из Западной Украины.

   Чем же для меня так выделяется, кроме красоты голоса, Василий Жданкин? Своей поразительной судьбой и жизненной эволюцией. В 80-е во Львове Жданкин – известный тусовочный молодой человек. Один из основателей и ведущих артистов молодежного театра "Не журись", активный представитель среды, откуда вышла кузница всего украинского рока - "Плач Еремії" и прочие фронтмены украинского сознательного молодежного национализма.
    В 1989 году на той самой знаменитой Червоной Руте в Черновцах Василий Жданкин (попав туда довольно случайно – как потом говорил в интервью, более к компании на грибы поехал) берет гран-при фестиваля. Но прославился он тем, что несмотря на все чиновничьи и компартийные контроли фестиваля впервые в тогдашней еще Украинской ССР исполняет публично на стадионе запрещенный тогда исторический националистический гимн "Ще не вмерла Україна".
    Это имело просто оглушительный резонанс, особенно на молодежь. Что не просто старые "репресовані" что-то там об Украине, а молодой и свой, еще с тех времен удивительно драйвовый и харизматический Жданкин дерзнул петь гимн Украины. Во Львов, как он прибыл с Руты из Черновцов, в центр города его с железнодорожного вокзала толпа несла на руках...
    Началась слава и националисты начали с него лепить "икону" волелюбной независимости. Василий Жданкин к тому времени был и так уже очень известный бард и кобзарь (а он играл не на бандуре классической, а именно старинной кобзе, и очень всегда крайне трепетно относился к аутентике).
    Он начинает гастролировать в конце 80-х нач. 90-х по миру, по укродиаспоре и т.п. Поколесил знатно.
    Но у него вместо шоу-бизнеса и углубления укронационализма в мировоззрении начинается внутренний переворот. Во-первых, вместо очарования Западом и его блеском он полнос-тью в нем разочаровывается – что это не настоящее и не пол-ноценное духовное бытие, к чему надо стремиться.
    В первой половине 90-х на каком-то "свитовом конгрессе украинцев", куда он был приглашен как молодая икона-кобзарь "волелюбної молоді" он с трибуны им заявляет, что ставить на первое место национальные ценности и национализм вместо приоритета духовных и христианских – неправильно, это смерть для Украины и ее будущего.
    Это был скандал и конфликт, и укронационалисты его отовсюду начинают оттирать. Но он и сам не рвется.
    Жданкин сам прерывает все концерты и гастроли и "уходит в затвор" – перестает вообще несколько лет выступать. Потом обьяснял, что он почувствовал, что уже погибал духовно, "зазвездился" и "ошоубизнесился" и прочее. И надо было остановиться, оглянуться и переосмыслить происходяшее с ним и вокруг. Он открывает для себя веру, становится православным Русского Патриархата. Причем серьезно.
    Я застал первый его концерт после "затвора" во второй половине 90-х в львовской опере (или начале 2000-х – точнее сейчас не вспомню). Очень длинный концерт, даже записки... вроде, по-памяти, около 4 часов. Это был необычный Жданкин,– он всегда был глубок и дивно магичен в музыке, но тут это было поразительно для меня наблюдать истового русского православного и одновременно такого же истового украинца с его украинскостью. Это было что-то поразительное – таким он тогда мне воспринялся.
    Это, как потом мне стало ясно, происходил процесс его внутреннего переворота – далее полностью переформатировавший его музыку. Жданкин решительно переходит на русский репертуар, пишет посвященное Игорю Талькову проникновенное "За Веру, Царя и Отечество", потом "Гимн львовскому православному братству" (Ставропигии), "Покаянный гимн Украины" и другие пронзительнейшие произведения.
    Колесит по храмам и домам культуры и клубам в глубинке в самых медвежьих углах (вплоть даже Якутии). В России его знают и приглашают.
    В христианские посты он дома в селе под Почаевом столярничал и зарабатывал – редчайший случай струнника, не берегшего специально свои руки. "Христос плотник и нам заповедано".
    Все выходки националистов и попытки его изжить с Западной Украины отсекал – тут мой дом – что он чихал на нациков, и вообще "надо бояться Бога, а не человеков". И всю свою миссию видит в своем творчестве соединять, а не разъединять Русь.
    В 2015 году вместе с донским Казачьим Кругом выпускает диск в поддержку Единства Руси и Донбасса, и каждый год, невзирая на все укробезумия, Жданкин ездил с дочерью в Крым давать ежегодные концерты в Бахчисарае. Когда правосеки нападали на русские православные храмы в Тернопольской области, Жданкин был вместе с людьми. Пел и защищал...Простые люди его любили.
    Вот такой удивительный человек. Судьба его поставила в самые гиблые окружения националистические, но он сумел духовно и идейно исцелиться. И превозмочь, презреть шоу-бизнес и укрославу.
    Он говорил, что не может ради Украины ненавидеть русских и отречься от Руси, что это неправильно. Пошел против всего окружения и против течения. Вы же знаете нашу обстановку. Националистическая поросль его объявляла сумасшедшим балалаечником, или двинувшимся на русской вере, но он гнул свое.
    И в России пел русское и украинское и в Украине для народа выступал – но тоже и русское и украинское. Умиротворял и одухотворял искусством и высокой идеей единения Руси.
    Всем правосекам и укронацикам он был как прыщ и заноза. Потому что подлинный талант, потому что настояший человек. И "москаль" и в то же время самый первый – укроикона "Ще не вмерла", когда они все еще трусили публично "любити Україну і її славу і волю".
    И вот –погиб. Погиб в нескольких метрах от дома в тишай-шем пасторальном просто Кременце. Уютном размеренном провинциальном городке, в котором такое ДТП вообще представить за гранью. Его смерть – огромная трагедия и для семьи, и для нашего народа.
    Для меня лично он очень много открыл в музыке и нашей культуре. Он был сильный фольклорист. Он исследовал, искал и перелагал на музыку древнейшие русские и карпаторусские духовные стихи и канты. Магия древнерусского пения в его исполнении и его музыке к этим словам – поразительна. Как поразителен и поэтический дар и огромный духовный и музыкаль-ный вкус и профессиональность.
    Он был воодушевляющим публичным нравственным примером – что можно презреть укроненависть, преодолеть. Стать Человеком с большой буквы. Остаться человеком, горячо любящим и свою малую Родину, и ее традицию и Большое Отечество – Русь.
    Это был очень сложный, очень требующий, в первую очередь строже всего с себя, человек. По большому счету это современный праведник. И зримая надежда и пример, что от русофобской укрозаразы можно исцелиться – вопреки всему, как Мюнхаузену, самому вытащить себя за волосы из трясины. Из той среды, откуда он вышел, и того уровня искушений славой – я не знаю другого такого примера, как Жданкин. Самое главное он сумел.
    Нам он оставил свое творчество и свой подвижнический пример. Светлая ему память и земля пухом.

    Сайт РНЛ –06-09-2019 г.


    «Игорь Друзь: Почему погиб заподноукраинский православный поэт Василий Жданкин» [12]

    Обстоятельства смерти 2 сентября на Западной Украине замечательного певца, музыканта и поэта – певца единой России – заставляет усомниться в официальной версии украинских властей.

    Последний раз я видел Василия зимой прошлого года в Москве на концерте, потом мы пообщались с ним в узком кругу, и я настоятельно советовал ему уехать оттуда, опасаясь за его безопасность. Он отвечал, что ненависть к нему там велика, но все же по сравнению с первыми годами после победы майдана она намного уменьшилась, и он надеется на лучшее.
    Коренной малоросс Василий Жданкин, проживая в Тернопольской области, открыто провозглашал себя русским православным монархистом, пел соответствующие песни, постоянно ездил на концерты в Россию, чем внушал к себе лютую ненависть тамошней верхушки и её бандеровской подтанцовки.
    Западный украинец, с родным языком украинским, но с русским взглядом на мир, он самой своей фигурой развенчивал мифы о якобы полном господстве тотальной русофобии на Украине.
    Мотивация устроить Василию «несчастный случай» у украинских спецслужб, конечно, была. Этот талантливейший человек, призывающий к возрождению Святой Руси, открыто осуждающий «евроинтеграцию», был для них просто бельмом на глазу.
    При этом он не был публицистом, не допускал крайних выражений, пел немало и украинских песен, поэтому они не могли его арестовать – нечего было предъявить. Также его нельзя было убить открыто, используя бандеровских боевиков, как того же Олеся Бузину. Это вызвало бы серьёзный резонанс, а фигура Василия Жданкина стала бы фигурой мученика за Святую Русь. И тогда мёртвым он бы стал ещё более опасным для них, чем живым.
    Меня в этом как бы несчастном случае, кроме прочего, сильно насторожило освещение гибели Василия украинскими СМИ. Ещё не было фактически никакого расследования, как виновным в ДТП объявили… его самого.
    Выступили местные полицейские и заявили, что он, поворачивая, будто бы не пропустил «Фольксваген» едущий по главной дороге, а телеведущие им поддакивали. Буквально сразу же появилось официальное заявление пресс-службы полиции Тернопольской области: «По предварительным данным, 61-летний житель Кременца, управляя скутером, при выезде со второстепенной дороги, не предоставил преимущество в движении автомобилю марки «Volkswagen Passat B5» и допустил столкновение. В результате такого манёвра водитель скутера скончался на месте ДТП».
    Каждый, кто знает стиль работы украинских силовых структур, понимает, что такие заявления не могут появиться просто так. Катастрофа ещё не была расследована до конца, а в обществе начался огромный резонанс – ведь погиб известнейший человек. Украинские чиновники силовых ведомств в таких случаях взвешивают каждое слово и не спешат с выводами, а тут заключение было провозглашено с непонятной уверенностью прямо сразу…
    Причём, трагедия состоялась непосредственно возле его дома, а так часто поступают наёмные убийцы, ожидающие своих жертв возле места, где они точно появятся. При этом настоящее расследование требовало бы, кроме прочего, измерение температуры двигателя этого автомобиля, чтобы понять, не ждал ли водитель «Фольксвагена» Жданкина в засаде? Один украинский депутат некогда расследовавший в составе парламентской комиссии гибель Вячеслава Черновола, рассказывал мне, что похожая ситуация много лет назад произошла с расследованием гибели и этого политика. Следователи не измерили температуру двигателя «КамАЗа», который ударил машину Черновола, и моментально объявили всё «несчастным случаем». А на самом деле, судя по многим данным, этот «КамАЗ» как раз скрытно ждал машину политика.

