Зависть против смерти

Это наброска сюжета будущей пьесы, вкратце, чтобы не забыть, совпадения случайны. Конкурсная работа. Все сырое еще, наметка, но будет круто, обещаю.


Бледная, белее простыни, в общем-то уже мертвая НаталИ - женщина 60 лет,  лежала на кушетке в одних трусах, неестественно широко раскинув ноги. Даже во времена своей бурной молодости на любовном ложе, которое она привыкла делить сразу с двумя мужчинами, ей не приходилось так раскорячиваться. Однажды ее первый муж застал ее, предающуюся любовным утехам с двумя бойфрендами, и убежал, не оглядываясь, в закат. Но мужик не трамвай, убежал один, на его смену пришли два, а у одного висел до колен, как ей нравилось.


Ей оставалось жить совсем недолго, онкология ее победила. Не помогли сеансы химиотерапии, ни любовь к детям от разных мужчин, ни две уморительные тупые работы-волки, требующие постоянного напряженного внимания. На одной она плела корзины из лозы, на другой в качестве программиста ее имели в хвост и гриву, кидая жалкие гроши (она не признавалась даже себе, что зарабатывает позорно мало). Жила она теперь одна в убогой квартирке со сделанным своими силами из-за нехватки средств убогим ремонтом, а чтобы оправдаться перед окружающими за свой нищий быт окрестила сию убогость "минимализм" и убедила себя, что все ей поверили.


Как же они теперь останутся без нее, ее дети, зачатые по пьяни под любимый музон со случайными мужиками? Впрочем, где-то в глубине души она подозревала, что они давно устали от ее занудства и причуд и только перекрестятся, когда ее отстрадавшийся труп поедет в печь крематория. Наконец-то она их освободит от себя, наконец-то она освободит от своего мутного смрада весь больной мир. 

Только одно чувство продолжало и продолжало выдергивать ее из совсем уже мертвого состояния - всепоглощающая черная зависть к писательнице, живущей в роскоши и никак не желающую обратить хоть какое-то внимание на НаталИ, как бы она не выныривала из собственного ануса, чтобы ей напакостить. Как будто от каждого "крестового похода" НаталИ на сотворенного ей самой себе кумира, писательница расцветала, а НаталИ все больше приближалась к своему последнему дню.

Была у НаталИ единомышленница "крестовых походов" против великой писательницы - тезка Наталья, еще более убогая нищенка, тупица, кочующая с неудачником-мужем и ребенком по съемным квартирам. НаталИ презирала ее чудовищную тупорылость, безграмотность и стремление использовать людей по-максимуму, даже смертельно больных. Самое невыносимое было то, что Наталья тоже очень хотела быть писательницей, но писать у нее не получалось, как ни старалась она копировать стиль гениальной писательницы, структуру ее произведений - все тщетно, писать нельзя научиться - можно только родиться. О, если бы она хотя бы не заставляла НаталИ читать это дерьмо. Писала Наталья, а от стыда хотелось залезть под стол НаталИ. Сжав зубы, приходилось нахваливать "публикации" Натальи - именно так бездарь называла свои убогие записульки. Однако, более не было человека, готового много-премного и непременно каждый день говорить с НаталИ о предмете ее, приносящего адскую боль внизу, вожделения...

НаталИ внезапно пришла в себя, она почувствовала, что, на этот раз, в последний раз. Изо всех сил скатилась на пол и, хрипя, поползла к компьютеру, каждый сантиметр стоил ей боли и сверхусилий. Надо встать, надо войти к писательнице на страницу, надо нагадить в комментариях под гениальными статьями писательницы - и тогда уже можно умирать.

Не пойми откуда взявшаяся сила подбросила ее на стул перед компьютером, включила, нашла нужную ссылку (а что искать собственно - она у нее на самом видном месте). Вошла и опять испытала жуткую душевную, да и физическую боль от глядящего на нее с экрана красивого смешливого лица на фоне роскошного быта. Ей самой никогда так уже не жить. Она собралась с мыслями и стала строчить, всхлипывая от боли, что писательница вовсе не писательница, а упоротая наркоманка, шизофреничка и нарциссистка и....иии...... От того, что она понимала, что все равно ее слова никак не трогают писательницу, и хуже жить она не будет, НаталИ стало тошнить, она непроизвольно намочила трусы, сфинктер ее распахнулся и вывалил килограммы зловонного говна,  и свалилась она почти успокоенная на пол, только успела подумать, что забыла попрощаться с детьми - и возненавидела еще больше писательницу, и одновременно любить стала ее еще сильнее. Жизнь уходила окончательно и безвозвратно, перед глазами шел показ основных событий ее жизни: рождение, двойное проникновение от двоих бойфрендов одновременно (их поза напоминала бутерброд, где в середине была она, как ветчина, а снизу и сверху ее бойфренды), убегающий в закат первый муж... и, главное, красивое насмешливое лицо гениальной писательницы, последний год жизни НаталИ  был отдан на борьбу с ней... Последняя мысль в голове НаталИ опять таки была отдана не оценившей ее писательнице: о, лишь бы в следующей жизни нам с тобой встретиться, я согласна быть ковриком под твоими сапогами.

Наутро холодный голый труп НаталИ нашли на полу возле компьютерного стола в смрадных жижах ее собственного производства. Кто-то задел клавиатуру, с включившегося экрана смотрела на убогую комнату с трупом  заливающееся от смеха красивое лицо на фоне роскоши и богатства. Кто-то отметил, как не вяжется эта красота на фоне убогости происходящего. А в это время душа НаталИ уже входила в ад, в корпус для прелюбодеев. Черти готовили для нее наказание: отныне она будет опущена с крепко-накрепко привязанными к ней ее любовниками ("дружеская связка") по горло в кипящий чан с дерьмом навечно.