Сложный выбор

Вот и долгожданная суббота. Уборку в квартире хозяйка сделала ещё с вечера, а сегодня, встав пораньше, сбегала на рынок, после чего отвела дочку на тренировку в бассейн и теперь бряцала посудой на кухне. Сам же Олег Ильич, хорошо выспавшийся и успевший уже посмотреть нескромный ролик о ласках для жены от вернувшегося с задания спецназовца, находился в приподнято-возбуждённом состоянии и разрабатывал план боевой операции, исходя из идей вышеупомянутого сюжета.

Диспозиция, сложившаяся в квартире, перекликалась с местом схватки персонажей фильма, и это вселяло решимость воплотить наяву возбуждающие действия героев. Главный мужской инстинкт главы семьи требовал удовлетворения, а то, что место действия фильма и сиюминутные возможности в его жилище совпали, Олег Ильич воспринял как знак свыше и приглашение к действию.

Ощущая себя Рэмбо, он втянул живот, раздвинул локти, подражая лёгкой походке спецназовца скользнул по коридору и заглянул на кухню. Жена, как и героиня возбудившей Олега Ильича эротической сцены, стояла спиной к нему и что-то помешивала на плите.

Олег Ильич приспустил пижамные штаны, расчехлив тем самым главное своё средство нападения, сделал ещё пару шагов и решительно атаковал. Одной рукой вмиг добрался до голой груди – благо, верхняя пуговичка халатика была расстёгнута. Другой же нырнул под подол с намерением подготовить супругу к главному действию.

Ещё на этапе разработки плана наступления Олег Ильич предвкушал привычные пару минут мощного штурма, фейерверк наслаждения, благодарный, как всегда, взгляд жены, и последующие за всем этим кулинарные знаки её признательности в виде любимых его блюд, деликатесов и трёх-четырёх рюмок хорошей шведской водки ABSOLUT из запотевшей бутылки.

Но на этот раз всё случилось иначе - от неожиданности супруга дёрнулась, и сковородка со всем её содержимым полетела на пол, нарушив так тщательно разработанный план и вмиг перечеркнув мечты и надежды нашего героя на получение быстрых сексуальных наслаждений и длительных гастрономических удовольствий.

В только что просмотренном фильме фигуристая блондинка  на подобные действия отреагировала совсем не так. Она не дёргалась, не швыряла на пол сковородку с почти готовым продуктом, а с удовольствием позволила мулату с рельефными мышцами потискать женские её прелести, закатывая при этом глаза и извиваясь по-змеиному.

Дальнейшие её действия были скрыты от зрителя сладострастно сжимающимися половинками мужской задницы во весь экран, закрывающими критически важный сектор обзора - как и последовавшие за этим ответные действия мужчины, усадившего возбудившуюся женщину на стол в откровенной позе и загородившего блестящей лысиной свои действия, сопровождаемые её стонами. Из-за чего Олегу Ильичу пришлось непроизвольно вытягивать шею в попытках увидеть подробности происходящего.

Да и последовавшие за этим совместные действия персонажей были так сняты не к месту пуритански настроенным оператором, что самые интересные детали нашему герою пришлось додумывать и дорисовывать в своём воображении. Что, впрочем, ещё больше возбудило его.

Так получилось в фильме, и на подобное надеялся Олег Ильич. А в реальности были обляпанная стенка, разбросанные по полу любимые его свиные ребрышки с картошкой и грибами, вмиг появившаяся и обнюхивающая съестное изобилие нахальная рыжая кошка Циля, испуганный взгляд жены и сам он, прикрывающий ладонями уныло повисшее боевое копьё.

Такое развитие событий глубоко потрясло Олега Ильича. Придя в себя, он дёрнул вверх штаны, отфутболив кошку, опрометью выскочил из кухни, быстро переоделся и ушёл, хлопнув дверью. И сидел теперь на скамейке в соседнем парке, размышлял о пропащей из-за неудачной женитьбы своей судьбе и строил планы разрыва этого бессмысленного брака.

Как зрелый и волевой мужчина, он твёрдо решил не возвращаться к жене – пусть помучается из-за осознания своей вины и никчёмности, пусть поплачет ночами и прочувствует, сколько женских радостей потеряла из-за его ухода.

Бывало, и раньше он так же хлопал дверью, но тогда его обиды касались не столь важных мужских приоритетов. И потому, остыв, а иногда даже осознав малую толику и своей вины, он возвращался домой и позволял супруге, обладающей удивительно благодушным и незлобивым характером, замять конфликт, пробравшись к ранимому его сердцу через предназначенный для этого орган, именуемый, как известно, желудком.