    Попробуем разобраться:
    На фотографиях с места гибели Жданкина видно иномарку, водитель которой буквально протаранил певца – его скутер валяется посреди дороги, видны следы пронесшейся техники на асфальте,– остаётся только себе представить, какой силы был удар «Фольсквагена», чтобы скутер с погибшим отлетел на десятки метров, «нарисовав» целые полосы на дороге при падении. И это при том, что в Кременце, где произошла трагедия, скорость, естественно, ограничена, по правилам, но и без этого почти никто там не гоняет: это старинный городок с узкими улицами, на которых набрать обороты фактически невозможно. Разве если только поставить себе цель кого-то сбить…
Я бывал в Кременце и могу засвидетельствовать, что стрит-рейсинг там не устроишь, разве только если сильно этого захотеть… Однако украинские полицейские скромно умолчали о космическом превышении скорости водителем «Фольксвагена».
Украинские СМИ аккуратно обошли тему православного русского мировоззрения Василия Жданкина, тему ненависти к нему многих власть имущих и их бандеровской подтанцовки.
    Было упомянуто только о том, что он – украинский бард и лауреат престижного в своё время фестиваля «Червона рута». Общий лейтмотив сообщений СМИ, без всякого расследования, был таким: трагически погиб крупный украинский певец, который якобы сам создал аварийную ситуацию.
    Версия убийства Василия Жданкина, замаскированного под несчастный случай, кажется мне не бесспорной, но очень вероятной. На Украине смерть людей, которые по разным причинам не устраивали майданную власть, является обычным делом. Причём, очень часто такие трагедии безо всякого расследования объявлялись прозападными властями «несчастными случаями» или «самоубийствами».
    Сразу после победы первого майдана в собственном гараже погиб от выстрелов в подбородок и висок бывший министр внутренних дел Украины Юрий Кравченко.
    В тот же день Александр Турчинов, в ту пору бывший председателем СБУ, а после второго майдана ставший главой Совета национальной безопасности и обороны Украины, не колеблясь, заявил, что причиной смерти стало самоубийство.
    Самоубийством была объявлена и внезапная смерть Георгия Кирпы, гендиректора «Укрзализници», произошедшая в тот же период. Этот человек, как и Кравченко, принадлежал к политической команде, противостоявшей перевороту.
    Якобы случайно нашёл свою смерть на охоте Евгений Кушнарёв, экс-губернатор Харьковской области, ставший харизматическим лидером сопротивления майданной власти.
    Версию сознательного убийства этого человека, ненавистного властям, следователи при этом даже не рассматривали…
    После второго майдана не менее странно «покончили с собой» ещё намного больше противников путчистов. Столь же внезапно после победы второго майдана «захотел» уйти из жизни депутат от Партии регионов Михаил Чечетов, бывший глава Фонда госимущества. Этот влиятельный и богатый человек, полный сил, якобы сам выбросился из окна.
    В 2018 году нашли повешенным Кирилла Арбатова – 40-летнего прорусского общественного деятеля Львовской области, возглавлявшего федерацию скаутов «Галицкая Русь».
    В общем, жизнь любого заметного человека, который не устраивает прозападные силы, не стоит на Украине выеденного яйца – эти примеры можно приводить ещё очень долго.
    Вспоминая Василия Жданкина, могу только процитировать его собственные стихи, ставшие пророческими:

    Пречистая Мать нас венчала с Россиею,
    Тяжёл этот светлый венец!
    Мы в бой за Отчизну пойдём, как на исповедь,
    Грехи нам отпустит горячий свинец!..


    «Владимир Семенко: Певец глубинной Руси» [13]

    Когда я впервые услышал Василия Жданкина, то сразу сказал – себе и другим: это артист уровня великого Штоколова. А его трудная судьба – увы, продукт и достояние нашей безвременной, во многом потерявшей себя эпохи. Его голос завораживал не только глубокой проникновенностью и редкостным тембром, не только той неповторимой и трудно выразимой «изюминкой», что всегда отличает подлинное, незаурядное дарование. Он просто дышал великой и сегодня почти вышедшей из «употребления» подлинностью и тем с первых нот навсегда привязывал к себе, становясь неотъемлемым достоянием жизни; казалось, что этот голос и эти песни в таком именно исполнении ты слышал и знал всегда, а сегодня тебе их просто напомнили. Подлинность, которая не покупается и не дается современным передовым технологиям, не имеет ничего общего ни с какими рейтингами, индексом упоминания и ценами на билеты. Подлинное искусство в наши дни далеко не всегда обречено на успех.
    Эта подлинность творчества столь безвременно ушедшего от нас артиста относима, конечно, не только, так сказать, к «форме», к вокально-исполнительской стороне дела. Она в полной мере связана с той смысловой нагрузкой, с тем содержанием, которое оно в себе несло. Он был столь любим одними и с не меньшей силой ненавидим другими, и для того были весьма веские причины.
    Мы сейчас пришли к тому, о чем еще недавно не могли и помыслить, а если и могли, то лишь как о законченном синониме и выражении абсурда. Для слишком многих у нас «Украина» ныне ассоциируется с образом злобного врага, ненавидящего «русский мир». «Украина» – это то, что гнобит наших русских на Донбассе, дает волю всевозможной нацистской сволочи, полностью подпало под стойкую зависимость от наших врагов. В нас все меньше живого, непосредственного чувства того, что Украина – это весьма значимая часть нас самих, наше неотъемлемое и дорогое каждому русскому достояние. Василий Жданкин не занимался политикой; он не был депутатом, журналистом, писателем, политическим философом, властителем народных дум. Но каждой нотой спетых им песен он возвращал к жизни правильное, подлинное ощущение Украины, возрождал в нас глубокую, исконную, давнюю и сильно подзабытую любовь к ней. Упрекнуть его в том, что он не любил Украину, не могли самые жестокие его ненавистники; но тем сильнее они ненавидели его, ибо, слушая его песни, даже самый нечуткий человек всеми фибрами души ощущал главное: любить Украину – значит быть русским.
    Малоросс по рождению и украинец по паспорту, он напомнил всем, по обе стороны пресловутой границы, эту простую истину, прорываясь к изначальной и вечной исторической подлинности о нашем большом – и столь многообразном народе. Если спросят, в чем тайна его неизъяснимого обаяния, этой с первых нот, безо всяких рассуждений и умственных изысков воскресающей памяти, что несли в себе его песни, спросят, как все-таки можно выразить это чувство на словах, то я отвечу: его тайна в том, что он, в числе очень и очень немногих, был певцом глубинной Руси. Той сокровенной и чаемой нашей Родины, что сам;й тоской и болью о ней свидетельствует о том, что она, эта подлинная Россия, все еще жива, несмотря ни на что.
    Сегодня «русский» патриотизм пребывает в не менее жалком состоянии, чем патриотизм «украинский», цепляющийся за нелепого Бандеру, как утопающий за соломинку. Наш патриотизм, при всей его многословности и привычно-шаблонных ссылках на классиков русской мысли, полон фантомов и рабской увлеченности всевозможными идеологемами, всеми правдами и неправдами затемняющими изначальную, исконную русскую суть. Всевозможные язычники, всякого рода уменьшительные националисты, «православные сталинисты», социалисты-утописты с якобы христианским оттенком, да Бог знает кто еще, со спутанным, обрывочным сознанием, полным ложных, надуманных фобий и фантомных болей, похоже, во многом непоправимо травмированным катаклизмами последних десятилетий. Когда пел Жданкин, все эти миражи, или, как говорится в наших молитвах, «нощные мечтания» отступали, и прояснялась простая и великая русская суть: мы происходим из православного царства, и вне этих двух очевидных вещей, совершенно неоспоримых для здорового сознания, нас просто нет.
    Глубинная, сокровенная Россия – православная и монархическая, безо всяких примесей. В ней нет идеологической путаницы и болезней сознания. Есть лишь сознание своего греха и тоска по утраченному Царству, земному и небесному, жажда покаяния и упорное стремление к Небесам. Она, наша подлинная, незамутненная Родина, вопреки всему терпеливо ждет своего часа, питаясь верой и надеждой на возвращение.
    Наша русская миссия – это борьба за нее, и вне этой борьбы жизни нет, а есть лишь одно прозябание.

    За Веру, Царя и Отечество
    Мы головы сложим свои!
    Всем в мире известно – бояться нам нечего,
    Но разве измены, други мои!
 
    Пречистая Мать нас венчала с Россиею,
    Тяжёл этот светлый венец,
    Мы в бой за Отчизну пойдем как на исповедь,
    Грехи нам отпустит горячий свинец.
 
    «За веру, Царя и Отечество» – этим трагическим и вместе с тем очень светлым и пронзительно-трезвым шедевром он обессмертил свое имя. Так будем же достойны того, что мы это слышали, что жили и даже что-то делали рядом, а некоторые и вместе с ним.

    Владимир Семенко – авторский блог «Завтра»: 12-10-2019 г.

    Интервью Ирины Жданкиной «КП в Украине» [14]

    Жена первого победителя "Червоної рути" Василия Жданкина сказала такие слова: Слава его только тяготила и разрушала.
    Современная молодежь вряд ли слышала его невероятный голос. А ведь этот артист в состоянии был затмить большинство певцов на нашей эстраде.
    В октябре – 40 дней, как в ДТП погиб обладатель Гран-при фестиваля "Червона рута" 1989 года Василий Жданкин. После похорон мы поговорили с супругой обладателя уникального голоса Ириной.

    Его несли на руках от вокзала до центра

    В сентябре в СМИ волной прокатились сообщения о гибели артиста Василия Жданкина. И сразу быстро закрутились счетчики просмотров его выступлений в YouTube. При жизни, к сожалению, творчество певца не вызывало столь бурного интереса. Обладатель роскошного баритона предпочел тихую спокойную жизнь вдали от света софитов и грома аплодисментов. Тогда, в 1989 году, они оглушили его, а об харизматичном артисте из львовского театра "Не журись" узнала вся страна.
    Ровно 30 лет назад его, прибывшего поездом во Львов после победы на первом фестивале "Червона рута" в Черновцах, на вокзале встречала толпа. Люди на руках несли Василия Жданкина в центр города – а это без малого три километра.
    - После "Червоної рути" на него обрушилась невероятная слава. Его приглашали везде, на все концерты, - вспоминает супруга Василия Жданкина Ирина. - Не каждый человек в состоянии выдержать это достойно, благополучно пройти данный период. Василий решил: свалившиеся лавры разрушают его жизнь и личность. Он считал, что человек становится другим под влиянием славы, предает себя, и чувствовал, что это и его коснулось. Ему не нравились появившиеся изменения. Наверное, они были негативными для него, так я никаких перемен не замечала. Он тоже понял не сразу – прошли тяжелые годы внутренних поисков, состояние было близким к депрессивному.
    По тем временам Василий Жданкин неплохо зарабатывал в эстрадном театре "Не журись". Жил с женой Ириной и маленькой дочкой Кристиной во Львове. Победа на фестивале такого уровня в материальном плане не давала ничего – ни квартир, ни машин, ни значимых денежных наград. Но он ушел из театра, чтобы петь, а затем пропал из поля зрения.
    Нет земли лучше, чем своя

    Василий совсем перестал выступать, дав себе некий обет сценического молчания после того, как в Мюнхене поговорил с монахом. Позже вернулся к пению, но уже в другом качестве. Выступал перед относительно небольшим кругом людей – его звала в гости украинская диаспора в США, Австралии, Германии, он бывал в России – выступал даже в Якутии, а также в Кыргызстане, Татарстане. Часто пел на мероприятиях, организованных духовенством.
    - Эти небольшие концерты – заслуга узкого круга его поклонников и друзей. И выступления всегда проходили удачно, его хорошо встречали, и он мощно звучал, - продолжает Ирина Жданкина. - Но в Украине он почти нигде не появлялся – его перестали звать. Василий остался один на один с собой…
    Во время поездок в США, Германию и Австралию Жданкину не раз предлагали остаться там навсегда. Но он никогда всерьез не рассматривал такие предложения.
    - Он патриот в этом плане. Ему свое настолько мило, что нельзя передать словами. Иногда я удивлялась этому. Он мирился со многим. В итоге мы и переехали в Кременец, потому что он не представлял земли лучше, чем здесь. В нашей семье был патриархат, поэтому его решения считались окончательными. Не значит, что мы не обсуждали ничего, но поступали так, как скажет он, - вспоминает Ирина.
    Кременец – небольшой городок в Тернопольской области, где чуть больше 20 тысяч населения. Свет софитов и гром аплодисментов Василию заменила церковь – он пел в духовном хоре Почаевской лавры до последних дней.
    - Василий был скромным человеком, и слава его тяготила, хотя многим трудно поверить, что есть люди, которым слава – в тягость, - улыбается Ирина Жданкина.

    Огонь не тронул только его поделки

    Оставшись в стороне от большой сцены, обладатель уникального голоса работал столяром. В доме осталось несколько его поделок из дерева – изготовленная для киота (шкаф, полка для икон в церкви. – авт.) рамка и небольшая братина (сосуд для подачи и питья напитков на пирах, которые использовали в XVI-XIX веке. – авт.). Василия Жданкина в Тернопольской области знали и как толкового столяра – молва о нем шла хорошая, заказов хватало.
    - Однажды в 2014 году в доме случился пожар. Взорвался холодильник, и огонь мгновенно все охватил. Что-то сгорело дотла, что-то обгорело так, что пришлось выбросить, - вспоминает Ирина Жданкина. - Восстанавливаем дом до сих пор. В первое время очень помогли родственники. Жили мы скромно, чуть ли не по спартански.
    Первокурсница Ирина и перешедший на четвертый курс Василий познакомились в Ровно, в коридорах института культуры.
    - Чем меня очаровал Василь? Нельзя сказать, как и нельзя объяснить, за что вы любите свою маму – не за красивые же юбки или всегда уложенную прическу, - вспоминает Ирина. - Это и голос, и движения, и взгляд, и мысли – все сложилось в один пазл под названием "любовь".

    Исключили из института за национализм

    Тогда Василия исключили из института за националистические высказывания. Он восстановился, в то время из-за голоса его приглашали на все концерты, где только можно вставить номер с вокалом. 
    - Помню, я тогда считала себя очень талантливой скрипачкой. Когда спросила, на каком инструменте он играет, Василь ответил: "У меня баритон". А я подумала: "Какой еще баритон? Понятно, что музыкант тут – я", - смеется Ирина.
    Музыку, которую исполнял Василий, Ирина приняла лишь спустя время, сама предпочитала играть симфоническую. Но посвящать жизнь скрипке не собиралась и, когда возникли первые сложности в поиске работы в этом направлении, с чистой совестью устроилась в библиотеку во Львове. Сейчас Ирина Ивановна работает в библиотеке в Кременце.
    - Творческий тандем мы никогда не планировали. А вот наша младшая дочка Настя с удовольствием пела с отцом с детства. До последнего времени они вместе ездили выступать, - продолжает Ирина Жданкина. - Помню, как однажды в мартовский вечер на пороге хаты появился Василь с дочкой, она в руках держала скрипочку. Оказалось, что Настя захотела учиться музыке, папа ее сразу записал в музыкальную школу и тут же купил инструмент – ездили за ним в Тернополь.
    Анастасия Жданкина окончила в Тернополе музыкальное училище имени Соломии Крушельницкой пару лет назад и поступила в Кременецкий педагогический университет на музыкальную педагогику. Сейчас учится в аспирантуре.
    - В людях Василь ценил честность. Он сам был очень честным и порядочным, добрым. Это хрестоматийные, но очень серьезные вещи. И это никогда его не тяготило, он с малых лет так воспитывал детей – без надрыва и кровавого пафоса, с любовью и мирно, - говорит Ирина Жданкина. - У него была такая черта, редко встречающаяся, - он любил людей вне зависимости от социального статуса, возраста, тех, кто ищет себя или уже нашел. Легко шел на контакт, не конфликтовал. Невероятно веселый, остроумный, миллионы анекдотов знал.

    Хотел прожить еще 20 лет

    Василий Жданкин не оставил устного завещания и указаний своим родным. Он совсем не собирался умирать – как минимум через ближайшие лет 20. Пока еще нет окончательных выводов экспертов относительно того, что стало причиной смертельной аварии в Кременце. Но в городе Василия знают, как очень аккуратного и ответственного водителя, соблюдавшего все правила.
    Стоял вечер, дочка чем-то занималась в беседке, жена была дома. Василий сел на мопед младшей дочери Насти – она только летом его купила, чтобы съездить в Карпаты. Скутеры Василия и Ирины стояли поломанными на террасе. Сел и укатил. Никто не придал значения этому событию, никто не знал, последний раз глядя ему в спину, что Василий Жданкин покидает свой дом навсегда…
    В километре от дома в 19.10 раздался скрежет тормозов "Фольксвагена", сбившего скутериста. Обладатель уникального голоса, который был достоин мировой славы, скончался в карете скорой. В этом году ему исполнился 61 год.

    Редакция «КП в Украине».


    Василий Жданкин — большая душа русского народа [15]
 
    Что сказать о нашем брате Василии Жданкине, чтобы быть с ним в одном духе, чтобы искры радости свидетельствовали о любви, и чтоб любить больше Бога и человека, да любить старорусскую, русскую, украинскую песню предков. Когда уходит кто-то очень близкий по духу и сердцу – ощущаешь глубокую боль и непреодолимую утрату, а затем в мыслях пролистываешь книгу воспоминаний и возвращаешься к тем самым прекрасным, жемчужным моментам, ради которых стоит жить.
    Василий Жданкин был человеком искусства, человеком люб-ви, Божьим созданием с душевным теплом и глубокой молитвенностью. Он был частью души русского мира, до последнего момента своей жизни он объединял свои две самые прекрасные Родины в одно целое и очень много страдал из-за раздвоенности стран. Я не знаю человека, который бы так преданно, глубоко защищал те свои две любви. Василий умел любить. Умел примирить непримиримое глубоко в своем сердце, и мы это чувствовали. Мы чувствовали, что среди нас был кто-то особенный, смиренный и одновременно Богом избранный человек, в чьем сердце умещалась целая Вселенная и каждый человек, которого он встретил. Василий мало говорил, но каждое его слово долгое время звучало в человеческой душе.
    Василий принадлежал к тем людям, которые были сыновьями неба на земле, поэтому он нас своим сердцем, без слов, как-то исправлял. Рядом с ним все мы становились лучше, соприкасаясь с его детской радостью, веселым духом и бесценным артистическим талантом, который он нёс легко, скромно и сокрушенно. Его божественный неповторимый баритон вел нас к нашим предкам, к молитве, к Богу, к потребности прощать, к желанию любить и обнимать целый свет. Мы чувствовали через Василия благодарность Богу за то, что существуем, что дал нам так много – прочувствовать и услышать живую красоту молитвы и песни.
    Не могу забыть, как я познакомилась с Василием. Убеждена, что в том есть глубокая символика. В декабре шел снег над прекрасной лаврой св. благоверного князя Александра Невского. Из теплой комнаты царского общежития посмотрела мимоходом на проходящих монахов, а снежинки все падали, как будто они никогда не закончатся. Так много роскоши и красоты ... и человек потом заплывает в другой свет. Должна была подготовиться к Вечеру памяти царских мучеников св. Царя Николая Второго и св. Царской семьи. Это незабываемая духовная церемония, которую организовала Ирина Валентиновна Болдышева, наша сестра, композитор, творческая личность, поэт-дирижер. Петербург имеет свои драгоценности, избранные Богом, его дочери, которые по небесной воле – миссионеры, сеют красоту, соединяют людей и народы, печатают новые страницы истории русской культуры и духовности и оставляют их молодым поколениям, русскому будущему с большой любовью и утонченностью! Ирина Валентиновна делает это спокойно, постоянно, как человек, который знает свое призвание от Бога. Все, что Вам нужно сделать, это услышать пение Детского хора преподобного св. Иоанна Дамаскина храма Владимирской иконы Божией Матери, который Ирина ведет с большим успехом, а затем парить с этими детскими херувимскими голосами высоко над Невой и царским городом. Так, Ирина Болдышева в тот вечер пригласила многих уважаемых гостей в духовную академию, среди них и поэта с золотым сердцем, нашего замечательного батюшку Андрея Логвинова из Костромы, режиссера из Перми Алю Магазову, протодиакона Владимира Василикa, русских, сербов, украинцев, которые от всего сердца любят великую православную Россию.
    Сразу услышала глубокий, теплый баритон, который захватывал. Пел человек в одной из соседних комнат царского общежития, и я была заворожена. Спрашивала себя, кто он? И сказала себе, что, наверняка, не монах, хотя поет духовные песни. Села и слушала ... «Господи, помилуй», «Черные Вороны», «Чуешь, брат мой», «В очах печаль». Это был человек, для которого песня и молитва – потребность, как воздух... Чуешь ли ты меня, брат мой… подумала я, жалея, что не познакомлюсь с ним. И спрашивала себя, услышу ли я снова когда-нибудь этот голос.
Затем пришло время великолепного вечера в Духовной академии. Было много выдающихся участников. Незабываемый. И один человек, в народном костюме, с чудным инструментом, вышел на сцену. Запел о царских мучениках. Это был тот голос из лавры. Так я встретила Василия. Раньше, чем он меня.
    После академии он так естественно, тепло и радостно спросил меня: «Сестра, ты приехала из далекой Сербии. Слава Богу! Как там? Как я люблю Сербию, наших сербских братьев и старые сербские песни».
    Спрашивал меня о Косово и Метохии, о людях, детях, о разрушенных святынях. И заплакал... С того момента мы стали очень близкими друзьями. Объединила нас любовь к Богу, России и две великие печали в Сербии и Украине.
    Василий, брат ваш и мой. После каждой новой встречи вновь радость, в наших генах течет молитва и любовь одних и тех же предков. Таким образом, мы все в Санкт-Петербурге быстро стали большой сплоченной семьей. Ирина Валентиновна, Василий и Иринины старые друзья... так в царском городе родилась неповторимая славянская семья... Сегодня трудно быть в Петербурге без самого большого славянского и русского барда, нашего брата Василия Жданкина.
    Петербург любил его. И вечно его будет любить. И Москва. И Россия любила своего сына, который всегда с тихой радостью возвращался. Никогда Василий не забывал красоту детских дней, кубанское небо, реки, степи, песни казака ... носил ту любовь глубоко в сердце. Но он также очень любил Украину, Старую Русь. О, как он желал, чтоб все источало мир и добро. И как он страдал из-за нелюбви. И пел о древней Руси. Говорил о том, что Россия и Украина будут единым целым. И мы знаем, что так оно и будет. Ждем!
    А каждый момент с братом Василием был ярким, пленил серафимовской добротой, любовью к ближнему, утонченностью, которая является даром художника и не принадлежит этому свету.
    Расскажу одну смешную сцену, которая отражает легкость и радость нашего приятельства. Весна в Белграде, пишу и слушаю музыку, обычно духовную. Я слушала Василия и Анастасию, для меня это одна из самых красивых песен, которые я когда-либо слышала... Зазвонил «Вайбер». Звонил Василий. Конечно, все происходило на компьютере. Нужно было выключить песню Василия и Анастасии, чтобы можно было услышать Василия вживую.
    - Василий, - говорю я ему. - Прошу, подожди, слушаю легенду кобзаря и его дочь... Сейчас нужно их выключить, чтобы услышать тебя.
    - Хорошо, давай, после ты их снова послушаешь. Они не убегут.
    Мы посмеялись.
    Брат наш, с нами сейчас Анастасия и Христина. И снова снежинки падают над земной сокровищницей апостола Петра, прекрасным царским городом, и Неве приснился сон, окруженный зимней белизной. Нас снова высоко несет песня Невских херувимов, божественного хора св. Иоанна Дамаскина храма иконы Божией Матери Владимирской. Мы знаем, Василий, что Россия запечатлена в твоем сердце с тех пор, как ты родился на Кубани. Навсегда. Любовь к России руководила тобой и согревала тебя всю твою жизнь, от твоего первого солнечного утра и до последнего дня.
    Ты всегда будешь с нами.
    Вечная память!