Непонятливость же супруги в самой главной составляющей семейного счастья и неспособность её оценивать его сексуальные сюрпризы окончательно утвердили Олега Ильича в решении разорвать этот неудачный союз. Кого-то судьба сводит с адекватными представительницами противоположного пола – такими, как раскованные героини эротических фильмов. А ему досталась обычная серенькая женщина. Только она могла ненормально отреагировать на его мужской напор и вывалить на пол весьма кстати поджаренные рёбрышки. Которыми он мог бы с удовольствием лакомиться уже через несколько минут - после окончания так нравящихся ей его ласк.

Голод безжалостно терзал не позавтракавшего нашего героя, навязчиво рисуя в его сознании картины былых изысканных  трапез, а ассоциативная память услужливо преподнесла обострённым чувствам запах бесславно погибшего любимого блюда. Олег Ильич нервно сглотнул, и мысли его непроизвольно свернули в кулинарное русло.

После затрат энергии на доставление наслаждения своей жене  у него всегда пробуждался зверский аппетит, и хотя сегодня интимные ласки не состоялись, пережитый ним эротический настрой рефлекторно вызвал из закоулков памяти калейдоскоп былых пиршеств, потоки слюны и мучительные спазмы в пустом желудке.

От ярких кулинарных воспоминаний у Олега Ильича закружилась голова, и чтобы избавиться от назойливых видений, он мощным усилием воли переключился на проблему обустройства дальнейшей своей жизни. То есть, на решение жилищного вопроса, а так же вещевого, продовольственного, материального снабжения и обретения прочих важных жизненных благ, способных вернуть привычный комфорт его существованию.

До сих пор капризная и непредсказуемая дама по имени Судьба не предоставляла ему возможностей самостоятельно налаживать свою жизнь, и опыта на этом поприще у него не было. В армии, из которой его по причине несоответствия занимаемой должности выгн… то есть, конечно, уволили по собственному желанию, все интендантские функции выполняли соответствующие службы.

В их же семье обязанности эти лежали на его жене. Во-первых, квартира, в коей они проживали, принадлежала ей. А во-вторых, жили они на её зарплату, так как он несколько лет уже был временно безработным.

Получалось, что и идти ему некуда, и жить не на что. Заначка от жены не в счёт – так, на несколько вечеров в дешёвом ресторане.

Придя к такому неутешительному выводу и решив строго экономить имеющиеся средства, Олег Ильич тоскливо косился на праздных отдыхающих, лениво жующих за столиками неподалёку шашлык, шаурму, чебуреки и прочие блюда из меню летнего заведения под названием «У Ашота», с трудом преодолевая желание присоединиться к ним, когда внимание его привлёк разговор мужчины и женщины, сидящих на соседней скамейке. Женский голос и необычные интонации его показались ему смутно знакомыми. Повернув голову, Олег Ильич смог разглядеть лишь габаритную фигуру мужчины, загораживающего обладательницу знакомого голоса, но когда женщина засмеялась, его как будто молнией прошило. Это была она – Юля! Первая его женщина, мысли о которой беспокоили его много лет …

***

В их классе она училась только последний год перед выпуском, выглядела высокомерной и заносчивой и его в упор не замечала. И когда ему поручили оформление стенгазеты на тему «Наши любимые учителя» к выпускному вечеру, напарницей назначив именно её, он, естественно, расстроился.

Ну почему было не дать ему в помощницы симпатичную наивняшку Веру с волнующей хентайной внешностью, или, на худой конец, закомплексованную из-за невнимания ребят веснушчатую пышечку Маргариту! Тогда несколько вечеров нудной работы окрасились бы вожделением возможных волнующих приключений.

Он опасался, что Юля будет филонить, и всю работу ему придётся тянуть самому, но спорить из-за такого распределения не стал. И в назначенный день они, получив материалы для газеты, уединились в кабинете литературы.

И тут его ждал сюрприз. Юля вела себя дружелюбно и обходительно, от работы не отлынивала, фонтанировала интересными идеями, и ему даже показалось, что она чуть кокетничает с ним в желании понравиться.

Приятной неожиданностью оказалось и то, что она прекрасно рисует, и работу они организовали так: он выбирал из кучи снимков личного своего архива фото учителей в характерных образах или со смешными гримасами, а она при посильном участии его фантазии подбирала варианты их оформления.

Физкультурник получил тело свирепого каратиста, ребром ладони разбивающего кирпич, ботаничку представили морковкой, с намёком на школьное её прозвище, худого и сутулого математика Пал Палыча изобразили интегралом...

Потом они, склонившись над листом и касаясь плечами, вместе придумывали смешные рифмованные толкования к наиболее колоритным особенностям изображённых персонажей и от самых удачных хохотали до слёз. Юля при этом хваталась за него, а он млел от волнующих прикосновений девичьих пальчиков и звучащего эротической музыкой её смеха.

На вечере газета имела грандиозный успех. Возле неё постоянно толпились выпускники, слышались смех и комментарии. А авторы стояли в сторонке и упивались успехом.