    Биляна Живкович, писатель, журналист – Сербия.


    «И день придёт»: памяти Василия Жданкина [16]

    Каждый раз не верится. Открываю Интернет, первое, что бросается в глаза, большой портрет Василия Жданкина с лютней. Своим сильным, хватающим за душу голосом. Поёт посвященную Талькову песню:

    И тризу не справят над белыми красные,
    И Авелю Каин не укроет лица…

    И под фотографией коммент: Какая боль. Уходят лучшие…

    А я ведь его очень хорошо знал. Можно сказать, друзьями были. Слушал его на концертах в Клыковском Центре и в Союзе писателей, на Комсомольском. Потом он ночевал в нашей резиденции на Воронцовом поле. Он очень любил молиться.
Помню, приехали Хоругвеносцы из одного очень тяжелого Крестного хода, как раз по Украине: лавра Почаевская, Кременец, лавра Киевская, лавра Святогорская и обратно – Костомарово, монастырь Тихона Задонского, Троице-Сергиева Лавра, – недели три путешествовали… Приехали, поздно вечером. Упали, и сразу заснули. А на утро Жданкин мне говорит:
    – Я им предложил помолиться. А они не стали. Легли спать… – удивленно сказал он.
    – А что ты удивляешься, ты попробуй идти день по жаре Крестным Ходом с тяжелыми хоругвями, ночью молиться в монастыре, в пять утра исповедоваться, потом Литургия, а после Причастия и проповеди снова построение на Крестный ход. И так три недели без перерыва. Вот и приехали, и сразу упали, и сразу заснули. А проснутся, снова станут готовить хоругви, и планировать большой Крестный ход в Сербию и Черногорию …
Лицо Василия сразу просветлело. Он всё понял.
    – Ну, пусть поспят, пусть поспят, родимые, – всё тихо повторял он, и как-то блаженно улыбался.
    А я смотрел на него и думал, что вот у этого блаженного человека голос такой силы и сердце такого духа, что горы может передвигать. И не разделяет он славян. Когда он поет своим этим мощным голосом и непобедимым духом, наступает полная тишина.

    И тризну не справят над белыми красные,
    И Авелю брат не укроет лица…

    И никакого осуждения. Только страшная трагедия России и Русского человека.

    Помню, приехали мы, Хоругвеносцы, как-то летом 1999 года в Почаевскую лавру. Долго ехали. Там какое-то особое мистическое место. Пока ехали, вечером всё сверкали зарницы. Я насчитал, вы не поверите, 700 зарниц. Да больших, даже огромных, во весь горизонт. И на фоне этого кровавого зарева – темный силуэт мощной крепости – башни и церкви Почаевской лавры.
    Мiрские люди никогда не поймут, что такое монастырь, и каким-таким странным делом заняты в нем монахи. Да и мы-то, Хоругвеносцы, до конца не понимаем и, возможно, не понимают сами монахи. Ибо как это поймешь – то, другое, инобытие, которое называется – Царствие Божие. И там, где-то наверху, надо всем стоит Трон, и не нем сидит Христос – Пантократор, а по обе стороны – Пресвятая Богородица и Иоанн Предтеча, а ниже по чинам, кругами – серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, архангелы, ангелы…
    А мы тут внизу стоим на помазание, в огромном соборе лавры, и в отдалении, в центре его, на орлеце, стоит епископ Кременецкий Сергий и помазует всех нас, медленно приближающихся к чаше со святым м;ром. А рядом на аналое, лежит наша красная, Хоругвеносная икона Святых Царственных Мучеников и обильно, прямо благовонными потоками, м;роточит, и святое м;ро собирается в ватку, и ватки эти потом раздаются всем кто приехал и пришел в Лавру на этот праздник 500-летие старинного города Почаева.
    И вот там, после помазания я и познакомился с замечательным нашим кобзарем, который играл на кобзе, пел русские, украинские, сербские, белорусские песни. Голос у него был удивительной силы, и такой же силы дух горел в его груди, и глаза горели русским богатырским светом.
    Помню, уже ближе к ночи, он пел свои – даже не знаю, как назвать, – «сказания» что ли, и я завороженный сидел и не мог не только произнести ни слова, но и пошевелиться. А потом он вдруг сказал, что для нашей мироточивой иконы Царственных Мучеников – он сам, лично, из ценных пород дерева вырежет киот, и украсит его перламутровыми вставками… И сделал это. Через полгода привез в Москву этот киот, и с тех пор икона так и находится в киоте кобзаря Василия Жданкина.
    Долго она м;роточила, и много было от нее чудес, и в Сербии, и в Спасо-Елиазаровом монастыре, и в Твери, когда м;ро с нее текло прямо потоками, и мы брали ватку и всех больных в больнице помазали этим святым и благоуханным м;ром.
    Потом, много лет, эта наша икона Царственных Мучеников находилась в строящемся храме Всех Московских Святых, в Бибирево, и перед ней горела неугасимая лампадка и стоял большой подсвечник со множеством свечей.
    Но вот, на днях, а именно в четверг, 29 августа 2019 года на перенесение их Едессы в Константинополь Нерукотворенного Образа (Убруса) Господа Иисуса Христа (944), и Феодоровской (1239) и «Торжества Пресвятой Богородицы» (Порт-Артурской) Владислав привез икону на машине ко мне домой, и теперь она стоит на большом резном Троне, а над ней икона Сербского князя Лазаря, Голгофа и икона Святителя Василия Острожского. И стоит она все в том же киоте «из ценных пород дерева, с перламутровыми накладками» – сделанными тогда, уже много лет назад, замечательным нашим кобзарем Василием Жданкиным.
29 августа Владислав привез икону Святых Царственных Мучеников ко мне домой и мы водрузили ее на резной Царский Трон, сделанный хоругвеносцем Алексеем, а 2 сентября, на Обретение мощей свщмч. Гермогена, еп. Тобольского (2005), в канун явления Светописанного образа Пресвятой Богородицы в Русском на Афоне Свято-Пантелеимоновом монастыре (1903) – не стало великого кобзаря, создавшего киот к Чудотворной М;роточивой иконе Святых Царственных Мучеников – нашего друга Василия Жданкина . . .
    Как я недавно писал – жизнь поэта подвиг и трагедия. И как всегда уходят лучшие. Самые лучшие.
    Прощай, брат! Царствие тебе Небесное, и вечная память в сердцах всех Русских Православных людей.
    Помолись о нас, грешных, там, перед Престолом Господним!..

    Ещё один поэт ушёл на Небеса,
    Ещё один кобзарь ушёл дорогой Света.
    Вступала осень, и кончалось лето,
    И осыпали золото леса.

    И голос кобзаря как колокол звучал,
    Звучал сквозь тихий шелест листопада.
    И мир заслушавшись таинственно молчал
    При звуках струн возвышенного лада.

    Прощай поэт, прощай и нас прости,
    Теперь навеки, как созревший колос,
    Звучать нам будет твой глубокий голос,
    И по дороге Света нас вести.

    Ты всю отдал, всю душу, всю судьбу,
    Все звуки, все страдания, все песни,
    Всю внутреннюю битву, всю борьбу
    Небес высоких неотмирный вестник.

    И вот ушёл. В рассвете сил и лет,
    В последний раз пожав нам крепко руку,
    Как и Тальков, как истинный поэт,
    В рассвете чувства, голоса и звука…

    От имени братчиков хоругвеносцев – Глава Союз Православных Хоругвеносцев, Председатель Союза Православных Братств, представитель Ордена святого Георгия Победоносца и глава Сербско – Черногорского Савеза Православних Барjактара.

    Леонид Донатович Симонович – Никшич.


    ПРИЛОЖЕНИЕ: Глава из книги «Небесный комбриг» [17]

    «Витязь- поэт»

    В общеизвестном теперь «Дневнике комбрига», Алексей Борисович Мозговой написал такие строки: «Жили мы себе тихо и не особо было видно людей. И вдруг… я даже не знаю откуда, из какого времени пришли сюда эти рыцари-безсребренники? Без доспехов и оружия, без надежды на награду, оставив дома детей и старых родителей.
    Вот и проросла белая идея, белая жертва, чистая. Что посеяли последние воины Империи, то сегодня взошло в людях чести. Белая – не против красных, а против общих врагов, которые только меняют окраску, но всегда остаются черными. Белая – за чистоту нашего народа. Белое против черного».
    В настоящей главе автор постарается ответить на вопрос: откуда к нам пришло понятие «витязь-поэт» и – «рыцарь-поэт». Какие принципы исповедали рыцари-поэты? И, в чем состояло их «кредо»? Из какой глубины веков появилось это понятие? Являлись ли эти рыцари представителями сословия, либо это были бесстрашные одиночки, в подвиге которых отображался дух и традиции ушедшей эпохи? Об Алексее Борисовиче Мозговом нередко говорили, что он будто всплыл в нашей лишенной чести и достоинства действительности, придя из какой-то очень далекой эпохи. Автор тоже склоняется к такому определению. Комбриг Мозговой был не от мира сего. Он пришел к нам из другого времени. Что это было за время, и на каких принципах оно существовало? Постараемся ответить на этот вопрос.
    Если говорить об эпохе раннего средневековья, либо эпохе и вовсе дохристианской, то главным качеством живших тогда людей являлось цельность их характеров. Цельным тогда было всё, касалось ли это духовности, быта, культуры, человеческих взаимоотношений. Двоедушному было трудно выжить в условиях полярной действительности – «свой-чужой», а потому характеры людей древности были цельными. Это же правило касалось не только религии, но также науки и искусства. Причем, жесткая специализация, в части гуманитарной сферы, для древних являлось делом условным. Философ, кроме своей специальности, был блестяще эрудирован также в области искусства и других наук. Отсюда, и поэтам приличествовало владеть философией и знать о главных научных достижениях времени. Таланты в древние времена являлись универсальными. Ко всему, воинскими искусствами, в той или иной степени, владели все. Гражданин Древней Эллады обязан был владеть тремя минимумами – владению воинским искусством, знанием основ грамоты, и умением сочинять стихи. Этим минимумом, свободный гражданин должен был владеть и в христианскую эпоху, два тысячелетия спустя. В связи с вышесказанным, вспомним эпизод происшедший с молодыми Бахом и Генделем. Однажды, поспорив о методах композиции, они в горячности схватились за шпаги, и вступили друг с другом в нешуточное противоборство. К счастью, в этой схватке никто тяжелых ранений не получил, но сам эпизод, относящийся к началу XVIII столетия, характерен.
    Традиции искусства, как воинского, так поэтического и музыкального, не имело больших различий. Воины тогда сочиняли песни, а певцы владели боевыми искусствами. То же самое было в отношении культуры и духовности. Монахи, занимаясь науками, блестяще знали античные поэзию и философию, а поэты и философы писали богословские трактаты. Человек древности был человеком цельным, и если получал образование, то образование его являлось всесторонним. Что такое религия, и что такое искусство, и что такое воинское мастерство, для древнего человека не имело различий.
    Трагедия нашего времени состоит в том, что мы забыли об этой цельности, а, следовательно, забыли, какова первооснова искусства (будь то воинского или поэтического), и в чем заключалась его роль. Современный человек забыл, что задача искусства вовсе не состоит в создании «имени себе», в сотворении кумира из своего, Богом данного таланта, а напротив – искусство (опять-таки, воинское и поэтическое), по замыслу Творца, являлось родом служения в проповеди высоких истин, в проповеди высоких идеалов. Искусство древних не существовало само по себе, но являлось и мыслилось, в первую очередь, как проповедь для мира непоколебимых морально-этических констант, проповеди главных принципов благородства – долга, верности, чести, а также, как выражение – во-вне, мироощущения витязя-поэта. Культура древних не мыслилась и не являлась служанкой культа, а тем более наемницей, получающей плату. Культура была для древних, родной дочерью культа. Она была рождена, создана, выпестована им, а потому и несла в мир свободно и благоговейно исходящие от культа принципы, исходящие от него идеи.         
    Во времена раннего средневековья не только в Западной Европе, но также на Кавказе, и в самурайской императорской Японии, и у нас на Святой Руси (хотя, возможно, не так ярко выражено), появилось сословие витязей-поэтов, то сословие, о котором в доброй старой Англии говорили, как о «потрясателях копья», рыцарей-бардов, в совершенстве владевших не только холодным оружием, но, что гораздо важнее,– оружием слова. В одной руке у которых был меч, а в другой – лира.
    Именно этот псевдоним: Потрясатель копья, или – «Scake-speare» носил гениальный английский поэт и драматург Вильям Шекспир. Зачем Френсис Бэкон (исследователи называют имена также Рэтленда и Оксфорда) скрывался именно под этим псевдонимом? Что это значит и как это понять? Чтобы прояснить поставленный вопрос, необходимо обратиться ко временам седой древности.
    В эпоху раннего средневековья, если возникал военный конфликт между христианскими королями, то существовал свой, предшествующий сражению обычай, существовал особый этикет. Как правило, если король считал себя цивилизованным владыкой, то битва, после соблюдения всех формальностей, в частности, – предъявления ультиматумов и писем с объявлением войны, начиналась… с состязания певцов. При этом, нередко здесь состязались сами короли. Соблюдая очередность, они воспевали героические песни. Оба войска внимательно слушали песенные выступления коронованных особ, и лишь после этого начиналась битва. Состязание певцов переходило в воинское противоборство.
    Поступать иначе – нападать внезапно, без объявления войны, исподтишка, было неблагородно, так поступали только варвары. Война, если говорить о периоде средневековья и раннего средневековья, соблюдалась по всем правилам рыцарского благородства, отступать от которых считалось непозволительным.
    Например, философ-гуманист XVI века Мишель Монтень описывает такие обычаи. Когда один король выходил войной на другого, он прежде слал гонца, где вместе с письмом об объявлении войны прилагал подробное описание о численности своего войска, о количестве всадников, конных рыцарей. О том, сколько в его войске лучников, оруженосцев, сколько камнеметных орудий. А также о количестве провианта и прочее, и прочее… Нередко случалось, что после изучения присланной хартии осажденный герцог или король сдавался на милость победителя.
    Одновременно существовал и другой обычай того времени. В этом случае, со стороны нападавшего войска, кто-то из витязей-поэтов (как правило, из гвардии короля), с песней о героических подвигах Роланда, потрясая копьем, и подбрасывая его над собой, мчался навстречу вражескому войску. Этот воин, поющий «Песнь о Роланде», потрясающий копьем – «Scakespeare», знал, что едва он пропоет свою песнь, как навстречу ему помчатся несколько всадников, в поединке с которыми он погибнет. Но это случится потом. А сейчас, пока, потрясая копьем, он поет свой «Гимн о бесстрашном рыцаре», ни одна рука не посмеет обнажить меч, ни одна рука не посмеет натянуть тетиву лука. Оба войска внимательно выслушают его песнь. Одно то, что позади, вдохновляясь его пением, другое, навстречу которому он мчится, с угрюмой злобой. Витязь-камикадзе поет, ибо знает: от того, как он вдохновит пением свое войско, зависит исход сражения. А потому призывно взлетает над головой подбрасываемое им копье. А потому призывно звучит «Песнь о Роланде».
    Вильям Шекспир, а точнее – скрывавшийся под этим псевдонимом Френсис Бэкон (или – Рэтленд), прекрасно знал о традиции потрясателей копья, знал о традиции витязей-поэтов, традиции витязей-смертников. А потому именно – «Scakespeare». Бэкон знал, на что шел, знал, какие чувства он хочет пробудить и для кого и зачем пишет.
    Традиция витязей-поэтов утвердилась в Европе главным образом благодаря творчеству скандинавских скальдов – воинов-певцов. Для норвежского викинга, а также и для английских рыцарей раннего средневековья считалось обязательным, кроме владения воинским искусством, умение сочинять боевые стихи. Такая же традиция существовала и в самурайской Японии.
    Наиболее искусные сочинители стихов в среде викингов становились скальдами (в Англии их именовали бардами). То есть – витязями-поэтами, которые вдохновляли войско своими песнями, как на пирах у знати, так перед войском в походе, так и в преддверии битвы.
    Откуда пришла эта традиция боевых песен, сейчас можно только гадать. Ибо составленная Сэмундом Мудрым Зигфуссоном «Старшая Эдда», и составленная Снорри Стурлусоном «Младшая Эдда», являясь сборниками древних саг, эпосов и былин, немногое говорят об истоках скальдической традиции, и об авторах этих произведений.
    Автор позволяет сделать в этой связи смелую экстраполяцию. Сейчас уже стал общеизвестным факт аланского влияния на создание государств Прибалтики, Скандинавии и Ирландии. Например, согласно исследованиям муромского краеведа Александра Епанчина, славянская Пруссия была создана в конце V-го века именно аланами. Сателлитом Пруссии являлось и Литовское княжество. Норвежский исследователь и путешественник Тур Хейердал, благодаря сравнению раскопок Приазовья с раскопками в Норвегии, ответственно заявил об аланском влиянии в создании государства древних викингов. Если говорить о России, то теряющиеся в глубине веков истоки казачества, зародились благодаря влиянию (изначально пришедшего из Приаралья и Семиречья) аланского племени. В связи с этим, будет логичным заключить, что создание боевой песенной традиции – скальдической в Норвегии, и бардовской (не путать с бардовской жреческой) в Англии и Ирландии, исходит из песенной традиции древних аланов.
    Русский писатель Антонин Ладинский, в романе «Последний путь Владимира Мономаха», также рассказывает о скальдической традиции. О ней писатель говорит в контексте рассказа о битве при Стамфорд-Бридже в сентябре 1066 года, между английским королем Гарольдом II Годвинсоном и норвежским конунгом Харальдом III Суровым Зигурдарсоном. Вот как описывает А. Ладинский  начало битвы при Стамфорд-Бридже:
    «Оба строя уже изготовились к бою. Английский король еще в походе сочинил стихи, в которых прославлял мужество и доблесть своих ратников. По его приказанию один из королевских певцов (витязь-бард – прим. А.С.) приблизился к реке и стал петь эту песню. Викинги слушали его, опираясь на секиры, и никто не нарушал тишину. Таков был обычай. Харальд, сын Сигурда, тоже внимал стихам, ревниво крутя светлый ус. Потом промолвил:
    - Неважные стишки. Попробую сочинить получше.
    Норвежский конунг считался прославленным поэтом. Его стихи скальды распевали на пирах в Киеве (первой женой Харальда была Елизавета дочь Ярослава Мудрого – прим. А.С.) и в далекой Сицилии. Сняв шлем, Харальд отдал его оруженосцу, пригладив рукой волосы и песня полилась из его уст, как струи звонкого ручья. Конунг пел вдохновенно, и ветер доносил сочиненные им стихи до слуха врагов.

Кто воин в душе,
тот ищет упоенья,
в любви и в битвах
на корабле морском.
Не тишины, а бури
прекрасной ищет он.
Пусть враг не ждет
коленопреклоненья!
Не прячься, сердце, за щитом!
Внемли, как рог зовет на бой,
грохочет в небе гром…

    Теперь настала очередь слушать английскому королю. Он кусал нижнюю губу от ревности, но его благородное сердце отдавало должное врагу, обладавшему поэтическим даром. Вместе с песней к нему долетал едва слышный звон струн.

Отважный предпочтет
не в теплом доме,
не на соломе,
а в жаркой битве умереть.
И девы с синими глазами,
что пламенно любили нас,
заплачут горестно, услышав,
что в грохоте сраженья
настал наш смертный час…

    Все английское войско внимало этой песне – король, тэны, простые ратники, даже епископы и монахи… Два государя были готовы начать сражение… Отважный скандинавский конунг, привыкший к легким победам, не ожидал, что его противник нападет первым… Но запела труба, и англы двинулись на врага». [18]
    Но, увы, торжество от этой победы, прекратившей 300-летнее господство викингов на севере Европы, было недолгим. Король Гарольд погиб спустя три недели в битве при Гастингсе, против герцога Нормандии Вильгельма. Англосаксонское государство потерпело крах. Страна была завоевана нормандцами.