После торжественной части были и банкет, и бал, и тайком выпивали пронесённый в школу путём свирепых ухищрений алкоголь. После этого гуляли всем классом по ночным улицам, а ближе к утру отправились на окраину города, чтобы рассвет встретить у реки. По пути от их дружного класса стали отделяться пары, и теперь он не возражал, и даже рад был, что в одной из таких пар рядом с ним опять оказалась Юля.

Небо на востоке уже начало розоветь, он не решался сделать первый шаг, и тогда она прижалась к нему и, закрыв глаза, сама подставила губы.

Они долго целовались, и руки его блуждали по её телу, вызывая конвульсии прикосновениями к особо потаённым местам.

Когда же он попытался уложить её, она остановила его, упёршись ладошкой, потом расстелила на траве сброшенный с плеч его пиджак, деловито сняла и повесила на ветку платье, и только после этого легла…

- Скоро мы поженимся, я буду хорошим мужем и буду любить тебя всю жизнь! – отдышавшись, сказал он. - Ты выйдешь за меня?
- Хороший ты парень, Олег, - с сожалением рассматривая разорванные трусики, ответила она, - но ничего не понимаешь в этой жизни. Ну какой из тебя супруг в такие годы! Да и есть уже у меня парень. Вот исполнится мне восемнадцать, и поженимся. Ему за тридцать, он не красавец и не такой пылкий, как ты, зато свой бизнес раскрутил и стабильный доход имеет.

- Но как же… Нам так хорошо было вместе! И сейчас… ты же мне… и я ведь в тебя… А вдруг ты…
- Да ладно – ну сошла с ума немного, перебрав шампанского. А эта проблема – не паникуй и не осложняй, она легко решается!

***

От воспоминаний Олега Ильича отвлек разговор на повышенных тонах.

- Жалко тебе, сука? – кричал мужчина.
- Иди в жопу, жмот! – послал его её голос. – Пусть бесплатно жена тебе даёт!
- Да пошла ты со своими советами… - послышалось в ответ.
- И тебя туда же!

Она вскочила, сделала несколько шагов и, увидев Олега Ильича, резко остановилась.

- Оппа! Какие люди! Олежек! Ты один здесь?

Олег Ильич утвердительно кивнул.

- Деньги есть у тебя?
- Есть.
- Ну, сегодня твой день! Помнишь, мы после выпускного так рассвет встречали, что ты, набросившись, как голодный зверь, трусики мне порвал! Ты хотел тогда продолжения – так вот она я – вся твоя! Метнись в магазин, выпить возьми, да закусить чего-нибудь, и ко мне пойдём. Давай, по-быстрому, а я тут тебя подожду.

Олег Ильич молча смотрел на Юлю. Он и узнавал, и не узнавал её. Внешне она мало изменилась, таз только чуть раздался, грудь побольше стала да макияж поярче. Но её реплики из невольно подслушанного разговора и бесцеремонно-бесстыдное предложение огорошили его.

- Ну, ты идёшь, или тоже только на халяву развлекаться предпочитаешь? Решайся, по старой памяти я недорого с тебя возьму!
- Иду, иду! – Олег Ильич подхватился и в растрёпанных чувствах направился к выходу из парка. Он был растерян и не понимал, как же относиться теперь к Юле.

Да, она опустилась. Но ведь и он в последние годы принципиальностью и стремлением к идеалу не отличался. Сидел на шее у жены, вёл себя с ней по-хамски, дочке мало внимания уделял. При воспоминании об этом ему, почему-то, стало стыдно, что совсем уж было несвойственно его натуре.

Маятник сомнений вспыльчивого нашего героя качался между остатками обиды на жену вперемешку с осознанием и своей вины - и сумбурными мыслями об изменившейся Юле.

С одной стороны, вот она – возможность реализовать самые тайные эротические фантазии, о которых жене он боялся даже заикнуться. Но, с другой - почему же тогда вместо возбуждения и предвкушения неземных наслаждений непонятное сопротивление в душе, и даже нечто, похожее на брезгливость…

Ясность не приходила, и, в конце концов, пытаясь оправдать кое-как вымученное решение первой юношеской любовью, в ближайшем магазине он купил коробку конфет, бутылку хорошего шампанского и розу на длинном стебле. Затем вышел, и, сделав десяток шагов, замедлился, вдруг, а потом и вовсе остановился.

Людской поток обтекал застывшую фигуру, спешащие нетерпеливые граждане толкали его и объясняли на языке, далёком от литературного, что он неправ, выбрав такое неподходящее место для размышлений. И через пару минут, окончательно определившись, Олег Ильич вернулся в магазин.

Пересчитав оставшиеся деньги, он докупил кукольный домик для Барби, вышел на улицу и решительно направился… А куда он направился, мы предоставим догадываться внимательному и доброжелательному нашему читателю...