    А сейчас, если говорить о современных представителях когорты витязей-поэтов, то к ним, вне всякого сомнения, принадлежали – Игорь Тальков, Николай Мельников (написавший поэму «Русский Крест»), художник Константин Васильев (из села Васильево), скульптор Вячеслав Клыков. Принадлежал к ним и Алексей Борисович Мозговой. [A теперь к полку небесных воинов можно добавить и кобзаря Василия Жданкина].
    В этой связи уместно заметить, что принципы рыцарского благородства строго соблюдались и среди самураев средневековой Японии. Самурай должен был без рассуждения отдать свою жизнь за императора, без рассуждения обнажить меч против грабителя и убийцы. Самурай не мог нападать тайно, исподтишка, но должен был идти в бой с «открытым забралом» и с песнью на устах. Самураи тоже писали стихи и поэмы. Среди них даже бытовала поговорка: «Плох тот самурай, который не может в бою сочинять стихи «танка».

    У поэтов раннего средневековья, как равно, у авторов античной эпохи, руководящей культурологической идеей являлась идея жертвенности. Именно эта идея стала главенствующей в куртуазном (благородном) рыцарском романе конца XII – начала XIII веков. Родился этот жанр, а точнее – направление, благодаря творчеству, уже не странствующих музыкантов, но – рыцарей, князей и даже королей. Разумеется, рыцари, и представители знати не сразу взялись за перо, не сразу стали писать романы, и состязания певцов стали собираться не вдруг.
    Подоплекой тому явилось творчество странствующих музыкантов: менестрелей, трубадуров, или бардов, как их называли в Шотландии и Британии. Именно бардовское искусство при дворах оказало влияние на формирование вкусов знати. Например, роман «Тристан и Изольда», эпос «Кудруна», равно как «Песнь о Нибелунгах», «Песнь о Роланде», эпосы «Старшей и Младшей Эдды», «Сага о Вельзунгах», «Сага о Тидреке» (Дитрихе Бернском), «Сага об Эрике Рыжем» были хорошо известны в среде светского общества Западной Европы. Например, широкое распространение получил роман «Тристан и Изольда», который был написан по мотивам сказания кельтских бардов VIII-го века. Наиболее известные версии Томаса Беруля, Жозефа Бедье, Мейстера Годфрида и Эйльгарда.
    Но, если раньше странствующие музыканты (менестрели и трубадуры) оказывали разовые услуги знатным вельможам, устраивая выступления за определенную плату, то уже в X-X; веках их стали брать на постоянную службу, определяя на должности министериалов в придворных ансамблях. Благодаря этому, представители рыцарского сословия и высшей знати, получая с детства уроки у взятых на службу менестрелей, сами стали заниматься поэтическим и музыкальным творчеством.
    Наиболее известными рыцарями-поэтами в период становления «миннезанга» были Вольфрам фон Эшенбах и Генрих фон Офтердинген, которого впоследствии стали именовать Тангейзером.
    Родоначальником же благородного рыцарского романа принято считать Генриха фон Фельдеке (жил во второй половине X;; века), написавшего поэмы «Тристан», а также «Энеида» - по мотивам поэмы Вергилия. В числе родоначальников жанра был также Гартман фон Ауэ (1170-1215 гг.), написавший романы «Эрек» - (1190 г.) и «Ивейн» - (1200 г.)
    Имена других миннезингеров, живших в период XII-XIII веков, известны по состязанию певцов в Вартбурге. Можно сказать, что на этом состязании присутствовал весь цвет куртуазного рыцарского искусства. Вот их имена: Вольфрам фон Эшенбах – победитель состязания. Вальтер фон дер Фогельвейд – его творчество есть высшее достижение лирики того времени. Также Рейнхард фон Цвекштейн (или, иначе – Рейнмар Цветтер), Генрих Шрайбер, и Иоганнес Биттерольф.
    Закат миннезанга, время упадка направления, связан с творчеством графа Гуго фон Монфорта (1357-1423) из Австрии, а также тирольского (смежные земли Австрии и Италии) рыцаря Освальда фон Волькенштейна (1377-1445), жизнь которого была полна авантюрных приключений, а потому творчество его отражало то изобилие подвигов, которые ему приходилось совершать. Если же говорить о заключительном периоде творчества обоих, то оно носит обличительный характер, ибо говорит об упадке, как нравов всего общества, так и падении идеалов рыцарства.

    В этой связи необходимо сказать несколько слов о двух писателях конца XV; начала XVII веков. Это Уильям Шекспир, которого не напрасно именуют последним Великим бардом и Мигель де Сервантес Сааведра, автор бессмертного «Дон Кихота». Как ни странно, оба умерли в один год, и едва ли не в один день (1616 г.) При этом, оба являлись сыновьями своего времени, и писали в традициях своего времени. Но, несмотря на все различия, при полной непохожести направлений, их творчество удивительным образом перекликается. Объединяет же обоих не форма и не содержание, но – дух.
    Как и Шекспир, Сервантес пишет драматические пьесы, но в отличие от Великого барда, его произведения успеха не имели. Например, современник Сервантеса, придворный испанский драматург Лопе де Вега (написавший более двух тыс. пьес, стихов и прозаических произведений), называл коллегу по перу – очень слабым писателем. Но, скажите, кто сейчас помнит Лопе де Вега, слава которого гремела далеко за пределами его родины? Сервантеса знают все.
    Жизнь человека, о последнем романе которого великий Достоевский писал: «эту самую грустную из книг не забудет взять с собою человек на последний суд Божий», - полна неудач, разочарований, горьких скорбей. Он своей судьбой как-бы повторил жизнь Освальда фон Волькенштейна, с единственной поправкой – в отличие от биографии последнего миннезингера, судьба Сервантеса являла горький гротеск, если не пародию на судьбу тирольского рыцаря. Никто из его современников даже не мог подумать, что бездарный неудачник явит миру великое произведение. Этого не могло быть, но, тем не менее, это произведение появилось. Потому что, не появиться не могло. Они вдвоем, вместе с Шекспиром (и так ли сейчас важно, кто скрывался под этим псевдонимом) завершили эпоху благородного рыцарского романа. Пусть не по форме, но что гораздо важнее, по духу. И это всепобеждающее завершение было необходимо, потому что время Позднего Ренессанса уже оперировало иными понятиями, и эти понятия были все менее обращаемы к Богу, но все более к ценностям «светлой античности», а значит, к падшему страстному человеческому естеству.
    Сервантес и Шекспир, хотя и писали в современной им традиции, но дух лучших произведений этих гениев далеко не соответствовал духу времени. Они вновь, как витязи благословенного средневековья, подняли на щит уходящие в прошлое вопросы долга, совести, чести, верности и любви. Как это сделали впоследствии романтики X;X века, как это сделал классик авантюрного романа Александр Дюма.
    Александр Дюма верно уловил дух времени XVI века. И этот дух, этот нерв, стали главными во всех его романах. Суть произведений Дюма состояла в возрожденных идеалах рыцарства XII-XIII веков. Идеалы, выраженные в девизе: «Мой Бог, мой король, моя дама!» - ко времени позднего Ренессанса пришли в полный упадок, и французские мушкетеры, здесь, в буквальном смысле подхватили падающую рыцарскую эстафету. Успех же книг Александра Дюма в том и состоял, что он воплотил в своих романах порядком забытые идеалы рыцарства. И огромные тиражи его книг лишний раз напоминают, что благородство, верность и честь устареть не могут.
    Но, вернемся к эпохе Возрождения, в завершающий период которой жили Сервантес и Шекспир. Следом за ней неизбежно пришла эпоха Просвещения и Классицизма. Казалось бы, в лице классицистов человечество навсегда попрощалось если не с Богом, то, как минимум, с религиозным взглядом на мир и с национальным искусством. На историческую арену вышли идеи  космополитизма и торжества гордого человеческого разума. Эти идеи озвучивали лучшие умы эпохи, и казалось, что обратной дороги не будет. Но, уже в начале XIX века происходит не совсем ожиданный для классицистов поворот. Потому что, именно классицисты Иоганн Готфрид Гердер,  Генрих Герстенберг, а также Клопшток, и в некоторой степени Гёте, проявляя интерес к древним эпосам, заложили основы романтизма. Эта работа не прошла бесследно, потому что, когда после лицезрения ужасов Французской революции, у профессоров Йенского университета Фридриха и Августа Шлегелей произошла радикальная перемена мировоззрения, то эта перемена оказала благотворное влияние и на их учеников. Благодаря Фридриху Шлегелю произошел поворот от космополитизма и безрелигиозности, к ценностям национальным, религиозным, а также к историческим ценностям своего народа. Благодаря этой благодатной перемене появилось такое явление в литературе как Йенские романтики. Йенских романтиков было всего трое. Это – Фридрих Новалис, Вильгельм Вакенродер и Людвиг Тик. Этим троим (а также появившимся следом художникам «Назорейцам») удалось, ни много ни мало, повернуть мировоззрение эпохи в другое русло. И это невозможное для человеков дело удалось, потому что новое мировоззрение провозглашало не общечеловеческие (т.е. – безнациональные) «прогрессивные» принципы гуманизма, но напротив, обращалось назад, к таким принципам, как – народность, религиозность, и историзм.

    Но обратимся наконец к России, к XVIII веку, к эпохе «глухого западничества», когда просвещенные сословия относились ко всему Русскому с глубоким презрением. Когда преподавательский состав, как Петербургской академии, так и Московского Университета, в  подавляющем большинстве состоял из иностранцев. В это самое глухое время, в России появляются  два таких человека, как Василий Кириллович Тредиаковский и Михаил Васильевич Ломоносов. Причем, и тот и другой, чтобы получить образование, убежали из дома (первый из Астрахани, второй из Архангельской губернии). При этом, оба учились в Славяно-греко-латинской Академии, хотя и в разное время. Впоследствии, оба получили образование за границей – Тредиаковский в Сорбоне, Ломоносов в Марбургском университете.
    По возвращении домой и тот и другой стремились употребить полученные знания на благо Отечества. Что происходит с Тредиаковским? Восприняв на Западе идеи Возрождения, он здраво рассудил, что точно также, как в Европе произошло возрождение Античности, то аналогичным образом возможно возродить и в России свою национальную культуру. Вспомним, что это было время «глухого западничества», и ничто национальное тогда просто не приветствовалось. Но, Василий Тредиаковский приступает к делу. Он пишет трактат «Новый краткий способ к сложению стихов Российских». Прочитавший эту работу Ломоносов, счел ее недостаточной, и вступив в полемику с Тредиаковским, написал свой трактат «Письмо о правилах российского стихотворства». К обсуждению подключился Сумароков – отец Русского театра, и таким образом, в результате этой полемики был создан, ни много ни мало – формат для сложения стихов на русском языке. Более того, был создан, выражаясь современным языком, тот самый «Windows», благодаря которому в России смогла появиться Новая Русская словесность. На этой почве, уже в XVIII веке появились такие величины, как Гавриил Державин и Михаил Херасков – «Россияда» и «Коль славен Бог Сиона».
    Этих людей, Тредьяковского, Ломоносова, Сумарокова, Хераскова и Державина, можно назвать предтечами возрождения Русской культуры, которая и совершилась в XIX столетии.
    Но, такому возрождению предшествовало одно знаковое событие, которое серьезнейшим образом катализировало дело развития Русской культуры.
    В конце XVIII века, в 1797 году, Алексей Иванович Мусин-Пушкин обнаружил в Ярославском Спасском монастыре древнюю рукопись «Слова о полку Игореве». Факт обретения этой святыни был подобен взрыву в культурной среде России. Благодаря этой поэме, или иначе – благородному рыцарскому роману, и как полагают написанному самим князем Игорем, произошел тот самый провиденциальный поворот, когда с Небес было сказано: «Русскому искусству и культуре – быть!» Так вот, через два года после обретения из под спуда сей святыни, в роду Алексея Мусина-Пушкина рождается Александр Сергеевич Пушкин. С рождением этого гения было сказано окончательно и навсегда: «Русской культуре – быть!»
    Когда же на небосклоне русской словесности появилась звезда Пушкина, то одновременно с этим начался неудержимый процесс возрождения русской национальной культуры: Михаил Иванович Глинка, Михаил Юрьевич Лермонтов, Николай Васильевич Гоголь, Федор Иванович Тютчев, Николай Языков, Федор Михайлович Достоевский. С  появлением «Славянофилов» в литературе, и далее «Могучей кучки» в музыке, движения «Передвижников» в живописи, не писать на темы Русской истории, на темы русской народной жизни, русской действительности, стало дурным тоном. Благодаря деятельности национальных писателей, художников, композиторов стало дурным тоном игнорировать Русскую культуру. Потому что она уже была, она явила себя, ее уже нельзя было отодвинуть.
    Но, обратимся к вопросу: от каких истоков произрастает благородное искусство, от каких корней питается творчество витязей-поэтов?

    Если говорить о точке отсчета творчества витязей-поэтов, то классическим примером здесь можно назвать пророка, псалмопевца и царя Давида. Вначале он был пастухом и музыкальному искусству, видимо, научился самостоятельно. Времени для занятий пением и игрой на гуслях, находящемуся весь день на природе пастуху вполне хватало. Пение это не было отвлеченным. Давид, подобно праведному Авелю, своим пением славил Творца. И Господь, видя чистоту сердечных помышлений Давида, делает его царем, а одновременно с тем – воином, предводителем народа. Но даже став Помазанником Божиим, царь Давид не оставляет «свою первую любовь», он до конца дней продолжает заниматься духовным творчеством.
    Таким образом, именно царь Давид является основоположником благородного рыцарского искусства. Эту традицию продолжил и его сын – царь Соломон, перу которого  принадлежит «Песнь Песней».
    Если говорить о еще более ранних библейских примерах, то здесь уместно назвать имя пророка, героя и предводителя народа Израилева, Иисуса Навина. Всякому воцерковленному человеку известен эпизод о битве израильтян под Гаваоном, когда Иисус Навин воскликнул: «стой солнце над Гаваоном, и луна над долиной Аиалонскою!» (Нав. 10;12). Если перевести эту фразу с древнееврейского языка, то Навин произнес глагол, который, с одной стороны, повелевает прекратить некое действие, требует его остановки, а с другой, в буквальном смысле, означает «умолкни!»
    Иисус Навин сказал солнцу именно это: «Не пой!.. умолкни!» А потому возникает вопрос: разве мог грубый и ограниченный вояка сказать солнцу  «умолкни!..» Нет, это мог сказать только поэт, только пророк, доподлинно знавший, что солнце поет, звезды  поют, все мироздание  поет, и тем славит Творца. Он знал это наверняка и слышал это пение.
    И происходит странное для нас живущих ныне, но не для древних, событие – когда солнце умолкло, земля перестала вращаться. Этот факт подтверждают и современные астрофизики, которые обнаружили, что от всех небесных объектов исходит широкий спектр не только грубых электромагнитных, рентгеновских и прочих излучений, но также целый спектр радио и сверхвысокочастотных излучений. Такого рода исследованиями занимался генетик П.П. Гаряев, сопоставлявший звучание не только генов, клеток организма, и живой природы, но и астрофизических объектов. Было отмечено, что излучения, как живых клеток, биологических организмов, так и звезд, при переводе их в звуковой регистр дают очень гармоничную музыкальную картину. Во всех случаях отмечалось, что в этой звуковой палитре отсутствуют даже намеки на какофонию или хаос. Клетки живого организма, а равно звезды и планеты поют стройно, слаженно, и при этом как-бы сливаются в некий оркестр. И звезды, и клетки организмов звучат очень слаженно, строго в соответствии с партитурой, управляемые Дирижером, Который сотворил вселенную за шесть дней. Именно эту непостижимость и эту гармонию мироздания отобразил великий русский ученый, художник и поэт Михаил Васильевич Ломоносов:

    Открылась бездна – звезд полна.
    Звездам числа нет. Бездне – дна…

    Именно это отразил в своей оде «Бог» его младший современник Гавриил Романович Державин:

    О Ты, пространством бесконечный,
    Живый в движеньи вещества,
    Теченьем времени Предвечный,
    Без лиц, в Трех Лицах Божества!
    Дух всюду Сущий и Единый,
    Кому нет места и причины,
    Кого никто постичь не мог,
    Кто все собою наполняет,
    Объемлет, зиждет, сохраняет,
    Кого мы называем – Бог!..

    Астрофизики установили, что сверхвысокие колебания солнца, которое можно воспринять как гармоничное пение, возбуждают атмосферу и магнитосферу земли, отчего земля начинает вращаться. Если между солнцем и землей поставить некий блокирующий эти излучения экран, то вращение земли будет прекращено. Иисус Навин поставил этот экран своей молитвой. И действительно, до сих пор астрономы не могут понять, когда у нас появились лишние сутки. Этих лишних суток не должно быть, но они есть. Их добавил Иисус Навин в битве под Гаваоном. Один этот пример позволяет понять, что представляет собой божественное пение, даже если оно исходит от неодушевленного космического объекта.
    Для Никола Тесла, сербского ученого с мировым именем, вся вселенная была пронизана как светом, так и звуком. Он на много десятилетий предвосхитил открытия ученых, которые доказали, что именно вакуум, а также черные дыры, содержат неисчерпаемые запасы энергии. Согласно утверждению Тесла, вакуум, это не пустота, а энергия и свет в связанном состоянии. Также, этот ученый утверждал, что звезды излучают не только потоки света и тепла, но и звуковые колебания, которые могут быть восприняты в совокупности, как партитуры небесного оркестра. «Музыка сфер» для Тесла являлась такой же реальностью, как и видимый всеми людьми свет солнца и звезд. Он утверждал, что солнце поет и звезды поют, ибо слышал это пение своим духовным слухом. Для Тесла не существовало разницы между поэзией и наукой, они являлись для него синонимами. Математика для него являлось той же поэзией, но выраженной не словами, а формулами.
    К тем же выводам, о светоносности и поэтичности Богом созданный природы, пришел и великий Русский философ Иван Александрович Ильин. В своей книге «Поющее сердце», он пишет об этом так:
    «Есть только одно истинное “счастье” на земле – пение человеческого сердца… Сердце поет, когда оно любит; оно поет от любви, которая струится живым потоком из некоей таинственной глубины и не иссякает; не иссякает и тогда, когда приходят страдания и муки, когда человека постигает несчастье, или когда близится смерть, когда злое начало в мире празднует победу за победой и кажется, что сила добра иссякла и что добру суждена гибель… Сердце поет не от влюбленности, а от любви; и пение его льется подобно бесконечной елодии, с вечно живым ритмом. В вечно новых гармониях и модуляциях. Сердце приобретает эту способность только тогда, когда оно открывает себе доступ к божественным содержаниям жизни и приводит свою глубину в живую связь с этими не разочаровывающими драгоценностями неба и земли… Сердце поет, воспринимая зрелые создания и героические деяния человеческого духа – в искусстве, в познании, в добродетели, в политике, в праве, в труде и в молитве, – ибо каждое такое создание и каждое деяние есть живое осуществление человеком Божией воли и Божьего закона… Сердце наше поет, когда мы предаем погребению героя, служившего на земле Божьему делу… Сердце наше поет, когда человеческая история являет нам сокровенную тайну Провидения, и мы зрим шествие Господа через века испытания, труда, страданий и вдохновения; когда мы присутствуем при победе великого и правого дела… Сердце наше поет во время цельной и вдохновенной молитвы… Человек с поющим сердцем есть остров Божий – Его маяк, Его посредник».[19] И, можно добавить – Его соработник.
    Есть основания полагать, что именно силой божественного пения, а вовсе не магии, как сейчас принято считать, Орфей воздействовал на природные стихии, мог двигать горами. Именно благодаря этой божественной силе ему подчинялись дикие звери, и чтобы послушать его пение, на поляне мирно собирались олени и волки, зайцы и лисы. Всякая живая тварь слушала Орфея. Травоядные животные забывали страх перед хищниками, а хищники, в свою очередь, забывали о своих инстинктах. 
    Но главным подвигом и смыслом жизни Орфея явились не стихи и песни, которые не дошли до нас, а то, что отстаивая идеалы высокого искусства, он бесстрашно вступил в противоборство с вакханками и был ритуально ими убит. Он поступил здесь не только как поэт, но прежде всего, как герой.
    Именно к этой категории героев-поэтов, пророков-поэтов, которыми были и царь Давид, и Иисус Навин, и Орфей, и первый мученик на земле праведный Авель, именно из их рода были  Игорь Тальков, Николай Мельников, Вячеслав Клыков, и царский гусляр Сергей Бехтеев, стихотворение которого уместно будет здесь привести.

    Я твердо верю – день настанет,
    Пройдет пора кровавых смут,
    И перед нами в вечность канет
    Слепой и дикий самосуд.

    Я твердо верю – близко время,
    Когда обманутый народ
    Стряхнет мучительное бремя
    Всех преступлений и невзгод.

    Я твердо верю – Русь Святая,
    Как феникс, встанет из огня,
    И вновь воскреснет жизнь былая
    В лучах блистательного дня.

    Обладающие пророческим даром поэты чувствуют своей душой дыхание небес, их сердца слышат божественное пение, а потому, как и древние герои, пророки и псалмопевцы, будто выйдя их глубины веков, сегодняшние поэты, пусть не по форме, но по духу являются героями, пророками и псалмопевцами. Здесь можно со всей определенностью сказать: главной квинтэссенцией благородного искусства, в отличие от других, также, по всей очевидности нужных  искусств, является наличие рыцарского духа. Без рыцарского духа и духа самопожертвования, благородное искусство создать нельзя. В лучшем случае, это будет стилизацией, в худшем – эпигонством. Здесь ответ, почему творчество поэтов-карачохели – ремесленников-амкари на Кавказе, можно классифицировать как благородное искусство. А творчество немецких поэтов-мейстерзингеров (тоже ремесленников), классифицировать подобным образом нельзя. Секрет благородства одних и неблагородства других, кроется, в наличии рыцарского духа, в случае первом, и в его отсутствии, в случае втором. Отсюда, в творчестве карачохели, мы видим зримое воплощение идей миннезанга, а у мейстерзингеров видим только их стилизацию.
    Но, можно задать закономерный вопрос: почему происходит утрата благородства, даже в случае, если законы формы и содержания полностью соблюдены? Ответ может быть только один: утрата благородства у человека происходит неизбежно, и всякий раз, когда он, по причине гордыни и самости, разрывает связь с небесами. Увы, современное человечество почти полностью связь с небесами разорвало. А потому, души современных людей не чувствуют дыхания небес, не слышат и не чувствуют божественного пения. Они глухи и немы. И когда, в своей гордой слепоте и немоте они пытаются изобразить великое, то начинают представлять собой жалкое зрелище. Это искусство разорвавших Завет с Богом потомков Каина. Это песни Иувала, отца играющих на свирели и гуслях. Это музыка обреченных, унылые (либо агрессивные) ноты которого свидетельствуют о разрыве Божьих созданий со своим Творцом.
    Человечество, которое разорвало связь с небом, обречено. Люди с оцифрованными душами уже не способны воспринять Слова Божьего, потому что Слово – Божественный Логос, предусматривает цельное, нерасчлененное восприятие мира, а цифра, наоборот, дает фасетчатый, фрагментарный, или иначе – мозаичный, атомизированный взгляд на действительность. Современному человеку, чтобы воспринять Слово в первоначальном смысле, необходимо выйти из своего оцифрованного состояния, то есть, духовно переродиться. Увы, мир неумолимо идет от слова к цифре, от Логоса к числу. Цифра заменяет и вытесняет Слово, а потому, онтологически неизбежно, что за три с половиной года до Страшного суда придёт именно – он, человек цифры. Придёт, когда и вся земля, и все люди, и души людей будут полностью подвергнуты этой оцифровке. Придёт, когда произойдет полное духовное вырождение и перерождение человечества.
    Именно эту опасность видел и чувствовал Алексей Мозговой. Именно с этим духовным перерождением вели борьбу силою слова Игорь Тальков и Николай Мельников. [И ныне, к ним по праву можно причислить кобзаря Триединой Руси Василия Жданкина]. Они, как витязи поющие «Песнь о Роланде», как «Потрясатели копья» («Shakespeare»), погибли в неравной схватке. Они погибли ради высоких идей. Но думается, что подвиг их будет напрасен, если мы не последуем за ними, если не пойдем по проторенной ими тропе, если пропетое ими слово не прорастет в наших душах. И самое важное – если услышав их призыв, мы не встанем единой ратью, плечом к плечу, как было в своё время в битве на поле Куликовом, в битве на реке Калке, в битве на реке Каял.


    ПОСЛЕСЛОВИЕ:

    Вот, и встретились в небесном полку три главных витязя-поэта наших дней – Игорь Тальков, Алексей Мозговой, и Василий Жданкин. Самого могучего из них богатыря, по силе духа подобного Илье Муромцу, Господь забрал самым последним. Они и становились в строй, для охраны Русской национальной культуры, по степени небесных дарований. Самым первым вышел на небесную брань Игорь Тальков – Алёша Попович. И только через двадцать четыре года, к нему на помощь был послан Алексей Мозговой – Добрыня Никитич. И наконец, встал на главное место, подобно васнецовскому Илье Муромцу – кобзарь Василий Жданкин.
    Все трое, они желали одного – воскрешения Святой Руси, возрождения Самодержавия, и возрождения народной жизни. Все трое поработали на этом поприще, в силу данных Свыше талантов. Они как ратники небесной дружины, были посланы Богом нам в помощь. Таковыми витязями они были здесь, на земле. Таковыми ушли в вечность.
    Характерно, что все трое были как-бы не из этой жизни. Об Игоре Талькове говорили, что он очень похож на Иоанна Предтечу. Алексей Мозговой хотел ни много ни мало – возродить строй Русской жизни, как это было в древние добрые времена. Кобзарь Василий Жданкин также был не отсюда. Он был подобен древнему бояну-сказителю, согласно кельтской традиции – барду, являясь, в обоих случаях, культурологическим водителем народа. Все трое – воины, витязи-поэты, у которых, в одной руке была лира, а в другой – меч.
    Характерно, что автор никогда не встречался в жизни с героями своих книг. Хотя, с отцом Олегом Ступичкиным, о котором сказано в предисловии, переписывался в течение пяти или шести лет. На концерты Игоря Талькова автор только мечтал попасть, но всегда узнавал о них лишь постфактум, из сообщений по радио и телевидению. Подобная история произошла и с Алексеем Мозговым. В январе 2015 года автор совершал одиночное молитвенное шествие по контролируемой территории Донбасса. Проходил тогда и через Алчевск, но, увы, Мозговой в те дни выехал в Россию. Вернулся только в канун Дебальцевской операции. А потому, встреча с легендарным комбригом тоже не состоялась.
    Нечто подобное случилось и с Василием Жданкиным. Встреча автора с кобзарём Василием могла реально состояться. Если не в 2006 году, так в 2014-м. В 2006 году совершался крестный ход «По Трём Славянским республикам» из Одессы в Сергиев Посад. В мае того года крестный ход двигался по маршруту: Тернополь – Почаев – Кременец, и далее: Ровно – Луцк – Ковель. Встреча с кобзарём Василем могла состояться как в Почаеве (ибо шествие прибыло ко дню памяти прп. Амфилохия Почаевского – 12 мая по нов. ст.), так и несколькими днями позже, в Кременце. Но, увы, встреча не состоялась.
    Спустя восемь лет, когда автор совершал одиночный крестный ход из Петербурга в Одессу (вновь по Трём Славянским республикам), то двигался уже по проторенному ранее маршруту. На сей раз шёл в обратном направлении. Кременец, Почаев и Тернополь путник проходил в июле 2014 года. Автор уже знал тогда о кобзаре Василии Жданкине, интересовался его творчеством. Но, о месте жительства слышал лишь в общих чертах – где-то на Тернопольщине, где-то рядом с Почаевом. Разумеется, встреча с непревзойдённым кобзарем Великой и Малой Руси не состоялась тоже.
    Много позднее, автор понял для себя – в чём был промысел Божий, в отношении неосуществившихся встреч. Именно эта невозможность личной встречи, когда пути проходили рядом, почти по касательной, именно она, невозможность духовного соприкосновения и стала причиной для более глубокого изучения жизни и творчества, а затем и написания книг о тех, с кем прижизненная встреча не случилась. В число их вошли, и подвижница нашего времени, Злата Сергеевна Осипенко (урождённая – Яхлакова-Углицкая), в книге «Мира спасение». Также, самый сокровенный богослов ХХ века, Сергий Иосифович Фудель, книга «Познание Церкви». Это и священник Олег Ступичкин – «Поднимем на плечи Кресты». Это и краевед от Бога Александр Епанчин – «Краевед Александр Епанчин». Это Игорь Тальков – «Русский Православный ренессанс». Это Алексей Борисович Мозговой – «Небесный комбриг». И, наконец – Василий Александрович Жданкин – «Кобзарь Триединой Руси».
    И можно сказать, что только сейчас, этой небольшой книгой автор завершает ту работу, которая началась в середине 80-х годов прошлого века, когда в его руки попали два стихотворения, сказавшие что-то очень важное душе и побудившие к долгой напряженной внутренней работе. Всего два стихотворения, автор которых неизвестен, дали толчок для написания многих книг и очень многих статей. Два стихотворения – «Древнее» и «Песнь Ярославны». Именно они дали тот толчок, благодаря которому много позже была создана идеологии Русской Православной культуры, а затем, как отражение её, были написаны книги о трёх витязях-поэтах нашего времени – Игоре Талькове, Алексее Мозговом, Василии Жданкине.


    ПЕСНЬ ЯРОСЛАВНЫ [20]
    Я надеюсь, ты не Игорь –
    Смерть тебя не поражала.
    Над твоим поникшим телом,
    Ярославна не рыдала.
    Я надеюсь, ты не воин –
    Умирающий от раны,
    И не ястреб быстрокрылый
    Прилетевший на курганы.

    И на том зловещем поле
    Не тебя я отыскала,
    Отгоняя грифов черных,
    Не тебя поцеловала.
    Солнце красное всходило.
    И в крови полоска неба.
    Не тебя я хоронила.
    И надеюсь, ты там не был.


    ДРЕВНЕЕ      

    Мы с тобою древние-древние.
    Помнишь фрески во храме Блаженного?
    Эти лики, и – «Жертва вечерняя».
    И глаголы – неизреченные.

    То ли люди еще, то ли ангелы,
    «Симеона песнь», скорбно-прощальная.
    Эти лики таинственно странные,
    Возвещают нам изначальное.

    Степью желтой уносятся лошади.
    Наполняются кубки пенные.
    Мы с тобою очень похожие,
    Мы с тобою – несовременные.

    Смотрит «Спас» из оклада древнего.
    Матерь Божья к Младенцу склоненная.
    На Покров, в небе стая последняя.
    Русь Святая – застыла иконою.[21]




ССЫЛКИ:

[1] -  Лауреат Международных и Всероссийских конкурсов исполнителей русского романса и русской песни; член Ассоциации русского романса «Изумруд»; активный участник деятельности Фонда славянской культуры и письменности; композитор, преподаватель, общественный деятель.

[2] - В советское время в Светлогорске случилась трагедия. 16 мая 1972 года, военный самолет Ан-24Т, во время отработки совместных действий с радиолокационной службой, потеряв в сложных погодных условиях высоту, рухнул на детский сад. Тогда в катастрофе погибли 8 летчиков, а также 24 ребенка и трое воспитателей.
    Эту страшную катастрофу советским правителям удалось скрыть. Город был мгновенно оцеплен, отключены телефоны и электричество. На место катастрофы были брошены военные. Уже через сутки здание детсада было полностью разобрано. Все обгоревшие деревья спилили и выкорчевали. Грунт на месте трагедии был полностью срыт. Вместо него насыпали свежую землю, поверх которой положили дёрн и разбили клумбы с цветами. О трагедии напоминал лишь неистребимый запах авиационного керосина. В 1994 году, на месте катастрофы был возведен храм-памятник в честь иконы «Всех скорбящих Радость».

[3] - https://willi-holzer.livejournal.com/1010127.html

[4] -
[5] - Вечер памяти Василия Жданкина Дом кино 2019:

[6] - «Прерванная песня кобзаря»; https://www.youtube.com/watch?v=2k4JevvuSRc

[7] - Вечер памяти в Санкт-Петербурге, 16 окт. 2019 года:
[8] - Текст представлен в Части II.

[9] - Сайт «Столетие»:
[10] -
[11] -
[12] - http://katyusha.org/view?id=12657

[13] -  https://zavtra.ru/blogs/pevetc_glubinnoj_rusi

[14] - 
[15] -
[16] - https://vk.com/wall-121569101_45297

[17] - «Небесный комбриг», А. Сороковиков. Владимир, Аркаим. 2018; http://proza.ru/2019/06/16/1868

[18] - Антонин Ладинский, "Последний путь Владимира Мономаха". Минск. 1987. С. 28-30.

[19] - Ильин И.А. Поющее сердце // Собр. Соч. Т.3. М., 1994. С. 375-380.

[20] - А. Лобанов, «Маскарад последнего века», Владимир. Калейдоскоп. 2011; Аркаим. 2017 ;
То же: А. Сороковиков (А. Лобанов) - http://proza.ru/2019/06/17/831

[21] - Там же.